Совсем другая реальность

Первым делом после смерти Энакин ударился головой. Больно, до звездочек перед глазами, но терпимо: не сравнить с горящей, пузырящейся от жара кожей. Какое-то время он просто лежал с закрытыми глазами, пытаясь погрузиться в медитацию. Фантомные боли волнами ходили по телу. Сердце билось о грудную клетку как сумасшедшее. Ноги свело судорогой. Наконец, Энакин смог сделать полноценный вдох и медленно открыл глаза. Жив. Снова. Связь с Силой ощущалась, но… Он поднял вверх правую руку, рассматривая ее: детская ладошка, мозоли от работы в мастерской, сухая кожа. Постоянная жажда. Сомнений не было. Здравствуй, Татуин. — Ну, не протез и ладно. Энакин медленно сосчитал до десяти и приказал себе собраться. Предстояло как можно скорее сориентироваться во времени и составить новый план. Очередной. Отогнав от себя упаднические мысли, которые все равно никуда не ведут, Энакин сел в постели. Медленно и осторожно. Взгляд скользил по знакомой обстановке: голые стены, низкий потолок, узкое окошко. Привычный жар пустыни обволакивал тело, но Энакин все еще дрожал от внутреннего холода. После Мустафара здесь, пожалуй, прохладно. Итак, он в начале пути. Ну, почти. Что хорошо, удалось умереть до появления Вейдера. Из плюсов: возраст и, как это не странно, место. Родная пустыня дает больше возможностей для маневра. С позиции джедаев он скорее Серый, но с этим можно работать. Навык осознанного использования Силы отсутствует, зато в наличие интуиция и удача. Ну и теория, пусть от нее и мало толку на данный момент. Чтобы определить цепь событий и охарактеризовать вероятность, в которую его занесло, нужна информация. Из ключевых точек: гонки Бунта-Ив, состояние Трипио, наличие кара, ну и все, пожалуй. Связи с внешнем миром нет. Источников информации фелинкс наплакал. О блокаде Набу на Татуине и не слышали, как впрочем и о Конфедерации — в пространстве хаттов свои законы. И свои приоритеты. Дальше уже привычные условия: доступа к голонету нет, кредитов нет, помощи ждать неоткуда. Можно было бы наведаться в Кантину, но иметь дело с охотниками за головами и контрабандистами в столь юном возрасте опасно, будь ты хоть трижды избранный. Значит, придется ждать. Снова. Так. Хватит! Тяжело вздохнув, Энакин заставил себя подняться. Медитация. Зарядка. Нужно возрождать полезные привычки. «На повестке дня: выяснить, сколько мне лет», — думал Энакин, начиная разминку. Тело неохотно выполняло комплекс упражнений, над физической формой предстояло поработать. Поймав привычный ритм ката, Энакин погрузился в динамичную медитацию. Встреча с джедаями мелькала где-то впереди и предстояло выбрать стратегию поведения. Стоит ли вообще с ними встречаться? С текущим навыком контроля ему от Квай-Гона не спрятаться — факт. С другой стороны, если не вмешиваться в их дела, то… Энакин поморщился. Он вспомнил тот единственный раз, когда смог организовать им с матерью побег сразу после того, как их продали Уотто. От Гардуллы ушла рабыня с ребенком, а в Мос-Эспа прибыла свободная и обеспеченная вдова — будущая владелица торговой лавки. Собственно, Энакин мог отключить рабский чип в любой момент, и хозяин даже не узнает. Только что дальше? У них нет документов, нет денег, нет корабля. Куда они пойдут? Кроме того, у Энакина никак из головы не шел похожий случай. Как же он радовался тогда. Свобода! Ведь это всё меняло! Вообще всё! Можно было забыть о Храме, Императоре, обо всем и попробовать что-то новое. События, предшествующие блокаде Набу он выкинул из головы. Ну, серьезно, неужели мастер джедай и без двух дней рыцарь не смогут справиться без мальчика-раба? Он легко убедил себя в этом. Работа, выживание, быт — вот, что занимало мысли Энакина изо дня в день. А потом, на очередных гонках он подслушал разговор двух контрабандистов. Они обсуждали, где можно купить гиппердрайв для нубиана, по счастливой случайности попавшего им в руки. Проклятые ксеносы смаковали подробности