Темнота… Холод… Грубые наручники протерли запястья до крови… Боль… Скрип двери… Поток воды, ударивший в лицо, пробуждающий от забвения, дающий свежесть мысли… Ощущение полной скованности и беспомощности… Злость… Над узником склонилась фигура, она…
Амей резко открыл глаза и дернулся, ударив локтем по деревянной стене каюты. Кошмар исчез, оставив после себя неприятное ощущение скованности. Тяжело вздохнув, он сел на кровати и, потерев ушибленный локоть, стал потягиваться, пытаясь размять затекшую шею. Кровать в личной каюте была явно рассчитана на человека.
Амей зевнул, прогоняя остатки сонной вялости. Стянул с полки тельняшку и свободные штаны, быстро оделся. Подойдя к раковине, умыл лицо холодной водой и уставился на себя в зеркало. Из зеркала на него смотрели два синих змеиных глаза. Остальное лицо было им под стать. Лицо. Амей никак не мог привыкнуть к тому, что людей стало
настолько много. Многие языки общения подстраивались под них, даже тот, на котором он думал. Раньше это называлось драконья морда, а не лицо. На морде восседал нос с горбинкой, брови, а точнее мышцы, очень на них похожие. Уши, в меру длинные и скрученные трубочкой, были повернуты назад. Над лбом торчал верхний плавник, состоящий из шипов с перепонками, начинавшийся во лбу и кончающийся в районе лопаток, и, конечно, два мясистых щупальца, начало которых находилось между ушами и плавником, а середина покоилась за ушами, и только концы создавали дугу и ложились на плечи, чуть-чуть свешиваясь на грудь. Морда, как и все тело, была покрыта маленькими синими чешуйками, которые можно было заметить, только если очень долго вглядываться, но если рассмотреть, то можно увидеть, что они больше напоминали рыбью чешую, чем драконью. Хорошо, что необычный вид не повлиял на прочность. Амей фыркнул. «Скоро я совсем перестану вписываться в этот мир», — подумал он, переводя свой взгляд на потолок, где прыгали солнечные зайчики, отражавшиеся от моря, иллюминатора и чешуи. Насладившись минутой спокойствия, он вышел из каюты в коридор.
Коридор был узковат, но потолок позволял стоять в полный рост, что уже было не так плохо. Пройдя мимо пары кают, где отсыпались дежурные с ночной смены, Амей выбрался на палубу к носу корабля. За бортом все было тихо. Кивнув матросу, проверяющему снаряжение и надувную лодку, дракон прошел мимо и поднялся на капитанский мостик.
— Доброе утро, — старый пёс, стоящий у штурвала с кружкой кофе в руке, поприветствовал Амея. — Я уже хотел послать за вами, минут через двадцать будем на месте, все тихо-спокойно.
— Доброе, капитан, — дракон подошел к столику с кофе и налил себе чуть остывший напиток. — Надеюсь, все «приключения» не настигнут нас на обратном пути.
Амей вышел на балкон второй палубы, облокотился на перила и стал потягивать тёплый кофе, невольно погрузившись в воспоминания о…
Яркая вспышка на мгновение осветила палубу… Центральная мачта была перебита у основания и завалилась на правый борт, из-под неё пытался вытащить свою ногу один из матросов. Мгновение закончилось — над кораблём снова нависла тьма. Время как будто замедлило своё течение… Вокруг была зловещая, неправдоподобная тишина, стоны раненых, запах крови… Грохот битвы был еле слышен, как будто кто-то невидимый, заткнул уши ватой. Послышался приглушённый треск ломающегося дерева, а вслед за ним рёв. Палуба задрожала от силы этого рёва…
Амей вздрогнул и заморгал, прогоняя воспоминания о последних минутах жизни
своего корабля. У дракона было дурное предчувствие: прямо как в тот раз. Он развернулся и уже хотел вернуться на мостик, но что-то в море зацепило его взгляд. Присмотревшись, Амей понял, что ему не показалось, и быстро спустился по крутой лестнице на нижнюю палубу, поближе к воде. Он облокотился на перила, рассматривая объект своего интереса. Это был кусок дерева с дверной ручкой, как будто кто-то вырвал ручку с корнем и выкинул её в океан.
