Из мрака в сумрак (From darkness to dusk)

***

Постановив для себя, что на сегодня экстремальных моментов в их свидании хватит, Джеймс решил остаток дня посвятить спокойной прогулке по Центральному парку. Тем более что от Хадсон Ярд до него было рукой подать. По 10-й авеню они долетели до места назначения буквально за 13 минут и, оставив мотоцикл припаркованным вдоль дороги, выдвинулись в поисках перекуса. Эм не обманула, удивив Джеймса выбором совершенно обычного хот-дога, который она, хоть и весьма элегантно, но чрезвычайно аппетитно уплетала, перемежая процесс отстраненной болтовней о культуре американского питания, фастфуде и возмущениями качеством нынешних продуктов. Мужчина с упоением наблюдал за ней, посмеиваясь и периодически вставляя многозначительные реплики. Так спокойно ему уже давно не было. Просто идти рядом с приятным собеседником по парку, обсуждая все на свете, смеяться, и есть обычную еду. Никаких тебе миссий, террористов и тем более убийств. Разделавшись с перекусом, они прихватили по стаканчику кофе и направились вглубь парка, чтобы посидеть возле озера. – Ну, про меня ты и так много чего знаешь, – осторожно начал он издалека. – От этих ваших современных технологий ничего не укрыть. А вот ты, загадка, приоткроешь хоть немного завесу тайны своей личности? Эм еле заметно подобралась, но по ощущениям, ежилась все же меньше, чем в первую их встречу в кафе. – Спрашивай, я решу сама на что ответить, – тон девушки был ровным, спокойным, но непреклонным. – Давай с простого. Чем ты увлекаешься? Работа, хобби? Мысли заскакали в голове Эми. Когда-то у неё действительно были разные увлечения. В прошлой жизни. Но теперь, когда все резко поменялось, у неё была только работа. Но ведь не начинать с этого рассказ о себе?.. – Люблю кино в кинотеатрах, прогулки в горах, закаты на берегу моря и помогать животным. Но моя страсть – журналистика и редактура. Этим, по большей части и живу. Выпалив это на одном дыхании, она немного задумалась, стоило ли вываливать все так сразу. И не дав Барнсу опомниться, решила тут же перевести внимание на него. – Ну а чем увлекаются столетние суперсолдаты? – улыбнулась она, старательно улавливая реакции в его лице. – Жизнью. Он так буднично выдал это, абсолютно не задумываясь, что сам поразился. Вот он, еще неделю назад, совершенно не понимал кто он, что он и куда двигаться одному в этом мире, а сейчас, эта хрупкая девочка затрагивает внутри него обледенелые кусочки души, будто археолог, аккуратно откалывает маленьким молоточком по миниатюрному кусочку, высвобождая его из ледяного кокона. И ему нравилось то, что являли свету её непреднамеренные старания. Жить действительно хотелось. – Ну… – чуть стушевался, заметив немного недоуменный взгляд Эми. – Не вижу смысла пересказывать то, что ты и так уже знаешь из сети. Там конечно полно всякого, но думаю, тебе не составило труда вычленить истинную суть. Я солдат, убийца – не стану врать. Да, я делал все те вещи, о которых так громко писали. Не по собственной воле, и все же. Я помню каждого. Этого не изменить. Это навсегда со мной. Но больше я не подчинен коду. Это одновременно и высвобождает, и вводит в замешательство – теперь больше некому подчиняться. И я пока не особо понимаю, как со всем этим справляться, но выбора-то особо нет, – он мягко улыбнулся, искренне надеясь, что не напугал девушку своим порывом откровения. Эми смотрела на него очень внимательно, следила за каждым движением, подрагиванием мышц на лице и жестикуляцией. Притихнув, изучала его грустные всполохи в потемневшей дымке глаз. Демоны, что роились и внутри неё самой, клубками закружили где-то в недрах души, отзываясь на ощущения боли от его рассказа, пробираясь покалыванием от поясницы по позвоночнику к макушке и по предплечьям в самые кончики пальцем, от чего она даже чуть тряхнула ими, пытаясь согнать наваждение. Потом сильнее сжала в руках уже остывший кофе и закусила губу, силясь подобрать как можно лучше слова, чтобы поддержать его в этом моменте откровения. – Знаешь, иметь шанс познавать жизнь на любом её этапе – волшебная привилегия. Не важно – 15 тебе, 30, или больше 100. Возможность приходит к человеку всегда в нужный именно ему момент, а он уже сам решает воспользоваться ею, или оставаться на месте. У тебя привилегия выше – ты оправдан, силен, молод, благодаря чертовой сыворотке. И стоять на месте нет смысла, – она пожала плечом, одним глотком допила остатки напитка и бросила стаканчик в ближайшую урну. – Я не стою. Но и со скоростью света в моём возрасте нестись не уместно, – попытавшись вывернуть все в шутку, но заметив лишь тень улыбки на её губах, вновь посерьёзнел. – На самом деле я пытаюсь. Но выходит не фонтан, честно говоря. Близких у меня нет. Друзей тоже. Только работа на правительство. Иногда с напарником. – С «Соколом», Сэмом Уилсоном? Он тебе разве не друг? – выудила Эми из памяти мелькавшее в новостях имя. – Да, с ним, – чуть поджав губы, выдавил Джеймс. – Сложно назвать нас друзьями. Таковым был для меня Стив. Он отдал свой щит Сэму, что должно бы вселять в меня больше доверия к Уилсону. Но… Сокол отдал щит Кэпа правительству. И это убивает меня… – Ты не думал, что он просто не захотел, ну, или не смог нести ту ответственность, что прилагается к этому мощнейшему символу Капитана Америки для самого Уилсона? Влезть в чужую шкуру бывает не просто, но порой попытаться оказывается весьма полезно. – Да, возможно… – чуть задумался Барнс. – Просто этот щит – самое дорогое, что у меня оставалось от лучшего друга. Поэтому, когда Сэм отдал его, я почувствовал, словно больше у меня ничего нет. Я стал сомневаться – в Стиве, в Сэме, в себе… – Знаешь, Джеймс, прости, но Стива больше нет. И возможно ты удивишься, но мне без разницы, что он думал, или что думает вообще хоть кто-то. Тебе нужно перестать оглядываться на мнение людей о себе и позволять другим, говорить тебе кто ты есть. Её взгляд был кристально чист, тверд и непререкаем. Она не давала совет. Это была чистая инструкция к действию. И она пытливо выглядывала в глазах мужчины осознание этого. Он молча поджал губы, вытянув их в совсем тонкую линию и задергал желваками. В ей словах была своя правда, глупо было это отрицать. Заметив его угрюмость, Эм, как ни в чем не бывало, сменила тему на совершенно будничную. – Так значит увлекаешься жизнью?.. Не плохо, не плохо для пенсионера, – широко улыбнулась она, тут же подметив, как он расслабляется и расплывается в улыбке. Набродившись вдоволь и обсудив массу незатейливых тем, они двинулись в сторону дома Эми, когда на город уже опустились уютные сумерки. Назад они возвращались под более щадящий современный плейлист американской рок и поп направленности. Она уютно прижималась к спине Джеймса, всем телом ощущая как её окутывает чувство защищенности, надежности и умиротворения от проведенного дня. Когда они вывернули на её улицу, Эм встрепенулась, отрывая от плеча мужчины мирно покоящийся там подбородок. – Останови метров за 100-150, пожалуйста, – протараторила она быстро в гарнитуру. – Что? Зачем? Я довезу тебя до самых дверей. – Нет, прошу, притормози, ненадолго. Джеймс не стал спорить. Остановился, как она попросила, и стал наблюдать за ней. Она внимательно осматривала окрестности, будто выискивая что-то, или кого-то. «Она что, высматривает слежку?» – его будто током ударила эта мысль. Но комментировать свою догадку он не стал, лишь отложил в памяти, быть впредь тоже внимательнее, когда будет приезжать вновь. А приезжать он будет, эта уверенность окрепла в нем теперь уже основательно. – Все, можем ехать. Он повиновался, медленно подкатившись к её таунхаусу, параллельно еще и сам мониторя окрестности. Припарковавшись, он молча снял свой шлем, дождался, когда она тоже освободится от защиты и спрыгнет с мотоцикла, чтобы последовать за ней ко входу. – Джеймс, – немного замявшись, заговорила она. – День был отличный, спасибо. Мне все очень понравилось, правда. Но… – Но? – от неожиданности он изумленно выгнул бровь. – Если говорить начистоту, то я не лучший вариант для общения, дружбы, да для чего бы то ни было. И это не только тебя касается. Хотя тебе неприятности сейчас