Музыка слышна отсюда
Ноги сами готовы в пляс
Как же заманчиво играет скрипка с нижнего этажа, репетируя свою сегодняшнюю программу. Окна в зале настежь распахнуты заставляя белую тюль трепетать будто в танце. Ноги сами собой невольно набивают ритм. Уже вот вот начнут собираться гости, стоило бы чуть поторопиться. Дверцы на балкон закрываются, обламывая всё веселье и раздолье шальному сквознячку. Просторная комната встречает хозяина своим порядком и мягким включённым светом. Зеркало в полный рост возвышалось на стене, отражая в себе не сильно высокого, но с идеально ровной осанкой, парнишку. Он был одет в светлых оттенков фрак. Белая сорочка, поверх, такого же цвета, манишка, с идеально стоячим воротничком с загнутыми уголками, под которой обвивается вокруг шеи, подобно змее, шёлковая, отдающая изумрудным оттенком, лента превращающаяся в бабочку. Она совсем не вписывается в образ, но это почему-то совершенно не беспокоит паренька. Выше надет сероватый жилет аккуратно застёгнутый на все маленькие пуговки. Поверх всего этого уже идет и сам пиджак, такой же серый как жилет и брюки, с фалдой сзади подобно хвосту ласточки. Неприметные серые запонки, в форме треф, поблёскивают на свету выглядывая из-под пиджака. Чёрные туфли завершают сей идеальный костюм. — Стоит признать, а мне идёт, — улыбка невольно скользит по губам и пара взглядов на себя со всех сторон подтверждают ранее сказанные слова. Откуда то из коридора разносится звонкий набат старинных часов. Отбив ровно 8 ударов, разносящихся гулким эхом по закоулкам дворца, часы стихли, вновь лишь тихо тикая до следующего своего триумфа. Поправив трепетно бабочку и выключив свет, дверь в личные покои Курона закрылась. Длинные коридоры и витиеватые лестницы сопровождали именинника на торжество. По пути встречались немногочисленные, но хорошо знакомые лица, которые с какой-то хитрой улыбкой приветствовали друга и неслись дальше по коридорам, видимо помогая другим служащим окончательно подготовить приёмный зал. Вот наконец и дверь ведущая на балкон зала. Огромная просторная комната встречает своим ярким светом от огромных венецианских люстр. Казалось до самой ближайшей можно было бы дотянуться рукой с этого самого балкона, схватить пару её хрустальных капель, но это всего лишь иллюзия. Все колонны, возвышавшиеся в зале и подпирающие потолок, были украшены пышными лентами и бантами. Вдоль уже закрытых окон стояли столы с напитками и угощениями. Пусть вечер и только начался, но гостей уже было достаточно. Платья в пол, самых разных цветов и стилей, выбивались из обычного серого восприятия этого королевства. Девушки Курограда явно с радостью подбирали себе наряды и украшения к сегодняшнему балу. Не часто в их стране есть повод для подобных одежд. Парни наоборот больше были в однотонных костюмах, смокингах и фраках. Отличались лишь цвета ткани и такие незаметные украшения по типу запонок или галстуков и бабочек. Куромаку стоящий чуть в стороне и разговаривающий о чем-то с другими правителями, заприметив виновника торжества, прервал разговор и извинившись направился к Курону. Те с кем треф вёл разговор остались дожидаться возвращения своего собеседника возле дальнего столика на балконе. — Господин Куромаку, — казалось Курон вытянулся как струнка и приобрёл столь же серьезный вид как на выполнении важного поручения. — Не стоит, — подняв перед собой ладонь сказал правитель с присуще обычно строгим голосом, но с явными теплом и добротой, после попытался всё же смягчить свой тон на более ласковый. — Сегодня твой праздник, так что не утруждай излишне себя. Курон на это лишь кивнул головой и немного расслабился. — Вы говорили, что не сможете прийти, — сказал посол Курограда немного наклонив голову в бок, что вызвало еле уловимую улыбку у старшего. — Ну я подумал, что это будет не очень вежливо пропустить столь важный для тебя праздник и отложил некоторые дела до завтра. Курон улыбнулся. Всё же, как бы он не отрицал тогда в кабинете, что