Там, где прибой в отблеске глаз

Наступившее лето принесло за собой не самое лучшее окончание весны. Первые, жаркие лучи солнца пробирались в комнаты, не доставляя никакого удовольствия. По-весеннему приветливый ветерок задувал прощание сквозь жалюзи. Ему верилось больше всего. Он шептал по паркету, что все закончилось. Осталось в прошлом сезоне, как очередная коллекция модного дома. — Цзинъи, собери уже вещи наконец. Сколько можно? Нам выезжать через полчаса. — с кухни доносился возмущенный голос Сычжуя. Эхо проносилось по коридору, даже сквозь подушку все было слышно. Младший Лань не хотел никуда ехать. И зачем только согласился. Единственным желанием было остаться на все лето под одеялом, в темной закрытой комнате. Куда там вещи собирать, когда не собраны даже мысли в голове. Вся жизнь спуталась в один большой узел. Не развязать не получается, ни распутать. Лёжа на матрасе, среди комнатного хлама, слушая звуки за стенами, смотрел перед собой. Взор закрывал край подушки, слишком мягкой подушки, аж голова проваливалась. А рукам слишком хорошо лежалось на прохладном паркете. Полоска света редко касалась бледного лица, перечеркивая солнечным пластырем ровный, немного вздернутый, нос. За дверью послышались шаги. Минуя коридор, шумно повернув ручку двери, в комнату вошёл темноволосый юноша, в тапочках облачках. Цзинъи отвлекся на пару секунд, посмотрел снизу вверх, подметил что друг уже успел одеться; голубая рубашка, слишком большая для его фигуры и бежевые шорты до колен, с кучей карманов, в которые будет сложено абсолютно все, что может пригодиться в дороге. Волосы убраны в пучок и лишь передние пряди, и челка обрамляли молодое лицо. — «Не любит, когда потеет затылок»— подумал Цзинъи и закрыл руками лицо, всхлипывая и вжимаясь все сильнее в подушку. Какая же мягкая подушка. А между тем, шаги засеменили в его сторону, и друг уселся рядом, спиной к нему, перекинул руки назад, над его затекшими ногами и устало выдохнул: — Так совсем не годится. Забросил себя. Бледный, да настолько, что запросто мог бы заменить простыни. Что скажет дядя, когда... — тихий шепот перебил его попытки заставить друга встать с пола. — Вот бы он перечеркнул воспоминания... — Кто? Цзинъи убрал руки от лица, и линия света из окна, на этот раз, осветила каждую медовую глубинку, полных слез, опухших от бессонницы, глаз. И с ещё большей тишиной в голосе, перекрывая половину лица пальцами, ответил: — Луч солнца... *** Он не собирался вставать, ближайшие месяцы уж точно. И вещи собирать не планировал. А о том, чтобы себя в порядок привести и речи не шло. Разве вам не говорили, что депрессивные люди предпочитают глубокое осмысливание собственной жизни, своих вселенских тайн и ошибок, которых можно было избежать, уходу за собой. Возьмите любого среднестатистического человека; мужчину, женщину, подростка или младенца. Имеются проблемы, конечно же, к ним вселенная придумала решения. Только вот шпаргалку на урок жизни не пронести. А Цзинъи ненавидел школу, и всё из неё вытекающее. Ненавидел её начало и конец. Собирая сумку, умываясь холодной водой, юноша невольно просматривал в голове бесформенную кучу своих самых ужасных воспоминаний за всю свою жизнь. У каждого из них было, режущее слух имя, и до боли знакомое лицо.  Местечко нашлось и этому периоду жизни. Прямо здесь. Это чертово сердце не увидит больше никто. Он запрячет его в лучах лета, а точнее сожжёт. А пока наверное и правда стоит сосредоточиться на сборах. Не всё же сваливать на друзей. К чёрту весну. *** Городок Бэйдайхэ, близ Северных районов Китая, славился своей неповторимой и удивительной красотой морской глади. Невероятные горные массивы захватывали дух. Большинство туристических агентств рекомендовали именно это место для летнего отдыха, уверяя что любители солнечных ванн останутся довольными. Говорят, в это время года, город выглядит особенно волшебно и привлекательно. Ещё в транспорте, Сычжуй успел рассказать