Наглец

Пурпурные деревья, пурпурные кусты. Сяо невольно потирает глаза, непривыкшие к такой странной яркости вокруг. Дышащая новизной Инадзума ослепляет, заставляя жмуриться и в страдании потирать уставшие глаза. Он тут только потому, что в Инадзуме проходят межрегиональные соревнования боев без правил, но с одним условием — сражаться без элементальных навыков. Со всех регионов в почти девственную Инадзуму стекаются бойцы высшей категории, чтобы показать свои навыки и отработать их на противниках... Вокруг шумно, много людей и все хотят драться или посмотреть на драку. Сяо не любит находиться около такой толпы, но раз путешественница пригласила его, он не смог отказать. Что забыл тут Сяо? Хороший вопрос. Он бы и сам рад ответить, но его опередит Паймон: — Сяо тут как главный судья. В Ли Юэ он лучше всех сражается! — звонко отвечает она на вопросительный взгляд Томы, который сопровождает тут Камисато Аяку, которую тоже пригласили судить. — Хорошо сражается, значит, — Тома ухмыляется, разглядывая безучастное и спокойное лицо Сяо. — Будем знакомы. Сяо степенно кивнул, сложив руки на груди. Он оглядывает собравшийся на площадке народ и такое чувство, что для них это невероятное по своим масштабам событие. Пахнет ласковым теплым днем, терпким ароматом свободы и сладостью пурпурного цвета счастья. Люди горячо обсуждают, кто же получит главный приз и с интересом разглядывают диковинного Сяо. Сяо хмурится, недовольный таким вниманием. Он подходит к Люмин, которая и организовала этот турнир. Солнышко припекает, ластится кошкой к тёмным волосам Адепта, нагревая их. Для жителей Инадзумы это первое большое и разношерстное событие с тех пор, как границы были закрыты. Как глоток свежего, отрезвляющего воздуха, настолько свежего, что даже голова кружится. — Какие призы? — с аккуратной заинтересованностью смотрит он на неё. — С каких пор Якшу волнуют материальные ценности? — лукаво спрашивает Люмин. — Я слышал, как люди обсуждали афишу. Там было написано, что главный приз секретный. Что за секрет? Люмин переглядывается с Паймон и кажется они заключают контракт на молчание. Но в отличие от маленькой феи Люмин читаемая, как открытая книга, хоть она и очень старается быть загадочной иноземной тайной за семью печатями. И Сяо не нравится то, что читается в её больших медовых глазах. Он внимательно вглядывается в искрящийся уголек на самом их дне, молчаливыми клещами пытаясь вытащить такую понятную, но туманную информацию. Она смущается под его взглядом, опускает глаза, скрывая тайну, и убегает к Бэй Доу и Казухе решить какой-то вопрос по поводу участников, унося секрет с собой. Сяо остаётся около стола судей, за которым уже сидит Камисато Аяка, с интересом рассматривающая наряд Сяо. Около неё стоит Тома, тоже сложивший руки и заинтересованно осматривающий мероприятие. — Вы из Ли Юэ? — спрашивает она, слегка наклоняя голову как любопытный щенок. — Якша? — Да. — Для всего клана Камисато это большая честь видеть Адепта Ли Юэ в Инадзуме. Мы надеемся, что вас удовлетворит уровень подготовки Инадзумы к соревнованию, — она говорит это словно на автопилоте, но с такой дружелюбной нежностью, что Сяо невольно заслушался её ласкового голоса нежной птицы. Она смотрит на Сяо и он может поклясться, что её зрачки стали больше. Сяо уважительно кивает. Он видит в больших глазках девушки, на самой их глубине, голубой огонёк уважения вперемешку с толикой страха неизвестности и новизны. — Я много читала о Вас, но никогда не смела мечтать о том, что увижу Адепта вживую, — последние слова она произнесла тише, но за гулом Сяо все равно их услышал, слегка подняв брови вверх. Она спохватилась своих слов и, слегка покраснев, опустила взгляд в лист с именами участников. Аяка аккуратно взяла его нежными кончиками пальцев, поднимая со стола и пробежалась глазами по списку. Сяо последовал её примеру, просматривая имена. Ничего необычного или