пахнет духом подростков

Виктория не могла сопротивляться этим глубоким шоколадным глазам. Голубые радужки сверкнули из под длинных ресниц в сторону парня, давая знак, что она слушает. — Почему ты так холодна со мной и намереваешься прикончить меня при каждой встрече? А ещё воспитанные принцессы не кидают в окно принца камни с чуть ли не русским матом… — Дамиано вжался в спинку дивана. — Ты серьёзно сейчас меня спрашиваешь? — она снова начинала злиться и порывисто дышать — Раз ты такой догадливый и понял, что это я разъебашила тебе окно, тогда установи причинно-следственную связь, — девушка пилила взглядом прекрасное лицо брюнета. — Не представляю. Последний раз, на тот момент, я видел тебя в женской раздевалке. Всё. — Тогда почему о моей панической атаке знает вся школа? Давид многозначительно и сострадательно посмотрел на блондинку. Он верно хранил секрет чирлидерши и даже не намеривался вспоминать эту ситуацию. — Я не знаю. — он выпрямился и сел, упираясь локтями в колени и нервно сжав руки — Вик, я не могу объяснить, как меня влечёт к тебе. Ты — первое, что всплывает в голове после сна. Это безумие продолжается уже год. Я пытался обратить твоё внимание на себя, внимание чирлидерши на простого баскетболиста второго состава, и начал выбиваться в первый состав. И вот, когда я стал капитаном, ты впервые заговорила со мной, пусть диалог был не самый вежливый. — Виктория впитывала все его слова как губка, сосредоточившись на карих радужках, — Я бы ни в жизни тебя не предал. Я люблю тебя, Виктория Де Анжелис. Сказать, что блондинка была поражена — не сказать ничего. Настолько искренне и убедительно говорил брюнет, что каждая ниточка души верила его словам. Щёки краснели, а взгляд становился всё более туманным. Залпом осушив бокал с остатками шампанского, Виктория встала с места. Давид резко подскочил вслед за ней. — Я… — вся самоуверенность куда-то улетучилась или была вытеснена алкоголем — я то… — продолжать фразу ей не потребовалось, так как Дамиано нежно прикоснулся к её вишнёвым губам своими. Пожалуй, эти эмоции можно было передать лишь этим жестом. Виктория ответила и углубила поцелуй. Её пальчики мягко зарылись в тёмных каштановых кудрях. Парень положил руки на талию и всё теснее притягивал хрупкую блондинку к своему телу. Осознав, что сейчас их могут застукать, он отодвинул Де Анжелис за угол и сплёл их языки. Это было похоже на бесконечные круги — запасы воздуха в лёгких постепенно заканчивались, они отстранялись, вдыхали новую порцию кислорода и целовались с новой силой. Так проходили минуты, возбуждение медленно начинало накрывать обоих волной, из под которой уже невозможно выбраться. Дамиано резко разорвал поцелуй, приобнял Викторию за тонкую талию и повёл к выходу из дома. Лицо Клары Риколетти нужно было видеть: какая наглость — явилась в бесподобном и затмевающем её наряде на её праздник и увела такого желанного капитана баскетбольной команды. Оказавшись у дороги, Давид махнул рукой проезжающему мимо таксисту. Похоже, история повторяется. Пара села на заднее сиденье желтой машины. Виктория указала свой адрес водителю, и они тронулись. Подняв голову, блондинка запросила поцелуй. Желание дамы — закон, поэтому Давид быстро исполнил её невербальную просьбу. Время в машине летело незаметно. Оба разгорячённые поцелуями и алкоголем. Опьяненный шампанским и вином мозг Дамиано не желал думать, он желал лишь Викторию. Водитель компетентно и тактично кашлянул, давая парочке знак, что они на месте. Баскетболист вылез из машины первым, подавая девушке руку. Как только голубоглазая ступила на тротуар, он сразу же подхватил её на руки и понёс в дом. Де Анжелис открыла дверь ключом, пустив этим жестом страсть вглубь дома. Давид занёс девушку внутрь, аккуратно положил на кровать и лёг рядом. Теперь он под властью волчицы. Виктория села на его таз, почувствовав очень заметное