Искренний

- Блять! Выбежавший на вскрик в коридоре Какучё увидел очень интересную картину. Злобный Такемичи, лежащий на полу, его спутанные между собой ноги и развязанные шнурки. Быстро догадавшись, в чем дело, он начал смеяться, смотря на попытки друга встать. Тот, злобно смотря на него, и явно нехотя, протянул ему руку, как бы намекая, что ему нужна помощь. Когда Какучё, не переставая хохотать, помог Такемичи встать, лодыжка того отдалась в ноге слабой болью, заставив парня сморщиться. - Блять, Какосик, заканчивай! - недовольно выговорил Ханагаки, когда друг не переставал смеяться, одной рукой держась за живот, второй придерживая темноволосого. - Ахаха, прости, но это действительно очень угарно, - полуулыбаясь, ответил парень. Ханагаки хихикнул, смотря на Хитто, а после тоже рассмеялся в голос. Он улыбается, потому что встреча с Хиной прошла хорошо. Он улыбается ещё сильнее, когда на кухне его ждёт тёплый кацудон, а чуть позже приходит Изана из магазина с пакетами еды. Он очень, очень сильно улыбается, когда они втроём толкаясь, пихаясь и шутя делают для него пирог. Улыбка спадает с его лица, когда, лёжа в одиннадцать в кровати, он видит сообщение, пришедшее ему несколькими часами ранее. Сообщение от: Майки "Я знаю, что ты уже здоров, Такемучи. Две недели прошло, а Чифую с Баджи видели тебя сегодня вместе с Хинатой, ты выглядел здоровым. Подводим итоги - завтра ты должен присутствовать на собрании. Жду тебя." 20:33 Парень несколько раз перечитал сообщение, после со стоном плюхнулся на подушку. Он задумался, что скажет ребятам на этом собрании, ведь, когда они виделись в прошлый раз, он практически послал их. Такемичи подумал, что будет, если Майки и другие будут злиться, и с ужасом понял, что ничего. Ничего не будет. Когда он думал о том, что Хина будет злиться на него, ему было страшно и неприятно. А сейчас он ничего не почувствовал. Ни того страха, ни желания, чтоб ребята не ругались. Абсолютно ничего. Ханагаки подумал, что эта пустота, появившаяся только что, от мыслей о "свастонах", схожа с той, что была когда он только вернулся в эту линию. Он передёрнул плечами, пытаясь согнать наваждение. И хоть получилось у него плохо, здраво мыслить Такемичи ещё мог. "Мне не стоит покидать "Тосву" до вступления Кисаки и ухода Баджи. Все это случится примерно за неделю до хеллоуина, значит, ещё месяц я должен не уходить. Сука, долго же терпеть придётся." Недовольно зашипев, он посмотрел на дату. Двадцать третье сентября. Такемичи долго всматривался в календарь, не понимая, почему же взгляд так зацепился за эту несчастную цифру. Встряхнув головой, он перевёл взгляд на стол, где лежали какие-то книги. Глаза расширились. Точно. Вот оно что. Школа. Он с минуту осознавал тот факт, что не появлялся в ней с самого начала этого месяца. А когда осознал, то просто пожал плечами. - Не ебет. Такемичи спустился на кухню, заваривая себе чай. В комнате Изаны и Какучё свет был погашен, значит, скорее всего, те двое уже легли. Времени было половина двенадцатого, и он, зевнув, сел за стол, отхлёбывая из кружки свой любимый напиток. Думать о «свастике» сейчас темноволосому совсем не хотелось, но мысли о друзьях упорно лезли в голову, подкидывая иногда взору их растерзанные мёртвые тела. Он судорожно выдохнул, когда в воспоминаниях пронеслись картинки будущего, где глава преступной группировки - Сано Манджиро - сидел над мёртвым телом своего лучшего друга - Рюгуджи Кена -, истекая кровью от сквознового ранения вдоль живота. Такемичи помнит, как стоял рядом, смотря на умирающего Майки, что шептал ему - "я верю в тебя. Ты сможешь спасти нас всех, плаксивый герой." В том будущем это были его последние слова. В