За гранью правил

      Кира заметила, что за Ильёй стояли его сестры. В мыслях сразу всплыло воспоминание, что Муромовых чаще всего посылают за каким-либо учебным материалом. Ведь мало того, что у них статус высокий, так они ещё и опасные до жути. Чего стоит их обычный яд, не беря в учёт личные способности. Сестры сегодня отличились. Они не стали как-то особо наряжаться, выбрав простые однотонные платья, с разницей в оттенках и узорах (естественно и элементы определения отличались). Илью же не удалось рассмотреть целиком, так как парень, хоть и придерживал кошку за плечи, держал её близко к себе. Словно чувствовал, что если она отойдёт хоть на пол метра, что-нибудь случится. — Эй, змейки, верните нам кошечку! Мы не закончили! — С наигранной детской радостью пропела Гранде. Сменкина чувствовала, как при слове «змейки» Илья напрягся и он с сестрами, почти синхронно, зашипели, понемногу обращаясь. На их лицах стали проявляться чешуйки. — Русалки и водные нимфы? Я удивлена, что тут ещё не провоняло тухлой водой. Наверное, приходиться отмокать в ароматических маслах часами? — Вэл подошла ближе. Брюнетку всегда удивляло её, в прямом смысле, хладнокровие. Казалось, что она в любую секунду обратиться и брызнет ядом. Но даже при этом, у неё было некое спокойное, игривое лицо с милой, хитрой улыбкой. Можно было вполне сравнить её с какой-нибудь лисой.       Одну из девушек, видимо, слишком задели эти слова. (Скорее всего, ей и приходилось «отмокать»). Кира заметила, как глаза русалки начали менять цвет, почти сливаясь с глазным яблоком, а хватка Ильи стала ослаблять. Гипноз. Но не успела рука парня отпустить девушку, как перед ними возникла Валентина. Зеленоглазая змейка зашипела, частично обращаясь. Её рот вытянулся по щекам, словно разрезанный лезвием, обнажая ряд заострённых зубов. Клыки, что и без того были длинными в обычном состоянии, удлинились почти до подбородка. На открытых участках кожи выступила змеиная чешуя приятно-зелёного цвета, подчеркивая ключицы, плечи и скулы. При её появлении Мерлин шарахнулась назад, принимая прежний вид. Заметив испуганное состояние сестры, Тина предприняла попытку использовать свою способность. Несколько студентов, что находились ближе к Муромовым и Кире, сорвались со своих мест. Кошка разглядела, что у них так же отсутствовали зрачки. Они попали под гипноз. Когда один из парней замахнулся на русоволосую, Вэл издала резкий звук. Что-то среднее между шипением и истеричным криком. Парни замерли на месте. За мгновенье их покрыло камнем. Светловолосая довольно мотнула головой, поправляя боковые пряди, ставшие за мгновенье белыми змеями. Глаза приобрели более яркий, багровый оттенок, а на лице выступила бледная чешуя. Гены Медузы Горгоны — это что-то. Сменкина дернулась на месте, услышав звенящий звук. Стеклянный сосуд замысловатой формы был брошен в сторону девушки и пойман на расстоянии вытянутой руки. Муромова сжала руку, ломая флакон и выливая содержимое. По резкому запаху, выяснилось, что это были духи одной из русалок. Вэл с прежним невозмутимо-хитрым выражением смотрела на группку, ожидая новых действий с их стороны, но те не двигались. Возможно, они планировали что-то сотворить, но их прервала толпа учащихся, пришедших за несколько минут перед звонком. Девушки злобно фыркнули и разошлись к своим местам. Наконец-то Илья отпустил кошку. Та уже и забыла, что её держат. На столько прикосновение рыжеволосого были незначительными и неосязаемыми. — Ладно, нам пора. — Муромов с серьёзным видом посмотрел на сестёр и, обойдя Киру, словно посторонний предмет, достал из шкафа необходимое пособие. Вэл последовала его примеру, но постоянно осматривала кабине, в ожидании каких-либо действий со стороны нимф. Когда всё необходимое было собрано, семейство Муромовых покинуло аудиторию. Заметив рывок от ундины, Вэл злобно шикнула и девушка вернулась на место.       До звонка оставались считанные секунды. В класс спешно заходили учащиеся. Все они встречались взглядом со Сменкиной. Кто-то давал нелепые комментарии, но большая часть просто проходила мимо. Брюнетка прекрасно понимала, что до появления преподавателя её не оставят в покое, поэтому просто стояла у доски, «встречая» последних учащихся.       