Никогда не говори "никогда"

Ещё минуты две Чонгук сидел на полу, пялясь невидящим взором куда-то в пустоту, пока вокруг него кружили люди. Собрав остатки жалкого самообладания, он поднялся на ноги с помощью бариста и ещё одного мужчины. Они спрашивали его, вызвать ли ему скорую, но парень словно не слышал ничего. Оттолкнув их, он поплёлся на выход, держась рукой за живот. Выйдя на улицу, Чонгук судорожно вдохнул прохладный, пахнущий прелой листвой осенний воздух. Подавил в себе рвущийся наружу вопль. Пережить бы этот вечер, в отчаянии подумал он. Да и назад пути уже нет. Парень сел в машину, но уезжать не собирался. В голове воспроизводил всё то, что произошло в кофейне. Как Чеён позволяла какому-то непонятному типу к себе прикасаться и целовать. Чеён не девушка Чонгука, уже давно не его, но видя её с другим, сердце зудело в груди. У неё есть молодой человек, хотя... Этот Сынхо явно старше блондинки, как показалось Чону. Этот факт разбудил в нём спящего зверя, готового порвать любого на маленькие кусочки. Но виду он старался не подавать. Разрывающийся между злостью и ревностью, Чонгук отправился в клуб выпить. Решив, что это — единственный способ успокоиться и заглушить не в меру сильно разбушевавшиеся эмоции. Приехав в клуб Тэхёна, он не стал говорить ребятам о своём приезде. Оставив куртку в машине, парень надел на голову кепку, прикрыв тем самым лицо от посторонних глаз, и пробрался к барной стойке, усевшись на круглом стуле в углу, чтобы никто из друзей его не видел. Сейчас он хотел побыть одному. Чонгук заказал алкоголь. Потом ещё раз, а может и не раз. Чон подозвал к себе бармена и, указав на пустой стакан, постучал по стойке скрутком крупных купюр. Забрав стакан, парень незаметно спрятал деньги в кулаке и кивнул на этот знак Чонгука, означающий, чтобы в алкоголь добавили запрещённое вещество. Он редко употреблял что-то сильнее косяка с травкой, но сейчас было желание напиться, накуриться и забыться, чтобы в голове не было не единой мысли. Чем больше Чонгук думал, тем хуже ему становилось. Он выпил шипящую жидкость залпом, даже не дождавшись, когда наркотическое вещество полностью растворится, и поплёлся в сторону вип-залов, проталкиваясь сквозь танцующую толпу. Парень заметил у входа в вип-зал четырёх танцовщиц, что стояли и о чём-то беседовали друг с другом. Он решил сначала поздороваться с ними, только после этого пойти к друзьям, которые весь телефон его оборвали. — Привет, девчонки, — громко произнёс он. — Привет, Чонгук, — девушки елейно улыбнулись ему в ответ. — Готовитесь к выступлению? — Чон обвёл взглядом танцовщиц, но глаза остановились на блондинке с европейской внешностью, которую он видел здесь впервые. — Да, — ответила одна из девчонок, — Сара через десять минут выйдет на сцену. — Новенькая? — он осмотрел так называемую Сару: стройная талия, аппетитные бёдра, скрытые тканью бридж. — Пф-ф, — хмыкнула девушка со светлыми волосами, — кажется это ты тут новенький, — её коллеги нервно переглянулись. — А ты дерзкая, — Чонгук приподнял голову, высокомерно взглянув на блондинку. Теперь она могла видеть его лицо, которое ранее было скрыто козырьком его кепки. Симпатичный парень с завораживающими глазами. — Какая есть, красавчик, — Сара соблазнительно улыбнулась, игриво дёрнув бровями. Кажется Чонгук её заинтересовал. Чон посмотрел на балкончик, с которого Тэхён обычно наблюдал за выступлениями танцовщиц, а также за публикой, что готовы деньги кидать прямо на сцену. Вот и сейчас хозяин клуба уже стоял на балконе вместе с Бао. Они мило беседовали, рыжеволосая что-то бурно рассказывала, показывая некоторые движения своего танца. Ким глядел на подругу как-то странно, а после обнял её, поцеловав в макушку. Лицо Чонгука помрачнело, брови нахмурились. Что-то в последние дни с женским полом совсем всё плохо складывается, даже Бао отдалилась от него, на просьбу приехать на ночь, ссылалась на усталость после репетиций. Фыркнув на эту картину, брюнет отвёл взгляд