- Неф, а ты веришь в Богов?

— Неф, а ты веришь в Богов? Медь подняла взгляд от глиняных табличек. Свинец в лучших традициях сидел на столе, покачивая ногой, скучающе поглядывая на статистические данные по перевозке металлов. Воспоминания хлынули в голову, не дожидаясь желания их владельца. Это было давно. Задолго до того, как Купрум случайно наткнулась на Свинца в Египте. Задолго до того, как тот познакомил её с Золотом. Тёмные своды пещеры, глухой шум падающей воды, отчаяние и… Одиночество. — Я делала все, что могла, Богиня. Помогала людям, пытаясь получить твоё прощение, молилась… Пыталась даже принести в жертву себя, как это хотели сделать жители селения, считая меня проклятой, помнишь? Я знаю, они были правы. Пока не нашлось на свете человека, у которого из кончика пальца вместо красной жидкости течёт расплавленный металл. Знаю и то, что мне не стоило убегать. Но я не могла бросить сестру на верную гибель! — голос дрогнул, становясь тише. — С тех пор ты глуха ко мне. Может, нужно сотворить грех, который считается недопустимым? Что если отрекусь от тебя? Заметишь ли ты меня, наконец? Уронишь небеса на мою голову, как обещают жрецы? — тихий гул водопада ни на шаг не отступил от былого ритма. Всё вокруг оставалось неизменным. Медь разжала руку, внимательно смотря на поблескивающий розовым цветом кулон. В усталых глазах загорелось отчаянное желание исполнить то, крамольная мысль о чем таилась уже много лет. Купрум внезапно поднялась с колен, прижала сцепленные в кулак руки с зажатым между ними медным самородком ко лбу и закрыла глаза. — О Великая Мать, властительница жизни и смерти! Услышь мой голос и… — Купрум запнулась, закусив губу. Похолодевшие пальцы плотнее обхватили кулон. — Выслушай меня. Я, нареченная когда-то именем Огонь, бывшая жрица твоего святилища, отрекаюсь от тебя. Три слова тяжёлыми камнями ухнули в тишину пещеры. Медь испуганно вздрогнула, испугавшись самой себя, с отчаянной надеждой и диким страхом бросила взгляд на окружающие её серые уступы — но природа молчала. Купрум снова закрыла глаза, выравнивая дыхание. — Отныне моя судьба не зависит от твоих правил, и я вольна делать то, что буду считать нужным. Эхо от произнесенного стихло. Небеса не рухнули, вода не изменила силы напора, чтобы затопить пещеру, земля не раскололась под ногами, как любили рассказывать ей когда-то отец и мать. Медь, поникнув, накинула на плечи походный плащ и медленно подошла к выходу из пещеры. Яркое солнце приятным теплом заливало равнину, заставляя дивно мерцать песок, размеренный гул водопада заглушал шум живого ветерка, приятно ерошившего волосы. Купрум вновь повязала сорванный когда-то кулон на шею и расправила плечи, поднимая подбородок вверх. — Если бы я по-прежнему верила в Богиню, Рэй, я бы никогда не нашла вас. Вера разрушает уверенность, хоть и даёт надежду и утешение. Она делает тебя безвольным человеком, который в жизни руководствуется лишь установками, данными неизвестно кем и неизвестно когда. Никаких богов нет, я в этом давно убедилась. И даже если бы они были, не думаю, что в постоянном страхе, уже обоснованном, нам бы лучше жилось. Медь слабо улыбнулась, ласково глядя на прищурившегося Свинца. — Откидывай свои таблички, и идём к Сутеху. Он потрясающе справляется с ролью шута, если надо поднять кому-то настроение. Хочешь, проиграю ему сегодня на мечах, посмотришь на радость этого заносчивого ребёнка. — Плюмбум подмигнул Меди, залихватски улыбаясь, и выхватил у нее из-под рук отчёты, с мелодичным стуком складывая их в большую стопку в углу стола. — Хотя, как по мне, смешнее он выглядит после проигрыша своему бывшему ученику. — На вас обоих стоит посмотреть в это время: ещё неизвестно, кто больше шут. — Медь взялась за протянутую руку и с улыбкой поднялась с деревянной скамейки, робко замирая перед Дакарэйем. Тот раскрыл руки, обнимая уткнувшуюся носом в его ключицу Купрум. — Я рядом. Все хорошо. — Я знаю. — тихо прошептала Нефизис, сдерживая нахлынувшие слезы.