пахнет духом подростков

Празднование грандиозной победы медленно перетекло на улицу. Толпа из учеников и учителей под гимн лицея вытекла на спортивное поле на улице. Внезапно Викторию оцепенела. Чёртова паническая атака. Успокоительные, которые она регулярно принимала, уже не помогали сдерживать порыв. Употребление плацебо превратилось в привычку. Ей нельзя было настолько сильно проявлять эмоции, которые легко вызывали панику. Радость за команду снесла все границы. Дыхание участилось — теперь она не независимая волчица, а до дрожи перепуганный крольчонок. Руки тряслись, тонкие длинные пальцы неконтролируемы. Тело медленно пронизывал животный страх и трепет. Уши словно заложило, воздух больно стискивал голову, подобно стальным тискам. Чувствовалось удушье, не позволяющее медленно и размеренно вдыхать такой необходимый кислород. Блондинка унеслась прочь из зала в сторону раздевалки. Угольные и горячие слёзы стекали по щекам и, высыхая в потоке встречного воздуха, оставляли лишь холодный след. Никто, видимо, не заметил этого, что лишь было на руку Де Анжелис — ничто не могло подпортить её образ. Резко растворив дверь и влетев в женскую раздевалку, она быстрыми шагами направилась к душевой. Холодные пальчики повернули металлический кран как можно правее, сверху полились ледяные струи воды. Хрупкой горячей спиной она облокотилась на белые эмалированные плитки душа и скатилась вниз по стене. Ей было наплевать, что она в одежде, что её безупречная платиновая укладка намокнет и испортится к чертям, что тушь оставит множество разводов на щеках. Кипящие слёзы контрастировали с морозной жидкостью. Всё окружающее плыло в тумане, подобно действию наркотиков. Она тряслась и беззвучно плакала, не имея возможности это остановить. Многострадальная дверь вновь отворяется, через всё помещение к ней несётся Дамиано Давид. Кого угодно, но точно не его она ожидала видеть. Наблюдательные карие глаза при начале панической атаки проследили за блондинкой, бледным призраком удалившейся из спортивного зала. Одним движением он остановил воду и тёплыми руками ухватился за продрогшие плечики. — Вик, что с тобой? Посмотри на меня! — шоколадный взгляд метался по её идеальному лицу. В ответ звучали лишь прерывистые всхлипы. Девушка закрыла личико ладонями. Правда, она хотела взять себя в руки и ответить на его беспокойство, но не могла. Лишь подняв голубые глаза на него она шёпотом произнесла: — Уходи. Давид не из тех людей, что просто так сдавались, нет. Он всегда идёт до конца и, лишь заполучив желаемое, останавливается. Он крепче сжал её тело в своих руках. Тихо всхлипнув, Виктория мокрыми руками оттолкнула его от себя. — Уходи! — она кричала, голос срывался. Парень лишь встал с холодного кафеля и взял со скамейки большое полотенце. Без единой эмоции на лице он против воли светловолосой бестии закутал её в ткань, в ответ получив слабый удар ладонью в плечо. Дамиано крепко прижал её к груди и поднял. Сопротивление последовало тут-же: бледные кулачки барабанили по его плечам, девушка брыкалась ногами, подобно непокорной степной кобылице. Она с новой силой надрывала голосовые связки в попытках вырваться. Как атаки блондинки ослабли, брюнет лишь невозмутимо запел, пытаясь отвлечь её. Tu tornerai da me con le mani giunte Ты вернёшься ко мне со сложенными в молитве руками Tornerai da me Вернёшься ко мне Tornerai da me con le mani giunte Вернёшься ко мне со сложенными в молитве руками Tornerai da me Вернёшься ко мне Виктория стихла и внимательно слушала, положив голову на его вздымающуюся грудь. Руки в родинках кольцом обвили шею брюнета. Она плакала, тихо всхлипывая и втягивая в лёгкие его дурманящий аромат. Девушка и не думала, что Давид умеет петь. Так душевно и искренне, как почти никто не умел, лишь единицы. Слёзы постепенно останавливались. Дамиано сидел с мокрой до нитки Викторией Де Анжелис на руках, устроив подбородок на её платиновой макушке и медленно поглаживая горячей ладонью по продрогшей спине. Видимо, это была та самая любовь с первого взгляда. Восстановив