Неожиданно её взгляд зацепили ярко-красные и золотые цвета крыльев. Из-за толпы «опаздывающих» Кира не сразу узнала Мещерякова. Но когда большая часть ребят заняла свои места, парень уже был один. Незаметно для себя, кошка заострила на нём внимание, словно не понимала «Что он здесь делает?!» Отвлечённым состоянием воспользовалась Гранде. В отличие от своих «подруг», ундина имела несколько достаточно сильных способностей, в числе которых левитация.       До кареглазой донесся звон стеклянных колб и тихое бульканье за спиной. За секунду до Сменкиной дошла, что стоящий позади неё шкаф падает и все вещества, будь они кислотами или ядами, разобьются и прольются на неё. Рефлекторно прикрывая голову руками, Кира попыталась присесть на колено, дабы хоть немного избежать «химических ожогов». Стоило девушке мысленно подготовится к последующей сильной боли от веса металлического шкафа с деревянными полками и стеклянными дверями, как почувствовала резкое горячее «объятие» на своей талии и спине. Раздался треск бьющегося стекла и грохот полок. Следом ноющая боль в спине и сильное, обволакивающее жжение начинающееся на плечах и переходящее на спину. От боли пришлось зажмуриться.       Кира не поняла сколько прошло времени, но от силы минут пять. Этого хватило, чтобы большая часть реактивов разбилась и была испорчена. Всё ещё держа глаза открытыми, Сменкина чувствовала частое обжигающее дыхание у своего лица. Рука, крепко прижимающая её за талию к крепкому телу быстро нагрелась, но не обжигала. Тепло исходило и со спины. Словно обволакивало. Первое, что увидела девушка, неуверенно и болезненно открывая глаза, был каменный пол блестящий от разных растворов и ярко-красные пятна. Кира видела как по её рукам стекают красные ручейки, медленно смешивающиеся со всеми этими жидкостями. Кровь шла откуда-то сверху, то-ли с щеки, то-ли с затылка, то-ли вообще с чего-то выше, Но главное то, что сама не чувствовала боли. Точнее, она её чувствовала. Невыносимое жжение на плечах и противное стекание собственной крови по лицу и рукам. Но чувство это было каким-то приглушённым что-ли.       Медленно повернув голову, Кира увидела от кого исходил жар. Это опять был Мещеряков. Парень часто дышал и смотрел в пол. Его глаза светились, выдавая всё его волнение и, возможно, страх. До Сменкиной дошёл шум. Словно в замедленной съёмке с сильным эхом. По форме, брюнетка поняла, что подбежали студенты. Артём посмотрел на них. На его шее блеснула кровь. Она стекала с плеча и крыла и капала на пол. Проследив взглядом за его рукой, Кира увидела, что вторая рука парня, как и его крыло, держат тот самый шкаф с реактивами, что и должен был свалиться на неё.       Несколько студентов обошли их и медленно подняли стеллаж, стараясь как можно аккуратнее снять его с шатена. Когда большой вес был снят, на спине, крыле и частично на плечах, блеснули осколки от стеклянных дверей и колб. Яркими пятнами виднелись следы от реактивов.       Осматривая парня, Кира не заметила, что к ней подошли. Кто-то взял её за локоть и потянул на себя, но дракон заметил это и, перебарывая боль, принял более стойкое положение тела и притянул девушку обратно к себе. Его рука обняла девушку со спины, а другая перехватила руку. Совсем не контролируя себя, Сменкина послушно прильнула к горячему телу и неосознанно приобняла его рукой.       Мещеряков стал медленно подниматься, аккуратно придерживая кошечку. Та ещё находилась в шоковом состоянии. Взгляд был пустым, словно потерянным. Её руки тихо дрожали. Артём тихо, стараясь не задевать ожоги, придерживал девушку за талию и плечо. Пускай у него тоже был шок, но он прошёл быстро. К парню вернулся слух и нормально зрение. Так же вернулось восприятие. Раны от битого стекла и ожоги от химикатов стали ощутимы в полную силу. Шатен сжал челюсть, стараясь не показывать боль. — Идите в медпункт! Живо! — Из-за толпы учащихся преподавателя было не разглядеть, но его голос пробивался сквозь толпу.       