Cотни поцелуев

Впервые Паша задумался о том, что нередко лечат отнюдь не лекарства, а человеческая забота и любовь, когда ему было лет десять. Набегался осенью по лужам, и итогом этой весёлой прогулки стал острый бронхит. Перспектива пару недель не ходить в школу, конечно, радовала, но целыми днями лежать в постели и пить горькую микстуру, а также терпеть противное жжение от горчичников на груди, эту самую радость перекрывали. К тому же отец не разделял его страданий, неоднократно повторяя, что мужчина не должен «распускать нюни из-за такой ерунды, как горькие лекарства». И что если врач сказал пить микстуру, значит, нужно её пить. Толи дело мама. Она всегда давала ему сладкое, после лекарств и заменяла ненавистные горчичники более современными медикаментозными средствами лечения. Но в тот период она в командировке была. И должна была вернуться ровно к выздоровлению Паши. Какого же было его удивление, когда одним пасмурным октябрьским утром, открыв глаза, Паша увидел на тумбочке не пузырёк горьком микстуры и раскупоренную вчерашним вечером упаковку горчичников, а большую пожарную машину в красивой коробке. При этом из кухни доносился аромат свежевыпеченных сырников, а в комнате витали ноты любимых духов мамы. От одной радующей глаза и душу атмосферы, ему стало лучше и легче, а к обеду того дня температура и вовсе спала. Горькую микстуру заменил чай с малиной, а горчичники, рассасывающие таблетки с приятным вкусом ментола. Но самое главное, помогла забота мамы. Родного и близкого человека, который был рядом с ним. Просто был. Конечно, в полной мере, Паша это всё понял и оценил гораздо позже. Когда в пятнадцатилетнем возрасте из-за бесконечных простуд вынужден был перейти на домашнее обучение. Тётя заботилась о нём, но по-своему: покупала дорогие лекарства, консультировалась с заграничными докторами. А ему нужно-то было, просто услышать добрые слова поддержки и почувствовать себя нужным. Всего-навсего. Прошло много лет, и во взрослом возрасте Павел, к счастью, редко сталкивался с теми или иными заболеваниями. До недавнего времени. Да сейчас он столкнулся с этим не лично. Просто, что Она в больнице узнал… - Съешь ещё киви. Тебе нужны витамины, иммунитет же слабый совсем, – серб предпринял очередную попытку вручить в руки Сони зелёный мохнатый фрукт и на этот раз, она [попытка] увенчалась успехом. - Спасибо, – всё ещё не веря, в то, что Он рядом проговорила блондинка. Кажется, что всё происходящее с Нею – сон. Сначала страшный, серый и хмурый, под стать цвету кожи человека, который был рядом с Ней; а сейчас уже светлый и чистый, как куст так обожаемых Ею камелий после дождя. И просыпаться уже не хочется… Да и не нужно, ибо Она не спит. И наяву Он крепко держит Её за руку. - Может быть, чаю сделать? – участливо спрашивает Пашка, стараясь не думать о том, что его могло бы тут и не быть, возьми обида над разумом и зовом сердца верх. И тогда неизвестно что было бы с Нею… Физически болячки у Сони не слишком опасные и серьёзные. Но психологическая подавленность глубока, и этим всё усложняется. Не зря в простонародье говорят, что все болезни от нервов. Теперь Она это знает наверняка. Как и то, что любовь действительно лечит. - Не хочу чай, – едва заметно качает головой девушка. – Лучше после приезда врача выпью кофе. Ты же не против?.. - Конечно, нет, – выдохнув отвечает Ей Павел, при этом обнимая за хрупкие плечики любимую. – Хочешь кофе – будет тебе кофе. Но! Только если ты скушаешь ещё мандарин. - Если у меня будет аллергия на фрукты, то виноват в этом будешь ты! – с шутливым укором «наехала» на Него Соня, а серб принялся очищать оранжевый овальный фрукт от кожуры. - Ничего-ничего… Зато иммунитет укрепится, и ты быстрее поправишься, – улыбаясь, он чмокнул в макушку любимую. - Я всё же склоняюсь к тому, что горы медикаментов и тонны фруктов не лечат, – охотно выдаёт блондинка свою теорию. – Ну, или может быть лечат, но не так эффективно. - А что же, по-твоему, эффективно лечит? – удивлённо нахмурив брови, спрашивает серб. - Твои объятья, – без доли лукавства проговаривает Соня. – А ещё сотни – или уже тысячи? – поцелуев, и теплота родных рук. Пашка не находит, чем возразить Ей. Лишь по-дурацки, но так счастливо, улыбается, и вручив в женственные ладошки очищенный мандарин, охотно утыкается в мягкие, слегка спутанные волосы любимой.