Ловким движением руки дракон выловил деревяшку и принялся её рассматривать: медь была потертой, само дерево не успело размокнуть, а края были острые, с естественным сколом. Вдруг порыв ветра донёс запах… Металлический запах крови. Кровь забурлила в жилах дракона, зрачки сузились, а морда непроизвольно оскалилась: первобытный инстинкт проснулся вновь. Как же он соскучился по этому чувству…
Несколько секунд понадобилось, чтобы взять себя в руки и усмирить
жажду. Держа находку в руке, Амей быстрым шагом вернулся на капитанский мостик.
— Мы на месте, — дракон показал свою находку капитану.
Тот только нахмурился, увидев маленькие точки драконьих зрачков, и кивнул. Амей оставил осколок двери на кофейном столике рядом со своей кружкой и поспешил в свою каюту. «Всем постам, полная боевая готовность. Повторяю…» Амей не слушал. Он пропустил матросов, спешащих к огневым позициям, и влетел в свою каюту. Откинув кровать и открыв контейнер под ней, он достал универсальный тактический наруч. На нем умещались компас, часы, датчик давления, ножны с зазубренным ножом, не раз его выручавшим, и контейнер со штормовыми спичками, которые запросто горели под водой.
Ловким движением руки наруч занял привычное место на левом запястье. Следом на свет явился широкий пояс с уже закрепленным мотком верёвки. И, наконец, кобура с ручным гарпуном, за который он отвалил целое состояние. С характерным щелчком кобура тут же прикрепилась к поясу. Скинув с себя одежду, он блаженно развёл руки в стороны и расправил многочисленные перепонки своего тела. Теперь им ничего не мешало. Это было прекрасное ощущение, но нужно было спешить.
Надев на себя снаряжение, Амей отправился к носу корабля. Как только он вышел на палубу, в морду ударил резкий запах крови и железа. Такой же смрад стоял на полях очень давних баталий. Двое матросов уже сидели у ручных пулемётов по обоим бортам, один из них кинул на дракона косой взгляд. Интересно, в этот раз за наличие чужака на корабле или за то, что одежда больше не скрывала всех особенностей нечеловеческого телосложения?
Впрочем, спросить времени не было. Амей запрыгнул в лодку, где его уже ждал отобранный им лично матрос, и маг, работающий вместе с драконом уже пару месяцев. Одним из них был мужчина из людей капитана. У него было две задачи: управлять да не мешать. Вторым же в лодке был юный Маг-олень, по имени Генри. Он обладал одним редким и нужным в их деле умением. Амей называл таких магов «якоря», но они сами себя предпочитали называть передатчиками.
Рулевой потянул за рычаг, послышался лязг, и лодка свалилась в воду. Генри вскрикнул от неожиданности и чуть не свалился за борт, но Амей поймал его за пояс и вернул обратно. Когда все наконец уселись, мотор заработал, и лодка помчалась по волнам вперёд. Обломков становилось всё больше. Через минуту маленькая лодка больше походила на ледокол, только вместо льда были куски дерева, ошметки вещей, иногда оторванные конечности.
Бойня. Амею это не нравилось. Чего-то не хватало. Он привстал, стараясь найти глазами что-то более существенное, чем мусор. Мимо пронеслась оторванная кисть руки, сжимающая винтовку, вернее то, что от неё осталось. Приклад и рукоятка были на месте, а вот ствольная коробка и сам ствол… Вместо них был неровный прямоугольник, искореженного металла. Амей нахмурился.
— Передай капитану, что выживших можно не ожидать. Пусть плывут к нам. А ещё мне понадобятся тяжёлые инструменты: кувалда, разводные ключи, домкрат… Пусть готовят все, что найдут.
Генри кивнул, его зрачки растворились в тумане, который заполонил его глаза изнутри. Он начал говорить, но из губ его не доносилось ни звука. Когда он закончил разговор и выслушал ответ, туман рассеялся, и олень обратился к Амею:
— Они скоро будут здесь, — Генри часто заморгал, прогоняя остатки пелены из глаз. — Он просил проверить источник радиационных помех, к северу от нас.
Амей кивнул рулевому, и тот помчал лодку на север. И тут до него дошло: в воздухе не было запаха пороха. Они умерли, не сопротивляясь. Дурное предчувствие усилилось. Вскоре они увидели небольшой круг пены на поверхности воды. Подплыв ближе, стал слышен необычный для открытого моря звук.
Звук кипения воды.
Десять минут спустя Амей стоял рядом с краном на заднем отсеке палубы и сверлил взглядом островок пены в пятидесяти метрах позади судна. Он нервно перебирал когтями по металлической коробке крановщика.
