I am complete

День кажется бесконечным. Мишель попросила Макса помочь собрать вещи, так как возвращалась к себе домой. В её комнате постоянно кто-то находился. Лэнс приходит к Валттери и сидит с Максом, пока тот упаковывает обувь. Канадец снова одет по-деловому, но ведёт себя так, будто у него есть всё время в мире: болтает с Максом и обнимает его. Валттери выглядит довольным этой картиной, но даже не пытается присоединиться к ним. Ещё больше напряжение ослабевает в Максе. Альфы в стае хотят, чтобы он был здесь, они защищают его. Он делает глубокий вдох и чувствует, как Лэнс прижимается ближе, словно спрашивая. Макс кивает, и Лэнс обнимает его обеими руками. Он довольно крупный для омеги, но в нём есть что-то насыщенное и сладкое. Приятный запах. Лэнс не возвращается к работе, пока Мишель не соберёт почти все вещи. — Если тебе что-нибудь понадобится, позвони мне, — говорит он Максу. — Я серьезно. Он выглядит и пахнет искренне. Макс краснеет и кивает. Он не знает, сможет ли это сделать, Лэнс такой красивый, а Макс и так отнимает у него достаточно времени. Тем не менее, за ужином Лэнс сидит рядом с ним, Валттери — по другую сторону от Лэнса, а Мишель — по другую сторону от Макса. Это та же комната, в которой они ели раньше, и здесь, кроме них и Шарля с Пьером, больше никого нет. Возможно, так специально было задумано: окружить Макса единственными людьми, которых он здесь знает. Неужели они настолько добры и внимательны? Это ещё больше подтверждало бы то, что он уже видел раньше. Все следят за тем, чтобы он хорошо ел, и все омеги прикасаются к нему, всегда осторожно, проверяя, всё ли в порядке. Макс часто кивает, и количество прикосновений увеличивается. При этом, ни один из альф не дотрагивается до него, но Макс… рад, что они рядом. Он действительно счастлив. Сегодня это ещё одно новое открытие для него. Неужели прошёл всего один день? Это кажется невозможным, но это действительно так. Изнурительно. Мишель обещает, что они увидятся и завтра, прежде чем отправиться к себе в поместье, а Пьер провожает Макса до его комнаты, мило улыбаясь. — Мы рядом, если понадобимся, — напоминает он Максу. Макс кивает, у него не осталось слов, когда он думает о том, насколько насыщенным был всего один этот день. Будет ли каждый теперь таким ошеломляющим и… удивительным? Он идет в свою комнату и осторожно закрывает дверь. Она не запирается, но это его не удивляет. Несмотря на то, как он морально и физически истощён, его взгляд скользит мимо кровати, и вместо этого Макс идет в ванную комнату. Там так много всего, что он не знает, с чего начать. С одной стороны, нет никакого желания смывать запах стаи, но нужно принять душ. Он пытается решить, какой аромат использовать. Мысль о том, какой запах больше всего понравится Даниэлю, проносится в его голове, и Макс замирает, сжимая флакон. Даниэль не сказал, чего хочет, но говорил, что ему нравится запах Макса. Он краснеет, думая о сообщениях, которые сегодня получил. Даниэль счастлив, что Макс теперь здесь… Поэтому он пытается найти аромат, который дополнит его собственный, и обнаруживает скраб для тела с морской солью и карамелью, который может подойти. Ему удается разобраться, как пользоваться душем, там две разные насадки, и добивается такого напора воды, какой ему нравится, а затем тщательно моется и старается не расходовать много воды. Его отец всегда ненавидел, когда он использовал слишком много воды, ведь в стае так много людей, которые тоже хотят принять душ. Макс натягивает пижаму, но ему не нравится внезапный запах: запах его прежней жизни. Он открывает шкаф и выдвигает пару ящиков, перерывая вещи, пока не находит мягкий хлопок и натягивает очень удобную футболку и шорты. Его плечи опускаются, так лучше. Он сворачивается калачиком в постели, держа в руках футболку Даниэля. Макс измученно закрывает глаза и пытается заснуть, но просыпается каждый раз, когда только удаётся задремать, как будто всегда нужно быть начеку, как будто он должен быть готов проснуться в любой момент. Но здесь… здесь он в безопасности. Он даже в полной мере