Двумя ногами в могиле

Помнить широко распахнутые ресницы, глаза в дрожащей мольбе и часы бьющие тревогу. Время пять утра. Он одной ногой в гробу и это не вызывает никаких эмоций. Сопящая рядом девка ворочалась. Надо же, сегодня в его руки попала душа на распутье. И он как кукловод повернул эту марионетку на путь скользкий. В лице персоны А насмешливое недоумение. Он не помнит что и сколько принимал вчера. Но отлично помнит совет сутенёра, сигаретный дым под потолком и притворно дерзкий взгляд синих глаз. Сегодня они проснутся в нигде, хотя влезли сюда через никуда. На нёбе появился горький вкус. Впервые захотелось зареветь. Вместо этого на лице появилась кривая изломанная улыбка человека, которого всю жизнь что-то тяготит. Он наконец что-то почувствовал и это что-то приносило ему несказанное наслаждение. И он правда старался не теряться но пропал моментально. От пустоты внутри болело, словно туда плеснули кислоту. Игра не стоит свеч. Заткнуть её любовью, эйфорией и угаром не выйдет. Как бы ревно этого не хотелось, персонажу А никогда не отогреться теплом тела персонажа Б. Это не любовь. И даже не симпатия, вряд-ли. Просто такое времяпровождение грело душу на небольшое время. Принятие диссоциативов толкало его в пропасть. Отчуждение от мира и себя пугало. Галюциногены он принимал на постой. Гонялся за новыми ощущениями. Психостимуляторы тоже принимал по тем же причинам порой покуривая крэк. Ощущения всегда были разными. Он дрожащими руками обращался к стенам дав им имена. -Такеоми? Прости меня, я всё отстираю. Да, я ужасный брат сегодня. Обещаю исправиться. Да, я извинюсь перед Кавараги. -Сестренка? Ты уже спишь? Прости меня. Я тогда тоже пойду спать. Он не до дошёл до кровати и укрылся невидимым одеялом пустыми глазами смотря куда-то в никуда. От испуга в ушах заколотило и дыхание спёрло. Ему не восемь лет и в квартире нет ни души. Его просто пиздец как глючит. Он один. Бордели и притоны давно заменили дом, и ещё немного, и он назовет имя каждой шлюхи что есть в этом городе. Хотя он никогда не спрашивал их имён и не говорил своё. Человек рядом. Он ненавидит её, хотя увидел во второй раз. Впервые когда снимал. Просто не переваривает каждую из них. Ненавидит за их слабость, ненавидит за свои поступки, ненавидит за ненависть которую вливает внутрь и сверху платит за услуги. Персона А- Харучиё Акаши называет себя Санзу и врёт о том что он единственный ребёнок в семье. Он ненавидит убегать и бегает от себя по сомнительным заведениям. Прячется в похоти и пьяном угаре. Просто чем дольше он трезв - тем больше он похож на догорающий бычок. На воздухе всё тлеет и тлеет, роняет пепел и верно движется к фильтру. Тело персоны Б шорохается обнаруживая возле себя его. Какой кошмар. Отдала свою невинность наркоману со шрамами на ебле всего за жалкую сотку. Теперь она застряла навсегда в этом мире грязных денег. Вчера она пускала в его спину колкости пока он снимал полосатый жилет, не заботясь о фильтре речи. Хотя голос выдавал её сполна, она жуть как боялась. А ему просто сплавили мелкую целку, и с ней ему больше нет места. Даже цену на ней сбили. Её широко распахнутые ресницы, немой крик ужаса и цепляющиеся за койку пальцы молящие о пощаде. А глаза. Синие - синие глаза. Сразу вспомнилась младшая сестра с таким же синим невинным взглядом. Такие как она явно наивно полагаются на то, что когда то объявится богатый дядька и спасёт её из этого кошмара. Вот только он в этой сказке которой не суждено воплотиться в реальность будет явно второй скрипкой. Такие как она на самом деле папины дочки. Такие как она боятся и не хотят этого, но шест и собственные разведённые ноги их и кормят. А ему то что с этого? Не его проблемы, он всего лишь механизм подводящий к большему. Скоро она войдёт во вкус. Скоро раздвинуть ноги и покричать погромче чтобы больше заплатили пусть удовольствием и не будет, но делаться будет на автомате. Скоро чем толще мужчина будет тем привлекательнее окажется. Никто не причём, а он всё ещё под чем то. Синяя рука чесалась и дрожала от еле ощущаемых судорог. Видимо вчера кололся. Фентанил? Под плинтусом бегали мыши. Затхлая простыня под ними смердела потом спермой и чем то сырым. В щели здания задувал сквозняк. Лампочка была выкручена. Серый свет блуждал под потолком угрожая опуститься ниже. Он так никогда не делал. К чему все эти прелюдии?Он и четверть века кажется не прожил а получилось как получилось. Выпустить кому-то кишки (да хоть и себе) хотелось просто ебейше, понимая какие отходняки его ждут. В голове было пугающе пусто а в этой пустоте ужасно много. Порнозвезда без стажа стыдливо вылезла из постели забирая свою несчастную сотню, тридцать процентов с которой пойдет в публичный дом. Он лениво повернул тяжёлую как чугун голову. На часах шесть утра и он одной ногой в могиле.