Tomorrow we’ll see

Пропахший насквозь городской сыростью и человеческой нетерпимостью воздух окрашен в грязный зеленый цвет неоновых вывесок небольших киосков и отдалённых светофоров. Блики фар проплывают по неглубоким лужам и разлетаются в брызгах из-под шин. Мокрый асфальт наконец отдыхает от тяжелых солнечных лучей в ласкающих прохладных каплях августовского дождя. Оркестровое разнообразие звуков дополняло и завершало картину: приближающиеся и отдаляющиеся машины играют смычками на скрипке идеальные крещендо и диминуэндо; сигналящие изредка водители профессионально берут ноты третей октавы на трубах с сурдинами; животрепещущий взвизг кларнета исполняют шины при вытормаживание автомобиля. На обочине, подобно софиту в театре, светит зеленоватым светом фонарь, освещая небольшой клуб дыма исходящий из-за плотных кулис темноты. На сцене ночи появляется Актриса: высокая шпилька, чёрный капрон, кожаная юбка, леопардовая куртка, след красной помады на сигарете, осыпающаяся тушь, завитые волосы в высокой прическе. Выдыхая дым из лёгких Она стоит в свете софита на сцене и упивается театром ночи. Она прекрасно знает свою роль и прекрасно знает, что она в ней хороша. Актриса любит внимание, любит взгляды, любит сцену, а сцена любит её. Докурив сигарету, она мягко улыбается, вдыхая последний, растворяющийся в ночном воздухе, дым. Её представление началось. Теперь оркестр шоссе подчёркивает каждое Её незаметное движение, каждую ухмылку. Не каждому зрителю нравится актриса: на лицах за стёклами автомобиля читаются как стыд от собственного восторга, так и отвращение в отведённых взглядах. Встречаясь с подобным, Она всего лишь слегка ухмылялась. Актриса не нуждается в прощении, Она играет и играет отлично. Негромко зазвучали кларнеты и серый мультивен затормозив открыл следующую локацию пьесы. Небольшой мокрый след от каблука на внутреннем пластмассовом покрытии автомобиля. Новый актёр в свете машинной жёлтой подсветки. Они чем-то похожи, что-то их отличает, но сегодня они играют на одной сцене и каждый знает свою роль идеально. Мотив пьесы ночного театра: «Не суди и не судим будешь». Массивная дверь авто закрылась и под звуки скрипок машина уехала, оставив зелёную улицу пустовать. Актриса, как мимолётное видение, как мираж, прорезала влажный воздух и мокрый асфальт, а затем, исполнив соло в ночной симфонии, исчезла. Ей не нужно прощение, она просто играет, и играет отлично.