You like It

Вэнь Кэсин прокладывает дорожку из поцелуев вдоль позвоночника, кончиками пальцев обводя каждый холмик таких манящих его крыльев лопаток. Он немножко очень сильно фетишист, думает Цзышу, выгибаясь навстречу ласкающей его спереди ладони. Ладонь эта наглая, но хитрая. Она то почти мирно оглаживает впалый живот, впитывая в себя каждый рваный вдох; то, словно проверяя уровень дозволенности, едва ощутимо касается ран от гвоздей; то уверенно и как-то даже по-собственнически проходит по всей длине изнывающего члена. Кэсин оказался у него за спиной на кровати не то чтоб прям неожиданно - он ждал ровно того момента, когда Цзышу решит, что готовиться ко сну он может и под этим диким и голодным взглядом. О, как же он ошибался! - Мой... - стонет Владыка Долины Призраков в такую манящую его спину, скрепляя свои слова нежным поцелуем аккурат под лопаткой, словно печатью верности. Верности от кого к кому, Чжоу решает не уточнять, тем более, что его тянут спиной на крепкие колени, усаживая поудобней, а нежные поцелуи мешаются с влажными на белоснежном бархате шеи и плечиков. Чжоу Цзышу никогда себя к нежным барышням не причислял (как и вообще к барышням), но то, с каким трепетом к нему относился Кэсин, заставляло и краснеть, и сладко тянуться за ласками. Вот и сейчас он закидывает руку, находя лицо этого дикого собственника, и тянет его к своим губам, потому что они, вообще-то, тоже изнывают без поцелуев. По неясной причине, стоило ему один раз вкусить все прелести так часто обещанного времяпровождения с Кэсином, как Чжоу стал ловить себя на том, что превращается временами в капризулю. То ли гвозди играют злую шутку, то ли это какой-то приворот Владыки, но верить в то, что он мог сам, по своей воле хныкать и просить чего-то - он отказывался напрочь. Зато сам Вэнь от этого испытывал дичайший восторг. Только вдумайтесь - смертоносный воин, убийца, учитель, иии... тонущий в неге ласк А-Сюй, который тянется за поцелуями и возмущённо стукает в плечо, если поцелуй достаётся не губам, а, например, одной из чётких скул, или как он, жалобно хныкая, просит темпа побыстрее, а Кэсин, издеваясь, доводит его до исступления мучительно жаркими и неторопливыми движениями. Кэсин, повинуясь, накрывает его губы своими, давая мужчине своей мечты немного побыть за главного и задать хотя бы в этом свой темп. Цзышу целует его жарко и напористо, словно именно этого ему не хватало всю дорогу, а Вэнь просто повинуется, подхватывая этот танец и лаская языком так, как любит того его А-Сюй. Тот вообще много чего любит, как оказалось. Особенно ему нравилось в аналогичной позе выгибать спину, наслаждаясь восхищенными вздохами по своим лопаткам, прогибаться сильнее, когда такие обманчиво утонченные пальцы сжимают его бока, и либо соскальзывать с колен на мягкий матрац, оставаясь в той же позе с прогнутой поясницей (Кэсин еще добавил бы сюда хитрый взгляд лисицы, брошенный через плечо), либо же резким движением, задом проезжаться по и так возбужденному Владыке, практически впечатываясь округлостями в крепкий торс с чёткими мускулами, что не исчезали никогда. В такие моменты он жадно впитывал в себя стоны Кэсина, который, вопреки деланой нетерпеливости, был до ужаса стойкий и выносливый и мучить своего любимого мог по нескольку часов. Когда казалось, что его камнем стоящий член вот-вот прорвет, как плотину удовольствия, сам он до ужаса безмятежно мог покрывать поцелуями изнывающего от похоти Цзышу. Словно раз за разом демонстрировал то, что не только ему нужен А-Сюй, но и тому нужен Кэсин как воздух и вода. И разрядка конечно. Помутненный разум Цзышу не сразу реагирует на то, как ладони Кэсина, лаская, одновременно оглаживают подтянутые ягодицы и, словно горный ручеек, перетекают на внутреннюю сторону бедра. Тонкие и изящные пальцы проделывают короткую дорожку из касаний до коленок и возвращаются на бедра. Чжоу Цзышу вздрагивает, когда тот кончиками пальцев проводит по всей длине члена А-сюя и почти невесомо оглаживает головку. Невесомо для Кэсина, но как разряд молнии для Цзышу. Он сладко стонет в губы улыбающегося Владыки и смущённо дёргает того за прядь шелковистых волос. - Лао Вэнь, ты похож на влюблённого идиота, - сквозь зубы шипит Чжоу Цзышу, стоит только пальцам чуть сильнее оттянуть крайнюю плоть, открывая налитую кровью головку. - Не понимаю этого упрёка, мой дорогой А-Сюй, - мелодично хихикает у самого уха Кэсин, стоит только тому откинуть голову на его плечо. Вэнь покрывает влажными поцелуями открытые от тёмных волос участки кожи, все же не удерживаясь и оставляя небольшой красный укус на сгибе шеи. Так, чтоб Чэнлин ничего не увидел, но чтоб с утра пекло от воспоминаний. Цзышу отказывается отставать от процесса и прикусывает кожу аккурат под челюстью и на возмущённое "А-Сюй!" только пожимает плечами в стиле Кэсиновского "поздно". - Веером прикроешь, Владыка Вэнь, - и коротко облизывает место укуса. Он знает, что у Кэсина шея ещё более чувствительное место, чем у самого Цзышу. Он обожает, когда А-Сюй прижимает его к любой горизонтальной поверхности и губами исследует эту нежную кожу. Когда поцелуи чередуются с мазками иногда невероятно несносного языка, а редкие укусы под челюстью называют "комариным