* * * *
Вода была освежающей и вкусной, Рикс на радостях выглушил половину кувшина. Вторую же захватил с собой, понадеявшись что утром это не сочтут за кражу. Ну а если и сочтут — что ж, он объяснится. Люди здесь вроде бы адекватные… Лабель по-прежнему стоял у окна, вперив свой взор в луну, словно ведя с ней какой-то немой диалог, и совершенно не замечал вошедшего в залу. Рикс замер. Хорошая возможность по-тихому уйти и сделать вид, что этой неожиданной встречи никогда и не было. Однако решаться на это было уже поздно, ноги сами понесли его вперёд, а рот задал вопрос, слишком наглый для его положения: — Вы… почему не спите? Прекрасный как сто солнц юноша вздрогнул, словно разбуженный ото сна, и перевёл свои невероятные глаза на Рикса. Лицо его тут же разгладилось, на губах снова мелькнула мягкая улыбка. — Сегодня мне не спится. Такая лунная ночь… Лабель снова отвернулся к окну, демонстрируя свой идеальный профиль, коим Рикс невольно залюбовался на пару мгновений. — Вы так смело здесь гуляете. Не боитесь что здесь может быть опасно? — Опасно?.. — тихий смех заполз под кожу, потёк по венам прямо в сердце, чтобы навеки там остаться. — Это мой дом, от кого здесь для меня может исходить опасность? Рикс хотел было сказать, что пока существуют рабы, господские задницы всегда будут в опасности, но благоразумно промолчал. А Лабель тем временем продолжил, развернувшись уже вполоборота и подперев плечом оконный косяк: — К тому же, я здесь не один. Со мной ты, так ведь? Ты же меня не обидишь? Будешь оберегать меня, а, Рикс? Юноша стушевался. Не столько от сказанных Лабелем слов, сколько от этого прямого и откровенного взгляда, из-за которого мурашки стройными рядами прошагали от затылка и скатились по позвоночнику, замирая где-то внизу живота. Однако Лабель тут же рассмеялся, не давая парню вставить и слова: — Да расслабься ты, я шучу! В конце концов, я сам могу за себя постоять. Светлые глаза снова окинули фигуру Рикса цепким изучающим взглядом, будто что-то прикидывая… — Поиграй со мной. Я всё равно уже не усну до рассвета. Это была не просьба. Приказ, резко напомнивший парню о его месте и истинном положении вещей. — В ту игру, что вы играли сегодня. Ты расскажешь мне как попал сюда. Если я не поверю какому-то факту, то тебя ожидает пощечина. Если это окажется правдой, то ты дашь пощечину мне. В конце мы подсчитаем количество ударов, кто из нас получит меньше, тот и выиграл. — А если вы поверите всему, что я расскажу? Лабель усмехнулся, приподняв бровь: — Тогда выиграешь ты. Знаешь что? — его улыбка стала ещё шире и загадочнее, — если не получишь ни единого удара — подарю тебе кое-что. Но если проиграешь хоть на один удар — придётся тебе сделать мне подарок. Награда — победителю, всё по-честному. Рикс подумал что уже проиграл и скорее отрубит себе руку чем осквернит это совершенное лицо пощечиной. Однако подарить ему было нечего, разве что свою преданность и обещание посвятить свою первую победу этому красивому полубогу. Если вообще доживёт до выхода на арену… Тихо вздохнув, он спросил: — Я… могу отказаться? Ожившее произведение искусства шагнуло в его сторону, спрятав лицо в тени. И лишь горячий шепот уверенно произнёс прямо у его щеки: — Можешь. Но не откажешься. Рикс прерывисто выдохнул. Отрицать, что близость этого человека будила в его душе какие-то новые, до этого дня совершенно неизведанные чувства, было глупо и уже невозможно. Поэтому он допустил вторую ошибку в своём поведении, коснувшись руки своего собеседника, сплетая их пальцы и потянув его за собой на ближайшую лавку. Пересказывать одно и то же было уже не так горько, и