пахнет духом подростков

Уроки тянулись долго и мучительно. Виктория хоть и имела математический склад ума, но ели отсидела физику и геометрию. Дамиано же, являясь гуманитарием и тем самым учеником за последней партой, кто заводил разговор о монархизме и коммунизме, прогулял ненавистную литературу, но при этом прекрасно написал терминологический диктант по обществознанию. Так тянулся почти весь учебный день. Давид дождался окончания предпоследнего урока и, как только белобрысая ступила через порог кабинета в коридор, резко затащил в тёмный угол и прижал к стене. Девушка от испуга вздрогнула и издала громкий вдох, который кареглазый заткнул поцелуем. — Идём за мной, — прошептал на ухо он. Она обожала, когда низкий и бархатистый голос парня шипел над её ухом. Мурашки стадами бегали по телу, а феромоны брюнета захватывали сознание и заставляли беспрекословно подчиняться его воле. Баскетболист взял охладевшую от резкого испуга ладонь голубоглазой в свою и повёл по чёрной лестнице вниз, куда ученики не допускались. Он отворил тяжёлую дверь перед блондинкой — это был выход из школы, который никоим образом не контролировали охранники. — Бежим, пока нас не поймали! — Дамиано почти волочил за собой Де Анжелис, как собачку на поводке. Спустя несколько минут непрерывного бега от здания школы, они остановились у ларька с мороженым. — Что будете, молодые люди? — пожилая женщина открыла морозильник. — Апельсиновый фруктовый лёд. — Два, спасибо. — капитан команды взял то же самое. — Дорогуша, не упусти такого покорного красавца, — продавщица улыбалась — Иначе многое потеряешь. — Не такой уж я и покорный, — Дамиано усмехнулся и взял свою порцию холодного десерта — Сколько с нас? — Два евро, сорок центов. Парень достал из кармана монетки, поблагодарил женщину и снова схватил хохочущую девушку за руку, направившись в сторону набережной реки Тибр. Мороженщица проводила добрым взглядом парочку и улыбнулась, явно вспоминая молодость. Шагом бы это расстояние заняло около десяти минут, но Виктория и Дамиано справились за пять, несясь, как скаковые кони. Они остановились на мосту, тяжело дыша и улыбаясь. Юность прекрасна. Обладательница топазовых глаз протянула руку к его щеке. — Дурак, ты обляпался весь. — звонкий девичий смех разрезал воздух вокруг — даже младенец аккуратнее тебя банку пюре бы съел. Давид языком слизал апельсиновое мороженое, будто кот, и гордо возразил: — Зато младенцы не умеют так. Парень резко подхватил светловолосую на руки и закружил. Её хохот становился всё громче, что начинал вызывать улыбки на угрюмых лицах редких прохожих. — Ты знала, что вот тут, — он указал на набережную у основания моста — снимали сцену, где машина Джеймса Бонда тонет? — Обижаешь, «Спектр» — мой любимый фильм. — Тогда я предлагаю устроить сегодня киновечер у меня. Мама будет дома, но я уверен, что вы поладите. — Да, почему нет? — она убрала со лба парня выбившуюся из основной массы кудряшку — Только опусти меня с небес на землю, иначе защекочу. — Я не боюсь щекотки, я сама неуязвимость. — Дамиано ухмыльнулся и поставил блондинку на брусчатку мостовой. — Ты же помнишь, что у нас репетиция через пятнадцать минут? — Де Анжелис загадочно улыбнулась, выдержав паузу — Кто последний, тот покупает чипсы. Она сорвалась с места и понеслась в сторону лицея. Дух соревнований разогрелся в парне, боевое возбуждение окутало его. Он стартовал через две секунды после голубоглазой, но на светофор не успел — придётся ждать полминуты. Светловолосая, смеясь, бежала по улице ловко огибая препятствия и прохожих. Наконец, зелёный свет — кареглазый начал погоню. Они снова пробежали мимо пожилой мороженщицы. «Как дети малые» — улыбаясь думала она. Виктория оглянулась назад. Баскетболист был уже в двадцати метрах от неё, вместо изначальных сорока. Она ускорилась, волосы развивались на ветру. Здание школы близко. Давид уже в десяти метрах. Чтобы меньше времени потратить на крутой заворот, чирлидерша зацепилась рукой за кирпичный столб забора школы. Руку обожгла боль — она поцарапалась, но первой коснулась двери чёрного входа. Она обхватила другой кистью запястье и начала дуть на рану, дожидаясь брюнета с победной улыбкой. Дыхание сбилась, кисть болит, но спор не проиграла. Дамиано остановился рядом с ней, тяжело дыша. — У тебя было преимущество, светофор. — его шоколадный взгляд скользнул по руке — Ты когда успела поцарапаться? До крови ещё… Пошли за мной. Он снова взял Викторию за запястье и повёл в сторону спортивного зала. Минув женскую раздевалку, парень завёл её в мужскую. — Садись на скамью, сейчас найду бинт. И как ты играть на репетиции