его совершеннолетие не такой огромный повод для праздника, ему неимоверно льстит, что господин Куромаку в качестве подарка устроил в честь него целый бал, на который он смог пригласить всех кого его душе угодно, и даже сам Куромаку сумел придти лично и более того, пригласил правителей других стран, что уловив взгляд Курона на себе улыбнулись или кивнули в знак приветствия. — Спасибо, — от всей души сказал Курон, на что старший лишь полноценно улыбнулся. Снизу раздался оклик, то были давние хорошие знакомые и друзья Курона. Кто из школы, кто с различных кружков в которые он ходил. Завидев их, тот улыбнулся, и помахал им в ответ. — Что ж, не буду тебя более задерживать, похоже, что тебя уже заждались. Надеюсь ты хорошо проведёшь время, — с теплотой в голосе сказал старший и потрепал помощника по волосам, немного их взъерошив, и вернулся обратно к ожидающим его правителям. Несколько секунд переваривая только что сказанные слова и действа правителя, Курон заулыбался ещё шире и направился вниз. — Хех, привязался всё-таки к мальчишке, Курилка, — засмеялся пиковый валет сидя за столом и попивая вино. Не сказать что данный напиток ему нравился и был под стать, но оно явно было не плохим и дорогим. — Что ж, признаю, — не стал отрицать очевидного серый кардинал, присаживаясь на своё место. — Это так мило! — залепетал Феликс размахивая руками и чуть не уронив вазочку. — Вы будто отец с сыном. На высказывания червового все рассмеялись, соглашаясь, что их отношения действительно похожи на семейные, на что Куромаку лишь улыбнулся. Он давно принял тот факт, что Курон действительно для него стал как сын. Подобрав 8-летнего мальчишку с улицы, он и подумать не мог, что вопреки всем логическим законам решится оставить того у себя, но вот он, празднует своё совершеннолетие прямо на его глазах в окружении других служащих его дворца и лучших друзей, а ведь всего каких-то 10 лет назад он был совершенно другим, запуганным, хилым парнишкой, однако с железным стержнем где-то внутри и непоколебимыми принципами. — Из серого утёнка, да в красавца лебедя, да? — сказал Зонтик пронаблюдав за взглядом своего короля, что наблюдал, как его подчиненного заваливают поздравлениями и вручают подарки, которые он только и успевает, что отставлять на свободный близ стоящий столик, даже не посмотрев на содержимое. Правитель Зонтопии отчётливо помнил тот вечер когда Куромаку ему звонил в смятениях, впервые не зная как поступить. Проговорив тогда со своим королём по масти почти всю ночь напролёт, он всё же принял твердое решение оставить паренька у себя и сейчас уже кажется, что оно было единственно верным, а другого и быть просто никогда не могло. — Это точно! — согласился Ромео, заметив как некоторые юные леди Курограда строят глазки юному парнише, а тот и не замечает этого, или просто упорно делает вид, что не замечает. Все прекрасно помнили как Куромаку впервые привёл Курона с собой на собрание. Тихого, серого, бледного и хилого мальчишку, что прятался за чужой спиной. Единственный кто не был в полном шоке оказался Зонт. Многие тогда решили, что тот привёл сына, на что парниша залился краской, а король возмущённо высказался по поводу этого, задев этим своего спутника. Спустя время, они всё же обговорили ту ситуацию и Куромаку даже извинился, поняв свою оплошность. Вару ещё долго шутил на эту тему, на что Данте однажды сказал «Как говорится, в каждой шутке есть доля шутки». Тогда-то на его слова не обратили внимания, а вот сейчас все прекрасно понимали о чём он тогда говорил.Ева у матушки — непоседа
За дочкой такой нужен глаз да глаз
