Дрожь…
Он вновь касается меня, и мое сердце истерично затрепетало. Я чувствую, как все мое тело окутал жар, как желание, возникшее в низу живота, начало возрастать, почему приятные мурашки пробежались в очередной раз по коже, а с уст срывается тихий сдавленный стон.Расслабление…
Чужие, но уже столь родные любимые губы накрывают мои, отчего руки неосознанно потянулись к нему и обвили его шею. И это был знак. Знак того самого сильного желания и нетерпения.Ощущения…
С одной стороны, хотелось погрузиться в этот омут как можно скорее: дойти до пика и получить желаемое. Однако с другой стороны, хотелось оттянуть время, дабы все это не заканчивалось уж слишком быстро, ведь — томить друг друга, «соревноваться», но и при этом чувствовать эту непривычную возвышенность над собой — доставляли необыкновенные ощущения, которые еще долго будут прокручиваться в голове.Понимание…
Внутри воззрела уверенность на сто процентов, что тот тоже хочет оттянуть время, дабы насладиться этой прекрасной властью надо мной и довести меня до истомы. Пусть он и выглядел спокойным, но все же ореховые глаза говорят об обратном — в них пылал огонь, желание, страсть.Терпение…
Он всегда кажется хладнокровным и с завышенной самооценкой. Нет бурных эмоций, но в тот же момент не любит показывать слабину. Пусть он и скрытный человек, пусть он таким и кажется на людях, но внутри него бушует жизнь, в которой много разных загонов, страхов… Однако самое ужасное, что в нем было, таилось, и при этом он пытался отрицать — это… одиночество.Сближение…
И все же, когда происходили неспешные шаги навстречу друг к другу, я разглядел в нем совсем другого человека. Ведь и вправду, не зная кого-то так близко, лишь на поверхностном уровне, ты можешь сказать о нем лишь то, как он преподносит себя. А то, что творится у него внутри — лишь на доверительной волне. Иначе никак.Зависимость…
Совсем недавно я осознал, что «подсел» на него. Мне всегда без него тяжело, будто он — мой наркотик. И, как только мы разлучаемся, появляется та самая нехватка, скажу даже «ломка», и мне становится так плохо. Просто… считаю секунду, минуты, часы без него. И только время наступает, только вижу его, сразу, судорожно дыша, бегу к нему, хватаю за руку и, послав все и всех к чертям, просто-напросто прижимаюсь, как можно ближе, лишь бы почувствовать его запах.Желание…
После встречи мы летим в нашу съемную небольшую квартирку, лишь бы стать не только морально, но и физически ближе. И постоянно — только захлопывается дверь, как он резко вжимает меня в стену, нашептывая различные то колкие, то порой смущающие словечки на ушко, дальше проводит, еле касаясь, пальцами по шее, вызывая у меня табун мурашек и тихое, но довольное мычание, и неожиданно целует.Жар…
Напряжение, как ток, прошлось по всему телу, я вздрагиваю и слегка выгибаюсь в спине. Хотелось ближе, хотелось больше. Мне недостаточно этого. Хотя, на данный момент предпринимать какие-либо действия не хотелось, просто так нравится быть под ним, а точнее — в его власти.Наваждение…
Его губы отрываются от моих. Тут же подмечаю такой дикий голодный взгляд ореховых глаз, который заставил меня ехидно усмехнуться, что не могло не позабавить ни меня, ни его, ведь даже без слов, мы одновременно подумали об одном и том же: «Пора!», — и после чего, можно сказать, вцепились друг в друга. Так и началась наша любимая «игра».Страсть…
Он победил — весь довольный вдавил меня в кровать. Не медля, одной рукой сковал мои руки над головой, а второй же энергично водил по плоти вверх-вниз. Сколько бы я раз с протяжным, но с подрагивающим стоном не кончал, он не останавливался — все продолжал свои действия, ведь… ему так нравилось сводить меня с ума и заставлять мой разум туманиться, словно во время алкогольного опьянение, только даже лучше.Мольба…
— Ксо, ну когда же!.. — не выдержав, простонал я. Смешок, затем хищная ухмылка — это последнее, что запомнилось мне перед тем, как я попал в так называемый «рай».Опьянение…