тот раз Ханагаки прыгнул не сразу. Он сидел ночами перед компьютером, питаясь кофе с энергетиками и выкуривая по три пачки сигарет в день, изучая, как оказывать первую помощь в любых ситуациях. Пулевые и ножевые ранения, панические атаки или приступы от других заболеваний, он изучал всё-всё-всё. Для помощи другим, конечно же. Сделав слишком большой глоток, Такемичи подавился. Попытки не умереть отогнали от него непрошенные воспоминания, вот только сам парень понимал, что завтра будет не легко. Уснул Такемичи в половину второго, постоянно ворочаясь и что-то тихо шепча. *** Такемичи медленно брёл в сторону храма «Мусаши». Видеться ни с кем не хотелось, но получить пизды от Майки хотелось ещё меньше. Он хмыкает, вспоминая недовольные возгласы Изаны и Какучё о том, что он второй день подряд уходит куда-то. Пришлось напомнить, что до этого он две недели сидел дома вместе с ними, и только после этого, все ещё недовольные, ребята отступили. Такемичи хочется улыбнуться, но стоило ему услышать разные возгласы от места проведения собрания, все силы на эту улыбку тут же пропали. Он подходил к храму, чувствуя, что вообще ничего не чувствует. Ни радости от предстоящей встречи, ни злости от того, что ребята снова могут включить "заботливую мамочку", ни гнева, ни счастья, ни-че-го. Будто все эмоции, что у него были для этой временной шкалы, он потратил с Хитто и Курокавой, и их не осталось. Та опустошенность, что он почувствовал вечером, вновь настигла его, делая мерцающие голубые глаза синими и глубокими. Вновь пустыми. Такемичи, погрузившись в свои мысли, не замечает как подходит к "свастонам". Не замечает ровно до тех пор, пока чья-то тяжёлая тушка не наваливается на него всем весом. - Ханагаки, - о, он знает, кто это. - Какого хуя происходит? - Баджи? - он поворачивается, вылезая из-под тела командира. - Чем тебе обязан? - О, не мне. Майки, - он хмыкает, смотря на парня сверху вниз. "Ёбаная разница в росте!" - Ты обязан Майки. - Ещё раз. - Хм? Ты настолько туп? Интересно, если я тебя ударю, ты начнёшь соображать лучше? - длинноволосый замахивается для удара, а Такемичи готовится поставить блок, мысленно благодаря богов, что догадался попросить его новых друзей-соседей научить себя драться. Но удара он не чувствует, и Ханагаки смотрит на второго капитана, держащего Кейске за руку, и уже второй раз спасшего его лицо от синяков. Думаю, угадать кто это был было не сложно. - Баджи, заканчивай. Он никому ничем не обязан. Он в первую очередь человек, а не пёсик Майки, - Такаши Мицуя говорит достаточно спокойно, а в голове Ханагаки над макушкой этого парня рисуется ангельский нимб, за его спиной медленно вырастают такие же ангельские крылья. - Хэй, Мицуя-сан, - будничным тоном зовёт Ханагаки, - Может выйдете за меня? Вы будете всю жизнь защищать меня от кулаков Баджи, а я взамен буду кормить твоих сестричек вкусной едой и мыть полы в нашей квартире. - Господи, почему он сказал это так спокойно?! Почему, когда он сделал предложение одному мальчику перед сотней других, его лицо остаётся таким же похуистичным?! Что не так с этим парнем?! Секунда, две, три. Над храмом стояла гробовая тишина, казалось, все взгляды были обращены на трех парней, стоящих рядом. Ахуевший Кейске, красный и умирающий от смущения Мицуя и равнодушно-спокойный Такемичи. Как ни странно, первым отмирает Мацуно, стоявший чуть поодаль от них. Его щёки чуть чуть порозовели, но он старается сохранять спокойствие. - Такемучи, ещё раз? Ты только что сделал предложение Мицуе? - А? Ну да, а что такого. Понятно же было, что я шу.. - тут он осёкся, обводя взглядом всех присутствующих. - Блять, вы серьёзно? Конечно, это шутка была! Над