Кто-то из толпы опять подошёл к Кире и попытался оттянуть от Мещерякова. Брюнетка с прежним испуганным взглядом посмотрела на него и с силой отдёрнула руку вновь прижимаясь к дракону. Словно она чувствовала от него защиту и пыталась спрятаться. Другой студент подошёл к парню, но не успел даже прикоснуться, как Артём распределили жар и злобно дернул крылом, показывая, что его лучше не трогать. Пусть ему и было до ужаса больно, он не потерпит, чтобы его вели под руку.       Парень слегка повёл рукой вперёд, пододвигая девушку. Кира чуть дернулась. Её тело пробило сильной дрожью. Артёму показалось, что она сейчас упадёт, поэтому перехватил её сначала на талии, потом, в одно движение присев на одно колено, подхватил на руки. Сменкина никак не отреагировала, лишь обняла его за шею. Со стороны могло показаться, что они уже так делали и не раз, поэтому хорошо знают, что за чем делать. Но тут всё было «на рефлексе».       Путь до медкабинета занял некоторое время. Несколько раз парню приходила мысль взлететь, но раны и ожоги на крыльях и девушка на руках, не давали этого сделать. Кира, на удивление, была спокойна. Иногда она дергалась от резких звуков, выпуская когти и царапая парня. Мещеряков не обращал на это внимание, так как девушка быстро успокаивалась. Ну, как успокаивалась? Она оставалась по-прежнему шокированной и не обращающей ни на что внимания.       Медпункт находился в другом крыле. Он занимал всю территорию, напоминая не просто медчасть, а полноценную больницу с палатами. Видимо, места рассчитаны на всех учащихся. Войдя в кабинет, глаза ослепило ярким светом, дополняемым светлыми стенами. В нескольких метрах от двери стоял письменный стол и ящик с медицинскими принадлежностями. За столом сидела женщина лет 27-ми со светлыми, собранными в пучок волосами. На ней была мятного цвета блузка с ажурным вором, рукавами и галстуком и тёмно-синие брюки в мелкую полоску. На галстуке красовалась камея с ящерицей, в глазах которой блестели два изумруда. Женщина заполняла бумаги и не сразу заметила ребят. — Здравствуйте… — Артём не знал, как зовут медсестру, поэтому не знал, как поздороваться. На белом халате, надетом поверх основной одежды, на удивление, не было бейджа с именем и фамилией. — Елена Викторовна. — Спокойно ответила женщина и подняла глаза. Её безразличный взгляд тут же сменился тревогой. — Господи, Кирочка! Что случилось? — Медсестра быстро подошла к паре и бегло осмотрела девушку. — Что же это такое? Когда же они от тебя отстанут?! Положи её сюда. — Елена проводила к крайней койке, что стояла у окна. Артём, как можно аккуратнее опустил Сменкину на чистые молочно-желтые простыни. Кареглазая, видимо, ещё не отошла от шока, так как, когда парень положил её, она напряглась и выпустила когти, цепляясь за шею дракона. Шатен тихонько убрал тонкие пальцы, стараясь смотреть кошке в глаза. — Присядь пока. — Только сейчас Мещеряков заметил крошечные чешуйки, сливающиеся в цельные участки изумрудной кожи. Для обычной ящерицы слишком блестяще. Скорее — саламандра. И, судя по цвету, теневая. Теневые саламандры, в отличие от обычных, хоть и огнеустойчивы, но не могут создавать собственное пламя. Они специализируются по очень сильным ядам и дурманам.       Елена частично зашторила койку Киры. Артём догадывался, что из-за ожогов на теле, Сменкину придётся переодеть, так как химикаты сожгли ткань в первую очередь. Хоть ему и было неловко, парень смотрел за тенями. Он видел, как медсестра открывает какую-то бутылочку с прикроватной тумбы и обмакивает содержимым небольшой кусочек ватки. — Ну-ка давай, давай, милая. — Мягко приговаривала женщина, приподнимая Сменкину с кровати и водя ваткой перед её лицом. Девушка дернулась несколько раз. Дракон заметил, как её ушки дернулись и она сама, словно ожила. Стало слышно сбитое хриплое дыхание, плечи дрожали, а тело качало на месте. — Потерпи ещё немножко. — Тихо проговорила саламандра, убирая ватку в сторону. Она обошла Сменкину и села к ней со спины. Почти не касаясь, она осмотрела ожоги. Кошка дергала плечами при каждом еле ощутимом прикасании. — Придётся потерпеть. — Ящерица стала развязывать платье. Девушка начала наклоняться вперёд, словно хотела избежать данной процедуры. В ответ на