и вырывающееся наружу напряжение в области ширинки брюк. Бледные кисти с россыпью милых родинок начали расстёгивать пуговицы пиджака, затем рубашки. Кареглазый не мог терпеть, поэтому резко притянул за талию и впился в припухшие алые губы. Шаловливые сильные руки медленно пробрались под блестящее платье и нащупали застёжку бра. В состав кучи вещей на полу уже входят пиджак, рубашка, женское нижнее бельё и блестящее одеяние. Девушка подобралась к молнии брюк, которая уже практически неспособна сдерживать конкретный стояк, и потянула за металлический бегунок. Виктория провела пальчиком по боксерам, хитро усмехнулась и встала. «Нет, ну вот же сучка…» — подумал пьяный мозг Дамиано. Он приподнялся на локтях и забегал глазами по прекрасному бледному телу, следя за действиями голубоглазой. Де Анжелис достала кассету с её любимейшим альбомом всех времён — Nevermind. Магнитофон, существовавший ещё с юношества отца, громко начал воспроизведение песен. Блондинка пошатнулась на обратном пути к кровати, так как промилле алкоголя в крови составляло около восьми десятых, и, усмехнувшись со своей же неудачи, легла на Давида, жарко поцеловав его в уже опухшие от долгих поцелуев губы. Освободившись от боксеров, он медленно вошёл в неё. С губ блондинки слетел первый (и далеко не единственный) сладкий стон под аккомпанемент гитары Курт Кобейна. Ночь продолжается страстно. *** Раннее утро. Дамиано проснулся первым. Резко разлепив карие глаза, он почувствовал головную боль от яркого света солнца. Сначала незаметные последствия вечеринки проявлялись в геометрической прогрессии: виски едва ли не трещали от боли, тошнота сковывала желудок и пищевод, в котором вчера порхали бабочки. Он повернул голову вправо — ангел сладко дремал рядом с ним. Бледное тело, обрызганное россыпью маленьких родинок на спине и руках, покоилось на белоснежной постели чирлидерши. Платиновые пряди растрепались и завились в лёгкие естественные кудри. Брюнет умилился — аккуратный носик сопевшей блондинки мило дёргался при каждом вздохе. Даже будучи в спящем агрегатном состоянии, Виктория продолжала очаровывать его холодной скандинавской красотой. Крепкая ладонь парня легла на холодные лопатки голубоглазой, тепло которой приятно ратсекалось по всему телу. Желая согреться получше, спящая Де Анжелис неосознанно вплотную придвинулась к баскетболисту. Он заключил светловолосую в крепкие объятия, устроив свой подбородок на блондинистой макушке и впустив в лёгкие невероятный персиковый аромат волос. Суббота, раннее утро, боль в висках, любимая девушка спит в твоих объятьях — это ли не поводы ещё поспать? Проспав до полудня, Виктория открыла небесные глаза. Первое, что пришло ей в голову — это мысль, что ей чудом посчастливилось не чувствовать организмом последствия вчерашней вечеринки. Лёгкость на душе и отличное настроение. Воспоминания, подобно выбивающимся из скорлупы яиц птенцам, медленно всплывали в памяти — вечеринка, алкоголь, Дамиано Давид. На кухне что-то звонко стукнуло. Улыбка растянулась на её лице — сегодня шеф готовит для неё завтрак. Обнаружив, что совсем голая, Де Анжелис надела худи и тихо спустилась на кухню. Оперевшись на косяк двери, блондинка спросила: — Синьор, и что же сегодня у нас на завтрак? Дамиано был в одних боксерах и фартуке отца. Загорелое юношеское тело подсвечивалось бронзовым в лучах солнца. Он повернулся к источнику звука и сонно, влюблённо улыбнулся: — Гренки с моцареллой и томатами, апельсиновый фреш и салат с креветками. — Дурак, ты чего так заморочился? — улыбка не сходила с уст Виктории, она была растрогана. Как можно в себе совместить идеальную внешность, взрывной итальянский характер, пробивающую харизму и непотопляемую очаровательность? А вот Давид смог. Светловолосая подошла к парню сзади и обвила торс руками, следя за процессом готовки. Губы нежно коснулись плеча парня, сузилось