crash & burn

Цзян Чэн был в шоке. Нет, он был в ахуе! Он старался сдержать сумасшедшую улыбку, чтобы никого не напугать, но вместо этого стал выглядеть злым. Его секретарь долго стояла у входа в кабинет и подозрительно молчала. — Давай сюда эту папку! — излишне громко приказал он. Девушка положила папку и убежала. Она поступила верно, когда поспешила исчезнуть. Цзян Чэн был в настроении, поэтому не хотел никого видеть. Ему нужно было свободное пространство для того, чтобы расслабиться и позволить себе разобраться в происходящем. А разбираться было в чем. Чэнчэн: Я валяюсь в ванне. Хочешь фото? Вообще-то хотел! Цзян Чэн много чего хотел, но молчал. Ему впервые в жизни кто-то настолько понравился, поэтому он действовал очень осторожно. Временами, возможно, слишком. Цзян Чэн ответил коротко: «хочу». «И тебя хочу!» — мысленно добавил он, но промолчал. В его влажных фантазиях он мог делать с этим парнем все, что угодно, и просить абсолютно все, но в жизни он старался фильтровать речь. Цзян Чэн боялся спугнуть Чжочэна. Их отношения были слишком идеальными, а Цзян Чэн привык, что в жизни так не бывает. Он думал, что в итоге Чжочэн найдет себе кого-нибудь лучше, красивее, адекватнее. Но сейчас они были вместе, это позволяло ему наслаждаться лучшими мгновениями в его жизни. Они познакомились в университете. Цзян Чэн тогда привез кипу тетрадей Цзинь Лину, когда тот забыл их дома. Там же Цзян Чэн встретил его. Он обратил внимание на Чжочэна, когда тот прошел мимо, солнечно улыбаясь какому-то парню. Цзян Чэну это лицо показалось знакомым, а потом он вспомнил, где именно мог увидеть его. Доуинь. Цзян Чэн совершенно точно видел его в каком-то видео, но плохо помнил, где именно. Позже парень заговорил своим невероятным нежным голосом, и Цзян Чэн вспомнил вообще все. Этот парень несколько раз успокаивал его! Он мило улыбался на видео и говорил своим голосом такие приятные вещи, что у Цзян Чэна расслаблялись все мышцы. Голос парня окутывал его. Цзян Чэн тогда мгновенно уснул, а утром чувствовал себя непривычно хорошо. Но он потерял видео этого парня, не привыкший к тому, как работает приложение. Однако в другой раз он увидел его так же случайно, но вовремя: Цзян Чэн бесился весь день и все никак не мог уснуть. Чжочэн вел трансляцию, где мило болтал со зрителями. Цзян Чэн уснул минут через двадцать. И ведь он снова потерял этого парня! С того момента прошло около месяца. Цзян Чэн ни разу не попадал на его видео, забыл подписаться или хотя бы лайкнуть. Он не успевал сделать этого, засыпая каждый раз. А сохранить этого парня хоть где-нибудь хотелось. Он согревал его гнилую душу, из-за чего делалось так хорошо, что Цзян Чэн вполне мог забыть свое имя. Естественно, он и подписаться забыл! А тут они встретились лично. Цзян Чэн слушал его быструю речь, прикрыв глаза, и почти что не злился на племянника. Чжочэн тогда улыбался и смеялся. Он был таким ярким, что Цзян Чэну хотелось рыдать у его ног. Но Цзян Чэн не стал плакать, а собрался и прямо попросил у парня дать ему свой аккаунт, чтобы он наконец-то мог подписаться. Это было сложно, но не спать — сложнее. Чжочэн так впечатлился, что кто-то в нем настолько заинтересован, что долго легко смеялся и с радостью поделился и доуинь, и вейбо, и вичатом. Цзян Чэн до сих пор не понимал, как у них зашло дальше. Он помнил, что Чжочэн часто заставлял его улыбаться и иногда хватал за руку. Он был теплым солнечным зайчиком, а Цзян Чэн по-прежнему желал лежать у его ног, но со временем его чувство переросло в большее — теперь он хотел положить весь мир к его ногам. Он был таким влюбленным. Цзян Чэн не знал, что полюбит свидания и долгие поцелуи. Он едва не впадал в истерику, когда Чжочэн сам обнимал его или целовал. Но Цзян Чэн старался держать лицо: он был взрослым дядей, которому не подобало вести себя как неопытная школьница. Когда Чжочэн писал ему, Цзян Чэн несколько раз перечитывал сообщения и хватался за сердце. Это отвлекало от работы. Но больше слов отвлекали фото голых мокрых колен. «Любишь много пены?» — спросил Цзян Чэн и тут же выругался. Какой тупой вопрос! Чэнчэн: Обожаю! У меня целая куча всяких баночек и бомбочек. Цзян Чэн подумал, что, наверное, Чжочэн