Снизу раздались громкий смех и говор, что достаточно не свойственно для серых жителей Курограда. Курон всегда пытался соответствовать ожиданиям своего правителя и подходить под его нормы и стандарты. Порой это действительно было не просто, но тот никогда не смел даже подумать о том чтобы опозорить честь господина Куромаку или опечалить его намеренно. Это не означает, что этого не было, дети есть дети, как никак. Порой плохие оценки, прогулки с друзьями вместо домашки, что уж говорить, однажды он даже участвовал в драке и пришёл домой весь в синяках и грязной, местами порванной, школьной форме. Стоя в главном кабинете, ему было неимоверно стыдно, он не смел поднять глаз с пола, и кажется был даже готов расплакаться, но стоически держался под строгим чужим взглядом. Куромаку и представить не мог из-за чего тот мог полезть в драку, поэтому попросил того честно ответить. Оказалось что школьный задира хулиган, что к сожалению, но почти всегда есть в любой школе, оскорблял девочку из класса Курона и тот вступился за неё, беря весь удар на себя. Однако сама драка произошла не из-за девочки, и даже не из-за того, что задира посмел назвать Курона сиротой, брошенкой и приёмышом, хотя Курон признался, что сдерживал себя из последних сил, он налетел с кулаками на задиру лишь тогда, когда тот посмел грубо высказаться насчёт господина Куромаку. Тот сидя в кресле наблюдал, как мальчишка сжимает разбитые кулачки и хлюпает носом, всё так же не сводя взгляд с ковра. В тот день Куромаку никак не наругал его, лишь посадил рядом с собой, обработал боевые раны и сказал. — Заступаться за других не плохо, Курон, а отстаивать свою честь тем более. Я не буду тебя ругать, ты и сам прекрасно знаешь, что кулаки и сила не помогают решать конфликты, однако это не значит, что уметь сражаться не нужно. В тот день Курон попросил Куромаку отправить его на боевые тренировки и спустя всего пару месяцев вечно хлюплый мальчик начал меняться и расти в гордого парня. Курон больше никогда не участвовал в каких-либо потасовках, однако постоять и за себя и за близких мог. Снизу открылись тяжёлые входные двери, немного скрипя и вновь поднимая занавески в легком танце. В зале раздались ещё пара новых голосов. Эти гости отличались от всех других. Как минимум своими оттенками в одежде и внешности. Некоторые из пришедших были знакомы Куромаку, то были друзья Курона из других государств. Должно быть именинник решился пригласить и их, что ж Куромаку был не против, хотя раньше, честно сказать, он не одобрял близкое общение юного подчиненного с людьми из других государств. Но что уж тут сделаешь? Подростки есть подростки и всем хочется общения, особенно когда твой правитель беседует в кабинете чужой страны, а тебе сказали пойти погулять и сделать парочку поручений.Но запреты так мало значат
Если в такт музыке сердце скачет
Если танец нас ведёт
Влево-вправо взад — вперед
Пока остальные гости, успевшие уже поздравить именинника, наконец оставили его в покое и принялись танцевать и веселиться, новоприбывшие подоспели их подменить. Правители отметили, что лучше всего у Курона заладилось общение с жителями Пиковой империи, Зонтопии и как бы то ни было странно Фелиции. С жителями бубновой масти он познакомиться не успел, а из других государств гостей не наблюдалось. Если с жителями фиолетовых и голубых оттенков всё более менее ясно, серьёзность и спокойствие в общении явно больше всего подошли бы для общение с послом Курограда, то вот почему к Курону подбежали и обняли сразу двое Фелийцев остаётся для них загадкой. Никто из правителей и подумать не мог, что Курон в один из первых разов посещения Фелиции легко смог заблудиться и так разнервничаться, что это заметила парочка юных жителей и помогли бедолаге успокоиться и отыскать нужную улицу. К шумным, как казалось Куромаку, Зонтику и Пику, Фелийцам подоспели и трое Пиковых и четверо Зонтопийцев. Все они поздравляли близкого друга и вручали подарочки, которые тот с благодарностью принимал, обнимая друзей в ответ. Тёплые вещички по типу собственно связанного шарфика или собственноручно сшитого медвежонка, в принципе как и рисуночки яркими красками не совсем подходили к пониманию хороших подарков на совершеннолетие посла Курограда, но кажется, что тот был более чем доволен и такими приятными вещицами, ничуть не уступающим новым папкам для документов или всяких навороченых гаджетов. Немного разболтавшись немаленькая компания присоединилась к танцам с остальными гостями. Оркестр играл прекрасную музыку, смех и топот с нижнего яруса зала неслись подобно дополнение к ней. На верхнем ярусе восседали короли, попивая вино и толкуя на какие-то совершенно лёгкие и отстраненные от работы темы. В таком темпе вечер летел быстро и было не заметно, как на часах уже пробило девять и стрелки неумолимо стремились к десяти.Ева кружится под скрипку
