Что же ты задумал, Осаму?

      Достоевский медленно встал из-за стола и направился к выходу из кафе. Проходя мимо столика, он заметил, что кто-то остановил его. Обернувшись, Федор увидел, что его локоть держит перебинтованная рука Дазая. Шатен сидел, прислонившись к спинке стула, положив ногу на ногу и не торопливо попивая свой кофе. – Хорошее кафе, да? – Осаму широко улыбнулся. – Никогда не видел тебя таким шокированным. Хочешь спросить, как я нашел тебя. Да? Признаю. Это было не просто. Сначала мне даже показалось, что тебе удалось меня перехитрить, но… – Дазай поставил чашку на столик. – Я ведь бывший исполнитель портовой мафии. – Парень встал и подошел к Федору вплотную. – Не плохо, Осаму. Неплохо. И что же теперь? Сдашь меня агентству? Правительству? Мафии? Быть может, сам убьешь меня? – Дазай лишь посмеялся. – О нет. Пока что, нет. Ты мне еще нужен живым. – Шатен аккуратно положил в карман Федора записку, и прошептал. – Жду тебя по этому адресу. А сейчас уходи, скоро здесь будет гильдия и правительство. Достоевский непонимающе посмотрел на Дазая, но в ответ лишь кивнул и вышел из кафе.       Эспер сунул руку в карман и достал оттуда бумажку с адресом. «Не так уж и далеко, но все же лучше не попадаться лишний раз на глаза ». Федор скомкал лист и выкинул его на землю. Осмотревшись и убедившись в том, что рядом никого нет, он зашел в переулок. Через пятнадцать минут Федор уже был на месте. Еще раз, посмотрев по сторонам, Достоевский вошел в дом. «Восьмой этаж, вторая квартира слева» — Сказал про себя Федор. Поднявшись на нужный этаж, он вплотную подошел к двери и взялся за ручку. Квартира оказалась не заперта. Войдя внутрь и включив свет, гость осмотрел ее взглядом. Кухня, прихожая, гостиная, спальня, ванная. Обычная квартира. Единственное, что выделялось, так это разбросанные по всему обеденному столу, различные медикаменты, бинты, лезвия и небольшой скальпель. Достоевский вернулся в прихожую. Он снял с себя шапку и кинул ее на одно из кресел. Сев в противоположное кресло, он запрокинул ноги на кофейный столик, и сложил руки у себя на животе. Федор повернул голову и стал вглядываться в панорамное окно, переливающееся градиентами от ярко алого, до оранжевого, местами даже розового цвета закатного солнца. Достоевский повернул голову, снова вглядываясь в интерьер комнаты. Его внимание привлекла красная книжка, лежащая справа от его ног. Федор сел в обычную позу и взял книгу в руки. «"Самоубийство для чайников". Ну конечно». Он принялся листать страницы, изучая рукописные пометки Дазая. «Шестьдесят грамм сульфата магния залить большим количеством воды и выпить. Вы испытаете легкое головокружение, которое будет усиливаться с каждой минутой, после чего вы потеряете сознание, при этом, не ощутив боли» Федор ухмыльнулся, в голове невольно возникли слова Дазая: «Самоубийство — это здорово, но страдать от боли, мне совсем не в кайф». — Ты не меняешься, Дазай. — Достоевский задумался. Действительно, быть может, поэтому Дазай и спас его? Эспер закрыл глаза. Он четко помнил ту ночь, будто это было вчера, а не несколько лет назад. Дазай и Чуя, крушащие крышу здания и убивая членов другой преступной организации, Одасаку с маленькой, плачущей девочкой на руках, и он, стоящий поодаль и наблюдающий за всеми. Ночь, в которую двойной-черный уничтожил целую организацию; ночь, в которую возник Шибусава; ночь, в которую Федор впервые увидел Осаму. Его поразили необычная жестокость, ум и хладнокровие парня, довольно редкие для столь юного возраста. Сколько ему тогда было? Восемнадцать? Семнадцать? Да. Где-то так. И вот спустя почти пять лет они вновь встретились, но уже как противники. И все же. Они мало знали друг друга, да и Дазай редко поддавался сантиментам. В чем же причина его поступка? Спас, чтобы использовать Федора в дальнейшем? С точки зрения логики, вряд-ли. Осаму так же умен, как и Федор, его интеллект граничит с гениальностью и он потрясающий тактик, который смог поймать эспера в свою ловушку. Использовать дар Достоевского? Опять же, зачем? В агентстве и мафии полно одаренных, которые так же могут убить за