этот жест, Елена резким движением СОРВАЛА ткань платья с израненных плеч и спины. Кира вскрикнула и наклонилась сильнее, упираясь руками о кровать. Зеленоглазому было больно на это смотреть. Он ведь даже представить не мог, как ей больно. Его тело уже самостоятельно начало регенерировать. Мешали только осколки и Арт их прекрасно ощущал, но больше, как небольшие порезы. — Всё, всё, моя хорошая. Потерпи. Осталось немного. — Даже по размытой тени, дракон смог увидеть некие бугры и шершавости от химических ожогов. Саламандра стала их обрабатывать. Она обмакивала некую ткань в специальном растворе в чаше и тихонько касалась больных мест. Поначалу девушка сильно дергала плечами, но вскоре перестала. Привыкла к боли. До дракона донеслось тихое всхлипывание кошки. Ей было больно, очень больно, но всё что она могла это плакать.       Что-то внутри Артёма резко заболело. Ему доводилось слышать женский плач, вызванный разными причинами. Но почему-то только сейчас ему самому стало плохо. Он ощутил себя виноватым. А что он мог? Он увидел, что на Киру падает шкаф, подбежал и прикрыл собой, как смог. Но мог ли он сделать больше? Постарался бы накрыть её полностью, чтобы она никак не пострадала? А если бы он не успел? Или плохо прикрыл? Что бы было с хрупкой девушкой, если бы на неё вылились все реактивы? Если бы он поймал только шкаф, было бы ей так больно?       Голова заболела. Перед глазами опять стала появляться пелена. Такая же, что и была утром. Только эта не просто окутывала тьмой, а приносила острую режущую боль в глазах и перетекающую в голову и всё тело. — Эй, герой, чего застыл? — Голос саламандры вывел парня из странного состояния. Её обращение значительно отличалось от того, как она обращалась к Сменкиной. Женщина обошла парня и поставила рядом чашу с лекарством и несколько бинтов, сложенных в виде ваток. — Ну, рассказывай. Что произошло? — Елена заметила торчащие осколки и быстро достала из прикроватной тумбы пинцет с небольшим железным тазиком. Она обработала скальпель и принялась доставать стекло из крыла дракона, придерживая основание одной рукой. — Я точно не знаю… Шшш!.. Я шёл на занятие и у самого кабинета увидел Киру. Она стояла около шкафа и тот стал падать. Словно, его толкнули, но рядом никого не было… Я подбежал и… Ау!.. Прикрыл её крылом… Шкаф упал на меня. Оттуда и стекло… Ау! А поаккуратнее нельзя? — Женщина, видимо особо и не старалась буквально вырывая посторонние предметы из кожи. — А ожег на шее тоже шкаф оставил?! — Елена Викторовна с силой схватилась за осколок на спине и больно дернула (СПЕЦИАЛЬНО!) Мещеряков ухватился за край кровати. Крылья от боли раскрылись, а тело переполнил жар. Артём почувствовал что обращается. Было ощутимо, как на шее и лице появлялись чешуйки, появились когти и удлинились клыки. За мгновенье перед глазами всплыло воспоминание, как он без разрешения подхватил Сменкину на руки и потеряв контроль обжег её шею. — Я не специально. — Тихо проговорил Мещеряков. В ответ саламандра опять дернула стекло уже из плеча. — Елена Викторовна, — донёсся мягкий, чуть дрожащий голос кошечки за шторкой. На душе одновременно стало спокойно и больно, — можно я уже пойду? — Нет, Кирочка, прости. Подожди пока я закончу с этим студентом. Как раз лекарство подействует. — Ящерица прервалась и отодвинула шторку, разделяющую ребят. Арта сильно удивило состояние девушки. Её плечи, грудная клетка, шея и одно ушко были замотаны бинтами. На некоторых местах, видимо, самых глубоких, марлевая ткань пропиталась кровью. Кира сидела на кровати. Хоть она и пыталась выглядеть «готовой продолжить обучение», глаза были печальными. — Кир, ты как? — Почти прошипел парень. Мед сестра вернулась к обработке ран. Осколки она уже вытащила и теперь приступила к химическим ожогам. Девушка ничего не ответила. Артём уже подумал, что её уши тоже задело кислотой, поэтому она частично не слышит, но кошка повернулась к нему лицом и почти сразу задала встречный вопрос. — Все драконы могут самоисцеляться? — Мещерякова передёрнуло. Не столько от вопроса, сколько от взгляда карих глаз. Кира, несмотря на всё произошедшее и (скорее всего) прежнюю боль