А гости счастья желают ей
Вдруг на пороге он с улыбкой
Лучший самый из парней
Но, вдруг громоздкая дверь вновь открывается и входит по всей видимости последний и «немного» опоздавший гость. Завидев его большинство правителей изумились. Молодой паренёк, который был чуть выше именинника, имел зелёные и мятные оттенки в своей внешности и костюме. Несомненно то был житель Варулэнда и не абы какой, а тот самый, бывалый беглец, который с недавних пор работает правой рукой правителя с зелёными кудрями, но об этом остальные правители пока ещё не знали. — Вару, разве это не тот самый бежавший, которого ты разыскивал? — с неким недоверием спросил Пиковый король и к чьим словам добавился изумлённый кивок Зонтика. — Именно он, — откинувшись на стуле и прикрыв глаза ответил тот. — Совсем недавно вернулся, заметил серьёзные изменения в стране и сказал, что не прочь вернуться. Ну а я что? Назначил его своим советником. Как говорится, держи друзей близко, а врагов ещё ближе, — заулыбался Вару. Наверное только Вару и знал истинную причину почему Ару «вернулся» и почему тот прямо сейчас незаметно пробирается к главному виновнику сия торжества. Кто же мог знать, что посол Курограда и бежавший житель из Варулэнда могут настолько хорошо сдружиться, что в конце концов это приведет к тому, что Курон встанет на защиту Ару и упросит правителя Варулэнда принять и позаботится о том, вместо того что бы казнить, когда того всё же сумели поймать. Признаться честно, Вару это тоже было на руку, так что согласился на эту просьбу лишь с одним условием, что Ару станет его приближенным. В конце концов тот явно не был глуп, раз сумел незаметно сбежать, а после и пройтись почти по всем королевствам и даже не быть задержанным нигде и если бы тот не совершил мелкую оплошность и не попался бы в руки самого правителя, то вряд ли бы был уже когда либо пойман. Ару скрипя зубами принял предложение, намереваясь сбежать при первой же возможности, однако время шло, а ни один из них не принимал попыток как- либо задеть другого, а спустя время они и сумели наладить общение. Вару действительно поменялся за то долгое время пока беглец скитался по карточному миру, и намного серьёзнее начал относиться и к своей стране и к её жителям. Ару в свою очередь тоже подрос, узнал много нового и давал действительно стоящие советы, к которым Вару прислушивался, зная, что Ару прекрасно нашёл язык с жителями и просто передаёт их слова и сплетни с жалобами своим голосом. Благодаря тому, что Курон тогда узнал о том, что его друга схватили и не побоялся вступиться за него, а Вару и Ару сумели пойти на уступки и наступить на горло своей гордости, Варулэнд сейчас меняется на глазах, становясь всё лучше и лучше с каждым новым днём.Градом пот — кого он волнует
Если подцепишь девку такую
Если танец вас ведет
Влево-вправо взад-вперед
Курон кружился в быстром танце с какой-то молодой девушкой, по всей видимости хорошей подругой или одноклассницей. Не похоже чтобы та была заинтересована в парне как некоторые другие, что стоя в стороне с лёгкой грустью или небольшой завистью смотрели на парочку. Девушка неловко наступала пареньку на кончики ног и они оба смеялись с этого. Всё же немногие умели хорошо танцевать, а уж тем более настоящий и быстрый вальс, в столь серьёзном королевстве. Музыка стихла, эта песня подошла к концу и партнёры, поклонившись друг другу, разбредались по помещению, позволяя себе передохнуть. — Ещё раз прости, Курон, — извинилась Кира. — Всё в