кровожадной резни, которую устроил краснокожий забрак прежде, чем обратиться к ним с деловым предложением. Уборка и заметание следов в обмен на их жизни и все, что те смогут найти на корабле, включая сам корабль. Странная сделка. Энакин проследил за любителями почесать языки до корабля, хотя прекрасно помнил, где тот должен был находится. Тело Оби-Вана почти полностью засыпало песком. У трапа лежала голова Квай-Гона и все, что осталось от Ардва. То, что происходило потом Энакин помнил плохо — так, какие-то обрывки. Пустые глаза Сабе. Отливающая красным падаванская косичка, повязанная вокруг запястья. Он не мог объяснить своих действий. Пожалуй, больших глупостей, чем тогда, он в жизни не делал. Ни в одной из жизней. Чувство утраты было столь глубоким и всеобъемлющем, что он потерял всякий контроль над своими действиями, за что и поплатился. Вейдер смял десятилетнего пацана подчистую. И рыдал над телом учителя. «Нет уж, Оби-Ван будет жить!» — подумал Энакин и замер посреди движения. Осознание того, что он все еще желает чего-то столь же сильно, сколь и избавления от необходимости быть, стало для него откровением. Почему именно Оби-Ван? Не Падме и не его дети, но бывший Учитель. Почему? Долгие размышления не понадобились. Ответ оказывается всегда лежал на поверхности. Оби-Ван оставался для Энакина якорем — единственная константа во всех витках, без исключений. Годы, проведенные рядом с учителем, были самыми счастливыми в долгой и запутанной жизни Энакина. Учитель никогда не предавал. Ни разу, что бы он там не думал в меру своей молодости и ограниченности! А еще он так и не смог убить своего непутевого бывшего падавана. Побеждал — да. Ранил, калечил, брал в плен и долго ездил по мозгам — неоднократно. Но почему-то всегда отказывался исполнить смертный приговор. Даже когда Вейдеру рвало крышу от горя. А ведь в самом начале он даже не был учителем Энакина, тем не менее все равно взял опустошенного отказом мальчишку под свое крыло. Первая жизнь, первый виток… Странное было время. Квай-Гон забрал Энакина с Татуина, но на просьбу-требование взять найденыша в падаваны Совет ответил однозначное и безоговорочное «Нет!». Обстоятельства складывались не в пользу Скайуокера: дурные предчувствия Йоды, загадочная Темная Сторона Сила, закрывающая будущее, недоверие Мастера Винду, даже прошлое Мастера Джинна — джедая с ортодоксальными взглядами, вечного одиночки, не желающего брать кого-либо в ученики после Ксанатоса. Мечте стать рыцарем-джедаем не суждено было сбыться. Энакин хорошо помнил тот день, когда ему сообщили сразу две ошеломляющие новости. Совет определил его дальнейшую судьбу, а раз Квай-Гон Джинн погиб, то некому оспорить это решение. Агрокорпус. Точка. Отпускать одаренного, неуравновешенного пацана на все четыре стороны слишком опасно, поэтому его заперли. Как и многих до него. Повезло, что в той ветке не отрезали от Силы. Хотя… возможно это стало бы решением. Но тогда Энакин не думал ни о чем таком, не знал. Он был юным идеалистом с неосуществимой мечтой. Энакин пытался спорить, но никто не желал слушать. На него вообще старались лишний раз не смотреть, на пути к Бендомиру все его просьбы игнорировали, на вопросы не отвечали. Злой, уставший и несчастный — таким его впервые встретил Оби-Ван Кеноби. Никто не просил его об этом, но Кеноби почему-то взял шефство над мальчиком. Именно он обучил Энакина медитации, базовым техникам Силы, основам Шии-Чо. На их спонтанно сформированные узы смотрели неодобрительно, но не вмешивались. А каким счастьем стало собрать свой собственный световой меч! Оби-Ван нарушил ни одно правило, чтобы добыть необходимые детали и отдал мальчику кристалл, который еще в Храме получил в подарок от подруги детства. И пусть тот кристалл Силы не очень подходил Энакину, ничто не могло омрачить счастья ребенка, на шаг приблизившегося к мечте. Энакин до сих пор помнил какого это, держать в руках свой первый сейбер. Вот