what you gonna do?

` ¹⁰'⁰⁰, девять часов до показа – кажется, я перестаралась, – круэлла сидела на краю поистине большого туалетного столика, наблюдая за стараниями баронессы скрыть бордовые пятнышки на шее и ключицах. – ты еще пожалеешь о том, что решила укусить меня, – длинные пальцы опускаются на бедро девушки, сжимая его так, что алые острые ногти впиваются в бледную кожу, вызывая глубокий вздох и улыбку. девушка накрывает ее руку своей, стараясь выдержать зрительный контакт и не отвернуться первой. несколько мгновений, и она отводит взгляд, разворачиваясь к зеркалу. через него она видит довольную ухмылку на лице женщины, которая уже убрала свою руку, вернувшись к замазыванию шеи. – ты не хочешь спрятать свои? у прессы возникнут вопросы, – баронесса заметила несколько синяков на шее круэллы, которой, кажется, было все равно. – нет, я оставлю их. пресса меня не интересует, – девушка резко спрыгнула с места, невесомо коснулась губ баронессы и прошла дальше, к шкафу. черный шелк халата переливался, отражая свет нескольких свеч, освещавших комнату. девушка прокопалась в шкафу несколько минут, после чего направилась в ванну, по дороге попросив женщину приготовить платья. баронесса закатила глаза, но приказала чингизу привести джона.

***

` ¹⁹'⁰⁰, красная дорожка вспышки камер и крики поклонников одновременно раздражали и приносили удовольствие. они были звёздами, для некоторых – богами. разглядывая толпу через затемненное окно автомобиля, баронесса неосознанно сжала руку девушки. – неужели ты волнуе... – женщина резко повернула голову, взглядом осадив круэллу. – прости. но если вдруг ты волнуешься, – девушка переплела их пальцы, не разрывая зрительный контакт. – я буду рядом. "невыносимая" – пронеслось в голове у женщины. она молча кивнула, как раз в тот момент, когда они подъехали ко входу. джон вышел первый, чтобы открыть дверь со стороны баронессы. смотря на то, как медленно он обходит машину, круэлла глубоко вздохнула.

***

` ¹⁹'²⁷, красная дорожка – ваши образы великолепны, как и всегда, но позвольте, – круэлла стояла перед камерой одного и крупнейших телеканалов страны. рука баронессы все еще была в ее руке, но сама женщина стояла к ней спиной, разговаривая с другими журналистами. – я задам вопрос, который волнует всех собравшихся весь вечер, – круэлла кивает, пытаясь сосредоточиться на голосе репортёра, который терялся в море из сотен других. – пресса ни разу не видела вас с кем-то, но на вашей утонченной шее мы видим довольно яркие... засосы? – именно так, дорогуша, – круэлла улыбнулась, медлненно кивая. – мы можем узнать... кто именно вам их... оставил? – волнение репортера витало вокруг, но никоим образом не трогало девушку. она снова кивнула, улыбнувшись, и отступила назад, встав ближе к баронессе. та слегка повернула голову в ее сторону, вопросительно приподняв бровь. круэлла молча подняла их замкнутые в замок руки, оглядывая ближайших людей с камерами. – их оставила мамочка, – довольно громко, чтобы задававший вопрос репортер мог услышать, была сказана эта фраза. круэлла тихонько посмеивалась, глядя на совершенно разные реакции людей. кто-то смеялся вместе с ней, кто-то застыл с открытым ртом, а кто-то усердно строчил что-то в своих блокнотиках. баронесса, стоящая рядом, рывком опустила их руки и что-то прошептала. круэлла хихикнула, оставив реплику старшей женщины без ответа. вечер пройдёт быстро.