от Тэхёна с рыжеволосой и устремил его на блондинку, что просто пожирала Чонгука глазами. — Будешь смотреть моё выступление, малыш? Сара встала вплотную к парню и ладошкой погладила его крепкую грудь. Чон наклонился к уху девушки, чтобы ответить ей знаменитым выражением. — Мой малыш тебе... — но блондинка решила его перебить на середине уже понятной ей фразе. — Мы можем это проверить... Девушка облизнулась, опустив глаза на его губы. Он сделал два шага назад и расплылся в ухмылке. — Удачи, куколка, — он подмигнул ей и, развернувшись, направился обратно к бару. — Сара, лучше не клейся к нему, — предупредила блондинку одна из танцовщиц. — Он тоже заигрывал со мной, — она пожала плечами, будто совсем не при делах, — а в чём дело? — Бао тебе волосы выдернет за Чонгука. — И кто такая Бао? — Сара сложила руки на груди и вопросительно подняла брови. — Это Бестия. — Бестия, Бестия, — простонала блондинка, закатив глаза, — все только и говорят о ней. Публика хочет видеть свою королеву на сцене, но её нет уже две недели. Возможно, она закончила карьеру в этом клубе, поэтому здесь появилась новая звезда. И это я. Этот парень мне понравился. И ваша Бестия мне не помеха. — Вот только сейчас Бао находится в компании нашего начальника, — одна из танцовщиц указала на балкончик, где до сих пор Тэхён и Бао стояли и общались. — Плевать, — бросила Сара и вальяжной походкой зашагала закулисы, ведь через десять минут ей нужно было выходить на сцену. Чон выпил очередной стакан виски, сканируя танцпол, а через мгновенье музыка затихла, погас свет софитов, а танцующие поплелись к сцене. Ещё минуту все томились в ожидании, а в следующую — включились прожектора красного цвета и на сцену вышла девушка. Та самая блондинка, только вот вместо бридж на ней сейчас были обтягивающие шорты в сеточку. Включилась музыка, Сара наклонилась к охраннику и попросила его, чтобы он спустил её со сцены. Мужчина переглянулся с напарником, это не по сценарию, но выполнив просьбу танцовщицы, он с другим охранником отодвинул зрителей, образовав полумесяц от сцены. Девушка покачалась из стороны в сторону, обвела невинными глазками публику, остановив взгляд на Чонгуке, заранее приметив его местоположение. Как только раздались слова исполнителя, она начала танцевать, взглядом зазывая Чона к себе. Существенно окосев от алкоголя и наркоты, Чонгук ощутил, как его вдруг накрыло невероятной решительностью. Сейчас ему нравилось это приятное чувство опьянения, когда горячие волны разносились по телу от горла, обжигая чувствительные стенки, когда конечности становились чуть ватными, а перед глазами лёгкая дымка и потеря ориентации. Чонгук поставил пустой стакан на стойку и, облизнув горькие губы, направился пошатывающейся походкой к танцовщице, по пути натягивая капюшон толстовки поверх кепки. Пробравшись через толпу, он вышел к блондинке, когда она танцевала к нему спиной. Девушка наклонилась, выпячивая задницу и эти действия не обошли его внимания. Чон приложил горячую ладонь к её бедру, ведя вверх от ягодицы выше по спине, пока блондинка выпрямлялась. Взяв танцовщицу за тонкую шею, он развернул её лицом к публике, сам обошёл девушку сзади и прижался бёдрами к её аппетитной заднице. А дальше начался слишком откровенный и интимный танец этой горячей пары. (посмотрите этот танец лучше сами Видео 1 в примечании) — Что это за шлюха? — Бао не сводила глаз с танцующей блондинки. — О, это Сара, — восторженного ответил Тэхён, — пока ты занималась записью своего танца, мне пришлось найти новую танцовщицу. — Замена? — Я бы не назвал это заменой, — парень невинно улыбнулся, — у тебя главная роль в этом клубе, Бао. Ты поёшь, а она... — Да, вижу, — перебила его рыжеволосая, — она стриптизёрша. — Ты не права. Её фишка откровенные танцы, но никому не позволено её трогать. Я предлагал тебе такие танцы... — Я никогда не опущусь до такого, — Бао снова прервала его речь, — это омерзительно. — А не омерзительно продолжать отношения с