Отнюдь не мезальянс

Безусловно, у него всегда были другие варианты. Он мог бы убить Эллаиру, пока та ещё была ребёнком; в конце концов, дети часто умирают — достаточно чуть-чуть неаккуратно с ними обращаться, а не купать в шелках свою принцессу и посылать целительниц по первому же покашливанию. Он мог бы отдать один приказ — и девочка оступилась бы на каменных ступенях; выпала бы из окна; отравилась бы, решив попробовать те манящие ягоды в саду; утонула бы в пруду. Он мог бы выдать её замуж, едва лишь испустили дух её родители: так все поступают. Более того, аристократы продают своих дочерей задолго до того, как те и вовсе родятся, и это вполне нормально — разменять милым личиком драгоценный союз. Эллаира могла бы выйти за короля Д'Марио, уехать к нему навсегда и рожать ему наследников, но это было плохой идеей: Осмонт не желал настолько радикально перекраивать геополитическую карту. Однако и внутри Треспии его маленькой принцессе не отыщется жениха: слишком уж высок социальный статус. Все бароны, виконты, графья, маркизы — брак с любым из них станет сущим мезальянсом, за который Осмонт ещё не раз себя бы укорил. Он мог бы запереть её в башне под благовидным предлогом, мог бы сослать в монастырь: именно так разумный правитель поступит с неугодной женщиной. Сослать в монастырь — да подальше, да туда, где не получится завоевать должного влияния. Что уж точно он не мог себе позволить, так рискнуть своим — давно и безоговорочно — королевством. Выбор невелик; но чем дольше он думал, тем скорее рождался в его голове новый вариант. Эллаира, нежный и хрупкий цветок, какой не видел жизни вне замка и какой держали как можно дальше от яда дворцовых интриг, вырастала в прекрасную девицу, и Осмонт порой, налив себе красного вина, долго думал, что ему делать с этим фактом. На неё засматривались, глядели долго, пожирая тонкий стан глазами: ему это определённо не приходилось по нраву, а потому пришлось удержать некоторых особо прытких рыцарей-юнцов чуть подальше от девы, равно как и отдельных служанок. Герцог Осмонт долго думает, и чем дольше он думает, тем сильнее приедается навязчивая мысль, тем острее она режет за глазами, тем поспешнее вынуждает действовать. Одним вечером он просит Эллаиру заглянуть к нему в покои. Одним вечером он просит её руки. Девица — даром что будущая королева — бледнеет страхом; и тотчас же кожа её, тонкая и светлая, не знающая изнурительной пахоты под немилосердным полуденным солнцем, краснеет стыдом. — Дядюшка... — только и шепчет она, когда он прижимается к её руке губами. Определённо, стать принцем-консортом — не самый дурной вариант, чтобы сохранить королевство и власть.