порядке, не бери в голову. Для первого танца очень даже неплохо. По сравнению с тем как я учился танцевать, это вообще высший класс, — Курон рассмеялся. Его смех подхватили и лучшие друзья, что после танца вернулись к нему. — Отлично станцевали ребята, — захлопала в ладоши Фелиса, растрёпывая свои золотистые кудри, что и так уже очень сильно выбились из причёски во время танца. — Вы тоже хорошо станцевали на пару с Пье́ром, — подметил сероволосый. — Спасибо. Удивительно, но мои ноги целы и невредимы, я, честно сказать, не ожидал подобного, — скрестив на груди руки, тихим лёгким басом со смешком сказал парень, что был на голову выше Курона и с фиолетовым галстуком-бабочкой. — Пьер, у нас каждый вечер народ на улицах пляски устраивает, конечно же я умею танцевать! — возмутилась самая низенькая девчонка наверное во всём зале и состроила обидчивую мордашку. Ребята вовсю рассмеялись когда самому старшему из друзей в шутку прилетела сжатая ручка в кулачок прямиком в грудь и тот сделал вид будто вот-вот умрёт и упадёт прямиком на паркет. Пока группа друзей продолжила обсуждать кто как станцевал свой первый танце в этот вечер, никто и не заметил кипу зелёных кудряшек снующих, словно акула средь волн, в толпе. И вот заиграл оркестр новую мелодию и народ постепенно возвращался в центр комнаты, дабы продолжить танцы. Какая-то девушка стоявшая до этого чуть в стороне уже было отважилась подойти к имениннику и пригласить того на танец, как прямо перед ней промчался подобно урагану парниша и схватив паренька её мечты за руку, понёсся прямиком в центр комнаты. Какое-то время компания, откуда только что своровали паренька, стояла молча в изумлении, но оно сменилось громким смехом и свистом. — Смотритека, главный гость наконец соизволил явиться, — донеслось от паренька из Зонтопии. — Ну и где ты так долго был? Я уж думал ты забыл и не придёшь… — сказал сероволосый, наиграно обижаясь, когда к нему наконец-то повернулись. Они встали прямо посередине танцующих, что «немного» привлекало к ним внимание. — Прости, были срочные дела, но как видишь я уже тут, — ответили ему нежным голосом. — Неужели было что-то важнее меня? — в шуточной манере слова слетели с губ. Паренька притянули к чужой груди, приобнимая одной рукой за талию, а второй хватая его руку и отводя в сторону, начиная вести танец. Женская партия ввела Курона в небольшой ступор, но тот достаточно быстро сориентировался и приспособился к ней. — Ты узнаешь чем таким важным я был занят и уверяю, тебе понравится, но это будет чуточку позже, — последние слова были сказаны с какой-то странной и загадочной ухмылкой, после чего чужие губы поднеслись ближе к побагровевшему ушку и лёгкий смешок опалил его, вызвав табун мурашек. — Ару, чтоб тебя… Не здесь же, на нас все смотрят и правители тоже здесь, — обеспокоенно затрепетал паренёк с хвостиком и настолько заволновался, что даже немного потерял ритм танца. — Ты даже не представляешь на сколько мне нас… , — закончить ему не дали, наступив явно от всей души на ногу. Ухмылка на чужих губах злорадствовала. Ладно, с этим и вправду можно чуть повременить. — Вижу ты надел мой подарок. Тебе идёт, — подметил именинник смотря на серый галстук намотанный на шее. — Клянусь, эту удавку я завязал раза с шестого! Если бы это был не твой подарок и просьба, я бы удушил ею ближайшего ко мне человека, — с небольшим оскалом сказал Ару. — Ради меня так старался? — сказал Курон с блеском в глазах почти соприкасаясь носами со своим партнером по танцу. — Только и только ради тебя, облачко, — ответили тому шёпотом всё же соприкасаясь носиками и не разрывая зрительный контакт. Где-то приглушенно отдался звук соприкосновения бокала с полом, но из-за музыки большинство его даже не услышали, а те кто услышал благоразумно предпочли не реагировать на это. — Я же просил так меня не называть! — щёки посла Курограда тут же окрасились в багровые оттенки и тот смущенно отвёл взгляд. — Ладно, ладно, тучка, не громыхай понапрасну, а то вдруг ещё ливень призовешь, — звонкий смех раздался привлекая своё внимание обратно к собеседнику. — Ты, я заметил, тоже не забыл про мой презент, — глаза устремились на изумрудную бабочку, что ну очень сильно выделялась на белом фоне костюма. — Ну как же я мог о подобном забыть, — в ответ мягкая улыбка и наконец запоздалый, но к сожалению для них обоих, короткий поцелуй. А где-то там, чуть выше, на балконе, сидят те, кто наблюдает за всем этим с самого его начала.Евина мать головой качая
