«Здравствуй, Луна, Возлюбленная Богиня.
Я, дитя твое, обращаюсь к тебе.
Ты освещаешь мой путь через Тьму.
Я благодарю тебя и прошу!..»
Она молилась едва слышно, повторяла раз за разом те же слова, склоняла голову в почтении. Луна слушала ее и наслаждалась. У Солнца было много храмов по всему миру. Люди обращались к нему с его восходом и не прекращали молиться до того момента, пока она, Луна, не взойдёт на небосклон. Луну все презирали, ведь она даже не заслужила права смотреть на людей, когда они трудятся, живут. Люди считали, что всемогущее Солнце за что-то наказало Луну, и теперь та может смотреть лишь на темные дома да спящий люд.
У нее была всего лишь одна жрица, но молилась она так искренне и с таким упоением, что все храмы Солнцу меркли от ее веры. Она из самого детства чувствовала, что Луна наблюдает за ней. Как бы родители старательно не зашторивали окна ее комнаты, лунный свет все равно осторожно проникал сквозь плотную ткань и ложился на миловидное детское личико. Девочка росла с мыслью, что когда-то сможет построить свой храм, и будет там молиться Луне, ведь богиня Тьмы охраняла ее от лиха и бед. Именно ночью ей всегда становилось легче, если что-то болело, именно ночью она решала свои самые страшные проблемы, становилась счастливой и принимала важные решения.
Вильям, мальчик с ее поселения, как-то прозвал ее Лунницей, надеясь задеть ее глубокие чувства к Луне столь глупым прозвищем. Она только улыбнулась и продолжила зарисовывать белый лист черной краской, стараясь передать всю глубину и темноту ночи. Она часто рисовала что-то подобное: темное чистое небо и одинокую Луну. Со временем она стала дорисовывать светлые точки – помощниц Луны, которые обязательно когда-то появятся на небосклоне, и зваться они будут звездами.
Время шло, Лунница – это прозвище прицепилось к ней на долгие годы – продолжала молиться Луне придуманными молитвами, ведь нигде во всем мире не было ни одного обращения к ее покровительнице. Первую молитву она написала в восемь. Через десять лет она листала исписанную своим почерком книгу и выбирала, о чем сегодня будет говорить с Богиней.
Как и хотела, она создала храм. Многие шептались о том, что Лунница окончательно сошла с ума, раз проводит целые ночи в старом всеми, забытом доме, упорно тащит туда все, что по ее мнению связано с ночью, и украшает, как ей заблагорассудится. А украшала храм она с упоением: тщательно продумывала все атрибуты, искала растения, что, как ей казалось, были связаны с Луной, мастерила множество светильников, продолжая вынашивать в себе мысль о том, что у Луны обязательно должны быть помощники-звезды. В одну ночь она решилась и пошла в лес собирать светлячков. Кто, как не они, могут стать теми самыми звездами? В первые разы Жрица боялась, что потеряется в темном лесу, или же набредет на волка, но продолжала каждый раз пробираться в чащу, следуя за лунным светом. В такие ночи Луна была особенно яркой. Она вела девушку по самым безопасным тропам и очень тешилась, слушая тихую благодарность от маленькой Жрицы. Так в храме появились те самые звезды. Лунница рассказывала своей покровительнице о том, как они красиво светятся, и что если бы она могла, послала бы этих крошечных созданий к ней, чтобы они светили вокруг Луны и веселили ее, ведь ей так одиноко на столь огромном небосводе.
Лекарства она стала делать с тринадцати лет. Жрица видела сны, в которых она варила настойки, мази, растирки и питье. Каждый сон она запоминала на удивление четко, после находила все нужные растения в лесу и создавала лечебные средства. Люди боялись испытывать на себе подобное, ведь Жрица честно говорила, что это Луна рассказала ей все рецепты.
Война нагрянула на них неожиданно. Словно чума, она забредала в каждый уцелевший дом, сипло смеялась и забирала каждого, кто хоть как-то ей приглянулся. Когда враги разрушили их храм и перерезали больных и раненых, что прятались там, всем стало понятно, что Солнце всех не спасет, как бы ни старалось. Первой к ней прибежала жена мельника. Она рухнула на колени перед Жрицей и сквозь слезы просила хоть как-то помочь ее мужу выбраться из лап смерти.
