Свет в конце тоннеля

...Джим? Джим, мать твою, ты меня слышишь?... ...Доктор, ваши попытки нерациональны... ...ты...заткнись, остроухий, просто замолчи! Джим приходит в себя. Он в медотсеке. Голова гудит как улей, по которому сильно треснули палкой. В каждом уголке подсознания бьется мысль: " где это я умудрился так набухаться?" Воспоминания медленно, но возвращаются. Они праздновали победу, и получение Джимом Энтерпрайз. Он теперь капитан, а не бедный мальчик из Айовы. А, ещё был прайм Спок, который загадочно улыбался. Он нашёл какую-то новую планету, пригодную для основания вулканской колонии. И приглашал к себе в гости. Пожалуй, этот Спок даже нравился Джиму. Он был таким... родным, что-ли. Кирк не знал, как описать эти чувства. Что-то близкое к комфорту. Физическому, душевному, не так важно. Хотя, молодая остроухая версия вроде как приняла факт того, что у руля теперь он, Джим. Нелогичный человек. " Все это замечательно, но что там происходит в реальности" - пронеслась в голове мысль. Кирк сосредоточился. Фразы, что-то говорят, но он не может уловить. Смысл сказанного ускользает. ...мать перемать...чёртова аллергия, Спок, у него чёртова аллергия...цитрусовые...нельзя есть. Джим пытается что-то сказать, но язык не слушается, его вырубает. ***** – Посол, что вы тут делаете? – Разве это не очевидно, Спок? - хитро улыбается вулканец – то же, что и вы. Молодая версия лишь приподнимает бровь и отходит в другой конец комнаты, не высказываясь на счёт проявления эмоций. Посол внимательно оглядывает больничную койку и Джима, лежащего на ней. Тот ужасно бледен. " Прости меня, Джим, совершенно забыл, старый дурак, об особенностях твоего организма" – С-Спок... Спок... ты здесь? Прайм замечает, как дёргается молодой вулканец. " Не тебя он зовет, не тебя." – Я здесь, Джим. Прайм Спок аккуратно, чтоб не потревожить человека, освобождает себе место на краю кровати и присаживается. Оба вулканца, обладая острым слухом, замечают, что теперь Джим дышит ровно и спокойно. – Вы проявляете эмоции, это недопустимо, устав Звёздного флота... – Сейчас тебе не дано этого понять, Спок. Но наше с тобой место всегда было и будет рядом с этим нелогичным человеком. Тот лишь убирает руки за спину. Спок помнит эту свою привычку. Сейчас, с вероятностью 99,9%, его молодая версия сжимает кулаки, сдерживая злость. Очаровательно. Он переводит взгляд на Джима, глаза того открыты, он поочерёдно смотрит вулканцев и пытается улыбнуться. Мышцы лица его пока не слушаются, поэтому он находит руку Посла и слабо её сжимает. Спок чувствует разум Джима, такой яркий и родной, зовущий. В ответ он сжимает руку человека в своей. – Как ты себя чувствуешь, Джим? Тот усмехается и хрипло, с перерывами, шепчет: – Хоть... сейчас... в бой. Хлопает входная дверь – это молодой вулканец не выдержав покинул помещение. Джим болезненно морщится. – Почему он... такой, а, Спок? Почему он... не похож... на тебя? – Дорогой Джим, он ещё молод, слишком молод. В скором времени его логичный разум придёт у тому же, к чему когда-то давно пришёл мой. – И к чему же? – Ты сам скоро узнаешь, а сейчас отдыхай. Тебе нужно набираться сил перед вылетом на новый вулкан. – Что??? П-перед каким вылетом? – Ох, Джим, видимо, принятое тобой количество цитрусовых фруктов повлияло на память и работу головного мозга... – Т-ты... насмехаешься надо мной? – Вне всяких сомнений, а теперь отдыхай. Спок положил свою свободную руку на лоб Джима и тот, будто только этого и ждал, уснул. " Я не оставлю тебя, мой необычайный человек. Самый молодой капитан звёздного