поляной пронёсся шумный выдох, и все снова вернулись в свои обсуждения. Лишь красный Такаши стоял под насмешливым взглядом Баджи, понуро склонив голову. Потому что, если бы Чифую ничего не сказал, он бы ответил "да." Ёб твою мать, он собирался ответить "да" ёбанному Такемичи Ханагаки, парню, которого он знает еле-еле. Ситуацию усугублял Кейске, возвышающийся над ним, словно победитель. - Хэй, смотри, тебя отшили, - ухмыляется тот, сразу получая кулаком в лицо. - Ебало завали своё, - шипит Мицуя и под удивлённые взгляды направляется к своему месту в строю. Позже приходят Дракен с Майки, и остальная часть собрания проходит относительно спокойно, если не считать постоянных взглядов Сано в сторону спокойного Ханагаки. Когда лидер заканчивает свою речь, он говорит "свободны", и все расходятся. Капитаны, что начали подниматься к Майки для обычных посиделок после собрания, замирают, услышав "вы тоже". - Что "мы тоже?" - переспрашивает Па-чин. - Тоже свободны, - довольно тихо говорит Манджиро. Но только Мицуя хотел что-то спросить, как светловолосый резко подрывается, смотря на кого-то сзади. - Не все. Такемучи, иди сюда. На лицах всех читается понимание. Дракен, стоявший сзади Майки, легонько улыбается остальным. Все они отзеркаливают эту улыбку Манджиро, разворачиваются и идут к своим байкам. - Расскажи потом, - говорит Рюгуджи, проходя мимо друга. - Конечно, Кен-чин, - слабо улыбается он. *** - Такемучи, - первым начинает Майки, сидя на ступеньках. Говорит он достаточно тихо, и темноволосый приземляется рядом с ним. - Мы... нет, то есть... Я сделал что-то не так? - Хм? С чего ты взял? Сано качает головой, смотря в два океана перед собой. Боже, какие у него прекрасные глаза. Но почему они не горят? - Сначала ты нас игнорируешь, сваливаешь в другой город, ничего не сообщая, заставляя нас волноваться, - Майки видит, как лицо Такемичи искажается, а зрачок в глазах сужается. "Снова, снова я виноват. Снова заставляю близких волноваться. Почему? Зачем я вообще родился?" Сано хмурится, и Ханагаки пугается, что тот услышал его мысли, но лидер лишь продолжает говорить. - Когда появляешься с двумя неизвестными нам людьми, ругаешься, злишься и прогоняешь. Что же такое происходит, Такемучи? Майки на последнем предложении отводит взгляд, смотря вдаль, в лес, которым они были окружены. А когда переводит его обратно на Ханагаки, жалеет, что сделал это. Глаза парня были пусты, смотрели в никуда, лицо не выражало ни одной эмоции. Могло показаться, что он мертв, но еле вздымающаяся грудная клетка доказывала обратное. Когда губы подростка открываются, чтоб издать слова, сердце Сано замирает, и, о боже, ему страшно, что прямо сейчас его пошлют всеми известными и неизвестными нам словами. - Майки, - тихо говорит Ханагаки. - Не думай обо мне. Ты ни в чем не виноват, лишь трудности в моей личной жизни. Вам не стоит беспокоиться, ни тебе, ни другим, передай им пожалуйста, - Такемичи встаёт, собираясь уйти, но как только полностью опирается на обе ноги, он кланяется. Чуть выше девяносто градусов, но этого достаточно, чтобы Манджиро вскочил следом, судорожно пытаясь придумать способ заставить темноволосого разогнуться обратно. - И ещё, - произносит Такемичи, заставляя Майки замереть. - Простите меня. Я поступил плохо и неправильно, так ещё и наговорил вам много всего нехорошего. Простите. У Майки в глазах собирается немного влаги, и он, просто силой выпрямляя парня, легонько его обнимает. - Главное, что ты в порядке, Такемучи. Все нормально. Они прощаются, и каждый думает о своём. Майки думает о том, что ему очень повезло встретить Такемичи в этой жизни. А Такемичи думает, что лучше бы он Майки никогда не встречал.