кольцо объятий. Такие чувства Виктория ощущала впервые: при виде его по телу волнами разбегался табун мурашек, становилось холоднее, пульс быстро и чётко, подобно метроному, стучал в ушах, а дыхание учащалось до количества сокращений дыхательных мышц испуганного кролика; он плавил мозг и сердце своим присутствием, как пламя свечи воск. И далеко не одна Де Анжелис страдала от этих ощущений при появлении Дамиано. Парень отложил в сторону лопатку для готовки и повернулся к блондинке, запустив сильные руки в светлые пряди. Кисти верёвками обвили крупное девичье тело и притянули к себе настолько близко, что между их телами, казалось, больше не было и миллиметра свободного пространства. Его губы нежно коснулись виска девушки. Трепетность заполняла все его действия по отношению к голубоглазой. Видимо, именно таковой была сущность бескорыстной и внезапной любви с первого взгляда. Виктория мельком глянула на его красивые губы, уже успевшие напитаться вкусом её вишневого блеска для губ. Давид потянулся к ней в ответ, как телефон, лежавший на столешнице кухни, завибрировал. Сообщение пришло от Луиса, лучшего друга брюнета и по совместительству защитника «Волков»: «Дамиано, ты в какой пизде? Через полчаса комиссия приедет, будет отбирать игроков для римской сборной. И где Де Анжелис? Дружок-пирожок, она с тобой?)))» Дамиано снова перевёл томные карие глаза, будто стрелки часов, на глаза блондинки. — Вик, если мы сейчас же не начнём собираться, то нам пиздец от тренеров. Комиссия едет. — Как мы могли забыть? — девушка сорвалась с места и побежала наверх переодеваться и хоть как-то укладывать растрёпанные после сна волосы. Спустя четыре минуты оба уже были одеты. Виктория — сразу в чирлидерской форме, Дамиано — во вчерашнем костюме, рубашка которого был измазала матовой персиковой помадой. Ему очень повезло, что после последней тренировки он решил оставить форму в школьном шкафчике, так что домой заезжать не требовалось. Решив, что самым выгодным вариантом добраться до стен школы быстро и комфортно, Де Анжелис схватила ключи от машины её отца с комода и отправилась в гараж. Она открыла водительскую дверь и уже собиралась садится, но Давид окликнул её: — Ви, ты вся на нервах, — удивительно, насколько он был чуток и внимателен, что так легко читал человека по эмоциям — давай я поведу? Расслабься, мы успеем. За несколько секунд обдумав своё решение, она обошла машину спереди и устроилась на пассажирском сидении. Давид сел на водительское место и завёл средство передвижения. Аккуратно выехав из гаража задом, он лёгким манёвром объехал клумбу и устремился в сторону школы. Застряв в пробке на десять минут, они коллективно обматерили невнимательного водителя, но всё-таки успели. Рыжая макушка с длинными волосами стояла за стеклом окна на втором этаже здания и поглядывала на парковку. Серый Фольксваген припарковался на месте, где обычно паркуется Давид, но машина не была ей знакома. Из левой двери автомобиля вышел Дамиано в костюме с вечеринки — стальные глаза одобрительно сощурились — он не опоздал. Открылась и правая дверь. Оттуда вылезла платиновая блондинка в идеальной чирлидерской форме, подчёркивавшей фигуру. Теперь брови нахмурились, а лицо скривила злоба — Клара Риколетти была в бешенстве. Именно Де Анжелис имела статус самой популярной девушки в школе, затмевая рыжую и сдвигая её на второе места. Именно Де Анжелис пришла на её праздник и переплюнула её чёрное платьице буйством блёсток и блестящими локонами. Именно Де Анжелис приехала на одной машине с парнем, который нравился ей с начальной школы. Стукнув каблуком туфли Chanel, она отправилась в уборную, чтобы переварить всё случившееся. Слух о психическом состоянии уже распространён ей, но нужна более тяжёлая артиллерия — испортить репутацию и подставить Дамиано. Рыжая пойдёт на все, лишь бы не оставаться в тени Виктории.