флота. " Спок отрывается от созерцания Джима, переводит взгляд на потолок и закрывает глаз. " Я уже терял тебя, мой t'hy'la, в том времени. Но здесь, не позволю этому случиться" ***** Ночь. Молодой вулканец стоит в своей каюте. На его лице не заметны эмоции, но он думает, все его имеющиеся извилины напряжены. Идет мыслительный процесс. Его логичный и привыкший к глубокому анализу мозг не может понять своей старшей версии. " Эти нелогичные и эмоциональные действия противоречат всем вулканским идеологиям, учениям Сурака. Как за тот промежуток времени, что Джеймс Кирк провел во льдах Дельта Веги, мой двойник сумел к нему привязаться. Почему он говорит об этом человеке с недопустимыми эмоции в голосе, почему он касается его ТАК? Будто знает его не первый десяток лет" Спок сжимает руку в кулак и тут же убирает её за спину. Недопустимо. Его, теперь уже капитан, вне всяких сомнений был человеком с огромной силой воли. Спок мельком видел его досье. Можно было понять доктора Маккоя, который несмотря не свое довольно странное поведение и жесткий, как для человека, характер, испытывал к Джеймсу Кирку глубокое уважение и симпатию. Но, тем не менее, понимание человеческих эмоций все еще давалось Споку не просто. А ещё более непонятными были эмоции старшего Спока. Спок присел на край флотской кровати, откинув краешек теплого одеяла - в каютах температура была значительно ниже той, при которой среднестатистическому вулканцу было бы комфортно - и, оперевшись головой на руки, глубоко задумался. Это состояние было близко к медитации, но несло несколько другой эффект. Спок сконцентрировался на одной мысли - по какой причине его старший двойник позволяет себе настолько неприкрыто испытывать, и тем более, демонстрировать окружающим эмоции определенного характера. Так он просидел около 45,5 минут. Логичный мозг не находил ничего, что могло бы послужить оправданием столь непозволительного для вулканца поведения. Спок поднялся с кровати, открыл шкафчик, достал ароматические свечи - почти единственное, что осталось от его дома на когда-то существовавшей планете Вулкане. ***** - Джим, что я тебе говорил перед уходом, - практически прорычал доктор Маккой, войдя в медотсек - напряги свою единственную извилину и попытайся вспомнить, будь добр. Джим хитро улыбнулся и стянул с себя тонкое одеяло - Ты про эту извилину? - Джим хитро посмотрел в область своего паха. - Идиот, так и знал, что это единственная извилина, которой ты пользуешься - но потом резко песерьезнел - Спок заложил мне, что Скотти опять пил в инженерной. Джим сразу согнал с лица глупую ухмылку, речь шла об состоянии его команды. - Что со Скотти, ты вызывал его на медосмотр? - капитан обеспокоенно уставился на доктора и будто ждал какого вердикта. - Это еще не все, Джимми - как то по особенному устало выдохнул Маккой - После той высадки у нас пол экипажа в подвешенном состоянии, гипо на всех не хватает. Еще и Спок после пребывания на борту этого странного вулканца, будто нам одного представителя этих зеленокрово-остроухих гоблинов не хватало, стал каким то особенно нервным, если так можно сказать - он криво усмехнулся. Джим задумчиво поднял глаза к потолку и принялся рассматривать его с преувеличенным интересом. Спустя несколько минут тишины, Кирк перевел взгляд на друга: - Ты думаешь, я совершил ошибку, когда пригласил посла прошвырнуться с нами по планетам? Леонард задумчиво пожевал нижнюю губу и неохотно ответил: - Нет, я не это подразумевал. Просто ты же знаешь нашего остроухого, " проявление эмоций противоречит учениям моего