на этот раз почему-то даже увлекательно. В полумраке Рикс нечетко видел лицо Лабеля, но зато живо улавливал любую его реакцию на всё, что произошло: на жуткого таинственного незнакомца, похитившего его сестру; на убийство родителей на его глазах; на то, как он стал рабом и как попал сюда, буквально вынудив отца Лабеля взять его в гладиаторы. Единственное, о чем Рикс умолчал — это то странное видение с его матерью в главной роли. Он сам не понимал, стоит ли придавать этому какое-то значение, и очень не хотел чтобы Лабель счёл его психом. В какой-то момент Рикс даже словил себя на том, что специально рассказывает в красочных подробностях некоторые особо яркие моменты своей коротенькой биографии, словно хочет вызвать восхищение и интерес в этих чистых светлых глазах напротив. Не хочет же? Это же просто желание выиграть?.. Закончив свою историю, Рикс неожиданно понял: он не получил за всё время ни единой пощечины, а значит победил. А ещё ему показалось что у его собеседника… у Лабеля в глазах застыли невыплаканные слезинки. И чёрт, лучше бы это было просто игрой лунного света, потому что ну не в этом мире, не им, не в их социальном положении стоило сближаться и сопереживать судьбе друг друга! Рикс хотел было сказать что-то правильное и утешающее, однако наваждение тут же исчезло. Лабель устало потёр ладонью лицо, отбросив со лба непослушные тёмные пряди, и спустя секунду снова улыбнулся. — Ну что ж, поздравляю. Сегодня определённо твой день. Ты выиграл, время получить свой приз. Поднявшись на ноги, он провел ладонями по бёдрам вверх-вниз, словно набираясь решимости, а затем выпалил: — Где твоя комната?* * * *
Его неожиданный гость вздрогнул и замер на пороге на мгновение, обвёл помещение каким-то странным затравленным взглядом. Риксу вдруг до одури захотелось прижаться к нему, укрыть своими объятиями, зарыться носом в волосы, задохнуться от его аромата, коснуться губами коротко остриженного затылка, а затем и шеи, обцеловывая каждый выпирающий позвонок, убрать своими поцелуями все тревожные мысли из головы этого божественно красивого создания… Так, стоп. Парень зажмурился и помотал головой, стряхивая с себя неуместные навязчивые фантазии. Наверняка молодой господин здесь за чем-то важным. Хотя где-то на краешке сознания уже упорно мелькала мысль о том, что завалиться в комнату раба посреди ночи — это не то, что Лабель проделывает чуть ли не ежедневно, и вообще ситуация из ряда вон выходящая. — Да, видимо, в тебе и правда есть потенциал, раз тебе разрешили взять эту комнату, — красивый юноша шагнул вперёд, кончиками пальцев проводя по всем предметам, что встречались на его пути, словно стараясь запомнить их, отпечатать в своём сознании. — Обычно гладиаторы живут более скромно. Неприятно кольнуло в солнечном сплетении: что он имеет в виду?.. — Вы… знали предыдущего жильца? — Рикс хотел спросить совершенно не это, но не понимал как можно позволить себе задать такой вопрос тому, чьё имя узнал каких-то полчаса назад. Лабель усмехнулся, уйдя от ответа: — Конечно. Он ведь жил в моем доме. Я всех здесь знаю. Обойдя комнату по периметру и, наверное, оставив отпечаток своих пальцев на каждом предмете, словно пометив их собой, Лабель замер напротив Рикса. — Закрой дверь. На ключ. Просить дважды не нужно было. Юноша ничего не понимал, но был уже заранее на всё согласен. На всё, о чем бы ни попросил этот прекрасный полубог с глазами цвета льда. Длинные пальцы потянули тонкую ткань туники, заставляя Рикса следовать за собой. Кувшин был спешно поставлен прямо возле двери, ведь нужно вернуть его в целости и сохранности, не хватало ещё разбить. Ухоженная