Злобно удалилася спать
Много она колыбельных знает
И давай под нос напевать
Сказать что правитель Курограда сидел с открытым ртом ничего не сказать. — Куро, варюшку закрой, муха залетит, — не сдержав смех сказал Вару. — М-может водички? — поспешил подскачить к своему ашарашенному королю трефовый валет. — Думаю тут ему уже «водочки» нужно, нежели «водички», — улыбаясь сказал Пик. Пока пиковые откровенно угорали, а Зонтик пытался привлечь внимание Куромаку, бубновый король отлучился позвать служащего убрать осколки бокала, в то время пока Габриэль просто спокойно наблюдал за картиной внизу, Феликс же удерживал своего короля от выкриков в сторону голубков. — Ромео, угомонись, они и без тебя и твоих советов разберутся! — говорил Феликс, которому всё же удалось усадить на место короля. — Но Феликс, я же само воплощение Купидона, я должен им если и не дать пару наставлений, то по крайней мере передать пару наверняка нужных вещичек им сегодня ночью, — с пошлой ухмылкой заговорил червовый Король. — Ромео! — в один голос завопили Феликс, Зонтик и Куромаку. — Ты воплощение не Купидона, а греха похоти, Ромео, чувствуй разницу, — уже чуть успокоившись, но всё ещё с улыбкой на лице сказал Вару, а после добавил. — Теперь понятно что этот серый утёнок так рвался помочь этому гадёнышу, а тот молчал как партизан. — Ты ведь догадывался, не так ли? — спросил у своего вальта Пиковый король. — Я знал, — улыбаясь ещё шире, будто порадируя чеширского кота, ответил тот. — Любовь может изменить человека до неузнаваемости, — тихо сказал Данте возвращаясь на своё место. — Так… Кажется с меня сегодня хватит впечатлений… — изрёк Куромаку поправляя очки и выходя из-за стола. — Думаю мне стоит отправится в свои покои… Ваши покои вы прекрасно знаете где находятся, а если будет необходимость, вас обязательно туда проведут. До завтра, братья. — Спокойной ночи, — Пик. — Приятных снов, — Зонтик. — Пусть тебе приснится зелёнка! — Вару. — И солнышко! — Феликс. — И любовь, хо-хо! — Ромео. — Сон, лучшее лекарство, — Данте. — Хороших снов, — Габриэль. Правитель Курогада оставил их витая где-то в своих мыслях.Кто же захочет меня слушать
Если ворвался танец в душу
И до рассвета их ведёт
Влево-вправо взад-вперед
Правитель государства добравшись до своих покоев тяжело вздохнул. Нет, то что его посол гей он знал. На прямую Курон ему это не говорил, но догадаться было и нетрудно, но чтобы его возлюбленным оказался беглец из Варулэнда, что успел навести кучу шуму за пару лет своих скитаний, он совершенно не ожидал. — И с кем же ты связался, мальчик… — задумчиво прошептал себе под нос сероволосый, наливая воды из гранённого кувшина, беря первую попавшуюся под руку книгу и усаживаясь в кресло. За окном уже чистая ночь. Горящие окна, уличные фонари, мерцающие звёзды, луна цвета молока и лишь ели слышная музыка оркестра. В комнате царит приглушённый свет торшера и тихий звук перелистывания страниц книги. Размышлять насчет влюбленности своего гонца не хотелось, в принципе как и портить праздник. Он всё равно вряд ли заметит его отсутствие, а если и заметит то уже к тому времени когда посчитает, что правитель отправился спать. Куромаку просто решил абстрагироваться от этого, уверяя себя, что его умный и ответственный подчинённый не связался бы с кем-то, кто того не достоин, он в праве самостоятельно выбирать с кем общаться, однако беспокойство всё же было, так же как и у любого родителя, но вспоминая как тот улыбался в танце со своим избранником, а тот так же улыбался ему в ответ, беспокойство уходило.Музыка смолкла, ушли гости