народа, капитан Кирк, это нелогичная трата ресурсов" - он спародировал голос Спока и снова замолчал. Джим знал, что доктор затеял этот разговор не просто так. Боунс вообще оличался от Кирка тем, что не любил пустую болтовню и предпочитал обозначать проблему сразу. С ним было просто, в отличии от "предмета" их разговора. - Я за него переживаю, Джим. Он, не так давно, сам не свой, завалился в медотсек и буквально потребовал, что я ему вколол лошадиную дозу успокоительного. На все мои расспросы отвечал, что дескать не мое дело. НЕ МОЕ ДЕЛО, ПОНИМАЕШЬ? Джим шумно выдохнул. Он понимал к чему ведет доктор и ему не очень это нравилось. - Ты думаешь, что если я с ним поговорю, то он даст более внятный ответ? Я бы на это так не надеялся. Ты же знаешь, он не верит в меня как в каптана. Да, после нескольких миссий и гибели вулкана, он стал относиться ко мне чуть мягче... но теперь просто смотрит как на несмышленыша, это чертовски бесит, чтоб ты знал. Я пытался расспросить посла, чтоб он разъяснил как общаться с нашим зеленокровым "сокровищем", но он лишь двусмысленно улыбался, черт его дери. - Джим закашлялся. Маккой присел на краешек больничной койки и твердо взял трясущуюся руку Кирка. - Черт, Джимми, дыши вместе со мной. Давай, вдох, три секунды, выдох, вдох, три секунды, выдох. Джим задышал чуть спокойнее и облокотился всем телом на Боунса, будто делясь с ним всей тяжестью капитанского бремени. Какое то время они сидели не двигаясь. Кирк дышал, как его когда то научил Леонард и пытался справится с нарастающей паникой. Он всегда стремился в космос, сколько себя помнил. Детство в Айове было не сладким и единственная мысль которая давала надежду - что он когда-нибудь вырвется из этого ужаса, станет капитаном какого-нибудь суденышка федерации и будет бороздить далёкие просторы, во всяком случае, как можно дальше от земли. А сейчас ему было невыносимо. Кто-то мог бы сказать, что он ветренный человек, который не заботиться ни о ком кроме себя, но это было в корне не верным. Джим был очень восприимчивым и если углубляться в психологию, его бы можно было назвать глубоко эмпатичным. Иногда, страх за команду доходил до того, что он не мог дышать. Вот и сейчас это состояние неимоверно приближалось. Ему лишь хотелось, чтобы Спок его наконец то признал и стал доверять, если не как другу, то хотя бы как лидеру. Но реальность оказалась слишком жестокой, и не сходилась с ожиданиями молодого капитана. Какое то время они просидели так практически не двигаясь, я потом Леонард повернулся к Джиму и крепко обнял его. ‐ Никогда, слышишь меня, никогда не думай, что ты делаешь недостаточно для экипажа, или для этого остроухого балбеса. Всегда держи в голове, через что ты прошёл и каким хорошим человеком смог стать. Не бойся своего прошлого, не бойся ошибок, которые ранее совершал. Это все часть тебя и твоего опыта. Без всего этого дерьма, это был бы не ты. Джим сидел, прислонившись к Боунсу и уже спокойно дышал. А потом, как будто прорвало платину: он заплакал. Это были слезы не отчаяния, и даже не боли. Это было облегчение и успокоение. - Знал бы ты как я тебя люблю, Боунс -сказал он тяжело сглатывая комок в горле. - Ну уж нет, Джим, трахаться я с тобой не буду. Друзей не ебу, если ты забыл об нашем с тобой договоре. Джим громко расхохатался. Даже такая, пусть и грубая шутка Боунса, поднимала ему настроение. Сейчас, когда он позволил своим чувствам выплеснуться, то чувство спокойствия что накрыло его с головой. И Боунс, который не смотря ни на что, всегда был рядом, не уставал поражать до глубины души.