знакомого. Он вздохнул в томительном ожидании начала. Вокруг гул, шум, сухие звуки ломающихся веток и веников. Сяо наблюдает за радостными и беззаботными людьми с тихой завистью. Он тут посторонний. Мимо него проходит закоренелая пиратка Бэй Доу, за ней терпким хмельным шлейфом тянется запах пива и морской соли. Сяо провожает её взглядом до середины площадки. Она поднимает руку вверх и ждет, пока толпа затихнет. — Приветствую всех! В этом году межрегиональное состязание между самыми великолепными борцами Тейвата проводится в Инадзуме, за что мы должны поблагодарить путешественницу Люмин! — её совсем неженский, пропитый голос гулким басом разлетается по площадке, оглушая всех, кто стоял в первых рядах. Люмин радостно помахала рукой толпе. Толпа разразилась рукоплесканиями, восхваляя могущественную путешественницу, подарившую Инадзуме свободу. Сяо присел за стол, наблюдая за тем, как объявляют первых участников. Он с внимательностью хищника наблюдал за всеми движениями, которые те исполняли. Сяо видит каждый прокол, каждый промах, оценивая по достоинству навыки каждого отдельного индивида. Это оказалось довольно... Увлекательно. Сяо и не заметил, как быстро они приближались к финалу, как толпа, окружавшая площадку стала реветь громче и ожесточеннее, захваченная азартом. Кто-то даже ставил ставки, проигрывая или выигрывая, получая по лицу. Таких охрана, конечно, выводила, но на трибуне болельщиков было порой оживленней, чем на главной площадке во время боя. Участник за участником, проигрыш за выигрышем – финал. Сяо сидит уже ничему не удивляясь, иногда поглядывая на Аяку, которая была смягчающим фактором для многих — ведь Сяо если судит, то судит по делу и при малейшей неточности разносит в пух и прах, заставляя иных рыдать своим холодным, почти безучастным голосом. Вечерело. Круглый горящий диск солнца устало опускался в прохладный океан, одаривая пурпурную землю последними лучами солнца. Осталось двое финалистов и нерешенный вопрос с Люмин по поводу секретного приза. Сяо смотрит на путешественницу, которая заметно нервничает. Он наклоняется к Аяке, на что та вся сжимается, словно от холода. Тома около неё лишь бросает на Сяо взгляд и, убедившись в его светлых намерениях спросить, вновь утыкается в заполнение каких-то документов. — Что случилось? — Второй финалист задерживается, — сообщает Аяка, тоже смотря на Люмин. — Аратаки Итто себе не изменяет. Сяо фыркает, презирая такую непунктуальность этого Аратаки Итто. Он вздыхает, на секунду устало прикрывая глаза. Сидя вот так, он через несколько секунд слышит оглушительный топот и нарастающий рык вперемешку с утопающей в экстазе толпе. С закрытыми глазами и другие чувства обостряются. И Сяо чувствует тёмную демоническую кровь в нескольких метрах от себя. Каждый день он чует этот металлический запах крови вокруг себя, чувствует тёмную ауру монстров. Это уже вроде катализатора для него. Он за секунду превращается из спокойного судьи в безжалостную машину для убийств, открывая глаза и сжимая в руке появившийся из морского ветра Нефритовый Коршун, готовый прямо здесь и сейчас в мясо раскромсать зазевавшегося монстра, зашедшего на соревнования на свою беду. Резко вскочив, он поставил одну ногу на стол — ищет источник паршивой демонической крови, но видит лишь высокого мускулистого парня, который с удивлением и насмешкой в золотистых глазах смотрит на Сяо. Сяо оторопел. Аяка тянет его за ткань фиолетовых штанов вниз, со стола, с плещущимся волнением в глазах. Тома с удивлением пялится на копье, возникшее в мгновение ока около его госпожи. Неудобно получилось... Сяо медленно, в смятении спускается со стола, благо, такой вольности великого Адепта толпа значение не придала, с упоением и азартом разглядывая второго финалиста. — Стоило предупредить, что в соревнованиях участвует о́ни. Аратаки Итто демон, но душа у него человеческая и исключительно чистая, могу Вас