человеком, который ходит налево? — сейчас оба смотрели, как Чонгук подошёл медленной походкой к танцовщице и положил руку на её задницу, начиная с ней танцевать. — Он ничего не соображает, снова напился... — И на этот раз не только напился, — Тэхён перевёл взгляд с танцпола на подругу, что вопросительно смотрела на него, — бармен доложил мне, что Чонгук заказал волшебный коктейль. Причём два раза. — Да что с ним происходит? — облокотившись о перила балкончика, рыжеволосая снова опустила глаза на танцующую пару, — Чонгук просто катится вниз. — Я столько раз предлагал тебе уйти от него ко мне, — Ким повернулся к девушке лицом, — но ты ни в какую. Говоришь про какие-то дурацкие отношения с ним, непонятную любовь. Неужели я хуже, чем он? — парень махнул рукой, где как раз Чонгук с блондинкой имитировали элементы секса в танце. — Тэхён, дело не в тебе, — Бао отвела взгляд от пары, не могла больше смотреть на это, и тоже повернулась к Киму всем корпусом, — дело во мне и Чонгуке. Я благодарна тебе, что ты помог мне найти жильё, дал работу и приходишь на помощь, когда она мне нужна. Я люблю тебя, но ты для меня лишь друг... Мой лучший друг, который существует на этой планете... Поэтому прошу тебя, убери её отсюда... После её слов музыка затихла, а по всему залу разнеслись аплодисменты, свист мужчин и визг девушек. — О нет, Бао, — усмехнулся Тэхён, скрывая своё подавленное настроение от очередного отказа подруги, — эта малышка приносит очень хороший доход. Публика в восторге от её танцев, всем становится настолько жарко, что бар приходится пополнять перед каждым открытием клуба. — Я даже не раздеваясь заставлю публику визжать, — прошипела Бао и быстрым шагом покинула балкон. Тэхён тяжело вздохнул и, облокотившись локтями о перила, посмотрел вниз. Люди восторженно провожали Чонгука с Сарой, которые в обнимку шли мимо толпы в сторону вип-залов. Красный свет сменился полутьмой, через минуту включились синие софиты, а на сцене появилась Бао с подтанцовкой. Развлекающиеся в этом клубе, узнали в ней Бестию и в зале возобновились визги. Ким улыбнулся, зная, что рыжеволосую любят больше. Но он хотел, чтобы подруга и сама себя любила и не позволяла Чонгуку вести себя так. Но это её жизнь, которую она строит сама. (видео 2 в примечании) *** Этим вечером Юнджи не могла уснуть. Она уже два часа провела в своей мастерской, вырисовывая линии на ватмане. Забыла даже открыть окно, чтобы не надышаться парами красок. Девушка пыталась нарисовать свою музу, но у неё упорно не выходило. В итоге все неудачные попытки валялись у неё по ногами на полу. В институте задали задание, нарисовать картину в историческом стиле, желательно портрет. Но вспомнив танец Чимина с веерами, она решила нарисовать именно его, но сейчас совсем не получалось. Юнджи почувствовала, как разболелась голова от нехватки свежего воздуха, поэтому поплелась на кухню к маме, чтобы попросить какое-нибудь обезболивающее. Но вспомнив, что родители уехали час назад по делам, девушка пробурчала что-то невнятное себе под нос, понимая, что нужно будет искать всё самой. Она достала из шкафчика аптечку, покопалась в ней и нашла таблетки, которые мать обычно пьёт от головной боли. Закинув таблетку в рот, Юнджи разжевала её, чтобы быстрее подействовала, но лекарство оказалось такое горькое, что девушка схватила со стола стакан с янтарной жидкостью. Кажется отец в спешке забыл его убрать. Она выпила залпом почти полный стакан, но только после того, как поставила его пустым на стол, она почувствовала, что горечь сменяется жжением в горле. Юнджи непроизвольно начала кашлять от непривычного вкуса крепкого алкоголя. Сделав глубокий вдох, девушка пошла обратно в свою обитель, понимая, что ей нужна её муза в живую, которую она могла бы повертеть и двигать, как ей будет удобно. Поэтому, не смотря, что на часах почти полночь, Юнджи позвонила Чимину. — Привет, Джи, — услышала она запыхавшийся голос парня. — Привет, Чимин. Чем занимаешься? — Только