только радость была не долгой. Энакин жаждал перемен в их упорядоченном до зубовного скрежета быте. Оби-Ван неодобрительно качал головой, уговаривая дурака сидеть смирно и не высовываться. Чтож, в этом Кеноби оказался прав: война нашла их сама. Сопровождение корабля с продовольствием в соседнюю Систему. То была самая первая миссия в жизни Энакина. Мимолетное чувство опасности. Удар и взрывы, вспарывающие обшивку корабля. Десятки тысяч смертей, ударившие по восприятию. Медленное угасание в безжизненном космическом пространстве. Успокаивающее присутствие Оби-Вана где-то рядом, в уголочке того Я, который считал Кеноби своим Учителем. Настоящим Учителем! А затем пробуждение на Татуине. Снова лавка Уотто, жизнь раба, два палящих солнца над головой и уверенность, что все это: джедаи, агрокорпус, его почти-ученичество, война — всего-лишь сон. Когда события начали повторяться, Энакин спросил Квай-Гона может ли кто-нибудь предсказывать будущее. Джедай выдал пространный ответ и требование сосредоточиться здесь и сейчас. А дальше было знакомство с Кеноби и вопросы отпали сами собой. Рыжая падаванская косичка спускалась на грудь, смешинки в сине-зеленых глазах, внезапная ревность к Джинну. Такой знакомый, почти родной, но в тоже время чужой и далекий Оби-Ван. И вновь единственный, кому было дело до Энакина. Единственный, кто протянул ему руку помощи. Злился, ворчал, подозревал в чем-то, но все-равно помогал. Странный он все-таки. За столько лет Энакин так и не раскусил секрет его харизмы. Учитель стал его константой и после появления Вейдера. И вот теперь, он, Энакин, снова ребенок: одинокий, серый в Силе и да, ему снова нужна его константа! Его опора, его стабилизатор — Оби-Ван Кеноби! Потому что он уже исчерпал все варианты. Это, ситх ее побери, тридцать вторая или тридцать пятая его попытка! Разумеется, не все жизни он проживал целиком, часто оказывался в самом центре событий и ни разу не дожил до глубокой старости. Разобраться в происходящем — его самое заветное желание. Но, оказывается, столько же сильно ему нужна поддержка и наставления, которые можно не слушать, а после огребать. А следовательно… что? «Доделать кар, "случайно" наткнуться на джедаев, выиграть гонки, по возможности понравиться Совету (мда, самому смешно), спасти Набу, избежать встречи с Палпатином и в Храм, под крылышко к Оби-Вану», — мысленно перечислял Энакин список дел на ближайшее будущее. — Теперь главное не напортачить в процессе, — бормотал он себе под нос. — А то опять изменю слишком многое и все полетит в пасть к сарлаку. А то и вовсе... само. Хм. Несколько дней прошли спокойно и в голове Энакина созрел четкий план. Ему было пять стандартных галактических циклов, а это давало достаточно времени до основных событий. Ну в самом деле, он уже столько раз это делал — что могло пойти не так? *** — Я иду с вами, Учитель. У меня дурные предчувствия с самого начала этой миссии и я больше не собираюсь их игнорировать! — Оби-Ван, — начал было отповедь Квай-Гон, но тут же оборвал себя. Падаван уже очень давно не перечил ему всерьез. Он мог ненавязчиво намекнуть или попросить, сделать едкое замечание, вроде бы в шутку, но никогда не спорил в открытую, тем более на людях. — Мы это уже обсуждали, Оби-Ван. Ты нужен на корабле. — Вам я нужнее. — Падаван! — Я иду с вами! Квай-Гон подавил желание закатить глаза и мысленно прикинул варианты. Юная королева стояла чуть в стороне, с любопытством прислушиваясь к разговору. Без привычного облачения она могла позволить себе расслабиться и побыть той, кем в общем-то и являлась: молодой, любопытной и, если уж честно, весьма наивной, упрямой и надоедливой идеалисткой. Позади нее крутился Джа-Джа, который судя по всему вознамерился присоединиться. Вот только его им и не хватало для полного трындеца! Квай-Гон перевел взгляд на падавана. Выражение упрямой решимости на его лице не сулило ничего хорошего. Да что там, его ученик мог переупрямить