Война закончилась так же быстро, как и началась. Отступила, оставив за собой зловонный шлейф смерти, разруху и страх. Деревня оправлялась долгий год. Сначала хоронили и оплакивали погибших, латали раны и благодарили Солнце за то, что хотя бы они смогли выжить. Заново строились дома, мастерские и храм Солнцу. Люди не смотрели на то, были они в мирный час врагами друг другу или же родственниками и друзьями, помогали каждому, чем могли.
Она стирала руки в кровь, гнула спину от тяжести, уставшая падала на мокрую землю, но упорно продолжала разбирать разрушенный храм Луне. Маленькая четырнадцатилетняя девочка не просила никого о помощи, не играла на чувствах людей, которым помогла, просто молча работала и лишь иногда бросала тоскливые взгляды на сплоченный люд. Луна всеми силами помогала своей девочке, но оставалась практически бесполезной, ведь она на небе, не имеет материального тела, может быть возле Жрицы лишь ночью. Лунница так не считала. Она продолжала благодарить Богиню за спокойные ночи, хорошие сны, знания, с помощью которых она спасла многих. Она молилась возле разрушенного храма и обещала, что отстроит его.
Люди пришли ей на помощь на седьмой день с начала ее работы над храмом. Ничего не говорили, ни о чем не просили, просто молча стали растаскивать камни с кучи, складывали все атрибуты для мольбы в сторону, и даже Вильям, тот самый мальчик-обзывака, обращался к ней с уважением. Она спасла его отца. Спасла теми мазями и настойками, которые ее научила делать Луна. Теперь он просто не имел права о чем-то заявлять.
Храм отстроили относительно быстро. Сделали его больше, просторнее, помогли возвести алтарь, создали ей комнату, в которой она могла бы принимать нуждающихся в лечении, и покинули его. Дальше приемной они не входили больше никогда. Это не их Бог, у них есть Солнце, а она пускай балуется, чем хочет, главное, что помогает деревне.
Два года пролетели незаметно. Жители отстроили деревню, сделали ее даже лучше, чем она была раньше, выбрали нового старосту и Жреца – прошлый погиб во время войны. Враги разбили дорогу к их поселению, и теперь к ним лишь изредка добирались рыцари короля, что собирали дань с людей. Они-то и рассказывали все новости: война закончилась по всему королевству, король скликает бравых молодцов нести службу, чтобы защитить своих родных от возможного повторения войны. Первым служить пошел Вильям, за ним потянулись и другие парни.
Год они служили королю, а после возвращались домой с условием, что пойдут защищать родину при первом же указе короля. Тогда-то у Лунницы и начались проблемы. Она достигла того возраста, в котором девушки ее поселения выходят замуж, и подбиралась к годам, когда стоит уже и первенца родить. В подобные моменты девушка сбегала от настырных наставлений матери в храм и без умолку говорила со своей покровительницей. Луна слушала свою Жрицу и понимала, что надо как-то ей помочь.
***
Он лежал на холодной влажной земле и едва дышал, стараясь не причинять себе еще больше боли. Злость разрывала изнутри. Хотелось догнать тех уродов и набить их напыщенные морды, чтобы знали, как не стоит себя вести. Он ведь просто хотел помочь людям. Помог. Теперь умирает, как выброшенная хозяевами больная скотина. Сил, чтобы позвать на помощь, нет, да и кто будет ходить в такой темноте по лесу? Разве что… хрупкая девушка с баночкой светлячков в руках.
В эту ночь ее будто что-то тянуло в лес. Слова молитвы путались в голове, огонек свечи тянулся в сторону выхода, от чего свет прыгал по стенам и мешал сосредоточиться. После полуночи она не выдержала, накинула платок на продрогшие от холода плечи, схватила пустую банку и помчалась в лес. Ей надо было сегодня туда пойти. Неизвестно зачем, но надо, не зря же Луна так ярко светит этой ночью и тянет свой свет по неизвестной Жрице тропе.
Лунница едва дотащила мужчину в храм. Он старательно переставлял ноги и опирался на какую-то палку, чтобы не задавить хрупкую девушку своим весом. Вспоротый бок выглядел ужасно, об этом она не сказала мужчине, лишь поджала губы, стараясь держать себя в руках. Она лечила людей и с более страшными ранами, с этим она уж точно справится.