вышел из душа, собрался ложиться спать, — ответил Чимин, и это было правдой, ведь завтра утром ему нужно встать пораньше, чтобы успеть на самолёт. — Мне нужна твоя помощь... — как-то уже тише промолвила девушка. — Юнджи, что-то случилось? — Помоги мне, Чимин... — Сейчас приеду, — Пак скинул вызов и поспешил в прихожую, на ходу натягивая толстовку на голое тело. Сунув босые ноги в кеды, он схватил ключи от машины и вышел из квартиры. Через пятнадцать минут Чимин затормозил у ворот семьи Мин. Юнджи, одетая в шорты и широкую футболку, оголяющую плечо, пригласила его в дом и позвала к себе в мастерскую, не отвечая на его вопрос "Что случилось?". Сейчас у неё было игривое настроение, ей было так хорошо на душе, будто какое-то блаженство приятно расплылось в крови. Было состояние лёгкого опьянения. Возможно это сказалось сочетание алкоголя и обезболивающего. Да ещё этот коктейль она выпила на голодный желудок. Неудивительно, что сейчас Юнджи в лёгкой эйфории. Парень зашёл в помещение, даже не сняв капюшон с головы, в нос тут же ударил запах растворителя для красок. Он осмотрел комнату: негромко играло радио, стоял диван и пианино, а парень подошёл к стене, на которой развешаны рисунки с его изображением. — Я словно попал на алтарь, посвящённый мне, — Чимин посмотрел каждый рисунок и, развернувшись, обратился к девушке, которая выбирала кисточки, — Джи, ты сказала, что тебе нужна моя помощь. — Да, — отложив кисточки и улыбнувшись, она взглянула на парня, — я хочу тебя нарисовать. — Нарисовать? — усмехнулся он, улыбаясь подруге в ответ, — надеюсь не как в Титанике? — но Юнджи молчала, загадочно смотря на него, — почему ты так на меня смотришь? Что ты задумала? — Да не собираюсь я рисовать тебя обнажённым, — рассмеялась девушка, приближаясь к другу, — но верхнюю одежду придётся снять. Она взяла верёвки его толстовки и, завязав узел, затянула капюшон, что остался торчать только нос Чимина. Парень помотал головой, сопротивляясь, но в голову пришла идея, как можно выбраться из этого плена. Он схватился пальцами за толстовку на спине и стянул одежду через голову, оставаясь лишь в одних джинсах. (gif в примечании) — Так лучше? — брюнет кинул толстовку на диван. — П-почему ты голый? — заикалась спросила Юнджи, не отрывая взгляда с обнажённого тела, на рёбрах которого красовалась татуировка. — Спешил к тебе, — пожал тот плечами, — не успел одеться. — Нет, в таком виде я тебя рисовать не буду, — девушка задумалась, прислонив пальчики к своим губам, — подожди меня, я сейчас вернусь, — с этими словами она вышла из мастерской. Обведя ещё раз взглядом помещение, парень уселся на диван, загнув одну ногу в колене. Но буквально через минуту вернулась Юнджи, в руках она держала какой-то цветастый материал. — Надень это, — девушка кинула одежду Паку, отходя к столу с уже открытыми красками. — Халат? — переспросил он, рассматривая одежду, сшитую в историческом стиле, — что ты хочешь от меня? — Мне нужно нарисовать портрет в институт... — Юнджи даже не успела договорить, как Чимин перебил её, вставая с дивана. — Нет, нет и нет! Не нужно выставлять меня на всеобщее обозрение! Девушка развернулась к нему лицом, она хотела смотреть парню в глаза, но её взгляд то и дело опускался на обнажённый торс, а внутри что-то приятное разливалось. — Не бойся, Чимин, — Юнджи уселась на корточки, чтобы собрать порванные листки ватмана, — я нарисую твоё лицо так, что его никто не узнает. Ты же мне веришь? Подобрав последний кусок испорченного рисунка, она выпрямилась и улыбнулась другу. — Ладно... — Пак вздохнул, накидывая на себя халат, — что мне нужно делать? — Садись сюда. Юнджи поставила табурет возле стены, затем сделала пару шагов назад, всматриваясь, подойдёт ли для её картины фон стены. Чимин покорно приземлился на стул, поставив для удобства одну ногу на подножку. Юнджи отошла к столу и, взяв в руки палитру и кисть, повернулась к мольберту. Как ни странно, работа шла ровно, без сбоев и срывов. Линия