очень вкусно пахнет после душа. Он расслабляется, становится мягким и распаренным, румяным, довольным. Такого только брать на руки и, целуя нежную ароматную шею, тащить скорее под одеяло. Нет, ничего такого! Вдруг он простудится? Цзян Чэн решил, что обязательно подарит Чжочэну что-нибудь для ванн. Какой-нибудь интересный набор подороже. Возможно, они смогут опробовать его вместе. Чэнчэн: Ты же на работе? Я не отвлекаю? Отвлекал, но знать ему об этом было необязательно. Цзян Чэн был готов ненадолго отвлечься для Чжочэна — он нуждался в этом, как в глотке свежего воздуха. Он нуждался в Чжочэне, его теплом теле и очаровательной улыбке. Цзян Чэн весь извелся за пару минут, что сидел и смотрел в телефон. Цзян Чэн написал, что у него перерыв и что он был бы рад поболтать. Он так сильно скучал, но запрещал себе ныть об этом. Цзян Чэн боялся, что будет слишком быстрым, напугает Чжочэна, и тот от него убежит. Но иногда он выражал свои эмоции, боясь, что и сухарь будет никому не нужен. Чэнчэн: Я тоже соскучился! Как только проснулся, подумал о тебе. Цзян Чэн: Обо мне? Чэнчэн: Ага. Мы могли сегодня проснуться вместе, а потом вместе валяться в ванне. У Цзян Чэна загорелись щеки. Он посмотрел на свое отражение в экране монитора и не смог оценить, насколько все плохо. Но он чувствовал, что у него пылает не только лицо, но и шея. Жар шел ниже и щекотал живот. Цзян Чэн возбуждался лишь от одного образа. Мокрый Чжочэн сидел бы на его бедрах лицом к лицу и миленько улыбался. Цзян Чэн бы не смог сдержаться и обязательно схватил бы его за зад, прижимая плотнее. Он думал, что Чжочэн тоже не смог бы сидеть на месте и, как он умеет, обнял бы Цзян Чэна и начал медленно целовать. Чэнчэн: О чем ты думаешь? Затих. Я правда тебя не отвлекаю? Цзян Чэн: Я хочу проснуться с тобой, но, боюсь, я бы не отпустил тебя в душ сразу. Я в принципе не хочу отпускать тебя, когда ты в моих объятиях. Чжочэн прочитал это, но отвечать не спешил. Цзян Чэн надеялся, что впечатлил его. Он написал то, что думал. Ему было стыдно, но от желания высказаться кололо в кончиках пальцев. Чэнчэн: А что бы ты тогда сделал? Цзян Чэн шумно задышал. Он отложил телефон на стол, чтобы прийти в себя, но вспомнил, что так и не ответил. Хотелось быть откровенным, несмотря на страх и стыд. Для него всегда было сложно говорить словами, но сейчас его никто не видел. Он всего лишь писал парню, в которого был бесконечно влюблен. Цзян Чэн: Думаю, мы бы проснулись поздно. Вечером у нас могло быть милое свидание, после которого мы поехали к тебе или ко мне — без разницы. Я бы не смог перестать целовать тебя весь вечер. И ночью тоже. Он тщательно подбирал слова. Ему было важно показать, что ему не нужен просто секс. Чжочэн был важен для него. Цзян Чэн: И утром я бы, наверное, продолжил целовать тебя. И в постели, и в ванной. Чжочэн снова не писал ему с минуту, хотя прочитал. Цзян Чэн сопел, глядя на экран телефона. Чэнчэн: Я бы с удовольствием тебе ответил. И добавил непонятный стикер с нарисованной собакой и сердечком. Это было мило. У Цзян Чэна снова заболело сердце. Ему начало казаться, что он умирает, но он быстро ожил, корда Чжочэн снова ему написал. Чэнчэн: Знаешь, мне нравится твое тело. Ты очень красивый. Мне кажется, я бы тоже не смог удержать себя в руках. Цзян Чэн: О чем ты? Чэнчэн: Хочу потрогать твой пресс. Чэнчэн: и облизать Цзян Чэн долго перечитывал это. Он задумался, не по той же причине Чжочэн пропадал на минуту-две. Потрогать пресс. И облизать. Цзян Чэн тут же напряг живот и почему-то бедра. Цзян Чэн: Я тоже хочу тебя облизать. Чэнчэн: А где? Цзян Чэн: Да везде, блять. О, как ему стало тяжело. Цзян Чэн пожалел, что нельзя было запереть дверь из-за стола. — Не пропускай ко мне никого полчаса. Нет, час! Скажи, что я не на месте, — попросил он секретаря. Та нервно угукнула. Цзян Чэн устроился удобнее. Извиняться за задержку было бы сейчас неуместно. Чжочэн мог решить, что он все-таки мешает. Цзян Чэну слишком нравилось то, что они обсуждали. От этого кровь кипела. Цзян Чэн не умел красиво выражаться, но очень старался. Чэнчэн: Черт, я хочу тебя. Цзян Чэн: Жалею, что я сейчас не с тобой. Правда. Нам срочно нужно