Баня

За каким чертом их занесло в подобие города с проселочными дорогами и жужжащими повсюду комарами и мухам, никто не знал. Но в душном помещении Дерек стоит напротив Стайлза - их тела опутаны жарким воздухом и тонкие капли пота стекают по коже. Они тяжело дышат, путаясь в клубах пара, пока Стайлз не расплывается в улыбке и еле заметно не ведет головой. Неправильное расстояние в два шага преодолено, и обветренные губы оборотня впиваются в шею. Руки зарываются в мокрые волосы, тут же скользя по спине вниз, оставляя за собой эфемерно пылающие следы. Холодящее в густом жарком воздухе дыхание за ухо Дерека, и его тело покрывается мурашками. Прижимаясь сильнее, Стайлз налегает, толкая оборотня до ближайшей опоры. И волчий рев ножом рассекает окутавший их пар, когда в воздухе появляется запах горящей плоти. С громким рычанием Дерек инстинктивно сжимает подростка в крепкую хватку, когтями впиваясь в плечи, заваливая его на пол, подальше от раскаленной печи. Зажмурившийся было Стайлз, боязливо приоткрывает один глаз и вытягивает шею, завороженно наблюдая, как кожа оборотня из опаленного до мышц месива стягивается, восстанавливая задетую татуировку. Пока Дерек тяжело со свистом дышит, разгоняя витающую дымку, парень робко поднимает дрожащую руку, кончиками пальцев размазывая оставшуюся кровь и пот по излеченной спине. Оборотень вымученно утыкается в шею Стайлза, тихо шепча: "Ты идиот". - Ты знал это до того, как мы начали трахаться, - подросток с силой проводит ладонью по мокрой спине к ягодицам. Дерек не отвечает, молча целуя его у сонной артерии, жадно ловя участившуюся пульсацию и тихий прерывистый выдох. Шея всегда была слабым местом мальчишки. Он чуть выпускает клыки, когда Стайлз открывается перед ним, закидывая голову назад, царапает, снова покрывая поцелуями покрасневшие саднящие ранки. Тянется к открытому рту и подросток тут же впивается в губы, нечленораздельно мыча что-то. Обжигая тело Стайлза, альфа обводит руками грудь, проходя по ребрам, нежно гладит бедра, одним движением закидывая его ноги за свою спину. Подросток ворчит и удивленно вскрикивает, когда Дерек впиваясь когтями в кожу, резко поднимает их с пола. Перед глазами потемнело, а голова закружилась от внезапных перепадов давления, но, не успев даже сделать вдох, его губы снова накрыли поцелуем. Язык Дерека, казалось, был повсюду, исследуя и поглощая полностью. Кислорода не хватало, перед глазами по-прежнему темнота, а уши уже заложило белым шумом, но Стайлз отчаянно стонет в рот альфы, не желая разъединять невыносимое слияние. Когда сердце стало биться слишком быстро и тяжело, отдаваясь во всех частях тела, а руки отчаянно без сил скользили по мокрым плечам, Дерек отстранился. Несколько раз моргнув, зрение вернулось, и весь вид оборотня вновь перебил дыхание - приоткрытые покрасневшие губы резко контрастировали с короткой темной щетиной, прилипшие ко лбу прядки волос и стекающие влажные капли, сбивчивые вдохи и взгляд, прожигающий голодный взгляд, от которого, несмотря на душную раскаленную атмосферу, тело покрывалось тысячью осатанелых мурашек. Стайлз загипнотизировано, словно сквозь зыбкую пелену сна смотрел на оборотня - как он тяжело моргает, коротко поджимает губы, складывая их в тонкую нить, в следующую секунду расплываясь в хищной ухмылке. Цепляясь пальцами за его плечи, подросток чувствует безумно медленное движение ладони по спине и выгибается. Через мгновение ощутив под собой опору и, напыщенно выпрямившись, хватает Дерека за подбородок, нагло притягивая к себе. Его всегда сводила с ума подобная покорность альфы, будто только для него, Стайлза, он превращался из дикого волка в верного пса. Хэйл не спеша забирается на деревянный полок, удерживая губы подростка своими. И когда пальцы мальчишки зарываются в волосы за ушами, а через поцелуй чувствуется еле сдерживаемая коварная улыбка, Дерек не может сдержать прерывистого скулежа. Подставляясь, под нежные чешущие движения, он всеми силами удерживает волка, чтобы тот не начал дергать задней лапой. Об этом слабом месте Стайлз узнал не так давно, но уже охотно и часто пользовался этим – пара скребущих движений за ухом и из угрюмого брутального мужика, Дерек Хэйл расплывался