заверить, — запоздало сообщает Аяка. Сяо вопросительно поднимает бровь, и переводит взгляд с Аяки на Итто. Итто замечает внимательный взгляд, ловит его, улыбается нахально, но так по-доброму. Почти снисходительно — из-за необдуманной, построенной на животных инстинктах и рефлексах, выходки. Он тоже почувствовал тёмную ауру Сяо и явно заинтересован познакомиться даже несмотря на желание Сяо воткнуть копье в бок Аратаки. — Я так понимаю, он второй финалист? — обращается Сяо к Аяке, вновь усевшись на стул. Аяка кивает. Тома около неё усмехается, откидываясь на спинку стула, и чуть ли не падая, балансирует между сохранением имиджа и грязным кувырканьем на земле. — Он выиграет. Против него, конечно, стоит такой же амбал, но у Итто преимущество в виде Глаза Бога. Хоть он и не будет его использовать, это все равно факт, — лениво произносит Тома, уставший от бумажек. — у него как-то отобрали Глаз Бога, так он пошёл и вернул его обратно. Демоническая кровь помогла ему не сойти с ума от потери желания. Сяо хмыкает, вновь смотря на площадку. Аратаки присел на какую-то корягу, откуда-то достал расческу, и прямо-таки сияя начал поправлять и так идеально уложенные белоснежные волосы. Его соперник, сидя напротив, находится в заметном напряжении, наблюдая очень странную подготовку к бою. Теперь Сяо заинтересован не меньше него. Этот обладатель крови óни выглядит до жути самодовольным. В конце концов, он опоздал на финал. Но ворвался феерично, ничего не скажешь. Люмин объявила начало финального состязания и спешно удалилась, оставляя двум амбалам место на площадке. Им с их габаритами явно будет слегка тесновато — никакого пространства для разбега. Итто вышел с яркой улыбкой и видом «да я его одной левой уложу». Он бросает загадочный взгляд на Сяо, буквально на секунду задерживает — разглядывая, и обращает взор на соперника. Тот весь злой и пышущий жаркой агрессией, словно они уже дерутся. Этому парню точно хочется узнать, что же за секретный приз. Они кивают друг другу, и бой начинается. Как и говорила Аяка, Итто не использует элементальные силы, данные Глазом Бога. У него природной силы хватит, чтобы положить тут всех. Они дерутся в рукопашную, заламывая руки и пытаясь уложить друг друга. Толпа со всех сторон то оглушительно визжит, то с замиранием наблюдает за схваткой. Движения резкие, грубые, неотесанные. Итто блокирует удары, по возможности, на потеху публики, отражает их обратно в противника и тому прилетают мощные кулаки прямо в нос, дезориентируя. Драка не на жизнь, а на смерть. Грубый рывок, мощный удар. Все повторяется. Соперник Итто — парень без элементальных сил не сдается очень долго. Готовился. Он с воинствующим воем бросается на Аратаки, желая зарядить ему по прекрасному личику, но промахивается. Итто хватает соперника за руку будто в танце и сбивает его с ног, ловко и стремительно приложив парня в песок лицом, автоматически выиграв бой. Толпа в восторге захлебывается в рукоплесканиях, аплодируя Аратаки. Один лишь Сяо не хлопает, все это время сдержанно наблюдая за ним. Люмин подходит к Аратаки, надевая ему на голову венок из одуванчиков. Аратаки выглядит довольным, со слегка растрепанными волосами, которые он старательно приглаживает. И вновь лучезарная улыбка с большими демоническими клыками. Сяо тихо фыркает, складывая руки на столе и ожидая, когда Бэй Доу или Люмин объявит тот самый секретный приз. А Итто продолжает глазеть на него с какой-то своей тихой задумчивостью. Он вместе с Люмин приближается к Сяо и Аяке, сидящими за столом судей. Чем ближе становился Итто, тем сильнее чувствовалась его тёмная, витиеватая демоническая сущность, сливаясь с липкой как смоль аурой Сяо. Чувство... Необычное. Он поднимает голову, смотря на Итто, стоящего прямо перед ним. Тот прожигает взглядом, почти... Раздевает? Сяо старается не замечать такой чрезмерно заинтересованный и изучающий взгляд. — Прекрасный