очень многое об их сезонном пристанище. Например, что в этом курортном городе много красивых пляжей, море си́нее неба, над которым летают чайки и дует прохладный ветерок, а так же очень много кафе, в которых подают морские блюда. Цзинъи не особо было интересно. Ну отправил их дядя на отдых, ну и что теперь? Как только они доберутся до отеля, парень закроется в своем номере. Он ведь не обещал гулять везде со всеми. В суматохе участвовать не было ни сил, ни желания. По въезду за границу курорта, солнце действительно показалось более теплым и приветливым. Сонные глаза отстраненно провожали взглядом морской горизонт, сквозь окно автомобиля. — Цзинъи, проснись. — сквозь дрёму парень услышал хлопок двери. Оказывается все уже успели выйти, один он остался на заднем сиденье. На секунду промелькнула мысль остаться тут лежать до вечера, но делать было нечего, надо выходить. — Сычжуй, где мы? — каково же было удивление, когда парень обнаружил вместо современного отеля и кучи машин на дорогах, побережье и двухэтажный коттедж в старомодном стиле. Поёжившись, Цзинъи обошёл машину, наблюдая за тем, как водитель выкладывает их вещи, а какой-то парень заносит их внутрь дома. — Ты каким местом меня слушал? Я же говорил что дядя поселил нас у моря. — А что не в самом море? — буркнул Цзинъи, доставая телефон, чтобы проверить сеть. — Тогда бы его обвинили в загрязнении окружающей среды. — юноши обернулись почти одновременно. Из дома выбежал улыбающийся во все зубы парень. — Цзычжень!! — воскликнул Сычжуй, Цзинъи же лишь на секунду посмотрел на друга и, наконец улыбнувшись за несколько дней, побежал вместе с ним навстречу к другу. Все трое обнялись, сжимая, нагревшиеся от солнца, плечи друг друга. — Я рад вас видеть, друзья. — Мы не знали что ты тоже приехал. Почему не написал? — переминаясь с ноги на ногу не унимался Цзинъи, теребя белый рукав. — Хотел устроить сюрприз. Только вчера приехал. А на тебе совсем лица нет. — Оуян всегда замечал плохое состояние своих друзей, поэтому старался чем-нибудь подбодрить или заставить отвлечься. — Давайте зайдём в дом. Ваши комнаты готовы. Думаю до вечера всем лучше отдохнуть. — Ты прав. Дорога бы долгой, и надеюсь в комнатах есть кондиционеры, а то кое-кто обрушит весь свой гнев на наши головы. — все трое засмеялись, правда Цзинъи ткнул Сычжуя в бок, уверяя что никого убивать не собирается. Внутри дом оказался не более роскошен, как снаружи. Такое себе летнее убранство. Минимум мебели в прихожих комнатах, кухня, баня и спальни на втором этаже. Больше похоже на гостиницу, но постояльцев оказалось минимум. Кроме них ещё пара человек. Солнце рисовало на стенах вычурных зайчиков. Все цвета становились ярче, цветы на столике смотрелись волшебнее. Пока друзья ушли на кухню за лимонадом, Цзинъи остался осматривать помещение; картины с летними мотивами, рыболовные снасти на стенах и фотографии знаменитостей, что оставались тут на отдых. Стоило ему подумать о том, что он наконец отвлекся, как тоска накатила с новой силой, приглушая мир вновь. Понуро опустив голову, посмотрев на свои босые ступни в лучах солнца на полу, юноша решил найти свою комнату, чтобы остаться в тишине. — Ой, осторожнее, парень. — полеты в мыслях никогда до хорошего не доводили. Вот и сейчас. Угораздило же его врезаться в человека, прямо на лестнице. Господи, Лань Цзинъи, ты такой болван. — Простите. — только и успел сказать юноша, прежде чем посмотреть на нового собеседника. На две ступени выше, с коробкой на перевес, стоял и открыто улыбался зубастый Тритон в черной борцовке и в белых мешковатых трико. Длинные, черные волосы беспорядочно спадали по плечам. — «Цзинъи, пройди мимо, быстро!» — звучал голос в голове. Почему? В смысле, что такого что он дольше положенного стоит и пялится на незнакомца? Благо, тот сам, одарив юношу лучезарной улыбкой, продолжил спускаться по лестнице, посоветовав вслед не витать много в облаках. Пойти утопиться что-ли...