тёплое тело

Свежесть, почему-то пахнущая черникой, наполняла зал, который Роберт для себя называл «тронным». Тут действительно был трон, широкий, такой, что на нём могли поместиться двое, с мягкими подушками и удобными подлокотниками. А ещё тут было несколько диванов, таких же великолепных, камин, несущий в основном декоративную функцию и гроб, расположенный, возможно, не в самом центре внимания, но определённо заслуживающий и притягивающий его. И небольшое место в углу, совсем не похожее на остальное убранство зала. Узкая кровать, может и удобная, но убогая по сравнению с диванами и троном. Всё пространство, занимающее совсем немного, напоминало клетку, пусть и не имело прутьев. Во всём помещении всегда царил мрак, а иногда и полная темнота, ориентироваться в которой было страшно неудобно. И просто страшно. — Опять гуляешь? — ласкающий слух, но тревожащий сердце голос заставил испуганно обернуться. — Доброй ночи, Роберт. — Доброй, — обернулся тот, стараясь не поддаваться шарму. — А ты почему встал? Надоело царствовать? — Ни в коем случае, — прикосновение, лёгкое, будто мягкая пушинка, отозвалось в плече приятным покалыванием мурашек. Он коснулся Роберта его рукой. — Просто захотелось немного пообщаться с тобой, — продолжил Дио, оказываясь лицом к нему. — Может быть… Выпить вина. — Вина? — Спидвагон ухмыльнулся, одолевая лёгкий страх. — Обычно ты пьёшь вещи… Специфичнее. — На твой вкус, — парировал вампир. — Ты тоже можешь попробовать, если так не терпится. — Нет, спасибо. Роберт отлично знал, почему Дио так делает время от времени. Египет, в который они переместились — скучное место, и кроме недалёких подчинённых, так легко повинующихся ему, тут совсем никого не было. А Брандо, тем временем, обожал длинные беседы, темы которых перетекали одна в другую, увлекая своей красочностью и смысловой нагрузкой. Со временем Спидвагон и сам привык к ним, но вообще-то думать было тяжёлым занятием — стратег из него никакой, и рассуждения не входили в его привычки. Раньше. До того, как он оказался в лапах Дио. Точнее, лапы-то как раз Дио не принадлежали. Проклятье. — Снова нервничаешь из-за его тела? — немного плотоядно ухмыльнулся вампир, жестом приглашая на диван рядом. Роберт привычно сел совсем близко, зная, как Брандо нравится перебирать его пшеничные волосы. — Признай, что только из-за него ты до сих пор не решился на что-то вроде самоубийства. — Это тебя не касается, — отрезал Спидвагон. — Как и мои чувства к Джонатану. Сейчас опять плакать захочется. Прошло столько лет, но он всё ещё не мог совладать с эмоциями. Повисло молчание, в течение которого Роберт несколько раз отпил из бокала Дио. Там действительно оказалось превосходное красное вино, а не кровь, от запаха которой тошнило (а ей от вампира разило нередко). — Знаешь о парадоксе Тесея? — в пустоту спросил Брандо, привычно запуская пальцы в чужие волосы и приятно ероша их (Роберт не был уверен, что он специально старался вызвать именно такие ощущения). — Согласно греческому мифу, корабль Тесея, на котором… — Ближе к сути, — тихо прервал его Спидвагон, зная, что подобное позволено лишь ему. Параллельно он задумался, почему тело Джонатана Дио тёплое, несмотря на все его состояние. — Если все составные части исходного объекта были заменены, остаётся ли объект тем же объектом? — тут же сформулировал вампир, легко сжимая ладонь и заставляя Роберта вздрогнуть. — Как ты думаешь? Спидвагон прекрасно понимает, что именно Дио имеет в виду. Знает, но… — Без понятия. Главное, чтобы предмет выполнял нужную функцию, а то, из чего он, наверное, второстепенно, — на составление связного ответа ушло очень много умственных сил, но Роберту нравилось смотреть на реакцию, поэтому он старался. — Тогда что тебя смущает в моём использовании тела Джонатана? — Это не совсем то, — вздохнул Спидвагон. Ну да, он же знал с самого начала, к чему всё сведётся. — Душу не заменить, и… Я любил не его тело. — Тем более. Он умер, и всё, — уголка губ Роберта коснулись другие, чтобы слизнуть кисловатое вино. — Ты убил его, — уточнил тот. — И забрал его тело. — Просто нужный мне расходный материал для жизни, дающий мне силу, — ухмыльнулся, показывая клыки, Дио. — Это уже не Джонатан. — Но в детях, рождённых от него, есть кровь Джостаров, и ты проверял это, я же знаю. — Теперь часть этой крови принадлежит мне, только и всего, — Брандо мягко очертил виски Роберта. — Я могу делать с ней и с её обладателями всё, что захочу, и ты знаешь это, ведь я чувствую внука Джонатана, и остальных… Ты же помнишь? — Ещё как, — выдохнул Спидвагон, подставляя голову под лёгкие касания. — Сбежишь от него? — Ни в коем случае. Руки Джонатана грели каждый сантиметр тела Роберта. Ниже, чаще, горячее. С ним Брандо обращается, как с равным, почему-то делая приятно, несмотря на весь эгоизм и тщеславие. Губы… Губы Дио всё чаще касались его губ. Вино закончилось, но продолжение вечера неплохо прошло и без него. И вампир всё чаще сжимал волосы Спидвагона, с удовольствием слушая каждый вздох так, будто пропустить любую деталь для него было равносильно смерти. Запах черники смешался с виноградом, и Роберт больше не сдерживался, наверное, впервые не представляя Джонатана вместо Дио. Наверное, он всё-таки прав. Но почему все эти тактильные утехи всё так же приятны?