может чувствовать это. Но что если, когда он проснется, снова окажется дома? Макс садится с несчастным видом. Он устал, но не может так уснуть. Он, конечно, думает о том, чтобы сделать гнездо, но лежать в нём одному кажется таким неправильным и неуютным, особенно теперь, когда он знает, каково это быть со своей стаей. Макс слышит приглушенные звуки через стену: Пьер и Шарль всё ещё не спят. Он прикусывает губу, но даже просто мысль о том, чтобы закрыть глаза, заставляет его сердце биться быстрее. Включив прикроватную лампу, он хватает телефон и набирает сообщение Пьеру, прежде чем успеет передумать. Можешь прийти? По другую сторону стены раздается глухой звук, затем всего через пару минут раздается быстрый стук в дверь Макса, и Пьер с Шарлем проскальзывают внутрь. Омега в обычной пижаме, в то время как его альфа без рубашки и почему-то с красной банданой на голове. Макс пытается что-то сказать, но не может. Что если он заговорит, но не получит ответа? Что если его отец услышит? Пьер забирается в кровать, оставляя место для Макса, но он тут же придвигается ближе. Другой омега легко заключает в объятия, проводит пальцами по волосам и шепчет что-то по-французски, пока Максу не становится легче дышать. Его мысли сейчас кажутся такими глупыми, но аромат Пьера успокаивающий, обеспокоенный и настоящий. — Прости, — бормочет Макс. Макс сглатывает, он всё ещё не может думать о сне и не хочет снова оставаться один. — Просто это всё не похоже на реальность. Пьер издает тихий звук понимания:  — У меня было то же самое, когда Шарль впервые привёл меня сюда. Макс чувствует небольшие выпуклости от шрама Пьера под пальцами, и это ощущается странно. О нет, неужели их больше одного? Пьер не запрещает прикасаться к ним, и Макс задается вопросом, как он смог всё это пережить от своей первой пары, а позже ещё и снова спариться с альфой. Шарль остался стоять у стены и наблюдал за омегами, ободряюще улыбаясь своими яркими смеющимися глазами. В тусклом свете в них есть что-то такое, что поражает Макса, и он внезапно понимает: над ним не смеются, его как будто предлагают повеселиться вместе. Он удивлённо смотри на альфу, когда улыбка Шарля смягчается, а его глаза остаются совершенно приветливыми. — Ты можешь спросить, — мягко говорит Пьер. Макс прикусывает губу, это кажется таким личным, особенно в присутствии альфы Пьера, даже после того взгляда. — Как ты спарился во второй раз? — Всё развивалось очень медленно. Моя первая пара… я любил его, а он — меня, — объясняет Пьер. — Но я был очень молод и считал его страсть романтичной, пока у меня не пошла кровь. Однажды ночью, когда он спал, я ушёл, взяв с собой только небольшую сумку. Я обязательно сфотографировал все свои раны, синяки и шрамы. И встретил Шарля после того, как посетил бюро поддержки омег, чтобы зарегистрировать случившееся и таким образом разорвать связь. Он работал в этой стае и был на обеденном перерыве. — Я хотел пойти за ним до дома, — добавляет Шарль. — Но Пьер сказал, что у него есть только номер в гостинице и его не интересуют никакие связи с альфой. Я мог уловить запах запёкшейся крови… Макс пытается представить себе это: иметь силы бросить жестокого альфу, пару, которого он любил, и затем встретить другого заинтересовавшегося альфу так скоро после этого. — Я согласился с ним пообедать, потому что был голоден и у меня не было денег на еду. Так мы встречались чисто платонически в течение нескольких месяцев, — продолжает Пьер. — Он был очень терпелив. — Ты был очень сильным, — говорит Шарль, любовь и гордость пронизывают его слова и улыбку. — Ты смог спасти себя. — И однажды я понял, как сильно его люблю. Я смотрел, как он идет ко мне, и это чувство меня просто переполнило, — вздыхает Пьер. — Я присоединился к стае, и через некоторое время мы стали парой. Макс знает, что Пьер многого не говорит, например, как он справился с тем, что к нему снова прикасался альфа, но Макс все равно чувствует боль, через которую прошёл Пьер. Он ничего и не скрывал. Это просто восхитительно, каким он был сейчас. — Я могу уйти, — сказал