— Посмотри на себя, Король… — шепчет на ушко мне он, и я направляю туманный взгляд на зеркало, которое висело прямо напротив нас. Глаза слегка распахиваются. Стало как-то неловко, но в тот же момент внизу живота очередной раз возгорелась, так называемая, потребность, почему плоть встала колом, а зубы закусали губу. Пусть и присутствует такая непристойность, но от эдакого вида, как я сижу на «нем» и как слегка сощуренные глаза внимательно наблюдают за моей реакцией, внутри меня что-то щелкнуло, и я еле сдерживаюсь, чтобы не кончить в очередной раз. — Наблюдай…Пошлость…
Честно, я уже не понимаю, который раз дохожу до пика, но здравый рассудок был потерян: перед моими глазами пелена, а в голове — непристойные мысли. То, как я вырвался, как повалил Его на кровать — было крайней неожиданностью для нас двоих, ведь откуда столько сил? Взглянув на него, я усмехаюсь, затем лизнул сухие губы и припал к его плоти, одновременно рукой водя по своему. Чувствовалось напряжение, так и хотелось кончить. Туман все более затягивал меня в свои объятия, все меньше соображения, что я делаю. Но, черт возьми, стоны удовольствия тихо, но сдавлено слышались с моих уст. И тут меня хватает за волосы сильная ладонь и буквально вдавливают по самые гланды, из-за чего я, дрожа, бурно кончаю. И это послужило тому, что силы вновь иссякли, а тело стало столь невесомым, почему я упал рядом, но продолжая во рту наслаждаться этим солоноватым вкусом его плоти. Не успев сообразить, как надо мной возвышаются и, наблюдая за моим лицом и действиями, резко входят. И я, потеряв окончательный контроль, взвизгиваю и тут же кончаю, жадно ловя ртом воздух.Бесконтрольность…
Реальность ушла, и мне приходилось только ощущать эти незабываемые ощущения. И знаете, так даже лучше! Когда нет зрительной связи с миром вокруг, а остается только чувствовать — доставляет еще более сильное желание, чтобы из тебя выбить все окончательные вменяемые мысли. И я к этому двигаюсь. Из рта срывались то какие-то слова, то стоны, то взвизгивания, и, похоже, это было слишком громко, что пальцы его оказались в моем рту, параллельно меняя угол вхождения.Расслабление…
Неожиданно член задел точку, и я выгибаюсь и впиваюсь ногтями в его спину, оставляя скорее всего красные следы. Послышалось довольное рычание, затем почувствовал шершавый задорный язык на своем соске и ощутил, как его плоть начала пульсировать. Не прошло и минуты, как он кончает в меня, прикусывая кожу шеи. За ним кончил и я, упав в бездну темноты.Признание…
Носом касаюсь его шеи и втягиваю этот божественный запах его тела. Мне так нравится этот запах, аж до мурашек, ибо когда я нахожусь не рядом с ним, я чувствую его на своей коже, одежде, что сводит с ума и дико напоминает о нем. Даже дает понимание, что даже не физически, но рядом. Мои глаза открываются, смотрю в его полуоткрытые, не в силах отвести взгляд. Невольно кусаю губу, чуть ли не прокусывая до крови, так как эти бабочки внутри, этот трепет, это взбудораживание дает о себе знать. В такие моменты пытаешься сдерживаться, чтобы не ляпнуть лишнего, будто боясь сказать что-то не то, а после как-то внутри накручивать себя. — Король? — усмехается блондин. — Я… люблю тебя! — неожиданно выпалил я, и лишь постепенно пришло осознание того, что я только что сказал. Смотря на него из-под припущенных ресниц, я не отводил взгляд. Просто уже сдерживать себя и эти слова — я не в силах. Но сердце так быстро бьется, что мне кажется, будто блондин тоже слышит эти удары. — Я одурманен тобой, Тсукишима! — усмехнулся я и вновь добавил: — Ты не один… Я люблю тебя! Повисло молчание, однако это не казалось страшным, так как видно было, что Тсукишима переваривает данное заявление, ибо его глаза были так распахнуты, явно не ожидая эдакое. А дальше было то, чего я никак не ожидал. Последовал смешок, ореховые глаза закрылись, и на секунду эти действия показались мне странным, из-за чего я загнался, будто ему стало так смешно от данных моих слов. Но это так быстро исчезло, когда я услышал: — Наконец-то ты это сказал, Король, — усмешка, после глаза открываются, и последовали те самые слова: — Я тоже люблю тебя, Кагеяма! — от которых я внутри расцвел и тут же припал к его губам…Оказывается, он умеет нежно обнимать.