Клац-клац-клац. Кран был нужен для подъёма металлической корзины со дна. Сейчас она стояла на палубе и была наполовину забита инструментами. Клац-клац-клац. Амей ждал. Генри вот-вот должен был вернуться с новостями от старейшины. С каждой минутой ожидания дракону все больше хотелось послать совет к чертям и отправиться в ближайший бар на суше
. Клац-клац-клац. Его предупреждали о трудностях, но не о том, что от боевого эсминца рейха останется только море ошметков.
Наконец, сзади донёсся звук цокающих по деревянной палубе копыт, и Генри почти что упал на перила рядом с драконом. Дрожащими руками он откинул капюшон мантии, достал из недр одежды портсигар, вставил сигарету в зубы и стал безуспешно чикать зажигалкой, но руки ходили ходуном, и пламя только сбивалось. Амей молча взял зиппу из его рук и помог ему прикурить. Олень выглядел просто ужасно. Дракон его не торопил. Несколько долгих затягов спустя Генри заговорил:
— Гая.
— Gamimméno malàka! — Амей стукнул кулаком по металлу. — Почему они не предупредили?!
Олень докурил сигарету одним длинным затягом, и кинул в море:
— Они думали, что настолько древний артефакт нельзя так просто взять и пробудить. Похоже, они ошибались, — голос Генри нервно дрожал. — Совет будет настраивать прямой канал. Без этого мы не сможем даже близко к нему подобраться.
Амей молча кивнул. Он уже имел дело с магией первородных богов и по своему опыту знал, насколько это
дикая магия. Перспективы впустить в свою голову членов совета тоже не особо ему нравились, но Генри был прав: выбора у них не было. Оставалось только смириться.
Генри закрыл глаза, пытаясь успокоиться. Его руки перестали дрожать, он сделал глубокий вдох и сказал беззвучное заклинание:
— Можем начинать, - изо рта оленя послышался чужой голос, больше всего он походил на отдаленное эхо нескольких людей, говорящих в унисон. Генри открыл глаза, заплывшие туманом, теперь это был Якорь. Он протянул ладонь к голове Амея. Дракон закрыл глаза, и почувствовал как что-то липкое и холодное коснулось его сознания. От этого ощущения его передёрнуло, но он позволил щупальцу магии проникнуть в свою черепушку. В сознание ворвался вихрь чужих мыслей и образов. Все ощущения из органов чувств как будто сжали прессом, чтобы освободить место для членов совета. В собственной голове стало тесно и неуютно.
Амей открыл глаза и проморгался, избавляясь от туманной пелены. Тело слушалось плохо: запах крови продолжал мутить сознание, а из-за связи движения стали деревянными и для каждого действия приходилось сосредотачиваться. Амей стал подтягиваться и разминаться, постепенно возвращая контроль над собой. «Пассажиры» в основном старались молчать, но иногда появлялись обрывки слов и образов. Те слова, что долетали до сознания, отдавались эхом и небольшой болью в голове. Якорь опустил руки и перестал шевелиться, теперь он был всего лишь звеном цепи между советом и Амеем.
Когда тело привыкло к «гостям», и точность движений начала возвращаться, тянуть время дальше смысла не было. Амей постучал по будке крановщика, а сам забрался на корзину с инструментами и взялся рукой за цепь. Кран загудел и стал поворачиваться к позиции для сброса. Амею не терпелось поскорее оказаться в воде. Наконец, кран остановился, крановщик кивнул и потянул за рычаг. Корзина с лязгом полетела вниз, и Амей вместе с ней. Это был самый быстрый способ достичь дна, хоть и не самый приятный, но дракон был рад подобному «такси». Он наконец-то был в воде. Каждая клеточка его тела была этому рада. Чешуя слегка приподнялась, холодная вода ласкала кожу под чешуйками. Жабры наконец-то расправились и задышали морской водой с привкусом крови. Перепонки между пальцами и в подмышках отлипли от тела окончательно и снова стали упругими. Амей невольно улыбнулся, хоть со стороны это и походило на яростный оскал.
Я дома.