ладонь оказалась на удивление сильной, её владелец толкнул Рикса в грудь, заставив приземлиться на смятые от беспокойного сна простыни. А тихий голос отдал такой чёткий приказ, что парень был вынужден беспрекословно подчиниться. — Ложись. Лабель опустился на колени между ног Рикса, пройдясь кончиками пальцев по его обнажённым бёдрам вверх, забираясь ладонями под тунику. Прохладные касания были на удивление приятными, и вот уже Рикс с изумлением наблюдал как тонкая ткань его одежд вздыбливается в области бёдер. Так было только с Тори, и то, что он ощущал подобное с кем-то другим, да ещё и с мужчиной, привело парня в смятение. — Что… Ч-что вы..? Лабель, до этого завороженно разглядывая его тело, вскинул на Рикса возбужденный и наполненный восторгом взгляд, что теперь мерцал не холодными льдинками, а каким-то диким огнём. Его лицо тут же вытянулось в удивлении: — Как «что»? Подарок. Ты победил, вот твоя награда. Рикс не успел возразить ни слова, как Лабель одним движением отбросил ткань вверх, обнажая уже полностью стоящий член, и замер, тихо прошептав: — Идеально… Юноша не знал что делать. Сознание мутнело и затуманивалось, с одной стороны измученное болезненной мыслью: он — изменник и предатель. С другой же — что-то горячее, тёмное, доселе неизведанное подстёгивало его, заставляло сделать этот шаг, отдаться желанию, что постепенно затапливало с головы до пят. Лабель обхватил его член ладонью, и Рикс несдержанно застонал, едва не опозорившись перед молодым господином и не кончив от простого касания. Тот с удивлением взглянул на него, уже более осознанно: — У тебя что, впервые это? Рикс сглотнул, заёрзав на постели: — Эмм… Нет. То есть да… То есть… — С мужчиной впервые? — понимающе кивнул парень. — Д-да. Тёмная бровь завлекающе изогнулась: — Тогда я буду очень стараться, чтобы у тебя остались только хорошие воспоминания. И с этими словами Лабель потянулся вниз. Рикс не помнил когда в последний раз ему было так хорошо, да и было ли вообще. С Тори?.. Её прекрасный образ, столь желанный всего пару дней назад, рассеивался так быстро, что Рикс уже сомневался, а было ли это той самой, истинной любовью… А на её место в сердце пришёл Он. Самый красивый человек на этой новой чужой планете на краю галактики, что с таким самозабвением сейчас доставлял Риксу удовольствие. Быстрая мысль тенью метнулась в сознании, омрачив минуты наслаждения: Лабель явно делал это не впервые. Его аристократичные пальцы так умело сжимали член, то замедляясь, то ускоряясь, точно понимая чего именно сейчас хотелось Риксу; его губы так сладко обхватывали плоть, а язык творил такое, от чего хотелось стонать в полный голос на все казармы! И лишь боязнь того, что его несдержанность может как-то навредить репутации сына хозяина школы, сдерживала Рикса от подобного поведения. Парень приподнялся на локтях, не в силах оторвать взгляда от того, с каким упоением Лабель вбирает его член, и это заставило последнего на мгновение замедлиться и посмотреть на Рикса в ответ. Глаза Лабеля из-за расширенных от вожделения зрачков, словно у готовящегося к прыжку кота, в полумраке комнаты казались почти чёрными. Не отводя от Рикса взгляда, юноша ухмыльнулся и продолжил, но теперь уже медленнее, то лаская языком чувствительную точку под головкой, то обхватывая член губами и мягко скользя вниз, до середины. Но самым любимым у Рикса оказалось когда Лабель опускался ещё ниже, давая члену войти ещё глубже, ощутить влажную узость его горла. В эти моменты Риксу становилось так хорошо, что он лишь тихо постанывал, прикусив губы. И пару раз даже зажмурился от удовольствия, тут же