вообще нужны меньше всего, – опустив глаза под ноги, чуть ковыряя носком асфальт, произнесла Эм. Она затихла на пару секунд, нервно заламывая пальцы, но все же выдохнула. – Я тут не просто так. Думаю, ты уже и сам понял, по моему поведению. Мне пришлось спешно покинуть дом. Я практически бежала сюда. И если меня найдут те, от кого я скрываюсь… Тот, кто окажется рядом, тоже может пострадать… Тут она резко подняла глаза, сама пораженная этой мыслью. Пока она не начала общаться с Барнсом, эта идея не приходила ей в голову. Она подалась вперед, ухватившись рукой за предплечье мужчины, и выпалила на одном дыхании. – Оу! Прости! Я такая дура! Нужно было подумать об этом сразу! Нам не стоит общаться дальше. У меня нет права подвергать тебя такой опасности… мне лучше быть одной… Последние слова она выдохнула совсем тихо, снова опустив голову, в которой роем кружились мысли и вина, что она позволила себе расслабиться. Джеймс шагнул к ней совсем близко, оставляя между ними считанные сантиметры. Аккуратно приподнял её лицо за подбородок бионикой, а правой рукой стал убирать пряди, за которыми она сейчас так старательно пыталась спрятаться. Глаза девушки были плотно закрыты. – Посмотри на меня, – мягко, но твердо произнес он. – Эми, пожалуйста. Эмилия раскрыла глаза. К его облегчению слез в них не было. Но максимально расширившийся зрачок, поглотил почти всю радужку, сделав взгляд тяжелым, ещё более пронзительным, почти черным, наполненным кое-чем более неприятным, чем эмоциональная влага – болью, сожалением, страхом и тревогой за него. Кто бы мог подумать… – Знаешь, одна умная девушка сегодня сказала мне, чтобы я прекратил позволять людям решать за меня кто я, и как должен себя вести. И я однозначно последую её совету. Эми закусила губу и снова опустила глаза. – Эй, – тихонько позвал он, аккуратно поднимая пальцами её голову за подбородок – я же суперсолдат, киллер, убийца, в конце концов. Неужели ты думаешь, что люди, преследующие тебя, смогут хоть чем-то мне навредить? – Ты не бронированный… – тихо прошептала она. – Детка, позволь папочке самому решать, какой он. Ты же этого хотела? – Да! Но… – встрепенулась она, но он её тут же перебил. – Вот и отлично, – Джеймс опустил обе руки ей на предплечья, успокаивающе поглаживая по ним. – Значит никаких «но». Мне плевать на какие-то угрозы мелких бандитов. Если ты хочешь, чтобы мы продолжили общаться и если ты позволишь быть рядом, то я буду. – Ты точно в этом уверен? – она подняла на него чуть позеленевшие глаза. – Абсолютно, – уверенно мотнул он головой. И это было чистейшей правдой. За свою жизнь он, кажется, не волновался никогда. С чего бы сейчас начинать, учитывая то, кем он является теперь. Эми вдруг замерла в его руках и даже чуть напряглась, взгляд стал сосредоточенным. Барнс насторожился, стараясь не подать виду, что почувствовал эти перемены, но вместо того, чтобы начать его отталкивать от себя, она еле заметно подалась вперед, одновременно приподнимаясь на носочках, и быстро облизнула пересохшие от волнения губы. Джеймс молниеносно считал её действия и склонился, накрывая мягкие губы легко, еле ощутимо, чтобы не вспугнуть. Поцелуй вышел коротким, продлился всего секунд десять, но, разорвав его, она не отпрянула, а прижалась лбом к его лбу и тяжело задышала. – Хорошо, – еле слышно выдохнула она. – Я тебе верю. После чего отступила на шаг назад, и склонила голову на бок, внимательно рассматривая явно прибалдевшего мужчину. – Спокойной ночи, Джеймс Бьюкенен Барнс, – задорно улыбнулась Эм. – На сегодня твоя служба окончена, солдат. Джеймс засмеялся в ответ, упершись обеими руками в бока, покачивая склоняющейся к груди головой. Но решил подыграть, вытянулся по струнке и отрапортовал: – Рад стараться, мисс! И вам чудесных сновидений! – браво отсалютовал в конце. – Вольно, солдат. Эми без предупреждения развернулась в сторону двери, вбежала по лестнице и скрылась за ней за считанные секунды. Барнс же уселся на мотоцикл, дождался пока по дому загорится свет, и только после этого надел шлем и укатил в сторону своего жилища.