минуту. Тот же Накахара или же Рюноске, Хироцу, Кека. Может для того, чтобы шантажировать «Крыс»? Снова мимо. Что-то тут не так. — Что же ты задумал, Осаму? — В голове витали обрывки догадок, хаотичные мысли и сотни вопросов. Достоевский пытался собрать все эти теории в один единый пазл, но фрагментов было слишком мало, чтобы сложить полную картину. Федор погружался все глубже и глубже, пытаясь разгадать план Дазая. Из мыслей его вырвал звук открывающейся двери. — Я бы на твоем месте, запирал квартиру. Обчистят еще. — Достоевский посмотрел на Дазая, стоящего в дверном проеме. — Я оставил ее открытой специально для тебя. Не будешь же ты ждать меня под дверью, как верный песик. — Дазай ухмыльнулся. — Мог просто отдать мне свои ключи. — Мог. Но была вероятность, что ты их потеряешь. А у меня всего один дубликат. — Осаму подошел к креслу и взял шапку в руки. Он сел напротив гостя и стал рассматривать головной убор. — Интересные у вас в России шапки. — Шатен надел ее. — Мне идет? — Осаму, будь добр, верни мою ушанку. — Ушанку? Так вот как вы это называете. Забавно. — Дазай. Верни. Мою. Шапку. Будь так любезен. — Федор протянул руку. Дазай снял с себя головной убор и отдал ее владельцу. — Спасибо. — Чай? Кофе? — Не откажусь. Кофе, только без добавок в виде молока, сливок или яда. — Так вот какого ты обо мне мнения. — Осаму засмеялся. — Не переживай, я не травлю своих гостей. — Парень встал и ушел на кухню. Через несколько минут он вернулся с двумя чашками горячего, свежезаваренного кофе. Федор взял чашку и отпил — Арабика. Хороший выбор. — Спасибо. — Итак. Что тебе нужно? — Ты о чем? — Ты меня прекрасно понял, я о том, что ты спас меня, пойдя против мафии, агентства, гильдии и даже правительства. Так с какой целью? Зачем я тебе? — Знаешь, иногда ты бываешь довольно туп, как для гения. — Осаму посмотрел в чашку. — Все просто. Я тебя люблю. Вот и вся причина. Федор не знал, как отреагировать на признание. В глубине души он тоже любил этого суицидника, но эспер всегда считал эту любовь невозможной. Им все еще мешали крысы, мафия, гильдия. ВДА. В конце концов, он переживал, что эти чувства не взаимны. — Я тоже тебя люблю. — Он саркастично улыбнулся. — Скумбрия. — Не зови меня так. — А как мне тебя звать? Мумия? — Просто "Зайчик" было бы достаточно – Шатен мило улыбнулся. — Ну, хорошо. Зайчик. — Федор выделил последнее слово нежной, но с небольшой долей сарказма, интонацией. Дазай встал и подошел к Федору. С минуту они смотрели друг другу в глаза, а затем Осаму сел эсперу на колени и страстно поцеловал в губы. Федор чуть растерялся, но прерывать поцелуй не стал. Напротив, он отставил чашку подальше, и положив ладонь на щеку парня, продолжил поцелуй. Дазай нежно оторвался и прошептал Федору на ухо: — Ты даже не представляешь, как долго я ждал этой минуты. — Он начал нежно покусывать его шею, оставляя засосы. Дазай уже не мог себя контролировать. Он нежно водил пальцами по груди Достоевского, и незаметно расстегивал пуговицы. Федор аккуратно отвел Дазая от своей шеи и поцеловал в губы. С огромным любопытством и страстью партнеры изучали рты друг друга. И вот они уже не замечают, как плащ и рубашка Дазая оказываются на полу, а одежда Федора, вообще в другом конце комнаты. Достоевский нежно гладил непослушные волосы Осаму, получая незабываемые ощущения от поцелуя. Оба тихо мычали друг другу в губы, от непреодолимого желания и страсти. Всю ночь комнату наполняли сладкие стоны то Дазая, то Федора, то обоих парней сразу. Их дыхание обжигало, и заводило все больше и больше. Наутро они проснулись на полу все той же комнаты. Дазай нежно улыбнулся любимому и поцеловал его в лоб. — Это была самая приятная ночь в моей жизни. — Я люблю тебя. — И я тебя. — Дазай укрыл Федора плащом и обнял. — И какой дальнейший наш план? Где мы будем скрываться? Уверен, твои друзья из агентства скоро придут к тебе гости и... —Чшш... — Перебил Дазай и нежно поцеловал его в затылок. — Давай просто насладимся моментом, убежать и придумать план мы всегда успеем. Сейчас я хочу лишь одного: не отпускать тебя. — Он прислонился щекой к макушке Федора и уснул.