собираешься? — капитан команды рылся в шкафчике, ища аптечку — Вот оно! Давид сел рядом с ней, достав в ящичке вату, которую смочил перекисью. — Давай сюда лапу, — мужская ладонь аккуратно сжала женскую, он склонил голову и начал промакивать кровь и дезинфицировать рану. Он делал это так кропотливо и бережно, еле слышно напевая I Wanna Be Your Dog. Де Анжелис наблюдала за его сосредоточенным взглядом, чуть нахмуренными бровями и еле заметно шевелящимися губами. Большим пальцем он поглаживал нежную бледную кожу повреждённой руки. Перекись капнула прямо на рану, отчего девушка зашипела, как потревоженная кошка. — Тихо, не дёргайся. — голос звучал глубоко и тихо. Брюнет достал марлевый бинт и начал обматывать. Уже столько раз он повреждал на баскетболе руку, что действия стали отточенными и чёткими. Затем он прикусил лишний кусок ткани и оторвал ненужное. Напоследок кареглазый повернул ладонь тыльной стороной и поцеловал. — Готово. — Благодарю, — Виктория чмокнула его в острую скулу. — Нужно идти, мы опаздываем, — Дамиано взял ее за здоровую руку и повёл уже в актовый зал. *** Виктория стояла у входной двери дома Давида. Стоял комок в горле, от волнения становилось холодно — ей предстоит познакомиться с мамой своего кавалера. Девушка выглядела потрясно: не такие яркие, серые смоки, чтобы не отпугнуть мать парня; красный свитер в чёрную полоску; чёрная мини-юбка и колготки; массивные байкерские ботинки; любимая укладка. Поборов себя, девушка позвонила в дверь. Через десять секунд на пороге стоял кареглазый парень, очень похожий на Дамиано, но чуть ниже и с более мягкими чертами лица. Он приветливо улыбнулся и произнёс: — Ты, наверное, Виктория? Дамиано все уши мне прожужжал. — он усмехнулся и сделал шаг в сторону, пропуская девушку внутрь. — Да, но можешь звать меня просто Вик. — она приподняла уголки губ и ужасное очутилась в просторной кухне. За столом сидела женщина лет сорока пяти, но хорошо сохранившаяся. Она взглянула на гостью — тот же самый меткий карий взор, доставшийся её детям. Шатенка держала в руках бокал красного вина, немного крутя его в руке и заставляя жидкость внутри создавать водоворот. — Ciao, cara. — женщина сузила глаза и улыбнулась — Присаживайся, Дамиано возится с выбором подходящей бутылки алкоголя, скоро вернётся. — Приветствую, синьора Давид. — блондинка прочувствовала в воздухе ноты хитрости и избирательности, исходящие от кудрявой брюнетки и решила играть по-крупному. Голубоглазая протянула руку, чтобы пожать. Видавшая множество робких девушек сыновей, она была удивлена решимости Де Анжелис и пожала руку. От шатенки исходила именно та пышущая, живая, огненная энергия. Стопроцентно, в старшей школе она была первой девушкой и главной сердцеедкой. Уголки губ приподнялись в лёгкой улыбке. Чирлидерша села напротив женщины. — Как зовут тебя, девица? — начала расспрос брюнетка — Сколько лет? Чем занимаешься? — Меня зовут Виктория Де Анжелис, я учусь в той же школе, что и ваш сын, но на год младше; я чирлидерша, поддерживающая школьную команду по баскетболу. — она держалась уверенно, и как-будто присутствовала на собеседовании для приема на должность. — Приятно познакомиться, Виктория. Меня ты можешь называть Роза, — она услышала шаги за спиной — Вот и мой мальчик идёт. Не обижай его, иначе укушу. — женщина усмехнулась и отпила вина. — Buonasera, синьорина. — Дамиано поставил бутылку белого вина на стол и сел по правую руку от Виктории. — Отличный выбор, gattino. — мать с любовью в глазах посмотрела на сына и начала есть салат со свежими овощами и бураттой. Якопо сел напротив младшего Давида. Все ели, общаясь на разные темы, начиная от политики, заканчивая обсуждением нового фильма. Огромный валун спал с души Виктории — она понравилась маме избранника. — Мы собирались посмотреть фильм, не ждите нас часа два. — баскетболист чмокнул родительницу в щеку и взял за руку блондинку, утащив в спальню на втором этаже. Оказавшись внутри комнаты, Дамиано закрыл дверь на щеколду и, улыбнувшись во все тридцать два, заявил: — Ви, это успех! Она ни разу не принимала ни моих девушек, ни девушек Якопо с таким интересом. — он бережно заправил выбившуюся из укладки прядь волос за ухо голубоглазой — Устраивайся и начинай подыскивать фильм, я притащу колу и чипсы. — Жду. Брюнет удалился, а девушка прилегла на его кровать. Подушки пропахли его шампунем и одеколоном, на стенах висели плакаты различных рок-групп и выдающихся баскетбольных команд, но больше всех выделялось изображение Фредди Меркьюри, которое, казалось, можно было использовать в качестве одеяла; на рабочем столе творческий беспорядок, а на стеллаже