бой, Аратаки-сан, — говорит Аяка, кивая. Итто улыбается ей, но слов ждет именно от молчаливого Сяо. — Грубый стиль боя Вам под стать, — медленно тянет фразу Сяо. Итто хотел что-то сказать, даже показались клыки в попытке открыть рот, но сбоку показалась Бэй Доу и Люмин с новостями о призе. Итто сразу обращает внимание на них, оставляя Сяо времени на передышку. — Мы рады, что Вы все таки пришли! — лучезарно улыбается Люмин, поднося победителю небольшую коробочку. Итто открывает коробочку. Сяо не видит, что внутри, но Аратаки неподдельно рад содержимому. Он кивает, закрывает коробочку, убирает её в карман плаща. — Но не спешите уходить, ведь для Вас есть ещё секретный приз, — начинает Люмин, поглядывая на Сяо. — Это Адепт Сяо, он лучший в бою, он покажет и расскажет Вам все, что знает сам. Аратаки, кажется, в восторге, горячо кивает. Он смотрит на Сяо, который совсем не разделяет радость. Совершенно не разделяет. Сяо догадывался, что это будет связано с ним, но чтобы делиться своими навыками с другим... человеком, тем более с кровью демонов? Сяо слишком ценит себя, чтобы обучать такого наглеца. — Но время действия ограничено. Успейте выхватить его в ближайшие два дня, потом господин Сяо отплывает обратно в Ли Юэ, — говорит Люмин, подмигивая Сяо. — Обязательно, — лыбится Итто. Сяо хмурится. Грозно глядит на Люмин, которая пожимает плечами, мол, бывает же. Чертовка.

***

— Значит, Адепт? — задумчиво произносит Аратаки, сидя на поваленном дереве в пурпурном лесу. Вечер следующего дня — Аратаки успел ухватить Сяо до его отплытия в Ли Юэ. Теперь Сяо на неопределённый срок должен его учить боевому искусству, но Аратаки не стремится постигать тайны ведения боя в стиле Адепта. Он сидит, задумчиво пожевывая травинку и смотря в одну точку перед собой. Сяо даже подумал, что тот заснул. Адепт стоит перед ним в своей привычной позе — со сложенными руками на груди, — и ждёт, когда тот сообразит, что же ему нужно от Сяо. — Хочешь сказать, что та путешественница — Люмин, обманула тебя, выставив как секретный приз? — Можно и так сказать. Но она много сделала для Ли Юэ и я не смог отказать в этой прихоти, — пожимает плечами Сяо. — Многим ли ты не можешь отказать? — ухмыляется Итто, все таки отрывая взгляд от травы и переводя его на недовольно сконфуженного Сяо. Сяо отвечать не собирается, всем своим видом показывая, что он оскорблен — злым взглядом кипящего золота. — Хочу сказать, что я вполне самодостаточен в плане боевой подготовки, так что в советах не нуждаюсь, — Итто ухмылку стирает с лица, но продолжает разглядывать Сяо. Сяо думает — наглец. Но не говорит это, заменяя это емкое слово другими: — Тогда почему не отказался от приза? Его мог получить тот, кто действительно нуждался в совете. — Но ведь это мой приз и я могу сделать с ним то, что считаю нужным, — медленно говорит Аратаки и Сяо видит, как у него от вседозволенности расползается на лице ухмылка. — В рамках приличия, надеюсь, — фыркает Сяо, поворачивая голову в сторону и стараясь не смотреть на издевательскую улыбку. — Смотря какие рамки приличия приемлет Адепт. Сяо задумывается и Аратаки руку к нему протягивает, стоящему рядом и такому манящему своей темной тайной Адепта. Сяо желает выразить недовольство, но не успевает — оказывается на чужих коленях быстрее, чем успел подумать. Он с недовольством взглянул на наглого демона, который аккуратно держит его за талию, будто боится сломать, прижимая близко-близко. На контрасте с большими ладонями Итто Сяо совсем миниатюрный, кукольный, фарфоровый. Он хочет встать, но чужие руки стискивают его в грубых объятиях — не шелохнуться. — А кажешься таким неприступным, — мягко шепчет Аратаки в тонкую, бледную шею Сяо. У Сяо от такого истинно человеческие мурашки по коже бегут табуном, перепрыгивая с шеи на спину, со спины на руки, вздыбив светлые волоски под перчатками — это то самое приятное чувство растекающийся волны