"Четыре ложки столовой муки"

***

Долгожданные выходные после ежедневных долгих репетиций. Они совсем не напрягают, наоборот каждый рабочий день ты мчишься на студию, иногда даже забывая о завтраке. Каждый из участников решил потратить свой выходной по-разному. Кто решил провести его с семьёй, кто разъезжает по городу на машине, а конкретно Леонтьев решил уделить это время сну. Но рано или поздно все заканчивается, и хороший сон, такой же уютный как теплое одеяло, холодным осенним промозглым днем, тоже. Фронтмен группы проснулся, почувствовав приятный тёплый запах с кухни. Быстро одевшись, за дверью этой самой комнаты он услышал звук шипящего масла и тихий мат. Зайдя на средних размеров кухню, в которой на данный момент было только два источника освещения: окно, с небом, затянутым серыми тучами и свет лампы от вытяжки, первым делом он увидел Матильду, спящую на стуле, во сне наслаждающуюся чудесным запахом еды. — Доброе утро. — сказал Ренегат, обращаясь к Моте, почесав её за ухом, и к тезке, наблюдающему за этой картиной. — Доброе. — А чем это вкусным тут пахнет? — высокий подошёл к Щиголеву и, наклонившись, поцеловал его за ухом. — Угадай. — барабанщик повернул голову, целуя обветренные губы напротив. — Мм, думаю это сырники. — улыбаясь, произнёс гитарист. — Молодец. — Леонтьев взял одно готовое изделие из тарелки и, жуя, на ходу направился к столу. — Пылесосить потом сам будешь. — немного надувшись, произнёс барабанщик, который недавно там убирал. Вообще, стоит заметить, что когда дело доходит до уборки, Саши либо убирают все комнаты вместе, либо распределяют их между собой. А Матильда ходит то к одному, то к другому по очереди, по-своему помогая хозяевам. — Хорошо. — улыбаясь, ответил Ренегат, зная, что делать ему этого не придётся, если сделать все аккуратно. Но фортуна сегодня утром осталась досыпать оставшиеся часы до полудня в кровати. А потому небольшие крошки от сырников все же упали на пол. — Ой. Ай! — воскликнул гитарист, получив лёгкий удар полотенцем в руку. — Ну, прости. — Прощаю, но дожевывай и дуй за пылесосом. — на что Леонтьев грустно кивнул. Пылесосить пожалуй одна из нелюбимых вещей фронтмена группы. Не из-за того, что нужно тратить время на то, чтобы вытряхнуть пыль, скопившуюся в нем с прошлого раза, а скорее из-за того, что в магазине пылесосы только стандартных размеров, что конкретно малы и не удобны для Леонтьева. Наблюдая за стараниями и одновременно страданиями любимого, Щиголев вздохнул, покачав головой. — Дай. — Но… — Дай. — барабанщик был настроен решительно. — Следи за сырниками. — гитарист кивнул, подходя к плите. На улице начал лить небольшой дождик, звонко звеня и отскакивая от стекла и подоконника. А из приоткрытого окна подул слабый прохладный осенний ветерок, вея запахом остатков лета, дыма и мокрых листьев. Аккуратно перевернув, находившиеся в сковороде изделия, Ренегат облокотился на столик возле плиты, наблюдая за тезкой, который уже складывал пылесос обратно. — Тебе помочь? — осведомился он. — Следи за сырниками. — вспомнив об изделиях на сковороде, Саша тут же повернулся, делая тише огонь и перекладывая сырники на тарелку, параллельно ставя чайник и после этого принимаясь лепить новую партию. К нему бесшумно сзади подошла Матильда, начав тереться о ноги хозяина, ее также тихо подхватили на руки. — Ждёшь завтрак, а Моть? — Поручик посмотрел на кошку, ласково гладя серое проснувшееся создание. — Сейчас Саша сжарит вторую партию и будем кушать. — Матильда муркнула, перелазия на плечо младшего. — Ну куда ж ты лезешь? — улыбаясь, отозвался тот. — Попугаем хочешь быть? — А что? Хорошо смотритесь. — с ухмылкой произнёс Поручик, медленно перекатывая сырники по сковородке, смотря не пригорели ли они. — Тебе только тельняшки не хватает. Подожди…стой на месте. — Щиголев подошёл к столу и, взяв оттуда телефон, принялся фотографировать тезку. — Надеюсь