Корзина упала на дно, подняв облачко морской пыли. Амей сразу отплыл в сторону, чтобы не оказаться придавленным цепью. «Пассажиры» были на страже, а Генри наверняка уже подал сигнал остановить спуск, но осторожность никогда не помешает. Корзина оказалась в небольшой низине, морское дно было усыпано мелкими металлическими обломками, похожими на те, что плавали на поверхности. Амей отвернулся от корзины и решил подплыть повыше, к верхушке ближайшего холма, чтобы осмотреться. Передвигаться под водой дракон любил толчками, делая сильные гребки руками и максимально долго сохраняя инерцию, извиваясь всем телом. Он был так рад снова оказаться в воде, что даже сделал несколько вращений вокруг своей оси и грациозное сальто назад, почти коснувшись своего носа кончиком хвоста. Зажмурившись и улыбнувшись, он прикрыл глаза на пару секунд, чтобы лучше сосредоточиться на ощущениях, которые приносила ему вода. Свобода, лёгкость, слабое течение в сторону столба из пузырьков… Амей открыл глаза и завис над вершиной холма. Глубина была солидная, и света вокруг было немного, но ему это не мешало, ведь по глубоководным меркам вокруг было очень даже светло. Взгляд его застыл на корабле, вернее на том,
что от него осталось…
Это был уже не эсминец, это была груда металла на дне морском, с отдаленными чертами корабля. Выглядело все так, будто великан решил сыграть на гармошке, а гармошкой был корабль. Его сплющило, металл был искорёжен и порван, нос корабля был отколот и лежал чуть в стороне, почти без повреждений, а из центра груды металла поднимались несколько потоков пузырей и, слившись в один большой столб, устремлялись на поверхность.
Пока Амей изучал окрестности, течение усилилось, металлические ошмётки вокруг корабля начали дрожать, а потом устремились к центру груды металла, пробивая остатки обшивки. Амей напрягся. Чувство неминуемой опасности и первобытный ужас заставили время двигаться медленнее. Дракон почувствовал, как от корабля пошла невидимая волна, притягивающая лежащие на дне осколки, и вот уже миллионы маленьких кусочков стремительно летели к магниту, скрытому в трупе эсминца… Проследив за волной, он наконец заметил лежащие на дне трупы нескольких дельфинов. Они были исчерчены рваными ранами, как из пулемёта. Амей замер, его зрачки расширились от ужаса. Сердце застучало в бешеном темпе, он понял, что именно сейчас произойдёт…
Дракон попытался рвануть назад, в попытке спрятаться за холм, но было слишком поздно. Невидимая волна настигла его, и левая рука осталась на месте. За пол секунды он прогнал в голове список всех вещей на наруче и понял, что из железа там был только нож. Времени на раздумья и сожаления не было. Амей развернулся и расстегнул застёжку ножен, позволив лезвию улететь в сторону корабля, и сразу погрёб в противоположном направлении. На все ушла секунда, но этой секунды ему не хватило: из-за спины появилось нарастающее свечение, а до спасительной вершины холма оставался всего метр…
Амей обернулся и понял, что не успел. Корабль утонул в ослепляющей вспышке света… Он закрыл глаза… «Смерть», — только и успел подумать он.
Затем прогремел взрыв.
Тысячи осколков полетели во все стороны, разрезая воду. На мгновение корабль превратился в огромного морского ежа. Амей не слышал ничего, кроме звона в ушах и стука своего сердца. Ударная волна разорвала барабанные перепонки в клочья. Ту-тук. Боль. Ту-тук. На границе сознания он услышал чей-то сдавленный крик. Ту-тук. Он открыл глаза.
Тьма постепенно рассеивалась, зрение возвращалось. Первое, что Амей увидел, — это его нож, застывший в сантиметре от глаза. Дракон инстинктивно отшатнулся и разглядел ещё несколько крупных металлических осколков, которые зависли в воде, не долетев жалкие миллиметры до его торса. Амей почувствовал запах свежей крови. Ощупав себя, он обнаружил несколько рваных дырок в перепонках, и много мелких порезов по всему телу. Это объясняло, почему он не сразу мог понять, что именно у него болит. Болело всё.
—
Осторожнее. Один из передатчиков потерял сознание, такие ошибки непозволительная роскошь, - коллективный голос совета стал тише, и в нём проскальзывали нотки усталости, злости, тревоги и страха… На секунду в общем фоне появился знакомый голос Генри:
— Капитан просил передать, что помехи пропали.
Амей только кивнул. Магия, остановившая его нож, рассеялась, и дракон, перехватив падающий вниз клинок, вернул его на привычное место в ножны. Оставалось надеяться, что «перезарядка» у артефакта была дольше, чем заняла их разведка с поверхности.
