Злодей: Его судьба

      Изуку стоял на крыше здания и смотрел вперёд, куда-то за горизонт, заставленный многоэтажками и скрывающий за собой безбрежное море, перетекающее в глубокий синий океан. Быть может, этому юному омеге действительно стоит умереть? Быть может, ему, Изуку Мидории, действительно стоит броситься с крыши вниз, падая в позе Христа на чёрный асфальт? Конечно, его мама будет плакать, его мама будет убиваться, думая, что она сделала не так, что она не дала Изуку в детстве. Но разве он так не отягощает её ещё больше, будучи омегой? Ему безумно хочется задать ей этот вопрос, убедиться, что у него есть ещё одна причина для прыжка веры на звенящую жизнью улицу, прямо на тот красный автобус, остановившийся под высоткой в двенадцать этажей, на крыше которой сейчас стоял Деку, опираясь о перила и смотря вниз.       «Как я могу стать героем, если я беспомощен перед одним единственным альфой?» — омега провёл медленно пальцами по ржавым перилам, соскребая кожей гнилую ржавчину, приставшую к металлу. Она посыпалась хлопьями вниз, на поверхность крыши, украшая её таким себе снежком. Так жизнь Изуку рассыпалась в такой же гнилостно-ржавый прах, проваливаясь в темнейшую пустоту. «Моих нервов не хватит на всё это, — Мидория сглотнул ком, подступивший к горлу, а после запрыгнул на прорезиненную поверхность крыши, прижавшись к жалобно скрипнувшим перилам, тем не менее, выдержавших его. — Я смогу им стать только после смерти».       Изуку скинул свой любимый рюкзак на крышу и, схватившись за перила, ловко перемахнул через них, едва не улетев в пропасть. Сердце, кое-как собранное по кусочкам после слов Каччана и скрепленное наспех красной изолентой, отбивала безумную чечётку, напоминая Изуку, что у него есть ещё шанс остановиться, что он может взять и повернуть обратно и попытаться стать героем. Но мозг уже был готов к тому, чтобы через несколько секунд неконтролируемого падения оказаться размазанным тонким слоем вперемешку с костями на таком прекрасном чёрном асфальте, как на чьём-то холсте. На прекрасном чёрном холсте, сотворив великолепный натюрморт.       I miss the things we had       I remember it all       I never said that I was sad       — Каччан, неужели я для тебя ничего не значил? — выдохнул тихо Изуку, смотря на сверкающую таким тошнотворным замесом цвета, что ноги немного затряслись. — Неужели ты меня не ценил никогда? — горячие слёзы медленно потекли из глаз, ласково касаясь своими каплями веснушек Изуку, которые раньше сияли подобно тысяче солнц на небосводе. — Неужели ты так хочешь моей смерти? Неужели, по-твоему, я на столько бесполезен? — Изуку с трудом отцепил окоченевшие пальцы одной руки от перил, чуть поддавшись вперёд. Совсем чуть-чуть осталось. Совсем чуть-чуть и он окажется в свободном полёте, чтобы затем нарисовать самую лучшую картину на великолепном чёрном холсте.       -Сто.стой! — раздался позади предостерегающий крик, на который Изуку резко обернулся с явным испугом в глазах и от неожиданности разжал чёртовы перила, падая в повороте в бездну. — Блять! — Изуку увидел почти знакомые рубиновые глаза, которые принадлежали не его Каччану, а в нос ударил запах чёрного перца, в мгновение отрезвляя. Но ноги уже оторвались от крыши и вот-вот омега полетит на встречу своему холсту. — Курогири! — крикнул незнакомый альфа и из-за его спины промелькнула тень, а под омегой за считанные секунды открылся портал, в которой подросток провалился с немым удивлением, а затем больно шлёпнулся на задницу на всё ту же крышу, но перед своим спасителем.       — Что? Но? Спасибо, — замямлил подросток потирая ушибленную пятую точку и кое-как вставая с холодной крыши. Всё тело адски вспотело — его буквально вырвали из лап смерти. Теперь он мог разглядеть своих спасителей лучше. Первым являлся обладатель красных глаз. И он где-то на четыре года, если не больше, старше Изуку. Его волосы странного голубовато-серого цвета частично налезли на лицо альфы, но омега и так видел испещрённую морщинками и шрамиками бледную кожу. На незнакомце был чёрный плащ, а под ним чёрная кофта, чёрные джинсы и, как яркое пятно, красные кеды, как у Изуку.       — Не за что, чёртов самоубийца, — огрызнулся человек, тут же начиная сильно чесать себе шею. — Кх, чёрт, ненавижу, когда на моих глазах кто-то пытается сдохнуть, — проворчал парень, сильнее расчёсывая свою шею. — Я Томура. Томура Шигараки, а этот, — он кивнул на чёрный дым с яркими жёлтыми глазами, облачённый в строгий костюм, наверное, бармена. — Курогири. Мой…друг.       — А я Изуку Мидория, хочу, вот, героем стать, — как-то смущённо проговорил омега, старательно пряча свой взгляд, надеясь, что ему поверят.       — Да? — сдавленно усмехнулся Шигараки, сложив руки на груди и его глаза засверкали чем-то непонятным, привлекая Изуку и заставляя того посмотреть в его глаза. — А мне показалось, что ты хочешь умереть, нет? Не думаю, что героями становятся после падения с крыши. Думаю, что тот, кто тебе посоветовал так сделать — самый мерзкий человек в принципе.       — Шигараки, — нетерпеливо вклинился Курогири, видимо, они спешили и на крыше оказались лишь волей случая. Изуку смутился — вновь он кого-то отвлекал от важных дел.       — Думаю, не со мной ты хотел бы говорить, а с героем. Но герои сейчас на Кагурадзака дори сражаются с Грязевым злодеем, думаю, тебе интересно будет посмотреть на Всемогущего с его вечной улыбкой, — произнёс Шигараки мягко улыбаясь омеге, пусть и его улыбка вышла несколько пугающей. Курогири, видимо, сформировал портал для Шигараки и тот пошёл к нему. — Ах, да, если ты захочешь поделиться тем, что тебя подтолкнуло к самоубийству, приходи по этому адресу. Бар у нас небольшой, но уютный. Найдём тебе сок или что-то такое, — Томура опустил руку в карман джинс и извлёк оттуда немного мятую серую визитку, отдав её сразу же омеге. — Буду ждать, — а после вместе с Курогири скрылся в портале.