дыхание и окончательно успокоившись спустя час, девушка встала с колен парня, который уже успел задремать с ней в обнимку, щекой облокотившись на мягкую блондинистую копну волос. От неожиданности он вздрогнул — тёплое и мокрое тело пропало. Виктория начала быстро собирать свои вещи, а он лишь следил за ней. За каждым её малейшим движением, вздохом, шорохом. Как сама Де Анжелис утром в субботу. Повесив сумку на плечо, она молча направилась к двери и дёрнула за ручку. Она не открывалась, как на зло. Блондинку теребила дверную ручку, которая никак не поддавалась. Её начинало это раздражать — она громко выдохнула и топнула ногой. Давид созерцал эти действия с ухмылкой на губах, но пытался не отвлекать девушку и дальше наслаждаться её детским поведением. Виктория не сдавалась — она коленом била деревянную поверхность. Снова провал. Злость медленно начинала переливаться через края чаши, костяшки на руках побелели. Целеустремленная девушка отошла на шаг и со всей силой толкнула дверь ногой. И опять безрезультатно. Дамиано было тяжело контролировать свои эмоции, предательский смешок вырвался из его уст, но он успел сделать вид, что закашлялся. Её до предела вывела из себя ситуация с дверью — отойдя на несколько метров назад, девушка со всей дури влетела в неё, больно ударившись плечом и скатившись на пол. — Похоже, это знак, — он улыбался. Де Анжелис убийственно сверкнула в его сторону голубыми глазами. Не выдержав давления, Давид наконец перевёл взгляд на шкафчики. — Быстро ты эмоции переключаешь, однако, — проницательные кофейные глаза снова смотрели на её. — Прости… Открой дверь. — А волшебное слово? — опять появилась лисья ухмылка. — Абракадабра. Попробуй, прошу. — Я всё ещё не слышу волшебное слово… — Пожалуйста. — Я не расслышал, повтори-ка, — он наигранно повернул ухо в сторону блондинки. — Давид, хватит! — она нахмурила брови — Пожалуйста! Брюнет рассмеялся. Поглядев в пол ещё несколько секунд и осознав всю комичность ситуации, девушка тоже расхохоталась. Дамиано встал с пола и остановился в нескольких шагах от двери. Прицелившись, он протаранил с разбегу и ушиб руку, так ничего и не открыв. — Мы тут надолго. Виктория скинула сумку с плеча на пол и взялась за лицо, снова громко выдохнув. Давид же занял свою прежнюю позицию на полу. Де Анжелис уселась на кафель напротив брюнета и заправила влажные пряди за уши. Прекрасная картина: два абсолютно мокрых подростка заперты в женской раздевалке и ждут своего спасения. Девушка обхватила руками свои колени и распиливала взглядом плитку на множество мелких осколков. Дамиано достал из кармана пачку сигарет, шорохом привлёкши внимание блондинки. Он зажал табачную палочку между губ и достал зажигалку. — Умник, а если сработает пожарная сигнализация? И ты серьёзно настолько любишь курить, что играешь в финале с пачкой в кармане? — она недоверчиво подняла бровь, ожидая его дальнейших слов и действий. — Во-первых, мы в чёртовой душевой, где детекторы дыма вообще не нужны. Во-вторых, да, я играл с ними. Я зависим. Он уже докуривал сигарету, как Виктория внезапно подняла на него голову и сказала: — Дай мне одну. — Моя ты дорогая, ты ж подсядешь на них. Чирлидершам вредно курить. — А баскетболистам невредно, да? К тому, же это так полезно для голоса… Ну дай, тебе жалко что ли? — Ладно, твоя взяла. — он усмехнулся и дал ей одну сигарету. Как только палочка никотина оказалась меж пухлых и искусанных губ, Давид поднёс зажигалку к кончику и поджёг, затем вернувшись на своё место. Дым вязко рассеялся по лёгким девушки, окутывая их ядом. Желание мозга было удовлетворено. Она выпустила полупрозрачное серое облако тонкой струйкой и сделала новую затяжку. Давид лишь любовался своей, как он уже успел именовать в своих мыслях голубоглазую, Моной Лизой. Ей невозможно шло курение: красивые тонкие пальцы элегантно держали сигарету, вишнёвые губы мягко сжимали кончик, грудь при затяжке сильно вздымалась. Парень был настолько очарован, что его палочка превратилась в пепел и уже больно обжигала кончики пальцев.