Магистра Винду! Квай-Гон даже в тайне этим гордился. Но не теперь, когда подобное упорство не к месту. Хотя… Джинн снова посмотрел на Падме, втолковывающую гунгану что-то о правилах поведения в обществе. Эти двое слишком выделялись, а Джа-Джа своей неуклюжестью создаст множество проблем, но выбора не было. Совет приказал охранять королеву, так что она останется под его, Джинна присмотром. Идеальный вариант — оставить Оби-Вана подле двойника, но судя по всему, он уже разобрался в ситуации, и начнет приводить аргументы. Сила, как же все не вовремя! — Хорошо, Оби-Ван, твоя взяла — вслух сказал Квай-Гон, приняв решение. — Идем. На лице падавана расцвела улыбка, которая почти сразу померкла, стоило Квай-Гону послать по связи импульс-намерение наказать зарвавшегося ученика сразу же по возвращению в Храм. *** Энакин понял, что история пошла неизвестным, а потому непредсказуемым путем, когда следом за Квай-Гоном в лавку вошел Оби-Ван. Это событие повергло мальчика в настоящий шок. Он не планировал так рано встречаться со своим бывшем учителем и не знал, к чему это может привести. Начать с того, что Оби-Ван всегда был против его, Энакина, участия в гонках и, мягко говоря, не разделял восторгов Джинна. У Кеноби отличная интуиция и он с подозрением отнесется к избранному в любом случае. Энакину даже казалось, что он чувствовал Вейдера внутри, за маской растерянного маленького мальчика, а потому всегда опасался его, пусть и не мог толком объяснить почему. Раз за разом события на Татуине повторялись, давая возможность влиять на них так, как нужно было Энакину. И вот теперь, именно в этот раз, последовательность нарушена и вместо того, чтобы ждать на корабле, Оби-Ван пришел в лавку Уотто. Раньше он подчинялся приказу Мастера Джинна, опасаясь перечить в открытую. Что изменилось? Чем больше Энакин размышлял о возможных последствиях, тем сильнее предавался панике. Самим своим присутствием его бывший и будущий Учитель внес новую переменную, резко поменяв вероятности развития событий. А учитывая настоящий талант Оби-Вана попадать в переделки, было из-за чего дергаться. Вариант «не попадаться джедаям на глаза» с каждым мгновение выглядел все более привлекательно. «Всего-то и нужно проскользнуть незамеченным слева от вон той груды металлолома», — думал Энакин, ныряя под стол. Он внимательно следил за джедаями, выжидая момент. Щиты подняты, наглухо отрезая его от остального мира. Ни звука, ни одного лишнего движения, даже запахи мысленно подобрать и плевать, что разум твердит "невозможно". Возможно! Нужно только захотеть. Никто его не заметит! Еще секунда и-и-и… Сейчас! Но стоило устремиться к спасительной двери, ведущей во двор, как невесть откуда появился Ардва и чтобы не врезаться в дроида, Энакину пришлось отскочить в сторону. В ту самую груду металлолома, которая должна была скрыть его маневр. Лежа на полу, избранный размышлял, какого же гребаного ситха ему так не везет? Падме склонилась над ним, глядя обеспокоено, но с любопытством. Оби-Ван — с неодобрением и тревогой. Ардва потешался. Ностальгия! С трудом подавив в себе желание улыбнуться, Энакин забарахтался в куче проводов, деталей и механизмов. — Ты в порядке? — спросил Кеноби, протягивая руку. Энакин не собирался с ним разговаривать, тем более принимать помощь. Вот этого конкретного джедая стоило избегать до самого Корусанта, а лучше до Набу, а еще лучше остаться на Татуине, убедившись, что ходячее рыжее бедствие убралось с планеты. Но вместо этого Энакин ухватился за широкую, по сравнению с его собственной, ладонь и тихонечко заскулил, почувствовав, как вопреки его желаниям (а может, наоборот  — потакая им) восстанавливается ученическая связь. О, Сила, за что? Оби-Ван замер на мгновение, сжимая еще совсем детскую ладошку, после чего практически вздернул мальчика вверх и заключил в крепкие объятия. — Ох! В ответ на вялые попытки Энакина освободиться Оби-Ван даже не пошевелился. Он