Но в спальне Евы огонь не гас
Постепенно зал пустел. Гости расходились, оркестр играл всё ленивие, сласти уже не поставлялись. Всё двигалось к умиротворенному завершению. На часах было около часа ночи, когда из-за стола на балконе встали оставшиеся правители, если быть точнее, то пиковые и червовые, и отправились по своим комнатам, выделенным специально для них, а последняя близкая подруга Курона из Курограда, Кира, попрощавшись, отправилась домой в сопровождении нескольких подруг. — Боже, кажется у меня сейчас ноги отвалятся… — бубнил себе под нос Пьер. — Полагаю уже действительно пора закругляться, — согласился с другом именинник, посмотрев сначала на время, а затем и на друзей. — Я провожу вас по комнатам. — Не утруждай себя, я всех отведу, а ты ступай к себе, — откуда ни возьмись появился один из служащих и улыбнулся другу. — Спасибо большое, Койру, — поблагодарил друга Курон, на что тот лишь с улыбкой отмахнулся. — Что ж, тогда всем приятных снов, ребята. — И тебе хорошего отдыха, — как-то странно и с тихим смешком сказала Фелиса, подмигнув. Курон на секунду завис, а после залился ели заметным румянцем и что-то залепетал, из-за чего парочка друзей заулыбались и засмеялись. — Следуйте за мной, дамы и господа, — сказал паренек, что был чуть младше Курона, и повёл их к одной из дверей. Койру заметил, что Ару не сходит с места, потому был вынужден остановиться. — Прошу, следуйте за мной, — повторил тот, но парень с волосами цвета полевого луга лишь упрямо смотрел на него. — Е-его я провожу сам, не беспокойся, — как-то немного нервно сказал Курон, смотря на возлюбленного. — Как скажешь, — и все иностранные друзья вместе со служащим покинули помещение, в котором остался лишь оркестр, складывающий свои инструменты, несколько гостей, что ждали такси или родителей, которые согласились их забрать, и парочка возлюбленных. Койру распределил всех гостей по их комнатам и лишь тогда заметил, что комнат ровно на столько людей, скольких он проводил, лишней комнаты для варуленца просто не было и лишь в тот момент он осознал, что к чему и залился краской.Танец начал свой отсчет
Влево-вправо, взад вперед
Как только дверь за друзьями закрылась, Курон тяжко вздохнул. — Устал? — с заботливой улыбкой скорее утвердил, нежели всё-таки спросил, Ару. — Смертельно, — с уставшей, но довольной улыбкой ответил Курон, прикрывая веки. Он действительно очень устал, ноги еле держали его. Этот вечер, так же как и несколько предыдущих дней подготовки к торжеству, был очень изнуряющим, однако это всё определенно того стоило. — В таком случае… — не успел именинник даже открыть глаза и перевести взгляд на возлюбленного, как его уже подхватывают на руки, будто пушинку. — Э! Э! Э! — рефлекторно схватившись за чужую шею воскликнул Курон боясь грохнуться. — П-поставь меня! Как ты вообще сумел меня поднять?! — в шоке смотрел Куроградец на Варулэндца, в конце концов он не был худенькой девочкой, которую с легкостью можно так таскать. — Может я и выгляжу хилее тебя, Облачко, но поверь мне, для меня ты не тяжелый, а физ. подготовка у меня была развита далеко не из-за различных тренировок. Не видел бы я однажды твой пресс и разминки с тренировками, задумался бы о том как ты питаешься. А? Спасибо, — говорил Ару проходя в дверь, которую так вежливо решил придержать один из служащих, который от данной картины так и застыл, держа дверь и смотря парочке вслед. — Б-боже, как неловко-то… — Спрятав побагровевшее лицо куда-то в плечо возлюбленного, пропищал именинник, на что тот лишь усмехнулся и продолжил движение точно к цели, а если быть точнее, то к личным покоям Курона. — Просто, чтобы ты знал, облако в среднем может весит около 250 тонн! Поэтому прекращай меня так звать, раз я такой «легонький»! — завозмущался пепельный, но тут же смущенно воскликнул и сразу замолчал, закрывая рукой рот, чувствуя как рука, которая