одновременно холода и тепла в теле, тихо обволакивающее сладкое волнение. Сяо вздыхает, чувствуя, как теплые ладони аккуратно гладят по спине, переходят на грудь, чувствует как чужое дыхание сбивается из-за нарастающего возбуждения. Он сидит вплотную к телу Итто, рукой прикасаясь к мощному торсу, но более не трогает. Сяо смиренно сидит, не касаясь ногами земли, чувствуя себя невероятно маленьким в его руках. Это даже в какой-то степени интересно, но Сяо вряд ли признает это. — Расслабься, чего как на иголках сидишь, — Аратаки улыбается, аккуратно убирая длинную прядь волос, скрывающую шею Сяо. — Сложно расслабиться, когда притянули силой, – фыркает Сяо, одним глазком наблюдая за Итто. Щеки Сяо становятся розовыми стоит Аратаки коснуться её обветренными сухими губами. Кожа Адепта лёгкая, прохладная, на контрасте получаются смешанные ощущения для обоих. Руки Аратаки плавно скользят по изгибам Сяо, сжимая талию, заползая пальцами под широкие штаны, трогая грудь. Сяо прикрывает глаза, закидывая голову назад, невзначай открывая уязвимую шею. И Аратаки пользуется этим, зацеловывая нежную, тонкую кожу под челюстью, оставляя дорожку из поцелуев от шеи до скул, заставляя Сяо наивно, по-юношески улыбнуться от такой нежности. Аратаки удивлен. — На соревнованиях был таким суровым, а сейчас оттаял. На первый взгляд ты колючий. Нравится, когда гладят? Сяо молчит, но в золотистых глазах отражается — нравится. Итто не ждёт от него прямого ответа, ему все и так понятно. Он проводит рукой по гибкой спинке, на что Сяо кошкой изгибается, ластясь ближе к чужому телу, чувствуя в нем горячую демоническую кровь. От этого ещё больше кружит голову, туманит сознание, разум. Итто обжигает дыханием горячим прохладную кожу, оставляя на ней бледные следы поцелуев. Сяо тяжело вздыхает, почти мычит. Аратаки берет его за талию и укладывает в изумрудный ковёр травы, нависая сверху. Все их украшения звонко бренчат, потревоженные. Сяо отводит взгляд, смущенный таким положением. Сяо не любит — быть снизу. Он никогда не считал, что хоть однажды будет под кем-то лежать, смущенный и желающий горячей нежности. Итто скользит руками от груди и до штанов, хватаясь за них и пытаясь стянуть, преодолеть раздражающий тканевый ремень, который, на первый взгляд, только лишь с божьей помощью держит тяжёлые широкие штаны на узких бёдрах Адепта. — Стой, нет. Сяо хватает руки Итто до того, как тот стянет штаны. Аратаки вопросительно поднимает черную бровь, разгоряченный и, чудо-чудесное, растрепанный. Сяо видит его растрепанным первый раз, и это что-то невероятно прекрасное. Итто обиженно дует нижнюю губу, смотря в строгие, затуманенные возбуждением глаза напротив. — Серьёзно? Не дашь? — Аратаки слегка наклоняет голову вбок, вопрошая. — Нет. Это уже переходит границы. Аратаки фыркает усмехаясь. Он прищуривается, наклоняясь ближе, вжимая Адепта в траву весом. Он касается носа Сяо своим, а Сяо уже весь горит и пылает — такой жаркий и притягательный. Между их лицами остаётся несколько сантиметров... — Тогда... Могу ли я поцеловать тебя, Сяо? — Можешь. ... которые Итто быстро преодолевает, затягивая Сяо в глубокий, ужасно мокрый и пошлый поцелуй. Он мычит, сжимая плечи Аратаки ладонями. Для него это уже давно перешло все возможные границы, но можно и пренебречь своими рамками в такой-то момент. Аратаки, на удивление, целуется невероятно. Его поцелуй такой же грубый, как и он сам, но Сяо это даже нравится — есть в этом какая-то искра. Поцелуй длится не долго, Итто спускается губами к шее, зацеловывая тонкую бледную кожу. Одна рука Итто зарывается в тёмные волосы Сяо, нежно почесывая кожу головы, а вторая спускается, скользит по напряженному плоскому животу, залезая под набедренную повязку и сжимая пах Сяо — жаль, через штаны. Адепт на это выгибается, мычит в сдавленном удивлении. Он ожидал такое, но не так скоро. Он протягивает руку к открытому животу и