Дружба до конца дней.

Чувствуя нестерпимую боль, Канеки направлялся в уже разрушенное Антейко, ковыляв так, словно он уже на том свете. Он из последних сил цеплялся на какие-либо выступы на стенах, ноги уже просто не могли идти, а дыра в животе после битвы с Амоном всё больше давала о себе знать. До кофейни оставалось метров 400, Канеки понимал, что наверняка не сможет пройти хоть и такое маленькое, но очень даже большое для его положения расстояние. Всё что в нём осталось — надежда. Надежда вернуться в родное себе место и побыть там перед смертью хотя бы пару минут. Но на одной надежде и силе духа протянуть сможет разве что человек сильный характером, Канеки был явно не из тех, кто взяв себя в руки смог бы свернуть горы в полумёртвом состоянии. Глаза стали постепенно слипаться, а руки и тело невольно слабели с каждым пройденным (хотя тут вернее сказать проползанным) метром. Темнота. Внезапно для себя, он очнулся на каком-то полу, увидев перед собой очень даже знакомый потолок. А негромкий звон кружек слева от него, где в темноте виднелась уже давно привычная барная стойка, и вовсе отбила все сомнения. «Антейко?!», — крикнул Канеки, но пока что только про себя. Чувствовал он себя явно лучше, чем на пути к кофейне, объяснение чему пока не находил. Захотев таки узнать, кто решил изобразить из руин и дыма всё ещё рабочую кафешку, Канеки, опираясь на стул, который видимо подцепил какую-то искру от выстрелов и полностью выгорел на внешнем слое, аккуратно приподнялся. Раны постепенно заживали, но свободно передвигаться ему до сих пор было трудно. Внезапно из-за угла начал появляться силуэт невысокого роста и до боли узнаваемой фигуры. В зале было темно, так что Канеки не мог разглядеть личность, но не отрицал, что это может быть и следователь ccg, разыскивающий попрятавшихся в зданиях гулей. Но такие мысли мгновенно отпали — «Какой следователь на столь важном задании будет делать кофе?». Такие выводы он сделал по силуэту двух кружок, что держала фигура. Все его размышления, как гром прерывает тишину после молнии, прервал голос, который он не забыл бы ни при каких обстоятельствах. Это был голос Хиде, который поприветствовал Канеки довольно хриплым тоном. Зажегся свет. Внимание Канеки, как ни странно, приковалось к окровавленной руке Хиде. Хотя это было ещё ничто по сравнению с глубочайшим порезом Хиде на животе. На него было в прямом смысле слова больно смотреть. Вспомнив про свой неожиданный прилив сил, Канеки судорожно ощупал язык, на котором была свежая, как будто зацветшая багряным цветом черёмуха, кровь. «Но. Почему?», — сказал Канеки голосом, наполненным удивлением и непониманием происходящего. Хиде промолчал и направился в сторону Канеки. Он хромал так будто у него дыра в ноге, а не в животе. Таким неспешным темпом Хиде сблизился с Канеки. Поставив кружки, Хиде практически шёпотом сказал «Пей» и повалился от недостатка сил на стул. Канеки решил не задавать лишних вопросов и выполнить просьбу друга. Хотя, видя своего друга в таком состоянии, больше чем помочь тебе хочется, наверное, только расспросить его. В такой тишине они просидели несколько минут, после чего Хиде, уже отдышавшись, начал разговор: Х: — Потому что мы. друзья! Друзьям всегда нужно помогать. К: — А кровь во рту, ты. Х: — Я знал. С самого начала. Канеки, поверь, хуже чем скрывать что-то ты можешь только, разве что, знакомиться с девушками) Он хотел было посмеяться, но подавился от собственной крови. К: — Господи, что же ты натворил. Нет, что же Я натворил. Подставил не только себя, но и тебя. Х: — Ну ладно, ладно, ты же ведь не специально. Хиде опять закашлял кровью К: — Нет, так больше продолжаться не может. Я пойду