в состояние ластящейся собачки. - Все-таки слишком много в тебе от животного, - он всегда так говорил, а Дерек лишь судорожно кивает с закрытыми глазами, наслаждаясь его пальцами. Все же преодолев себя, альфа ведет головой, отталкивая его руки, сам же ладонью накрывая эрегированный член Стайлза, жадно ловя его тихий стон. Понятия самообладания и здравого смысла стираются из мыслей обоих за их ненадобностью, когда Дерек проведя по его мошонке вниз, надавливает на вход двумя пальцами. В предвкушении Стилински поджимает губы, вновь скрещивая ноги за спиной альфы. Несколько тягостных минут, и он легко бьет Дерека по плечу, сквозь тяжелое дыхание прося себя оттрахать. Сам Хэйл уже чувствует острую необходимость быть внутри него, но он тянет – затыкает Стайлза поцелуем, скользя языком по нёбу, и более глубоко проникая в него пальцами. И под стать заполненной горячим воздухом парилке слышится заглушенный протяжный стон. Дерек хотел было помучить иногда столь надоедливого подростка подольше, но, подумав, что он все же не мазохист – терзать себя еще большим ожиданием, когда Стайлз мог уже вот-вот кончить – под шумный выдох достает из него пальцы, тут же сжимая основание его члена. И когда оборотень, откинув голову назад, медленно входит в мальчишку, тот, кажется, хнычет, прерываясь на пошлые постанывания. Они прижимаются друг к другу с лихорадной жадностью людей, которые лишь изредка вырывают из реальности минуты для уединения. От первых движений у Стайлза темнеет в глазах, а глубокий вдох раскаленного воздуха лишь обжигает глотку. Слишком душно, слишком жарко и слишком хорошо. Голова кружится, и он скребет влажную кожу оборотня в попытке вернуть контроль над собой, но Дерек выдыхает со столь любимым подростком звуком – хриплым стоном с рычанием пробивающегося волка, и все перестает иметь значение. Преодолевая спутанное сознание и клубы паров, плотно облепивших их тела, Стайлз слепо тянется к Дереку – не рассчитывая сил больно кусает за мочку ухо и смазано проходится по щеке, пока сам альфа не находит его рот и не накрывает поцелуем, царапая вибрациями стонов друг друга. Закинув руки за его шею, не церемонясь, парень обхватывает нижнюю губу оборотня, утягивая за собой. Казалось, в его черепной коробке витает тот же пар, что и вокруг их, а от оргазма удерживает только ладонь Хэйла, все еще неподвижно сжатая вокруг его члена. Руки Стайлза были повсюду – судорожными рывками исследуя тело и прижимая к себе ежесекундно, его сорвавшийся голос с мольбами и проклятиями заставлял волка еще больше сходить с ума, если это, конечно, возможно. Кажется, Дерек ощущал, что его нагло избивают пяткой по спине, то ли подгоняя, то ли прося остановится. Хэйл языком опускается по мокрой шее подростка, и впивается в чувствительное место у ключицы, оставляя расплывающийся фиолетовый засос. Уши закладывает от громкого развратного стона Стилински, и он жмурится, прогоняя волка подальше в этот момент, потому что нет ничего более безумного, сладкого и прекрасного, чем наслаждаться приходящим оргазмом Стайлза. И это то, чем Дерек не желает делиться даже с внутренним, привязанным к нему на веки зверем. Извиваясь, Стайлз чувствует ускорившиеся движения, краем сознанием ловя пошлые шлепки в моменты их соприкосновений и его ведет – удушье становится невыносимым, а яркие вспышки мелькают в голове, когда Дерек ослабляет хватку вокруг его члена и медленно ведет к головке. Тугой узел внизу живота взрывается и вместе с этим он слышит крик Хэйла: «Смотри на меня», и Стайлз смотрит. Не в красные глаза бесконтрольного оборотня, в зеленые, практически стертые черными расширенными зрачками. И они словно в другом мире, другой Вселенной, Галактике. Будто они – единственные выжившие после кораблекрушения. И это феерично. Финальные стоны – хриплый и чрезмерно громкий – смешиваются, скребя барабанные перепонки. Дерек впивается человеческими зубами в плечо подростка, сдерживаясь, пока пальцы Стилински, превозмогая бессилие, не зарываются в волосы за ушами Хэйла. Несколько ленивых круговых движений и хватка зубов ослабевает, а Стайлз, не в силах подавить смешка, чувствует, как у придавившего его сверху тела блаженно подергивается правая нога.