сходить на свидание. Чэнчэн: А потом поехать к тебе? Цзян Чэн: Хочешь ко мне? Чэнчэн: Мне кажется, у тебя огромная кровать. Цзян Чэн: Так и есть. А еще у меня джакузи. Чэнчэн: Блять. Чжочэн никогда не ругался. Цзян Чэн почему-то почувствовал себя довольным из-за этого. Цзян Чэн: Но сперва кровать. Или лучше для начала погреемся в воде? Чэнчэн: Мне нужно время, чтобы потрогать твое тело. Цзян Чэн: И мне. Я бы начал вылизывать тебя с шеи. И твои ключицы. Их бы я покусал. Цзян Чэн: Я ужасный собственник. Ты будешь весь разукрашен после меня. Чэнчэн: А я не против. Ты вообще можешь делать со мной, что угодно. Нужно было подышать! Цзян Чэн сжал себя через штаны. Было так тесно. Но он по-прежнему находился в офисе и вообще-то должен был работать. Он был слишком ответственным, чтобы уезжать в рабочее время, хотя безумно хотелось. Цзян Чэн: Я бы и сейчас к тебе приехал. Ты бы впустил меня? Чэнчэн: Ты еще спрашиваешь? Чэнчэн: Стоп, ты же сейчас не серьезно? Цзян Чэн: Испугался? Это немного злило. Цзян Чэн привык надумывать проблемы. Он хотел бы приехать и, если бы мог, хотел бы, чтобы его без возражений пустили. Чжочэн не должен был его бояться. Чэнчэн: Мне надо выходить из дома через полчаса. Не подумай неправильно. Если бы не пары, я бы тебя с радостью пустил к себе. Чэнчэн: И не выпускал бы до завтра. Цзян Чэн: Ты обещал испечь мне то печенье. Хочу тебя на кухне. Чэнчэн: Измажемся сладким тестом? Цзян Чэн: Помнишь, я обещал тебя вылизать? Чэнчэн: Да. Цзян Чэн: Ляжешь животом на стол для меня? Чэнчэн: Нет… Цзян Чэн: Я думаю, ты слаще любого печенья. У него так стояло, что голова заболела. Цзян Чэн махнул рукой и все-таки освободил себя. Он прикрыл глаза на секунду, представляя Чжочэна с раздвинутыми ногами. Чжочэн, открытый и расслабленный, ждал его, выпятив задницу. Цзян Чэн облизал ладонь и резко двинул ее. Чэнчэн: Тогда потом я встану перед тобой на колени. Я тоже хочу тебя попробовать. Я, правда, не умею, но хочу. Цзян Чэн: Какой же ты солнышко. Цзян Чэн: Тебе необязательно это делать. Чэнчэн: Но должен же я как-то научиться! Нужна практика. Чэнчэн: Много практики. Цзян Чэн в голос застонал. Ему было интересно, чем сейчас занимается Чжочэн. Он читает эти сообщения с каменным лицом? Он улыбается? Или он себя трогает? Цзян Чэн: Ты все еще в ванне? Чэнчэн: Да. Мне сложно печатать. Если бы ты был дома, я бы тебе позвонил. Сложно печатать? Значит, он тоже делал это! Цзян Чэн закусил губу, чтобы не шуметь. У Чжочэна должен быть аккуратный красивый член. Цзян Чэн: Обожаю твой голос. Хочу послушать тебя, но не могу. Нужно купить наушники! Чжочэн: Я могу отправить фото. Ты один? Цзян Чэн: Блять, пожалуйста! Он хотел его услышать и увидеть. Он просто хотел его. Чжочэн сейчас должен был сидеть на его коленях или лежать рядом, или быть под ним. Но Цзян Чэн сидел в офисе и дрочил, ожидая, когда его бойфренд отправит ему фото. Он замедлился, чтобы не спустить раньше времени. Хотелось прочувствовать то, что он увидит, когда фото наконец-то загрузится. Фото было два: на первом Чжочэн смотрел в камеру, а вот второе было откровеннее. На первом он, прекрасный румяный Чжочэн, смотрел на него так сексуально и горячо, что Цзян Чэн судорожно сглотнул. На втором были скользкие от пены бедра и сжатый кулак. Цзян Чэн снова застонал: его дыхание сбилось, перед глазами все плыло. Он быстро набрал сообщение, чтобы отпустить тебя. Но Чжочэн успел ему написать. Цзян Чэн: Я правда хочу, чтобы ты сжал мою голову бедрами. Чэнчэн: А я хочу, чтобы смотрел на меня, когда будешь кончать мне на лицо. Чэнчэн: Или в рот. Цзян Чэн на самом деле дрочил в офисе. Он на самом деле вляпался в отношения с молодым парнем, боготворил его все это время, а сейчас кончил из-за переписки и пары фото. Ему нужно было подышать. К счастью, он попросил себе час уединения. Стоило прийти в себя, а потом договорить с Чжочэном. Чжочэн тоже замолчал. Цзян Чэн хотел спросить, как он, но пока что пытался отдышаться. Если с ним из-за сообщений и фото такое произошло, то что будет, если тот окажутся вместе по-настоящему? Цзян Чэн лежал лицом на столе и снова улыбался как сумасшедший. Чэнчэн: Ты не занят вечером? Правда, пошли на свидание!