смотрел куда-то сквозь пространство и время тяжёлым, невидящим взглядом. Воспоминания о проведенном вместе времени закружили Энакина в водовороте. Неконтролируемым потоком они смели щиты, которые тот пытался выстроить вокруг своего разума, и устремились к Оби-Вану. Столько боли! Столько ошибок! Столько сомнений! Немыслимо, невозможно было дольше держать это в себе. Особенно теперь, когда ему позволили, предложили, попросили поделиться. Энакин дрожал всем телом и, казалось, переживал все заново: предательство клонов, Падме, Совета; пытки Вентрес, Сидиуса, Плэгаса; война, смерть ситхов и истребление джедаев, бесконечные сражения; повстанцы, Лея, Люк… Виток за витком, и еще один, и еще. Вечность, проведенная в одиночестве. Пока, наконец, потоки лавы не сомкнулись над головой. Жар, боль, агония сгорания заживо. Добровольное наказание. Надежда на окончательную смерть. Слезы катились по щекам, впитываясь в джедайскую тунику. Оби-Ван прижимал мальчика к себе. Он посылал волны утешения, пытаясь сосредоточиться на этом и не допустить собственной истерики, которая уже подобралась настолько близко, что щипало глаза. Одинокая слезинка все же проделала путь к подбородку, скользнула по шее и юркнула за воротник. Оби-Ван еще раз приказал себе собраться. Не ради себя даже, ради этого мальчика — знакомого незнакомца, которого почему-то никак нельзя было отпускать от себя. Энакина ошеломил столь сильный отклик, он и не знал, что Учитель способен настолько глубоко сопереживать. Оби-Ван Кеноби всегда, вообще всегда, держал щиты. Даже когда только-только стал рыцарем и взвалил на себя ответственность за обучение вчерашнего раба. И это в день похорон своего Мастера! Кеноби был идеальным джедаем. Он не опустил щиты на Мустафаре и после Раттатака, и, да что там говорить, даже на Бендомире он закрывался, держал окружение на расстоянии вытянутой руки, потому что не дай Сила кому-нибудь покажется, что у джедая есть чувства. Магистр Кеноби никого не подпускал ближе, чем требуется. Даже Сатин! Так почему сейчас? Энакин плюнул на все и расслабился, позволяя знакомому теплу обернуться вокруг него, укутав словно в одеяло. «Дома. Наконец-то!» — подумалось ему. Как сквозь стекло доносились голоса. Уотто звал своего раба, Джинн — падавана. Оби-Ван, казалось погрузился в глубокую медитацию, а потому вообще ни на что не реагировал. Оторвать от него Энакина не получалось. Оба игнорировали шум. Попытки разомкнуть объятия вызывали обратный эффект. Чьи-то тонкие руки обхватили мальчика за плечи и потянули. Падме внесла свою лепту, пытаясь сдвинуть с места добычу джедая. Серьезно?! Хватка Кеноби усилилась, а воздух начал наэлектризовываться, как перед грозой. Последний раз Энакин ощущал такое на Джабииме. Жесть! — Оби-Ван! — позвал Квай-Гон, подкрепляя свои слова в Силе аналогом пощечины. Похоже, это возымело эффект, так как Кеноби все-таки разжал кольцо рук, моргнул, словно скидывая морок, и удивленно посмотрел на своего Мастера. — Учитель? — прошептал он одними губами. — Что..? — Это ты мне ответь, падаван, что это сейчас было. Джинн недовольно щурился. Оби-Ван молчал. Уотто, наоборот, не затыкался ни на мгновение, но его слова не доходили до них, отсеиваясь еще на этапе приема звукового сигнала. Джедаи исключили торговца из своей картины мира. Энакин отмечал, что хозяин открывает рот, но на этом все. Внимание избранного было приковано к своему, теперь уже похоже нынешнему, учителю, а в голове набатом звучала своя-чужая мысль: «Как? Как такое может быть? Как?». Где-то в воспоминаниях хохотал Сидиус. Ситуация била все рекорды абсурдности. — Пустите, — пискнул Энакин, мечтая оказаться как можно дальше от тех, кто мог влезть к нему в голову. Оби-Ван перевел взгляд на мальчика, снова на Джинна. Пальцы медленно разжались, выпуская пленника на свободу. Да! Не говоря ни слово, Энакин сбежал. Он знал, что ему предстоит объясниться с Уотто, матерью, Оби-Ваном, Мастером Джинном