No one will never know

В городке нет плохих людей, которых можно было бы наказывать по классике поп-культуры падением в бездну или переломанными костями. Лентяево — слишком рафинированный, слишком идеальный, крепко слаженный и пока что в нем нет места для кладбища. Никто не собирается умирать и не позволит другому. Поэтому очередной проигрыш Робби, сопровождающийся оглушительным взрывом или падением, не заканчивается летально или слишком травматично, потому что каждый раз он падает в заботливо подставленные руки слишком типизированно-хорошего Спортакуса. Роттен всегда ожидает злорадный смех от окружающих, но те лишь сочувственно предлагают ему помощь и расходятся, когда Робби раздраженно отмахивается и отталкивает своего спасителя, ретируясь в бункер. На спине привычно горят прикосновения сильных рук, и Роттен снова готов утонуть в ванне со льдом, лишь бы стереть это ощущение и улыбку со своего лица, которая появляется чаще, чем надо и не в той форме, к которой он заставил себя привыкнуть. Возможно, Робби тоже хороший. Ссыпая в руки детей горсти сладостей, он наверное догадывается, что у них заболит живот или зубы. Но Роттен сам был любителем вредной еды, поэтому щедро и почти бесхитростно одаривал ими детишек, чтобы те, наконец, заткнулись. Робби был далёк от физической нагрузки и ему было немного труднее пробежать вверх по лестнице, чем другим. Это его почти не смущало, потому что менять что-то в своей жизни он не хотел, ему было совершенно комфортно. Но он почти с завистью смотрел на то, как общий любимец высоко и красиво прыгает, как быстро спасает слишком часто забиравшихся на дерево котят. Его так любят дети, а он с удовольствием принимает участие в их играх, проводя почти все время в городе. Эльф был хорош во всем и все его очень любили, он не ел всякой сладкой гадости, которая могла бы хорошенько его подпортить. А Робби решил, что уже окончательно испортился и бессмысленно менять что-либо. Со Спортакусом у них не было открытой конфронтации и соревнования, но Робби всегда нужно было ему чем-то насолить и уязвить. Но тот совершенно не обижался и так же по-доброму относился к своему «врагу», иногда насильно предлагая помощь, вызывая ярый протест последнего. Спортакус первым идёт на перемирие, принеся Робби коробку хорошего шоколада без сахара. Роттен с удивлением встречает гостя, все же пуская его в дом. Открывает коробку, слабо вздыхает и резюмирует, что «скоро мы начнём дышать без воздуха и мыться без воды», но после сдержанно и непривычно благодарит, принимая дружеское рукопожатие. Роттен провожает его в комнату и заваривает чай, найденный далеко в шкафу. Он не любит зелёный, но наливает и себе в знак солидарности, оставляя чашку на столе. Они не знают, о чем говорить, но Робби не чувствует себя скованно или неуверенно, как обычно он ощущает себя в Городе. Спортакус — слишком хороший, слишком похож на супергероя из комиксов; возможно его можно считать таковым. А Робби даже не суперзлодей — он ужасный ворчун, отшельник и злюка, который сам виноват в своих бедах. Ему становится скучно с собой наедине. Спортакус начинает спрашивать что-то про навороченный механизм в углу комнаты — Робби неохотно начинает говорить, но эльф задаёт слишком много вопросов, Роттену не отвертеться, и постепенно он с большим воодушевлением рассказывает про машины. Робби смеется. Он не складывает руки на груди, он не строит недовольные гримасы, он широко и искренне улыбается, показывая свои сшитые костюмы и чертежи. Спортакус с нескрываемым восхищением рассматривает одежду и чудные механизмы, не смея перебить пробивающийся энтузиазм. Но Роттен замолкает, растягивая губы спокойной и светлой улыбкой, устало опираясь рукой о железную балку, застеснявшись своего смеха. Впервые и наверное единственный, эльф видит Робби таким: вдохновленным и доверившимся кому-то. Роттен смущённо складывает чертежи на захламленном столе. Спортакус останавливает его за руку, мягко сжимая его пальцы. Робби не привык к физическому контакту, в любом другом случае он бы отпихнул того, кто посмел нарушать его личное пространство, но как он может оттолкнуть Спортакуса, который с таким энтузиазмом интересовался тем, на что Роттен положил полжизни. Как он может его оттолкнуть? Но Робби все равно отводит его руку, привычно недовольно буркнув «ну чего тебе ещё?», смеривая эльфа недовольным взглядом. Спортакус тепло улыбается, аккуратно привлекая руками его лицо к себе. Роттену очень неловко никак не реагировать на это. Он немного выше эльфа, поэтому тому приходится немного приподняться на цыпочки, а Робби наклоняется чуть ближе, уперевшись спиной в притолоку. Эльф аккуратно целует его в лоб, а Робби, замерев, чувствует чужое сердцебиение через одежду. Это и выглядит, и ощущается как фантом, поэтому Роттен боится любого телодвижения, чтобы не спугнуть видение. Но Спортакус не исчезает, только он ещё ближе и кажется, что вот-вот Робби начнёт плавиться, потому что он целует его ещё раз, и Роттену глупо оставлять эльфа без ответной реакции — злодей неумело обнимает его. Потом Робби привычно и недовольно отстраняется и садится за швейную машинку. После оборачивается и говорит сердито что-то про отсутсвие такта и сдержанности, но встаёт и проводит Спортакуса до двери. Утром эльф обнаруживает букет ромашек и пакет с яблоками, невесть как оказавшиеся на дирижабле.