проводит рукой в перчатке по ярко выраженному рельефу живота. Для Сяо в новинку такое — ему самому не нужно иметь мышцы, ведь он практически божественная сущность, ему вполне хватает своих сил и без накаченного пресса. Но трогать — совсем другое. Итто на это ухмыляется. — Сними перчатку, интереснее будет, — говорит он, а сам аккуратно заползает пальцами под штаны Сяо. Сяо хватает его за руку, недовольно хмурясь: — Куда полез? — сбившимся от возбуждения голосом говорит он. — Запрещаешь? — Запрещаю, — едва не сдается Сяо под его натиском. — Мы больше никогда не встретимся, — почти скулит Итто, заползая руками под прозрачную, облегающую тело Сяо, ткань. — Это даже к лучшему. Итто так не считает, но наслаждается каждым моментом, пока Сяо лежит под ним. Хочется сказать, что на теле Сяо нет места, которое Итто ещё не потрогал, но оно есть, и оно нервирует своей недоступностью. Итто хитро хмыкает. Он вновь целует Сяо, пьяно вскружив голову, перехватывает своей рукой тонкие руки Сяо и сжимает их у него над головой, а сам скользит обратно к штанам. Вернее, под них. Сяо не успел сообразить, когда Итто уже обхватил ладонью желанный орган. Сяо рвано, в удивлении и волнении, вздыхает, тихо протягивает нежное «ах», извивается змеей. Ему ничего не мешает вырвать руки из хватки Итто, но мысль об этом даже не приходит в волнении затуманенный разум. Сяо уязвленной змеей дергается, пока Аратаки ласково двигает рукой вдоль члена, получая от этого какое-то свое неземное удовольствие. Сяо никогда не понять мирских страстей, но он явно стал к этому чуточку ближе. Итто отпускает его руки, ласково погладив его по щеке, задирая прозрачную ткань на теле, оголяя его. Аратаки проводит рукой по татуировке на коже, гладит напряжённый живот. Сяо стягивает с рук перчатки, тянет их к сильному телу, живее ощущая демоническую жгучесть его кожи. Итто, благодаря своей наглости и ловкости, все же залез к Сяо в штаны, преодолев все моральные границы Адепта, завладев его телом, чёрной душой. Сяо поддался на искушение, согласился, что они больше никогда не встретятся. По пурпурному спокойному лесу сдавленно раздавались смущенные стоны. Одежда и все бренчащие вещи были скинуты на траву, а сама трава сжата дрожащими руками Сяо, у которого из глаз сыпятся звезды при каждом движении Итто внутри него. Аратаки, все же, слишком большой для него. О великий Моракс, что он творил! Сяо искренне надеялся, что боги за ним не наблюдают. Хотя в те минуты жгучей страсти было совершенно все равно, наблюдает ли кто. Это лишь мимолетная, ярко взрывающаяся вольность, которая словно фейерверк озарила тёмное сознание Сяо. Казалось, это может длиться вечно — поцелуи, объятия, прикосновения, все это настолько взбудоражило до этого стойкое сознание Сяо, что он совершенно потерял счёт времени. Для него и раньше время ничего не значило, но в ласковых объятиях они встретили ночь. Влажная, прохладная она остужала их тела. Голубые цветки мягким приглушенным светом освещали их, изнеженных и уставших. — Так тебе понравилось? — спрашивает Итто, прижимая Сяо к груди. Сяо слабо кивает, рассматривая большие руки Аратаки. Он чувствует легкий чмок в шею, слегка улыбаясь. — А ты ломался, хорошо ведь получилось, — усмехается Аратаки. — Это не я ломался, это ты наглец. — Наглость второе счастье, между прочим. Не был бы я наглым, ты бы и не почувствовал, каково это — получать удовольствие. — Насмешил. Итто фыркает, поправляя растрепанные волосы рукой. — Ты выглядел несчастным тогда, на состязании. — И ты решил, что соблазнить Адепта хорошая идея? Итто хмыкает, выкатывая нижнюю губу и изображая напряженную мыслительную деятельность. Сяо слышит, как напряженно скрипят пыльные шестеренки в его голове. В итоге Итто пожимает плечами: — Великолепная, если учесть, что у меня это получилось. Сяо не видит лица Аратаки, но может поклясться — этот гад улыбается своей ехидной улыбочкой. Наглец.