и, быть может, даже с Советом, но это будет потом, когда он придумает что говорить. И непременно наедине! Больше всего напрягал разговор с Оби-Ваном. Сила без сомнений приведет его домой к Энакину, но вот что дальше? К каким выводам он придет и почему, ситх побери, это настолько пугало самого Энакина?! Скайуокер удивлялся сам себе. Оказывается, он все еще не разучился бояться. Конечно, детское тело оказывает свое воздействие и разум подстраивается, но не до такой же степени! Найдя укромный уголок, он закрыл глаза и постарался отпустить беспокойство в Силу. Джедаи конечно почувствуют, но теперь уже без разницы. Лучше так, чем питать страхом Темную Сторону его личности. Пусть Вейдер спит. Мертвым сном. Оби-Ван нашел его всего четверть часа спустя. Энакин пребывал в шоке. Какого ситха Джинн отпустил падавана от себя в таком раздерганном состоянии? Что не так с этой реальностью? — Ты знаешь меня, — с порога заявил Оби-Ван, оттесняя мальчика вглубь жилища. Энакин деревянно кивнул. Не было смысла отпираться. Он уже решил, что рискнет и расскажет все, что посчитает безопасным. Да и любопытно, чего скрывать! Не ясно, что смог разглядеть Кеноби в сумбурных воспоминаниях ученика и какие сделал выводы. Неконтролируемые изменения будущего вопреки логике вызывали у Скайуокера давно забытый азарт. Не было того страха перед лицом Совета, не было и безысходности, когда психику ломал Дарт Сидиус, и фатализма в пыточной Плэгаса тоже не было. Воодушевление и подъем — какое желанное разнообразие! — Кто такой Дарт Вейдер? Энакин поморщился. — Может, начнем с вопросов попроще? — Сенатор Палпатин действительно Лорд Ситхов? — Я же просил попроще! — Почему ты убил себя на Мустафаре? — Banta poodo! — Язык! — Простите, Учитель, — привычно отозвался Энакин и тут же прикусил этот самый язык, но было уже поздно. — Значит, правда, — тихо произнес Оби-Ван и как-то устало стек на кушетку. На какое-то время повисла тишина. Энакину казалось, что за это время как минимум успела начаться и закончиться очередная галактическая война. Наконец, Оби-Ван заговорил вновь. — И что мне с тобой делать? — А есть варианты? — осторожно спросил Энакин, почему-то, стоило учителю появиться на пороге, и он тут же расслабился. Странная реакция. Не типичная. И странный Оби-Ван. — Пока не уверен, — честно ответил Оби-Ван. — Расскажи мне больше. — О чем? — Для начала про временную петлю. Ты знаешь почему это с тобой случилось? — Без понятия. — Хм. — Ты. Ты мне правда веришь? — Приходится. Это не похоже на видения Силы. По возвращению в Храм я непременно спрошу совета, но не думаю, — Оби-Ван развел руками, показывая, что не в силах подобрать слова. У знаменитого Переговорщика не было слов! Это можно считать достижением? Своего рода, пожалуй, да. — Членам Высшего Совета лучше не знать, — кивнул мальчик. — Почему ты уверен, что я не пойду за помощью к Мастеру Джинну? — Здесь и сейчас, — хмыкнул Энакин и понял, что это тоже была проверка. — Для меня этот совет как никогда актуален. Мне бы убраться с Татуина. Оставаться рабом крайне… проблематично. — Бунта-Ив? — Раньше срабатывало, — он пожал плечами. — И часто? — Эмм. — Сколько было витков, Энакин? — Я правда не хочу об этом говорить! — Энакин! — Да какая, к ситхам, разница? Три десятка, может уже четыре. Откуда мне знать? Я вообще-то старался сдохнуть, а не писать диссертацию про пространственно-временной континуум! — он и сам не понял почему сорвался на крик, хотя вроде бы держал себя в руках и продумывал варианты ответов, но Оби-Ван всегда умел вытаскивать чужие эмоции на поверхность. Особенно эмоции своего падавана. Особенно когда хотел. — Не знаю я, что происходит и почему. Не знаю точно сколько было повторений. И как их считать вообще без понятия. Потому что это не временная петля! Я не застрял, наоборот, постоянно перемещаюсь между вероятностями, или как это можно назвать. Все время что-то меняется — вот единственный вывод, к которому