за линией, девушка медленно, но верно рисовала его лицо. Она с каким-то упоением высекала на бумаге контур пухлых губ, изгиб оголённой шеи. Но дойдя до его ключиц и груди, она замерла с кистью в руке, осознавая, что его торс до сих пор не прикрыт. Чимин даже не соизволил завязать халат, сидел прямо так, на распашку. Она не понимала, почему её тянет к его телу, хотелось дотронуться до его крепкой груди, провести ладонью, ощутить бархатность кожи. Это какой-то невидимый магнит. — Джи, что-то не так? — он заметил, что девушка сидела неподвижно, и её пристальный взгляд на себе, — мне прикрыться, да? — Я сама... — Юнджи наконец отлипла от его тела, отложив палитру и кисть. Она выдавила из тюбика на свою ладонь два цвета краски, синий и фиолетовый, и подошла к сидящему парню. — Что ты задумала? — волнение новенькой очень легко было ощутить даже на расстоянии. — Можно я?... — мазнув пальчиками по краске, девушка распахнула его халат шире и протянула руку к Паку, который молчал. И его молчание она приняла как согласие. Тёплые и чуть подрагивающие, от предвкушения, воодушевления или страха, пальцы коснулись голой груди Чимина, сделав пару мазков. Сознание обоих становилось мутным, разрозненным, концентрировалось только на прикосновениях. Может всему виной угарный запах красок, что ударил обоим в голову, ведь окно было по-прежнему закрыто. Пальцы Юнджи сменились всей ладонью, приятно поглаживающей его грудь, размазывая и смешивая краску. Но Пак ничего не делал, пытаясь разобраться в своих ощущениях. Он кажется даже не дышал, следил за её движениями руки, иногда его глаза переходили на её оголённое плечо, но вдруг девушка остановилась. Юнджи подняла голову и встретилась со взглядом парня, и они словно зацепились, не могли оторвать глаз друг от друга, пока дверь в мастерскую не открылась. — Юнджи, чья это маши... Женщина замерла, вглядываясь в двоих, стоящих почти в обнимку, прижатых друг к другу. Ребята лишь повернули свои головы на голос, но при этом продолжая стоять в прежней позе. — Юнджи! Как это понимать? — голос матери перешёл на отчаянный крик. Женщина не хотела верить глазам, наблюдая, как дочь ойкает, ошарашенно отдёргивая руку от голого тела парня, а от вида разъярённого отца хотело провалиться сквозь землю. — Какого?... — лицо мужчины налилось кровью то ли от позора, то ли от клокочущего гнева. Он сделал два больших шага, прежде, чем остановиться. — Это не то, что вы подумали, — Чимин встал ему навстречу, закрывая девушку своей спиной. Конечно, очень неловко, но нужно как-то выкручиваться. — Сейчас тебе нечем будет думать! — прорычал глава семейства, замахнувшись на парня. — Пап! — отчаянный крик вылетел с уст его дочери, что молниеносно встала перед парнем, выставив испачканные в краске ладони, — вы не так поняли! — А ну убирайся из моего дома! — отец проигнорировал слова Юнджи. Ярость клокотала кипятком в отце от мысли, что этот ублюдок мог совратить его дочь. Но Чимин не сдвинулся с места, боясь, что если он уйдёт, то отец может что-то сделать с Юнджи. — Папа! Он не виноват! — вновь прокричала девушка, — это всё я! — Юнджи, не перечь отцу! — в полголоса протараторила женщина, — с тобой позже разберёмся. Молодой человек покиньте дом, пожалуйста. — Уйди по-хорошему, парень, — пригрозил мужчина рычащим голосом, — пока я не вызвал полицию и тебя не упекли за решётку за совращение малолетней. — Папа, ты не можешь... — Да вы даже не докажете, ведь ничего такого не было, — огрызнулся парень, выбешивая отца подруги только сильнее, — мы просто разговаривали. — Нарываешься, сопляк, — сейчас мужчина хотел избить поганца до потери пульса за острый язык. Он уже дёрнулся к парню, но Юнджи перегородила ему путь, останавливая его руками. — Папа, он уйдёт! Только не трогай его! — Молодой человек, не вынуждайте нас звонить в полицию, — снова раздался голос матери. — Чимин, уходи, пожалуйста, — жалобно попросила девушка, взглянув на друга, — я сама разберусь со всем. — Ты