ровными рядами расставлены книги по истории, юриспруденции и спорту. Парень собирался поступать на юридический, что ему бы очень подошло. Оставив наблюдение окружающей ее обстановки, она полезла в браузер телефона, ища подходящий фильм. Выбор пал на «8 подруг Оушена». Тем временем кудрявый уже вернулся в комнату. — Малфой, определилась? — Да, давай скорее. Кареглазый лёг на кровать, властно прижав к себе за талию светловолосую. Она, будто лебёдушка, склонила и устроила голову на его плече, а руки на груди юноши. Он включил на ноутбуке фильм. Сеанс начался. Фильм периодически прерывался поцелуями и разговорами. Находясь друг с другом, они менялись в характере и становились даже лучше. Будто фтор и водород, бурно реагирующие вместе — их химия была мощна и опасна. Самостоятельная альфа-волчица становилась хрупкой розой с нежными, шёлковыми лепестками, которую Давид, будто Маленький Принц, оберегал от малейшей опасности. Под конец фильма блондинка уже сопела и видела девятый сон. — Эй, Малфой, просыпайся. Я отвезу тебя домой. Идея вести машину в состоянии лёгкого опьянения — далеко не наилучшая затея. Девушка попрощалась с членами семьи Дамиано и села в его чёрную машину на пассажирское сидение. Брюнет завёл её, они тронулись. Виктория не сводила голубых глаз с его прекрасного лица: он пытался сосредоточиться на дороге. Чудом избежав столкновения с кем-либо или чем-либо, кареглазый остановил машину у дома Де Анжелис. — Спасибо, — светловолосая улыбнулась и наклонилась за поцелуем, в итоге получив желаемое. — Завтра репетиция после уроков, помнишь? А ещё смени повязку на свежую, сбрызни перекисью. — Хорошо, мам, я поняла. — Виктория засмеялась и вышла из машины — Ciao, amore. — Ciao, Малфой. — он мягко улыбнулся и нажал на педаль газа. *** — Три, четыре! — Томас ударил по металлическим струнам гитары. Итан задал чёткий ритм композиции, бас-линия Виктории обрела своё начало, тонкие пальцы Джулии заставили рояль издавать мелодичные звуки, а громовой голос Дамиано разрезал пространство звуковой волной — всё получалось прекрасно на протяжении недели. Ребята вместе гуляли вечером, после совместных репетиций; смеялись, радовались и дурковали. Они успели стать близкими друзьями — музыка сплочает людей. Группа закончила очередную композицию. — Если мы собираемся где-то выступать, то нам нужно название. — Торкио оглядел присутствующих глубоким взглядом. — Вик, скажи что-нибудь красивое на датском. — Дамиано обратился к басистке. Блондинка задумалась. Скандинавские корни заставили мозг проявлять активность. — Måneskin. Мы будем называться Måneskin. — утвердительно заключила она — Я основатель, за мной и решение. — Мне нравится… — протянул Томас — Но вот один-единственный вопрос: что это значит? Мы по-датски лепетать не умеем, уж извините. — «Лунное сияние», дорогуша. — голубоглазая усмехнулась — Ну так что, завтра у меня? — Да, — Моретти выглядела абсолютно поникшей и расстроенной, что, казалось, ещё минута, и она упадёт на пол в истерике. — Мальчики, идите на выход, мы вас догоним. Все собрали свои вещи, парни двинулись первыми, смеясь под бурный рассказ Дамиано. Как только они покинули актовый зал, Виктория обняла подругу. — Ты чего? Что-то случилось? — Вик, мы переезжаем. — слёзы сами текли из глаз, оставляя на щеках солёные разводы печали и туши — В Турин, из-за папиной работы. Завтра вечером самолёт, мы уже собрали все вещи. Земля будто ушла из под ног блондинки. Она ещё несколько секунд не могла осознать, что именно происходит. Теперь и из голубых глаз текла жидкость. Неизбежное близко. — Нет, ты прикалываешься. Скажи, что это неправда, скажи мне это. — она отстранилось от брюнетки. — Вик, всё паршиво. Я уезжаю, это не изменить. — Нет, должен же быть какой-то вариант! — светловолосая прикусила губу и начала думать — Почему ты не сможешь остаться в Риме, а родители уедут? Или пусть в Турин едет только твой отец? — в глазах заискрилась надежда, сразу разрушенная тяжёлыми словами Джулии. — Нет, я пыталась найти решение. Не выйдет, меня не смогут оставить здесь. Прости. Они снова обнялись. Слёзы бесконтрольно лились, всхлипы не прекращались. — Вик, я буду приезжать сюда иногда. Не беспокойся, найдёшь себе ещё подругу получше меня. — Джулс, ты что такое говоришь? Лучше тебя никого уже не будет. — она вдохнула полной грудью, пытаясь успокоиться и не достичь панической атаки — Я буду ждать тебя всегда. Я буду писать тебе каждый день. Люблю тебя. — А я тебя. — блондинка и брюнетка снова крепко обнялись, успокаивая друг друга. Этот чудный весенний вечер омрачён. Жизнь разделилась на «до» и «после». Чёртов четверг.