я пришел. И меня все достало! Я устал, Оби-Ван! Ты даже не представляешь, как! Мне давно плевать на судьбу Республики, Ордена джедаев, Империи ситхов, Галактики. Будь у меня выбор, я бы предпочел раствориться в Силе. Полностью и желательно без огрызка в виде призрака. Скакать в этой роли мне тоже не улыбается, знаешь ли. — Ты хочешь умереть, — не вопрос, констатация факта. — Хочу. Но я не знаю как. — Вот почему, — он еще что-то бормотал, но Энакин не вслушивался. Слезы снова текли ручьями и учитель снова обнимал его. Пожалуй, это даже хорошо, что он плакал. Энакин не помнил, сколько витков назад разрешал себе использовать тунику Учителя в качестве "жилетки". А такое вообще было? — У меня есть вопросы, — заговорил Оби-Ван, секунды или миллиарды лет спустя. — Ну еще бы, — фыркнул Энакин, осознав, что не только успокоился, но и чувствует себя намного лучше. — Спрашивай. Если смогу, отвечу. — Почему Мастер Джинн забрал тебя с Татуина? В его задачу не входит искать и привозить в Храм одаренных детей. Это по меньшей мере не приветствуется, тем более в ходе другой миссии. По правилам, он должен был сообщить о тебе в стандартном отчёте. Энакин вздохнул. Ну вот они и подошли к вопросу, который всегда становился камнем преткновения. Его избранность приведет к еще большим вопросам, а то, куда они могут привести, с учетом способности Оби-Вана читать своего ученика как датапад, пугало. Похоже, будут… разногласия. Мягко говоря. — Мастер Джинн решил, что я — избранный. — Избранный? — удивился Оби-Ван. Кеноби не выказал особой заинтересованности. Энакин моргнул и внимательно посмотрел на учителя, ожидая подвох. Шутит? Вроде нет. Издевается или не верит? — Из пророчества, — осторожно уточнил Энакин. — Я вижу, что ты ждешь от меня определенной реакции, но я действительно не понимаю отсылку. — Э-э-эм. — О тебе упоминается в пророчестве? — Типа того. Там говорится об избранном, который восстановит равновесие Силы. Кеноби нахмурился и ненадолго замолчал, обдумывая уже сказанное. Вздохнул. — Ерунда какая-то. Равновесие поддерживает Сила, и его принципы далеко за пределами нашего понимания. Особенно учитывая, сколько в Галактике Одаренных и Адептов Силы: джедайи, джетийи, датомирские ведьмы, имперцы, ситхи — и это только самые известные, которые не скрывают свою деятельность. Энакин с открытым ртом слушал учителя и с трудом верил своим ушам. — С-с-ситхи? — У них тоже несколько известных течений, — кивнул Оби-Ван в подтверждение. — Есть аналог Ордена джедайев только в Империи Ситхов. Есть нейтралы, подобно коррелианцам. И разумеется, есть экстремалы — последователи Бейна. Самые мерзкие традиции и тупиковая ветвь, на мой взгляд. Не понимаю, зачем брать ученика, если он в будущем обязательно попробует тебя убить? О какой передаче знаний вообще может идти речь в таких условиях? Но всегда находятся фанатики, использующие страх и боль. С ними крайне неприятно иметь дело, с бейнитами. — Империя ситхов? — переспросил Энакин с трудом найдя голос. Оби-Ван нахмурился еще сильнее. И снова погрузился в размышления. И вот, видимо решив что-то для себя, спросил: — Как сильно отличается этот… эм… виток? Так ты называешь иные вероятности, верно? — Отличается. Сильно. Только я еще не понял насколько и чем это грозит. — На то, чтобы найти отличия понадобится время. Энакин кивнул. — У меня последний вопрос на сегодня. — Да? — Пойдешь ко мне в падаваны? — Че-чего? — Я уже прошел испытания. Это последняя миссия с моим Мастером, после нее я получу звание Рыцаря и смогу взять ученика. Не сразу, конечно, цикла через два. — Но разве рыцарь-джедай не должен ну там, набраться опыта в одиночных миссиях? — Это распространенная практика, а вовсе не правило, Энакин. Первое время ты сможешь жить в Храме под присмотром наставников Обучающего Корпуса. Тебе многое нужно наверстать, не заскучаешь. — Но я же слишком взрослый! — Слишком взрослый для чего? В Храм джедаев принимают всех