***
Несколько минут спустя Амей дотащил все инструменты до остатков эсминца и принялся расширять смятый до неузнаваемости дверной проём. Работая ломом, он сумел сделать щель в помятом металле, достаточную, чтобы вставить ручной домкрат. Тело все ещё ныло после взрыва. Мелкие ссадины успели затянуться, но парочка глубоких царапин напоминала о себе, отдаваясь тягучей болью. Через пару минут возни с домкратом проход открылся перед Амеем. Хотя проходом его назвать было слишком щедро: это, скорее, была длинная нора металлического демона. Коридор превратился в узкий лаз с торчащими во все стороны острыми кусками обшивки и перегородок. Дракон вооружился ножницами для металла и проскользнул внутрь разрушенного судна.
В воде пахло кровью и железом. Заглядывая в ответвления своего лаза, Амей видел только перемолотые до состояния фарша трупы солдат, слабо освещаемые через дыры в стенах. Продвижение шло мучительно долго, ножницы уверенно, но долго грызли искореженный металл, и время утекало невероятно быстро. За час он смог протиснуться всего на десяток метров. Устроив передышку, дракон поднял взгляд и заметил еле видимое свечение, мерцающее из комнаты в коридоре этажом ниже. Генри осторожно вступил в связь и сообщил о возобновлении помех. Амей только чертыхнулся и завёл будильник на сорок минут вперёд. Путь преграждал частокол из арматуры и балок, разрезая их все в ручную: ему точно не успеть… Но обходного пути не было, корабль был сплющен, и единственный более-менее цельный проход остался только в самом центре судна…
Время поджимало. Амей спешил, делая себе узенькую лазейку, по которой обратно было не протиснуться. Отрезая обшивку ножницами и отгибая арматуру ломом, он продвигался в чрево металлического монстра. Лаз был настолько узкий, что чешуйки отходили от кожи и оставались на неровных металлических краях, а тело покрылось новой порцией длинных неровных царапин. Рыча от боли и усталости, дракон продолжал тащить себя вперёд. Метр за метром, преграда за преградой. Казалось, что это мучение длилось вечно, но вот, наконец, последний лист израненной обшивки опустился на пол каюты.
Мягкий свет освещал небольшое помещение, мерцая и бликуя в толще воды. Передняя и задняя стены были истерзаны, как и весь корабль, а в центре каюты была большая воздушная сфера. В ней стоял нетронутый стол, пара стульев, лампа и половина немецкого капитана. Верхняя половина. Она висела в воздухе с гримасой ужаса на
странном лице. Щёки впали в череп, кожа была натянута на пределе, губы провалились внутрь рта… Туловище заканчивалось в районе пупка, и разрез был как раз на границе воздушного кармана. Амей осторожно подошёл к воздушному шару. Барьер между водой и воздухом был горячим, от него исходило тепло, и вода, кипя, устремлялась вверх в виде пузырей, теряясь в дырявом потолке. Совет загудел, обсуждая возможные пути обхода древней защиты, а Амей принялся внимательнее осматривать внутренности сферы.
На столе лежали карты исчерченные пометками, пепельница, несколько ручек и блокнотов. Посреди стола покоилась черная шкатулка, исписанная рунами. Крышка была откинута назад. Изнутри сиял зеленый свет, освещая всю комнату. Амей подплыл к потолку и заглянул в шкатулку: там был грубо отесанный деревянный браслет с такими же грубо вырезанными и светящимися рунами. Без сомнения это был искомый артефакт.
— Есть новости, — голос главы совета не выдавал ни одной эмоции. — Артефакт не создаёт этот барьер, а только питает его. Мы предполагаем, что шкатулка является источником защиты. Мы сможем ослабить барьер, но на это потребуется время и полноценная связь.
Амей неохотно кивнул и закрыл глаза, оказавшись на «заднем сиденье» своего сознания, среди прочих якорей. Было непривычно не ощущать вообще ничего. Картинка из собственных глаз была рядом, но на небольшом расстоянии, как в зале кинотеатра. Амей наслаждался передышкой от болящего тела и наблюдал за тем, как его тело подняло руку и транслирует заклятие от совета. Это выглядело как еле видные нити энергии, постепенно опутывающие барьер и растворяющие его. Амей отвернулся: в пространстве были видны небольшие островки сознаний других участников передачи, цепочкой убегающие вдаль. Время замедлило свой ход.
