Хардбол: Почему бог не любит троицу.

Шесть лет, черт, так много времени ушло, на то, чтобы всё поставить на более менее, вменяемы рельсы отношений между странами, и теперь никогда такого не было и вот опять. — Вчера по всей планете прошли акции протеста против нынешнего правительства, которое называют диктаторским, и тираническим с требованием оставить эту планету. — Пиздец, сказал отец и дети ложки побросали. А ведь хотели как лучше для этих сраных макак. — я в бешенстве выключил плазму и бросил пульт на стол — Может ты просто слишком сильно принимаешь близко к сердцу, недовольные всегда будут. — Асока меланхолично ковыряла что-то в планшете растянувшись на диване. — Да понятное дело, но не думал что их будет так много, это может повлечь за собой гражданскую войну, а мне бы этого не хотелось. Шесть лет, шесть чертовый лет диктатуры и процветания планеты, границы как данность стёрлись, и вся планета стала под одной страной, границы теперь это просто небольшая формальность, которая как заноза в заднице простым людям, но не очень большая потеря, сколько покинуло планету я и говорить не хочу, все хотели найти жизнь получше чем здесь, и я их понимаю, но таким образом мы частично решили проблему перенаселения, и с каждым годом уезжает всё больше. Технологии подняли этот чертов шарик, а они один хрен недовольны. Асока читала что-то на планшете изучая здешний язык по новостям, ей откровенно было скучно последнее время, и поэтому изучала язык и у неё постепенно начинало весьма неплохо шплехать в зубы дойчь по нашему. А я? Да ничего, отожрал несколько килограмм от постоянной сидячей работы и потерял тонну нервных клеток, и таким образом стал куда нервнее чем был до всего этого, кое как последнее время я подавлял свою неадекватность с помощью таблеток и спиртного, что не могло отразиться на моём здоровье. Асока об этом знала, и поэтому перестала постоянно бегать по планете и осела вместе со мной, но не сказал бы что ей это тоже пошло на пользу. Она просто от скуки стала заниматься саморазвитием и самокопанием, стала немного более замкнута, но может мне просто это показалось, но холодок то и дело веял между нами. Падме не появлялась, у канцлера слишком много дел, и ей по большей части было всё равно уже на то что происходит в затерянном секторе, оно и понятно, есть и есть, и на том спасибо. Но больше всего меня радовал Скирата, он забрал всех клонов коммандос и нулевых и просто пропал, дабы его не трогала больше война, и это был правильный поступок. Про джедаев мало что сейчас известно, оно и понятно что преданные однажды могут предать и снова, поэтому они ждут и не отсвечивают особо, по последним данным что у меня есть их осталось совсем мало и они скрываются не имея никакой иерархии, так что можно смело сказать что Ордена Джедаев больше не существует как данности. Хранители, с этими кадрами немного сложнее, о них и без того сложно было что либо узнать, сейчас в моём положении и в отрезе от далёкой и вовсе не представлялось возможным, даже слухов никаких не всплывало. Или готовят очередной хитро сделанный план, или просто как и джедаи затихарились и попрятались по норам, не отсвечивают или пытаются так делать по крайней мере. Тем не менее мне и остаётся разбираться с бумажками, появляться на мероприятиях, ходить по благотворительным балам, и изнывать от скуки. Таким образом мои слабоумие и отвага изменились на благоразумие и скуку. — Асока, ты не скучаешь по старым временам, когда мы находились на волоске от смерти, когда пытались сделать что-то маленькое а получалось нечто грандиозное? — Я смотрел на пейзаж за окном в огромном панорамном окне и в пол уха слушал Асоку. — Знаешь, наверное нет. Ибо мне кажется что мы заслужили своё место, и я не вижу смысла дальше бежать, оглянись, мы отлично живём. — она отложила планшет и потянулась на диване. — А я думал что не я один скучаю по тем временам, когда шаг вправо шаг влево, расстрел. — достав из стола свои успокоительные выпил сразу пару таблеток и запив строящим рядом виски. — Я не в своей тарелке, и это явно не моё. Тем не менее, ничего не поделаешь. — я допил виски и отставил пустой бокал на стол и сел на диван рядом Асокой. — А ты сам посуди, нам ведь теперь не надо никуда бежать, никого спасать, при этом думая как сохранить в целости и сохранности себя. — она согнула ноги освобождая место для того чтобы я приземлил свою сраку рядом с ней. — Ты ведь знаешь что последнее меня меньше всего беспокоило. — упав рядом с ногами и положив локоть ей на колено я отпил виски. — Да, поэтому я переживала за двоих. Но я не могу убрать и тот факт, что если бы не все что было тогда, то сейчас, не было бы этого, и поэтому я даже рада за то что все так произошло. Далеко не все было гладко, не спорю, но рада что это позади а сейчас все тихо мирно и спокойно. И меня всё устраивает. — Я тоже рад, в какой-то мере, но я не могу то все забыть будто и жить будто все нормально. Меня разрывает от этого, моя кровь кипит и требует сражаться а не протирать очередные штаны в кресле. — я стал поглаживать колено Асоки. — Я боец в первую очередь, а не политик, не туда мозги у меня заточены. — Прекрасно тебя понимаю, но знаешь в очередной раз когда я хочу сорваться в бой, я просто оглядываюсь, и понимаю что он завершён, может быть и не выиграна война, но бой наш, а значит можно и отдохнуть, можно и посвятить время себе и дорогим людям. — она запустила руку в мои волосы и как в старые добрые времена стала их трепать. Но мне не становилось легче, мне было только хуже, от того что я не борюсь за свою жизнь мне казалось что я потерял весь её вкус, и теперь просто вяло существую. Как амёба какая, ей богу. Я просто знал чем это закончится, или я сяду в корабль с эмигрантами и вернусь в далёкую, или пущу себе пулю в лоб. Вариантов немного, спасибо таблетки не дают разыграться больше моей фантазии. — Как бы там ни было, надо возвращаться к работе, ностальгия ностальгией, а дела никто не отменял.