ты это никуда не вкинешь? — Нет, конечно, эту фотку видеть кому-то другому не следует. Хотя ты так говорил про мои в том парике. — Я не мог, они слишком классные. — пока младший это говорил Поручик, переложил оставшиеся творожные изделия в тарелку, после этого разливая чай по кружкам. Не стоит задерживаться на описаниях кружек, но стоит упомянуть, что любимой кружкой Леонтьева была та, что ему подарил Яков на один из праздников, какой именно из никто из них уже не помнит. — Мм, как вкусноо.. — протягивает Леонтьев, довольно улыбаясь и пережевывая сырник, запивая чаем, пока его тёзка с рук кормит любимицу, услышав, то что ему сказали, поднимает взгляд зелёных глаз и смущённо улыбается, а на щеках появляются ямочки. — Спасибо. — Я тут подумал, раз ты профи в этом, то может снимем видео о том, как ты это делаешь? — Да ну тебя. — усмехаясь, пробурчал старший. — Я серьёзно. Это же будет очень круто. Тебе нет равных в этом деле. — Ну про последнее это точно. Ладно. — Поручик посмотрел в глаза тезке. — раз ты этого так хочешь. — Спасибо. — Леонтьев притянул барабанщика и заключил в свои лосиные (медвежьи) объятия. Щиголев ничего не ответил, лишь ответно приобнял младшего. ///// — Привет, друзья, я Поручик. И сегодня для своих домашних я приготовлю сырники. Для этого нам понадобится творог — самый простой, девять процентов — яйцо и четыре ложки столовой муки. — Столовой муки? — спрашивает Леонтьев с улыбкой. Только сейчас осознав, что сказал, Щиголев на пару с тезкой заливаются смехом. — Пиздец, блин. Столовой ложки муки… — Поручик выдыхает, усмехается. Его улыбка настолько тёплая, что, кажется не нужно ничего больше в этом мире, кроме неё. — Подожди, ну не снимай! — младший отрицательно кивает, не переставая смеяться и умиляться одновременно, чем вызывает ещё больше смеха у старшего. — Ну, Сааш! СА…ША! — Ладно, ладно. — Леонтьев откашливается, прогоняя остатки смеха. — Давай ещё раз. — И четыре ложки столовой муки. — мужчины снова заливаются хохотом, но он ничем не помешал Матильде, сладко спящей где-то на стуле. — Одно яйцо и четыре ложки такой муки. — барабанщик поднимает ложку, дабы показать конкретно, но, поняв, что снова сказал не то, что нужно, вновь заливается звонким смехом на пару с тезкой. — Такой муки? — Ты к каждому моему косяку будешь прикапываться? — Все, все, молчу, молчу, продолжай. — Одно яйцо, и четыре ложки такой муки. — Щиголев повторяет жест. Казалось бы, что может быть проще, просто рассказать рецепт изделия, которое готовишь довольно часто и приготовить его, но одна строка портит абсолютно все, что можно и нельзя. А что все? Во всем виноват гитарист, который решил снять это самое злосчастное видео. — Нам понадобится простой творог — не зернённый и четыре ложки пшеничной муки — вот таких. — Ренегат усмехается, поняв, что все мучения барабанщика наконец-то закончились, и смахивает проступившие от смеха слезы. — Поздравляю, мы это сделали. — Да ну тебя! — Это было очень круто. — Леонтьев улыбается, глядя в телефон. — Ты такой там милый. Всё будут в восторге. — Ты это собрался… — А почему нет? — поняв, что спорить с тезкой будет более чем бесполезно, Щиголев обречённо вздыхает, но соглашается. — Хотя бы смонтируй, я не знаю. А то там было сотни попыток сказать что-то кроме «Четыре ложки столовой муки». — оба мужчины прыскают, после чего начинают смеяться. — Спасибо. — Леонтьев заключает тезку в свои лосиные объятия и целует в макушку, для самого Щиголева нет ничего лучше этого. Ни одни объятия в мире не сравнятся с ними, с такими родными, тёплыми и настоящими. — Не за что. — барабанщик делает тот же самый жест, утыкаясь в руку фронтмена и целуя её. На кухне веет приятным запахом сырников и осеннего утра. Матильда, проснувшись, спрыгивает со стула и начинает блуждать возле ног хозяев, терясь о них мягкой шерсткой, после чего её берут на руки, тоже заключая в объятия.