– Держитесь, словно рыцарь, – едва шепнула она с легкой улыбкой на устах, когда мужчина в очередной раз подавил стон боли. Он стиснул зубы, сдерживаясь, и свет от свечи лег на его красивое напряженное лицо.
– Я и есть рыцарь, – произнес он, когда девушка закончила с перевязкой и отступила от него.
Он приехал со своими сослуживцами в деревню, чтобы, как и всегда, собрать с людей дань королю. Он вел рыцарей по еще не восстановленной дороге и слышал, как они шепчутся за его спиной. Они потребовали с людей бóльшую сумму, чем велел король. Решили набить свои карманы деньгами бедных, едва выкарабкавшихся после войны людей. Смотрели на переполошенных женщин с ехидными улыбками на мерзких лицах и поторапливали их. Он пошел против своих соратников, признался людям о лжи, забрал дань и запрыгнул на коня. Не подобает рыцарю так себя вести.
Его подрезали по дороге домой. Сбросили с коня и вонзили нож в бок.
– Чтобы знал, как подставлять нас.
Он не мог понять, сколько дней провел в коматозном состоянии. Просыпался и днем, и ночью, и всегда видел перед собой взволнованную Жрицу. Она меняла повязки, отпаивала его вкусными отварами и шептала, что все будет хорошо. Как-то ночью он проснулся с ощущением облегчения. Перед глазами теперь ничего не плыло, дышалось намного легче, раненый бок едва пульсировал легкой болью. Он выбрался с постели в поисках Жрицы. Встать оказалось труднее, чем он думал, но все же переборол себя и выбрался из небольшой комнаты.
Жрица сидела перед алтарем, сложив руки в молитве, и едва слышно говорила слова благодарности Луне. Она благодарила за знания, за мир, за то, что смогла выходить рыцаря, что он не погиб у нее на руках. Он слушал ее тихий голос и понимал, что не сможет просто так уйти. Он выздоровеет и обязательно отблагодарит девушку за ее заботу.
Выздоровел он быстро, помогал Луннице всем, чем мог: рубил дрова, обхаживал домашний скот, работал в поле и даже помогал ей собирать растения на лекарства. Ночью они вместе собирали светлячков, а после она несла банку с насекомыми, петляя между неизвестных ему троп, а он шел следом и осознавал, что готов идти за ней куда угодно, лишь бы она все так же улыбалась ему и много-много говорила.
Она продолжила ему улыбаться следующую неделю, месяц, а после и год. Возвращаться ему было некуда – король считал его погибшим, а кроме службы его там больше ничего не держало. Здесь держала Лунница.
На их свадьбу пришли многие, вот только приносили клятву они в пустом храме, и свидетелем им была лишь богиня Луна. В ту ночь возле нее появились две звезды – маленькая и яркая, как ее верная Жрица, и звезда побольше – ее верный хранитель. В том, что он будет беречь ее девочку, Луна не сомневалась.
***
Легкий свет от нескольких свечей плавно ложился на покрытый мехом алтарь, обволакивал светом молящихся и рассеивался в темноте храма. Сегодня тот самый день, когда луна получает немного больше времени для правления, позволяя ночи длиться дольше. Лунница тихо благодарила свою Богиню за возможность больше отдыхать, дольше видеть красочные сны, и обнимать своих самых дорогих людей.
Она молилась так красиво, как никто другой, даже лучше Лунницы. Проговаривала слова нежно, с полной отдачей и любовью, прикладывала сложенные в молитве ручки ко лбу и улыбалась. В ее глазах было столько детского задора и мудрости одновременно, что Лунница не сомневалась – она общается со своей покровительницей. Она родилась ночью, причмокнула губками и посмотрела серыми глазами на маму так, словно давным-давно ждала с ней встречи. Лунница ждала ее не меньше, каждую ночь высматривая в небе третью звезду возле Луны.
«Здравствуй, Луна, Возлюбленная Богиня.
Я, дитя твое, обращаюсь к тебе.
Ты освещаешь мой путь через Тьму.
Я благодарю тебя и прошу!..»