***

      До места столкновения героев со злодеем Изуку добрался достаточно быстро и за это время в его голове образовалось столько странных мыслей, от которых по спине пробегали мурашки. Он не мог поверить в то, что его спасли, в то, что нашёлся тот неравнодушный человек, который обратил внимание на него, чёртового омегу, не способного ни на что. И этот мрачный человек по имени Томура дал ему второй шанс. Шанс на то, чтобы всё исправить. И ведь Изуку только сейчас понял сколько же у него мечт, которые нужно точно реализовать. Только сейчас он осознал чего мог лишиться, сиганув с крыши. Он потерял бы многое.       — Простите, — пробормотал Мидория, осторожно протискиваясь сквозь толпу зевак у переулка, из которого слышались какие-что чавкающие звуки вперемешку со знакомым громким мычанием. Сердце ходило ходуном, грозя сломать грудную клетку. Кое-как пробравшись через толпу к первым рядам, которые держал герой с водной причудой, Изуку пришёл в неописуемый ужас, видя что-то с чем-то. Грязевой злодей схватил Кацуки. Он пытался что-то сделать со своим заложником, всё борющегося за свою жизнь, но Изуку видел в его глазах дикий страх и, самое главное, мольбу. «Спасите меня!» — кричал его взгляд, когда по лбу стекали капли пота. «Спасите меня!» — кричал его взгляд, когда он из последних сил пытался сопротивляться этому мерзкому злодею, забирающемуся своими щупальцами из грязи под одежду Кацуки, чтобы остановить того и поглотить.       — Ты станешь отличным телом для меня. Твоя причуда восхитительная, — донеслись слова злодея до ушей Мидории и тот почувствовал как невероятный гнев охватывает его с головы до пят. Ему показалось, что даже волосы заискрились. Он не мог понять почему так переживает за Каччана. Не мог понять, что заставляет его испытывать какие-то чувства к этому бесчеловечному альфе. Он понимал, что сейчас совершит большую ошибку ради альфы. Самую большую ошибку. И, возможно, проебёт подарок Шигараки. И всё ради чёртового Кацуки Бакуго. Ведь герои никогда не бросают в беде тех, кто нуждается в помощи. «Герои никогда так не поступают».       И тем более Изуку не понимал, что делают эти герои, стоящие перед злодеем. Леди Гора, Древесный Камуи и ещё три героя, о которых Изуку совсем забыл. «Почему они не помогают? Почему не спасут его?» — Деку боялся что-то сказать, боялся издать звук. Ему было безумно страшно, он боялся своих действий и потом зажал свой рот рукой, сдерживая болезненный крик. «Где Всемогущий?»       Люди что-то кричали, подбадривали героев, не подходящих к пожару. Но Мидория их не слышал. Он видел лишь этот невероятно умоляющий взгляд, видел лишь отчаяние и слёзы Кацуки. Он видел лишь немую просьбу, застывшую в его глазах. «Убейте меня, если не можете спасти».       В голове что-то щёлкнуло, срывая все тормоза. Изуку скинул рюкзак, смотря на небо с надеждой. Кто-то коротко ругнулся. А после Деку активировал свою причуду, резко взмывая вверх, на высоту пятнадцатиэтажного дома. Холодный воздух моментально забрался под одежду, на мгновение охлаждая. Сомнений не было. Он был уверен в каждом движении. Он не мог отказать даже Каччану. Он ведь просит, умоляет. Помогая себе руками с манёвром, Изуку на мгновение оказался в состоянии невесомости, медленно разворачиваясь через спину. Ботинки были уничтожены, как и часть брюк.       «Наплевать. Сейчас только я могу помочь Кацуки, раз другие не хотят. Только бы не убить его, » — Изуку закончил разворот в воздухе, смотря теперь прямо на Грязевого злодея, всё ещё пытающегося понять, что это сейчас было. Никто не понимал и все смотрели вверх.       — Деку?! — донеслось эхом от пожарищ.       «Я спасу тебя», — Изуку ещё довернул себя, чтобы ноги теперь смотрели вниз.       — Поток! — он активировал причуду и из рук вниз устремились относительно тонкие потоки плазмы. И Изуку почувствовал пока ещё лёгкую боль — всё-таки он сразу выпустил свой предел в три тысячи градусов. «Чёрт», — он смотрел на искрящуюся плазму, что вот-вот должна ударить по врагу. И одновременно он постепенно разогревал свой Плазмадвигатель, наращивая тягу на ногах. «Успеть бы», — падение пока и не думало замедляться. И Изуку дёрнул пальцами, чтобы двенадцать потоков плазмы разрезали злодея на двенадцать частей. Тогда он сможет выбить Кацуки.       — Что ты творишь?! — крикнул кто-то из героев. Однако, Изуку не слушал. Он уже видел не только то, что злодей был разрезан, но и то, что он стремился слиться. Особенно, с той частью, где ещё был Кацуки, пытающийся взрывами пробиться к свободе.       «Прости, мама», — Изуку отклонил ноги так, чтобы дать себе ускорение с помощью тяги. «Мой лимит близко», — он, не прерывая потока, и манипулируя им чисто инстинктивно, погасил свой Плазмадвигатель, готовясь. «Один шанс», — омега резко закрутил поток вокруг Кацуки, образовывая на считанные секунды кокон из шести потоков плазмы. Лишь на несколько секунд, а пальцы уже дико болят, едва пределе подобрался так близко.       — Каччан! — истошно закричал Изуку, прерывая поток на одной руке и резко активируя полную тягу Плазмадвигателя на левой ноге. — Беги! — и он буквально вытолкнул правой ногой Кацуки из плена злодея в руки, кажется, Камуи. «Это конец», — он неловко приземлился на левую ногу, сразу же потеряв равновесие и контроль над причудой. Поток прервался и Грязевой злодей, поняв, что спаситель сам оказался жертвой, тут же соединился, захлёстывая Изуку своим безразмерным телом. «Прости, Томура Шигараки».       — Теперь ты мой, — раздался гортанный рык и Изуку уже приготовился к смерти. Но почему из его головы не уходят слова Всемогущего? Почему из его головы не уходит взгляд этих красных глаз Шигараки и его слова «Буду ждать»?       «Почему я даже умереть не могу?», — Изуку ощущал горячие слёзы, текущие по его щекам. Ощущал свою беспомощность. А в голове бились лишь два слова «Буду ждать». Омега не сопротивлялся. Злодей постепенно подбирался к его рту, к его носу и ушам.       Буду ждать.       Ещё немного и всё кончится. Мидория Изуку перестанет существовать. Мидория Изуку не станет героем.       Буду ждать.       Сдохни, бесполезный.       -Максимальная мощность! — плазма резко покрыла всё его тело, искрясь и стреляя иногда молниями. Волосы, кажется, тоже горели и искрились. Изуку не знал, что сделал. Он просто закричал истошно, срывая глотку, как только мог. Закричал, выплёскивая всю свою ярость и весь свой гнев. И он понял, что у него есть всего пять минут, чтобы погасить. Пять минут на всё, иначе он умрёт. — Я не сдамся! — Изуку повысил температуру плазмы до пятнадцати тысяч градусов, сокращая время вдвоё. «Мне хватит и тридцати секунд», — он видел как горит плазмой всё его тело, искрясь и создавая мини-молнии.       — Ты станешь моим! Твоя причуда! Прекрасна! — Грязевой злодей теперь был меньше. Конечно, ведь Мидория моментально сжёг где-то процентов тридцать его массы. — Я сдохну, но получу тебя! — и Грязевой злодей кинулся в атаку.       — Сдохни! — в исступлении закричал Мидория, резко стартуя с места. Его Плазмадвигатель дал огромное ускорение и Изуку буквально врезался в злодея, активно работая руками и ногами. Он на всех конечностях нарастил тягу. — Сдохни! — Изуку понимал, что его минуты быстро кончаются. — Сдохни! — он крутился под атаками злодея, сразу же сжигая часть его грязи своими контрударами. — Сдохни! — до его гибели осталось пятьдесят секунд. — Сдохни! — сорок секунд.       — Деку!       — Умрёшь тут только ты, — на тридцатой секунде Изуку невероятным усилием воли погасил свою плазму. Всё тело болело. Он поднял руки, защищая лицо и активируя самую слабую мощность, чтобы защититься. — Вот ты и мой! — Изуку видел безумный взгляд своей смерти.       Буду ждать.       — Детройтский Удар! — и мощная волна воздуха отбросила злодея и почти героя. — Я здесь, юноша. И потому всё будет хорошо.