благословением". Он дует на влажный след, улыбаясь тому, как этот великолепный муж втягивает воздух сквозь зубы, и снова припадает губами к шее. Кэсин в отместку делает несколько резких движений ладонью по члену, от чего Чжоу охает и утыкается лбом в то место, куда только что его целовал. Для них обоих не секрет, что Кэсин в плане плотских утех гораздо опытнее, и пусть Цзышу и отказывается это признавать, но сильно ревнует к тем, с кем Владыка Долины Призраков успел "набить руку" во всех смыслах этой фразы. Темп ладони нарастает, спина все больше изгибается, норовя быть ещё ближе и ещё глубже в этом кольце из пальцев. Томный стон стелется аки туман по их покоям, и Вэнь Кэсин в очередной раз радуется, что покои ученика в другой стороне усадьбы. Рано ему ещё такое слышать. Цзышу же пытается остановить приближающийся конец, сжимая коленями чужую руку между ног. - Нет...только не так...не хочу так..., - шепчет, насколько хватает силы в лёгких, А-Сюй, пытаясь препятствовать движению ладони. - Попроси, - в такие моменты Цзышу его просто ненавидит, потому что тот, как опытный манипулятор, вытягивает из него разные непотребные вещи и наслаждается разбитой обороной Чжоу. - П...пожалуйста... - Что "пожалуйста"? - тонкий палец возмутительно подло трёт уздечку, а тело впитывает спазм удовольствия и стон на пару децибел громче. - Пожалуйста, я хочу тебя, только не мучай меня, иначе спать завтра ты в покои не попадёшь! - Ну даже не знаю, - задумчивый тон Вэнь Кэсина никак не вяжется с тем, что ладонь проскальзывает глубже между ног, аккурат по ложбинке между мягких ягодиц. - Вэнь Кэсин! - зло шипит Цзышу, когда тело против его воли подаётся на коленях вверх, открывая этому несносному человеку больше доступа. Кэсин тихо смеётся ему куда-то в спину и резким движением укладывает Цзышу на кровать ягодицами кверху. Тот все равно смутится, неважно, какая будет поза, но в такой он может хотя бы в подушке скрыть свое быстро краснеющее лицо. Особенно стремительно оно заливается краской тогда, когда этот несносный человек начинает покрывать тело чуть ниже поясницы восхищенными поцелуями и бормочет "ну как в тебе может быть все настолько идеально, а, А-Сюй?". Вэнь раздвигает его ноги ещё шире, так, чтоб кончик твёрдо стоящего члена терся о покрывало при любом неосторожном движении, и разводит половинки ягодиц под достаточно громкий стон, тонущий в подушке - тот только что неудачно двинул бёдрами. Кэсин же словно оглох. С лёгкой улыбкой проводит языком по всей ложбинке, улыбаясь ярче, когда любимый дёргается от прикосновения к колечку мышц и молниеносно стонет от того, что собственное возбуждение опять проехалось по поверхности кровати. - Изверг, - почти хнычет в сгиб локтя Цзышу, пытаясь собрать всю силу и волю в кулак, чтоб хотя бы контролировать свои движение, дабы избежать беспощадного трения, раз уж он не может контролировать Кэсина. Тот же, тем временем, дует на влажные дорожки от языка и уделяет некоторое время мошонке. Цзышу кажется, что так и умереть недолго, когда колени норовят подогнуться и ещё больше усугубить его положение, но Вэнь снова очерчивает колечко ануса языком, хотя и так знает, что Чжоу эта растяжка давно не нужна и он просто хочет побыть заботливым и несносным одновременно. Он бы помучил его ещё, но Цзышу выгибается, как кошка, когда проникнувший в него палец проверки ради трёт узелок мышц внутри, поэтому быстро заменяет свой палец на член. Тот охает, потому что Кэсин буквально каменный, непроизвольно сжимает его в себе, с лёгким садизмом наслаждаясь шипением за спиной. Он узкий, а Кэсин большой, и Вэнь мог бы выдать очередную чепуху про то, что они подходят друг другу как пчела и мед, но желание обладать и подчинить полностью - сильнее поэзии. Громкие шлепки бёдер сливаются с двухголосным стоном, возбуждая ещё больше и доводя до грани. Цзышу кажется, что его грешная душа покинула тело и смотрит на плотские утехи со стороны и, если это так, выглядят они ну невозможно сексуально. Однако душа недолго витала и как по щелчку вернулась обратно в тело, стоило только ослабевшим коленям разъехаться, а тело пронзило новым разрядом удовольствия. - Ну нет, - Кэсин как настоящий садист останавливается, выходя из ослабевшего тела, и переворачивает его на спину. - Так ты не сможешь меня обхитрить и закончить раньше, чем я смогу тобой насытиться. Цзышу стонет разочаровано, хотя не может отрицать тот факт, что ночи с Вэнь Кэсином это уж очень сладкая пытка. Член под собственной тяжестью прижимается к животу, а глаза Владыки блестят уж очень хитро и не проходит и минуты, как все возбуждение оказывается в плену жарких губ, а сам Чжоу Цзышу мечется по алым простыням, умоляя закончить все поскорее. К его немалому удивлению, Кэсин повинуется, снова входя в податливое и такое любимое тело, заканчивая их любовные утехи так, как того хочет А-Сюй - быстрым и уверенным темпом. — Это было довольно жестоко, — в голосе нет и толики возмущения, а аккуратные пальцы играются с пушистым кончиками волос, что вуалью покрывают его грубоватую из-за гвоздей грудь. — Но тебе все равно понравилось, — хмыкает Вэнь Кэсин, целуя кожу недалеко от яркого бутона раздраженного ласками соска. — Но мне все равно понравилось.