уверена, Юнджи? — Да. Прошу уходи! Прикрывшись халатом, Чимин пошёл к выходу мимо её отца и покосился на мужчину, тот в свою очередь также хмуро взглянул на него. Парень затормозил перед женщиной и, слегка поклонившись, произнёс лишь одно слово: — Извините... Отец перевёл дыхание, когда послышался звук захлопнувшей двери, рассматривал с отвращением рисунки этого наглеца. Он снял с себя пиджак, испачканный красками, и впихнул его в руки жены, направляясь к выходу. — Юнджи, быстро ко мне в кабинет! Глава семейства вышел из комнаты, оставляя дочь с матерью наедине. Женщина молчала, смотрела на Юнджи с укором и лишь медленно мотала головой. — Мам... мы правда ничего не делали... — Юнджи, лучше иди, переоденься, — мать ничего не стала отвечать на оправдания дочери, — посмотри на себя, — Юнджи машинально натянула футболку на плечо, — в таком виде ты была с парнем в одной комнате. Не зли отца сильнее. Девушка сначала пошла к себе, надеть другую футболку, только после этого поплелась в кабинет к отцу. Она уселась в кресло напротив главы семейства, что нетерпеливо ждал её на своём месте. — Что это было, Юнджи? — спросил мужчина уже спокойным тоном, он сложил руки в замок перед собой и внимательно посмотрел на дочь. — М-мы разговаривали, — ответила девушка. — Просто немыслимо, что ты привела неизвестного парня в наш дом ночью! — злость накатывала с новой силой, — хорошо, что мы вовремя вернулись, иначе не знаю, что могло бы произойти. Кто знает, что на уме у этого парня? Он выглядит старше тебя! — Да ничего бы не произошло! — запротестовала Юнджи, — он мне не парень, мы всего лишь друзья! Я просто его рисовала! Ничего в этом плохо и пошлого нет! — Юнджи, не повышай голос на отца, — мать решил умерить пыл дочери. — Пап, я виновата только в одном, — девушка решили всё же оправдаться, — что пригласила Чимина домой так поздно. Я просто не могла уснуть и пошла порисовать, но у меня ничего не получалось, поэтому я позвонила ему и позвала к нам. Прости, пап... — Говоришь, его имя Чимин? — мужчина нахмурился, словно вспоминая что-то. — Да, — ответила Юнджи, — мы были на открытии ресторана его отца. Помните? Девушка заметила, как выражение лица отца резко сменилась. Он бросил взгляд на жену, что в свою очередь уже смотрела на него. Они несколько секунд молчали, словно вели безмолвную беседу. Юнджи глянула на мать, та будто в ответ мужчине отрицательно помотала головой. — В чём дело? Почему вы переглядываетесь? — девушка вернула взгляд на отца. — Ты больше не будешь с ним общаться, — голос отца стал намного строже и грубее. — Что? — возмутилась дочка, непонимающе глядя на главу семейства, — это ещё почему? — Мне повторить? — тон отца стал выше и жёстче. — Мам! — девушка обернулась к маме в надежде, что она поддержит её, но та молча отвела взгляд, ведь была согласна с решением мужа. — Я запрещаю тебе общаться с этим типом! — Мин уже крикнул на дочь, возвращая её внимания на себя. Девушка вздрогнула, ошарашенно взглянув на отца, когда последовал удар кулаком по столу. — Да что происходит? — чуть ли не шёпотом спросила Юнджи. — Я не собираюсь тебе ничего объяснять! — мужчина снова ударил по столу только уже ладонью, — это не безопасно для тебя! — Чимин не опасен! — протестовала девушка, что есть мочи, вставая с места, — спросите у Юнги. Он тоже его знает! — Джихён, — мужчина обратился к жене, — завтра утром позвони сыну. Пусть собирает вещи и переезжает обратно домой. За Юнджи нужен присмотр. Скажи, что его младшая сестра совсем обнаглела, водит домой парней, причём голых! — Пап! Мам! Это же неправда! — отчаянно прокричала девушка с широко раскрытыми глазами, к которым поступали слёзы. — В выходные сидишь дома, ты наказана за своё поведение, — отец открыл верхний ящик стола, начиная что-то искать в нём, не обращая внимания на Юнджи, что поддалась вперёд, опираясь руками о деревянную поверхность, — а теперь иди спать. — Ты не заставишь меня прекратить дружбу с Чимином! — провопила