Шарль. — Чтобы ты мог поспать. Макс качает головой, немного опускает одеяло и кивает в сторону Пьера. Он не хочет, чтобы Шарль уходил. Даже если бы он не узнал их историю, ему казалось бы неправильным, что Пьер здесь без Шарля. Они не должны быть разлучены из-за Макса. И он так близок к тому, чтобы чувствовать себя комфортно с этим альфой. Шарль довольно улыбается, когда садится на кровать. Его пристальный взгляд изучает лицо Макса: — Спасибо, но ты должен сказать, если передумаешь. Мне позвонить Ландо? Макс кивает, это было бы хорошо. Мишель нужен отдых перед завтрашним путешествием, а Максу нравится запах Ландо и то, какой он дружелюбный и приятный. Но не будет ли альфа Ландо против? Макс сглатывает, думая о синяках омеги. Пьер ободряюще обнимает его, пока Шарль делает короткий звонок, и Ландо сразу же соглашается, прежде чем повесить трубку. — Он скоро будет здесь — говорит Пьер. Макс кивает, нахмурившись: — Он не обязан… Я не хочу мешать его ночи с альфой. — Карлос справится, — отвечает Шарль, звуча уверенно и непринужденно. Пьер кивает: — Конечно, он всё понимает. Затем раздается стук в дверь, и врывается Ландо, одетый в дорогую фирменную футболку и шорты, но без чокера, отчего синяки на его шее выделяются ещё больше. Макс жует губу, его беспокойство растет. Но Ландо лучезарно улыбается, бросает телефон и айпад на тумбочку и запрыгивает на кровать. Он целует Пьера в обе щеки и гладит Шарля по лицу, прежде чем прижаться к Максу и нежно уткнуться в него носом. — Спасибо, что позвонили мне. Макс кивает, все еще беспокоясь о том, кого омега оставил. Взгляд Ландо переводится куда-то за плечо Макса, прежде чем его глаза расширяются. Пьер, должно быть, что-то сказал, но Ландо не выглядит сколько-нибудь обеспокоенным. — Карлос не сердится из-за этого, клянусь, — твердо говорит он, возвращая взгляд на Макса. — Ему нравится, что я могу помочь тебе, к тому же, это не на каждую ночь. Выражение лица Макса искажается от страха и вины, потому что кажется, что это может быть именно каждую ночь: он боится спать. Ландо издает успокаивающий звук, гладя Макса по щеке, а затем целует её. — Я составлю расписание, — говорит он, как будто это даже не требует обсуждений. — Мы решим это. Макс непонимающе моргает. И это всё? Они будут спать рядом с ним, сколько бы времени это ни заняло? Он поворачивает голову, чтобы посмотреть на Пьера, который кивает с мягкой улыбкой и целует Макса в другую щеку. Выражение лица Шарля всё ещё доброжелательное, и он тоже кивает. У Макса щиплет глаза, и он тут же закрывает их, чувствуя, как прогибается кровать, когда Шарль устраивается рядом с Пьером. Однако по-прежнему что-то не так, и Макс не может понять что именно, немного смещаясь, чтобы попытаться устроиться поудобнее. — Гнездо? — предлагает Пьер в тишине. Макс открывает глаза и немедленно кивает. Да, точно, гнездо. Он, Ландо и Пьер работают быстро, и вскоре между ними строится большое удобное гнездо, в котором они все могут легко поместиться, прижимаясь друг к другу. Макс кивает Шарлю, чтобы тот присоединился и сел рядом с Пьером, получив в ответ огромную почтительную улыбку, которая заставляет Макса опустить глаза в ответ. Шарль уважительно держится в стороне, но он в гнезде рядом со своей парой. Иначе это было бы неправильно. Теперь Макс может успокоиться. Остальные ничего не говорят, они обнимают его и издают ласковые звуки, позволяя ему справиться с грузом бескорыстной доброты, которую он получал весь этот невыносимый день. Так будет всегда? Он этого не заслуживает. Пьер целует волосы Макса. От этого он вздрагивает, и руки обнимают его ещё крепче. Никто не пахнет раздражённо. Шарль тянется и выключает лампу, его телефон загорается, пока альфа отправляет сообщения. Затем он убирает всё и обнимает свою пару. Макс слышит поцелуй между ними и каким-то образом чувствует, как Ландо улыбается в темноту. Его сон сначала беспокойный, ему кажется, что он слышит голоса, а однажды — даже шаги. Он просыпается несколько раз, и всегда кто-то успокаивает его словами и прикосновениями. Но всё же, он спит.