Без ощущения сердцебиения сознание потеряло счет времени. Амей погрузился в свои мысли, которые уносили его на маленький островок спокойствия в глубинах памяти…
Нежный песок грел пальцы ног. Он был мягкий как подушка… Амей сидел на камне в тени пальмы и смотрел на море, потягивая кокосовое молоко… Цокая копытцами по камушкам, к Амею приблизился Дрим. Он коснулся драконьей руки, и в голове тихонько заиграла лёгкая музыка, полная умиротворения…
— Хочу раствориться в моменте и остаться тут навсегда…
— Да, я бы тоже хотел остаться тут навсегда. Но нам скоро в путь. Запомни этот момент: отныне он будет твоим убежищем в недрах памяти…
Звон будильника вернул Амея в жестокую реальность, выкинув из сладких мечтаний. Дракон заморгал и тряхнул головой, ведь он снова оказался перед барьером, который начал пульсировать и прерываться, а в появившиеся дырки хлынула вода. Амей выждал момент, и, когда очередная трещина открылась с его стороны барьера, он резким движением, оборвав большую часть энергетический нитей, засунул руку, схватив браслет. Он обжёг руку. В тело рванул мощный поток магии. Казалось, что руку сейчас разорвёт изнутри, но Амей был готов. Рык стал зарождаться в его горле, и он направил всю злость и боль последних часов на него. Подняв голову, дракон зарычал, и мир содрогнулся.
Когда морская пыль и металлическая крошка осела, дракон осмотрелся. Вокруг стало светлее и просторнее. От его рёва случился магический выплеск, который разорвал остатки судна изнутри. Теперь над головой открылась дыра, между рваных краёв которой виднелось покосившаяся труба и море.
Мимо просвистел осколок, за ним ещё один и ещё… Амей оглянулся и увидел, что барьер был снова полностью заряжен. Драконий рык выпустил не только злость, но и излишки магии. Множество кусочков металла устремилось со всех сторон к барьеру, превращая его в «морского ежа», который ощетинился миллионами острых шипов.
Времени на побег не осталось. Браслет и адреналин питали тело энергией. Оно стало таким лёгким, почти невесомым. Амей присел и оттолкнулся от дна каюты с такой силой, что пол заскрипел и прогнулся под его лапами. Дракон взмыл вверх, покидая обломки эсминца. Извиваясь всем телом, он плыл, стараясь убраться как можно дальше от…
Генри услышал отголоски взрыва и открыл глаза. Цепь прервалась.
— Капита-а-а-а-ан!
***
Амей очнулся в своей каюте и, свесившись с кровати, сплюнул кровь на пол, но тут же пожалел об этом. Зарычав от пронзившей тело боли, он плюхнулся назад и даже заскулил. Когда боль утихла, он наконец осмотрелся и заметил Генри, сидевшего рядом на раскладном стуле с озабоченным видом.
— Как… Долго? — слова с трудом вырывались из пересохшего горла.
— Почти двое суток, — Генри покачал головой. — Мне пришлось прокладывать тебе временную кровеносную систему на местах повреждений, иначе ты истек бы кровью. У тебя не хватает куска плеча, половины правого щупальца на голове, дыра размером с ананас там, где была левая почка, и нету двух пальцев на ноге. Про плавники можно забыть, там сплошное решето. Мы с советом колдовали шесть часов, чтобы вытащить тебя с того света.
Амей снова зашелся кашлем. Даже для его регенерации на полное восстановление уйдёт пара месяцев.
— Бывало и хуже, наверное. Дай мне воды…
Генри поднёс ко рту Амея флягу и помог дракону напиться. Потом снова покачал головой и вышел из каюты. На палубе его уже ждала фигура в темном плаще. Генри молча передал фигуре браслет и закурил, ожидая реакции. Но на удивление её не последовало. Фигура спокойно перенесла контакт с мощнейшим артефактом и, поклонившись, сказала:
— Совет благодарит вас за хорошую службу. Передайте Амею, что мы крайне ценим его
жертву, и желаем ему скорейшего восстановления.
Фигура выпрямилась и растворилась в воздухе, оставив после себя полупрозрачный силуэт из темной дымки. Генри только покачал головой, и вернулся в каюту, думая о том, как долго ему ещё быть драконьей нянькой после таких вот «успешных» миссий.