дочь, преодолевая нарастающую истерику. — Быстро ушла к себе в комнату! — прорычал отец сквозь плотно сжатые зубы, — и чтобы до завтрашнего дня я тебя не видел! Истеричный припадок набирал обороты, Юнджи соскочила с места и вылетела из кабинета, роняя горькие слёзы обиды. — Не слишком ли ты был груб? — женщина не сводила глаз с громко захлопнутой двери. — Ничего страшного. Посидит дома, может одумается. Я не хочу, чтобы моя дочь связывалась с этой чёртовой семейкой. Юнджи забежала к себе в комнату, в этот момент на её телефон пришло уведомление входящего сообщения. Она взяла в руки мобильный и разблокировала экран. От Чимина было несколько пропущенных звонков и сообщений, но она прочитала последнее. "Я переживаю за тебя. Ответь, пожалуйста" Она не хотела давать ему повод волноваться, ведь ему предстоит конкурс, который он должен выиграть. Должен думать только о выступлении, а не о посторонних вещах. Поэтому Юнджи решила солгать ему, а уже когда он вернётся, то поговорит с ним. "Всё хорошо, Чимин. Просто получила выговор от родителей. Удачи на конкурсе!" *** Чонгук, обессиленный, встал с постели и поплёлся в душ, покачиваясь из стороны в сторону, с силой сжимая виски. Он не спал всю ночь, вернулся лишь под утро, подремав всего час. Сердце, казалось, не хотело работать правильно. Руки немели. Чувство непреодолимой вины за что-то грызло как червь. Но хуже были воспоминания о той боли, которая отразилась на лице Чеён, когда он тряс её за плечи как ненормальный. Какой же мерзостью он предстал в тот момент перед девушкой. Ведь его не оправдывает совершенно то, что он думал о ней, о её безопасности. Но выглядело это всё как циничный обман. Эти мысли терзали его и в самолёте, вызывая сильнейшую головную боль. — Хреново выглядишь, — отозвался рядом сидящий Чимин, осматривая парня в кепке, — что-то случилось? Пак сам не знал, зачем это спрашивает, но знал, что Чонгук никогда не пьёт до беспамятства, а Хосок сказал, что он вчера напился, да ещё принимал наркоту. А это означало, что у Чонгука и правда что-то случилось. — Скажи, — Чон поправил кепку, чтобы видеть однокурсника, — у твоей сестры правда есть парень? — Есть, — бросил Чимин, — только это не твоё дело. — Вот и ты отъебись от меня, — пробурчав, Чон надел очки с тёмным стеклом, натянул кепку на глаза и удобнее улёгся в кресле, чтобы хоть немного поспать. — Мне плевать на твои проблемы, но не плевать на конкурс, который мы должны выиграть. Только вот ты можешь всё испортить. Чонгук даже не пошевелился, лишь показал Чимину средний палец в ответ. Чон легко мог понять Чеён, она молодая девушка, очень красивая и нежная, и новые отношения после его поступка, как глоток свежего воздуха. Но этот Сынхо ему явно не понравился. Поэтому по прилёту в Китай, он сразу же позвонил отцу. — Слушаю, сын. — Привет, пап. Занят? — Занят. — Мне нужно поговорить с тобой. — Говори в двух словах. Мне сейчас некогда с тобой разглагольствовать. — Нужна помощь. — Что случилось, Чонгук? — Не мне... — Кому? — Пак Чеён. — Что с ней? — голос начальника полиции мгновенно изменился, появились нотки тревожности, — если с дочерью господина Пака что-то произошло, он мне голову открутит. — Дело в её парне. Он для неё опасен. Этот тип носит при себе пистолет. — Чонгук, ты снова за своё? Сколько можно лезть в эту семью? Я запретил тебе приближаться к Чеён! — Знаю, но её парень... — Чонгук, хватит! — Пап, послушай меня! Если у него пистолет, он опасен! А если он что-то сделает ей? Ты как Главный комиссар Южной Кореи будешь отвечать за это! — Если он с оружием... — начал размышлять мужчина, — это скорее её телохранитель, а не парень. — Телохранитель? — Всё, сын, я отключаюсь, у меня дела. Парень слышал, как разговор прервался, а на душе стало как-то легче, словно груз спал с плеч. Значит, Чеён с тем телохранителем просто разыграли его. Настроение поднялось, появился ещё шанс поговорить с Чеён, если телохранитель не пристрелит его быстрее, чем он подойдёт к девушке.