***

Даниэль следит за тем, чтобы не мешать Максу, пока ему показывают дом, а затем ужинает с членами стаи, которых считает своими. У него в стае есть своя небольшая стая, и все они это знают. Он чувствует запах ужина, и аромат Макса складывается с запахами некоторых людей, которых Даниэль любит больше всего. Его улыбка становится огромной на весь оставшийся день. Макс пахнет как часть стаи, и это чертовски превосходно. — Спасибо за компанию, — говорит он Майклу, когда они ужинают в кабинете Даниэля, спрятанные за запертой дверью, на случай, если Шарль окажется достаточно сумасшедшим, чтобы привести Макса на экскурсию со словами: и именно здесь твой альфа замышляет мировое господство. Было бы вполне в стиле Шарля, и Даниэль любит его за это. — Это часть моей работы — составлять тебе компанию, чтобы ты не ужинал в одиночестве. Пресса мне никогда не поверит, — отвечает Майкл с ухмылкой. Даниэль легонько пинает Майкла ногой под столом. У них включен телевизор на низкой громкости, идёт игра в футбол, но Даниэль не смотрит. Его мать заходит к нему, когда он уплетает десерт. Майкл тут же поднимается на ноги, натягивает пиджак и каким-то образом не пачкает его гуакамоле. Мать Даниэля улыбается и машет Майклу рукой, чтобы он не беспокоился. Альфа не садится, но тепло улыбается и выглядит менее настороженным. — Как ты держишься? — спрашивает она сына. Он качает головой, доедая густой клубничный мусс и отодвигая тарелку в сторону, отказываясь думать о желании, которое болело весь день. — Он здесь и он счастлив, этого достаточно. — Но он не с тобой, — замечает его мать, не обвиняя. Её черное бриллиантовое ожерелье выглядит сегодня особенно богато. Отец Даниэля купил его на их тридцатую годовщину. Она садится на место Майкла прямо напротив. — Это правильная идея — дать ему время адаптироваться. Но как справляешься ты? Даниэля проводит рукой по лицу, ему хочется пойти и сесть где-нибудь рядом с Максом, держать его за руку под столом, заставлять его улыбаться и, может быть, немного краснеть. Ему нужен запах Макса, густой и насыщенный. — Много мечтаю, — бормочет он. Мать тянется к нему и сжимает его руку через стол. Её запах успокаивает даже после стольких лет. Плечи Даниэля опускаются. — Вам обоим скоро понадобится реальность, чем дольше ты её отодвигаешь… Раздражение вспыхивает мгновенно: — Почему все говорят об этом? Я не собираюсь откладывать слишком надолго. Я просто не буду прыгать на него в его первую же ночь здесь. Взгляд его мамы немигающий, достаточно дисциплинированный удар, и Даниэль со вздохом опускает голову. Черт, это действует ему на нервы. Она проводит рукой по его кудрям, наверное, сейчас они выглядят лучше. — У тебя потрясающее сердце, мы хотим лишь убедиться, что ты не забываешь и о разуме, — просто говорит она ему. — Вы двое нужны друг другу, и времени не много. Да, Даниэль знает. Его мать встает и с улыбкой уходит. Майкл улыбается, он, конечно, согласен с вожаками своей стаи. И Даниэль тоже, но он также не хочет, чтобы спаривание, которого он жаждет и которое нужно для Макса, необратимо сломало его. Это разумное беспокойство. Эти мысли всё ещё бурлят в голове, когда он не может заснуть ночью. Он знает, что Макс провел хороший вечер, ему регулярно присылают свежие новости. И он не спит, когда Шарль присылает очередное сообщение. Он не мог заснуть, позвал меня и Пьера. Я позвонил Ландо. Фотографий нет, и у Даниэля все внутри переворачивается от яростной гордости, радости и беспокойства. Макс не мог уснуть, но он попросил о помощи и принял её. Максу снятся кошмары, или он осваивается в новом доме, новой стае, новом всём? Даниэль кривится и садится, потянувшись за толстым халатом. Ноги оставляет босыми. Свет в коридоре за пределами его комнат тусклый, и он благодарен за это. Он долго идет в соседнее крыло, туда, где, как он знает, находится комната Макса, и останавливается перед дверью. Он слышит ровное дыхание, которое означает, что все спят, и он чувствует запах Макса, богатый аромат, который так будоражит. Даниэль думает о том, чтобы дотронуться до двери, но держит руки засунутыми в карманы. Дверь не заперта, это слишком большое искушение. Он стоит там, глубоко дыша и слушая, как крепко спит Макс. Когда Макс все-таки хнычет, Даниэль сжимает руку в кулак, но Ландо тоже просыпается, шепчет и успокаивает его. Даниэль закрывает глаза, его стая справляется. Ему тоже нужно поспать. Макс прекрасно адаптируется, и Даниэль хочет, чтобы он знал, как он гордится им и что Даниэль не заставит его долго ждать. Он не хочет, чтобы Макс воспринял это как угрозу, он хочет, чтобы Макс знал, что он нужен. Каждая частичка его тела болит, и он зажмуривается. И это только спустя один день, проведенный в одном здании? Чёрт. Ему нужно держать себя в руках, ему нужно сосредоточиться на том, что правильно для Макса. Он набирает Карлосу план на следующее утро.