одаренных, независимо от возраста. А учитывая твой потенциал, Совет за тебя всеми конечностями ухватится. Не буквально, разумеется. Итак, что скажешь? Ты согласен? Глаза Энакина готовы были взлететь на лоб, а потом и на орбиту. — Но как же… Я ведь… А юнлинги? — А что с ними? — А?! Н-ну… — Мы обязательно обсудим твое прошлое, Энакин. Потребуется много времени, но если ты хочешь остаться в текущем витке, у нас нет иного выбора, кроме как пройти через это. Вдвоем, если позволишь. Давай закончим на сегодня. Подумай, чего ты хочешь от жизни. Мы улетаем завтра, перед рассветом. Я оставлю тебе комлинк, сообщишь о своем решении. — Завтра? Но как же гиппердрайв?! Гонки?! Уотто! — Все уже улажено, не волнуйся. Учитель умеет убеждать. Ты и твоя мама свободны. Вы можете устроить свою жизнь здесь, полететь с нами на Корусант или попросить о помощи королеву. На Набу есть специальная программа для беженцев. У вас много вариантов, на самом деле. И вот еще что. Я не говорю, что тебе нужно забыть обо всем, что ты пережил. Но не позволяй прошлому влиять на твое будущее. Может быть, именно сейчас у тебя появился шанс на новую жизнь. Хорошенько все обдумай. Договорились? — Д-да. Энакин ушам своим не верил. Вот так просто? — Мне пора. Учитель уже выказывает свое нетерпение. — Угу. — М-м-м, Энакин, а почему Квай-Гон решил, что ты — избранный? — Он измерил уровень медихлориан в моей крови. Оби-Ван смотрел непонимающе и явно ждал разъяснений. — Счетчик зашкаливал, — добавил Энакин, ожидая реакции. Хоть какой-нибудь реакции! — Никогда не слышал о подобном. Нужно будет спросить у Бант. Когда за Оби-Ваном закрылась дверь, Энакин все еще пытался подобрать челюсть с пола. В этом витке не знают о медихлорианах? Его не будут записывать в избранные? Так, стоп! Какой вообще избранный?! Здесь империя ситхов спокойно существует под боком у Ордена джедаев! Серьезно?! — Я сплю? — вслух спросил Энакин. Он бы наверное не удивился, если бы кто-нибудь ответил. Почему нет, собственно?! Трудно вот так сразу поверить в реальность происходящего. Но новый мир, где Квай-Гон и Оби-Ван выкупили свободу его матери без просьб и без лишних ухищрений, Энакину определенно нравился! Ответ Энакин сообщил лично, сразу же после прощания с матерью и изъятием чипа очень недовольным Уотто. — Я с вами. — Ты уверен, Энакин? Ты хорошенько все обдумал? Я не хочу, чтобы из-за нашего… м-м-м… общего прошлого ты чувствовал себя обязанным. Пусть я и не знаю всего, но общую картину уловил. — Все в порядке. Это то, чего я хочу. Я хочу быть твоим падаваном! — эта фраза прозвучала почти торжественно. Энакин точно не помнил, но казалось, что он вообще изъявил подобное желание впервые. Обычно все всегда решали за него. — Очень хорошо, Энакин. А как на счет твоей матери? — О, у нее грандиозные планы! Она собирается замуж. Все накопления я оставляю ей, так же как и Ситрипио вместе с пятью дроидами телохранителями. Тускены ей больше не страшны. — Рад это слышать. И все-таки, ты хорошо подумал? — Почему ты так настойчиво отговариваешь меня? Не хочешь? — Будь это так, я бы не предлагал. Помолчали. — Итак, мой юный падаван, решающее слово? — Идем уже, Учитель. Шутливый на первый взгляд обмен фразами на деле оказался ритуалом признания наличия между ними ученической связи. Обязательства и ответственность, что Узы Силы накладывали на одаренных даже перечислить невозможно. Словарного запаса ни в одном языке Галактики не хватит. В общем-то, джедаям и не нужны слова. Практики, а не теоретики — они используют Силу, погружаются в нее, советуются с ней, проводят ее Волю, а после смерти сливаются с Силой. Но они не понимают Силу. Никто из них, кто бы что не говорил. Даже Йода. Даже Сидиус. И это было правильно. Энакину впервые за его долгую-долгую жизнь было достаточно того, что он имел: учитель, дорога впереди и Сила. А проблемы он будет решать по мере их поступления. Ему нравилась эта странная, совсем иная реальность.