за врачом, сдамся солдатам и расскажу о тебе. Гули, получив человеческое мясо могут вполне быстро восстанавливать свои раны. Так и Канеки, почти как ни в чём не бывало, хоть и не в припрыжку, но быстро направился к двери. К: — Всё, жди здес… Он не успел договорить, как Хиде, упав со стула и доползши до него, схватил его крепко за руку так крепко, как только мог. Х: — Останься. К: — Но я же дол. Х: — Прошу. Это прозвучало настолько жалобно и строго, что Канеки просто не знал что ему дальше делать. Он принял решение. Умереть здесь и сейчас, но прожить свои последние минуты с лучшим другом. Канеки присел к Хиде на пол. Так было намного проще, чем стоять им обоим. Они начали говорить обо всём что взбредёт в голову. Когда твой друг на грани смерти спорить на темы разговора это явно не то, чем ты хочешь заниматься. Сидели плечом к плечу. Вдруг, осколки взрывов от тех самых, уже далёких для этой пары, побоев снаружи зажгли одну из балок, держащих кофейню. Хиде это не смутило нисколько, а вот Канеки изрядно испугало. В конце концов, он решил принять эмоциональный окрас своего друга, чтобы быть с ним в одном положении. Они замолчали Хиде положил свою голову на плечо Канеки. Его это никак не смутило — «Ну, усталость, что поделать». Чтобы прервать неловкую паузу Канеки решил вспомнить детство: их знакомство у берега реки, походы в школу, разговоры что не о подвижных играх, так о книгах, фирменное приветствие, то как Хиде хватал и обнимал его сзади. Х: — Обними меня Фраза, которая прервала всю болтовню Канеки и звонко отпечаталась у него в голове. К: — Что? Х: — Обними меня. Фраза прозвучала в том же самом тоне, что и в первый раз. Поэтому Канеки сразу отбросил то, что он мог ослышаться или неверно понять Хиде. И Хиде начал: — Знаешь, ты единственный человек, кто смог понять меня в детстве и понимает до сих пор. Ты всегда меня поддерживал. Хоть мы и такие разные, но весьма неплохо дополняем друг друга. Я давно проникся мыслью, что ты мой единственный друг за всю жизнь. Ты для меня очень важен. Так что, давай… Пока Канеки переваривал всё, что только что услышал, Хиде приподнялся и, не рассчитав сил, повалился прямо на своего друга. Из жалости и понимания, что ему жить не больше получаса при таком состоянии, Канеки смирился с таким положением. Так они и лежали. Хиде крепче сжал Канеки, а тот не сопротивлялся и всё понимал. Огонь тем временем всё разгорался, но никто не обращал внимания. Хиде опять начал, но уже хрипя: — Как ты думаешь, сколько мне осталось? Я жалею, что не рассказал тебе обо всём этом раньше. Я хоть и казался таким открытым, но был невыносимо замкнут в себе и своих чувствах. На самом деле, я очень боюсь смерти. К: — А всё это, зачем? Х: — Чтобы не казаться слабым. Всё бы отдал, чтобы посидеть ещё раз здесь, с тобой, но по нормальному. А сейчас я просто посплю, ладно? Последние слова Хиде уже если не проглатывал, то говорил очень слабо. На фоне пожара и раздумий Канеки не придал им значения, пока вдруг не понял, что что-то не так. «Хиде не дышит», — подумал Канеки. «Хиде не дышит», — сказал он это уже вслух. Он знал что с ним всё кончено уже давно, но сейчас, когда всё произошло, просто не мог в это поверить. В таком полу шоковом состоянии он не мог не сдержать слёзы. Он зарыдал взахлёб, сжимая бездушное тело своего бывшего друга. Что и могло прервать плач самого несчастного, как думал про себя Канеки, человека так это всё тот же пожар, обрушивший деревянный потолок на здание бывшей, но не забытой кофейни. Там Канеки познакомился с Ризё, Токой и другими ребятами. Там его приняли как родного. Там он отдыхал с Хиде! «Если и смерть, то только такая», — подумал про себя Канеки. Конец.