от ожогов на своём теле, выглядела максимально серьёзной и озлобленной. «Она же ещё вчера была обижена за сокрытие способности!» Шатен виновата опустил глаза, не зная что ответить. Он ощущал на себе пристальный, осуждающий взгляд Сменкиной, от чего на душе буквально скребли кошки на душе (даже на сердце). Несколько минут спустя, Елена Викторовна закончила и начала убирать использованные ватки и прочие принадлежности. — Ну всё. Ожоги я обработала, стекла больше нет. Приступай к регенерации порезов, а завтра приходи на перевязку химических ожогов. Смесь реактивов замедлит исцеление и может даже усугубить положение, поэтому ожоги не трогай. — Спокойно объяснила всё саламандра, не обращая внимания на смущенное состояние дракона и осуждающий взгляд кошки.       Сейчас он сидел без рубашки и жилетки, так как нужно было осмотреть раны, а одежда мешала. Когда медсестра доставала стекло и обрабатывала ожоги, его вены вспыхивали подобно раскалённой лаве. Но только на больных местах. Сейчас же пришлось частично обращаться, как тот раз во время перелома. Пускай ему было и неудобно перед девушкой, он принялся к исцелению. Если в парке пришлось зажимать перелом рукой и «сплавлять» кости, то теперь нужно было принять чуть ли не полный образ дракона. Помимо смены цвета глаз, появлению чешуи и когтей, крылья заметно увеличились в размерах и покрылись крупкой и, видимо, острой чешуёй. Вену на руках засветились, а кожа постепенно покрывалась темными чешуйчатыми пятнами, начиная от кисти и растягиваясь до локтей. За несколько минут и преобразилась спина. Чешуя со спины быстро перешла на шею и поднялась почти до глаз. Самое главное, что порезы на спине переняли яркое «лавовое» свечение вен и стали затягиваться.       Елена и Сменкина наблюдали за всем этим. Медсестра выглядела заинтересованной, хотя, судя по её речи и действиям, видит подобное не впервые. Чего не скажешь о брюнетке. С начала обращения до завершения, на её лице не дрогнул ни один мускул даже, когда пересеклась с «диким драконьим» взглядом. Сначала это удивило парня, потом ещё больше огорчило. «Она всё ещё злиться или уже видела подобное раньше?»       Когда Артём закончил, саламандра ещё раз осмотрела ожоги и перебинтовала все ранения. — В общем так. — Медсестра подошла к столу и, перебрав несколько бумажек, стала делать записи. Мещеряков стал одеваться, терпя боль от ран. Как же чесались руки, ещё раз использовать исцеления и восстановиться полностью. Кира видела «мучения» дракона с одеждой и решила помочь (несмотря на его удивление). — Мещеряков, ты не летаешь до полного восстановления от химических ожогов и постарайся ограничить физические нагрузки на спину и плечи. Кира, твоя регенерация ещё слабая, поэтому пока не стоит ходить в бассейн и на физкультуру. Если будут возникать, передай им, что я за тебя отвечаю. (Должны отстать). — Женщина быстро написала им справки и отдала в руки. Сменкина сменила выражение лица с гневного на безразличное и молча вышла из кабинета. Артём поспешил за ней.       Кошка шла быстрым темпом, хотя было прекрасно видно, как больно ей даётся каждый шаг. Дракон старался не отставать. Он прекрасно понимал, что Кира с ним не заговорит, поэтому решил начать первым. — Кир, послушай. Прости, что не сказал тебе про исцеление. Просто, для меня это было уже на уровне рефлекса и я не задумывался о последствиях. — Зеленоглазый как мог, старался выговорить слова, дабы они сложились в нормальное предложение. Девушка замедлила темп. — Тебе не следует извиняться. — Спокойно ответила Сменкина, прикрывая глаза, будто бы ему и вправду не за что просить прощения. За это короткое мгновение весь её равнодушный вид растворился. Открыв глаза, Кира уже не смотрела вперед в конец коридора, она смотрела в пол и выглядела крайне опечаленной. Словно смирившись с тем, что произошло. — Мне запрещено обижаться и злиться на студентов, после инцидента с грифонами в пятом класса. — Артём ошарашено посмотрел на спутницу, что остановилась, опустив голову. Спустя пару секунд Кира дополнила. — С того момента во всём, что со мной происходит, виновата я сама и моё неумение держать эмоции в себе.