распахнув глаза в страхе, что эта дивная ночь окажется всего лишь наваждением. Но Лабель никуда не исчезал, с силой сжимая его бедра и двигаясь всё быстрее, помогая себе ладонью и тоже нетерпеливо постанывая, словно не он дарит наслаждение, а ему. В очередной раз взглянув на него, Рикс понял: он сделает всё, чтобы выжить в этой жестокой реальности, куда его закинула судьба! Он сделает всё, чтобы быть рядом с этим невероятно прекрасным человеком. В один из тех самых сладостных моментов, когда член обжимался горячей узкой глоткой со всех сторон, Рикс понял, что уже на грани, прикрыл глаза, и громко простонав уже ставшее таким важным имя, кончил. На краешке сознания мелькнула мысль: надо было хоть предупредить, возможно, Лабель не хотел этого, ведь Тори никогда не… Дальше парень не успел додумать, втянутый блаженной тьмой в забытье.* * * *
Яркое солнце неприятно резало глаза даже сквозь закрытые веки. Раздражённо хмыкнув, Рикс перевернулся на бок, и тут же вынужден был проснуться, вляпавшись во что-то липкое и мокрое. Ладонь невольно потянулась к паху. Рикс обессиленно застонал и откинулся на спину: он был уже давным-давно не подростком, чтобы его тело проделывало с ним такие фокусы! Парень прикрыл глаза, однако нахлынувшие воспоминания заставили его вздрогнуть и резко сесть. Он лихорадочно обвел глазами комнату. Лабель! Перед глазами встала прошлая ночь: его ласки, порывистая несдержанность Рикса, а потом… От того, что было дальше, юношу бросило в жар! Однако комната была пуста, и ничего не свидетельствовало о том, что здесь был кто-то помимо Рикса. А на тумбочке возле кровати стоял кувшин. Полный. Парень в панике вскочил и ринулся к двери. Заперто. Даже ключ вынут из замочной скважины и болтается на верёвочке на дверной ручке! Рикс прижался спиной к шершавому дереву и медленно съехал вниз. Что же это получается… Это был всего лишь сон?.. Сладостный сон, от которого он проснулся весь в собственном семени, словно подросток какой-то?.. Что из произошедшего вчера ночью было на самом деле? Спускался ли он за водой, говорил ли с Лабелем? Был ли тот вообще в его комнате? Но всё это было так реалистично! Он помнил вкус губ Лабеля, аромат его разгоряченной пропитанной дорогими маслами кожи, жар его тела, когда он… О боже, как он стонал и сжимался, прося глубже и сильнее! Рикс почувствовал как заливается краской стыда до кончиков ушей! Не то чтобы он был противником однополых связей, по правде говоря, юноша вообще никогда об этом не задумывался, у него ведь была Тори. Но то, что было ночью… Рикс вынужден был признать: это не шло ни в какое сравнение с тем, что было с девушкой. И вот… Неужели вот это вот всё в итоге оказалось лишь плодом его утомлённого и воспалённого воображения?!! Рикс зло стукнул кулаком в стену и тут же зашипел от прошибающей до костей боли. Чёрт, чёрт, чёрт, идиот! Сегодня первый тренировочный день, а он сам себе ломает руки! Недопустимо, не для того он здесь чтобы вылететь ещё до основного отбора! Парень быстро привёл себя в порядок и взглянул на своё отражение в зеркало. Оттуда на него глядело уставшее лицо, полное решимости. Что ж, пусть это будет лишь сном, желанной фантазией, порожденной одним лишь брошенным взглядом. Пока что это так. Но наступит тот день, когда это станет реальностью. И, чёрт побери, не зваться ему Риксом если он не сделает всё, чтобы сын господина сам обратил на него внимание! С этой мыслью юноша бодро вышел из комнаты навстречу новому дню в непривычной пока что для себя роли. Он станет лучшим здесь. Ведь теперь у него появилась ещё одна цель, ради которой стоит жить и за которую стоит сражаться.