всё это время держала его под жопу, пару раз сжалась, сминая её. — Неее, тут только Облачком можно тебя звать. Такой же «белый и пушистый», невинный, мягенький. О, а я придумал ещё одно прозвище! Ягненок! — С довольной лыбой, будто у Чеширского кота, сказал Ару и засмеялся. — Д-дурак… — пропищал «Ягненок». О дааа, Ару обожал всякие милые прозвища. В особенности он обожал звать его Облачком и Мышонком. Курон просто смирился уже с этим фактом, возмущался скорее по привычке. — Вот мы и пришли, — поцеловав в лобик, его всё-таки наконец поставили на пол, но всё ещё приобнимали за талию. Кто бы мог подумать, что житель Варулэнда может быть столь жаден до тактильности, ласк и нежности? Вот и Курон даже подумать о таком не мог и долго привыкал к подобным замашкам. Однако, в удивление и для самого себя, как выяснилось, он и сам оказался до чертиков тактилен. Наверное этим, этот зеленый чертенок, и сумел воспользоваться сближаясь с ним. Курон не закрывал дверь в свою комнату почти никогда, только если он не был внутри и не хотел побыть в тишине и спокойствии. Ему было нечего прятать, да и привычка стучаться перед тем как зайти и подождать приглашения присутствовала у всех кто обитал здесь. Поэтому именинник спокойно потянулся к ручке двери и открыл её. То что он увидел в следующую секунду поразило его и заставило застыть на месте, лишь где-то отдаленно на задворках сознания чувствуя как руки любимого на его талии сжали его чуть плотнее, прижимая его к чужой груди ещё крепче. Комната выглядела совершенно иначе, нежели когда он уходил. Кромешная темнота, что должна была поглотить его комнату в столь поздний час, отсутствовала. По комнате были расставлены искусственные свечи, которые своим мягким светом освещали комнату, придавая ей какого-то уюта и спокойствия. На подоконниках, прикроватных тумбах и столе были вазы с букетами пышных красивых белоснежных, как первый снег, роз. По кровати и полу были раскиданы такие же белые лепестки, расстилаясь ковром. На столике рядом с зеркалом не спеша тлели благовония, разнося по просторной комнате запах ванили. — С днём рождения, Курон, — прошептали ему на ушко и поцеловали куда-то в загривок. — К-как ты управился со всем этим так быстро? И… Стоп, откуда ты вообще узнал где моя комната, ты же ни разу у меня ещё не был, — только сейчас в голове всплыл вопрос, который должен был появиться ещё в начале пути по закоулкам коридоров замка, когда Ару явно целенаправленно двигался в направлении его покоев. — Спасибо за помощь твоим друзьям, которые тут работают. Благодаря им, мы тут достаточно быстро управились, — отвечая на вопрос любимого он легонько подтолкнул его, дабы тот всё же отошёл от ступора и прошёл к себе в комнату, а не стоял в проходе. — Так вот что они так загадочно улыбались… — складывая пазлики у себя в голове сказал Курон, всё же заходя к себе в покои и слыша как дверь за ним прикрыли и закрыли на замочек. После чего его вновь обняли. — Тебе нравится? — немного волнующе и совсем чуточку смущенно спросил Ару. — Да! — восхищенно воскликнуло облачко разворачиваясь в чужих объятиях и встречаясь взглядом с чужим. — Очень… — уже гораздо тише сказал он. Приложив руку к чужой щеке, в ответ он получил прикрытые глаза напротив и руку, чуть крупнее его собственной, поверх своей. От Варулэндца всегда веяло чем-то особенным. Смелостью, безрассудством… Свободой. Он пах подобно летнему лугу, с огромным количеством полевых цветов и летающих рядом бабочек, на котором однажды они устроили пикник. Его глаза напоминали только недавно распустившуюся по весне листву на деревьях с крупицами воды после дождя. Волосы были от природы немного кучерявыми и мягкими, будто шёлк или шерстка хвоста лисы. Рядом с ним ты почему-то будешь уверен, что совсем скоро окажешься в очередной безрассудной передряге, что опасные приключения вновь унесут тебя с собой потоком в очередной водоворот событий. От Куроградца же веяло чем-то эстетичным. Будто от рождения тот наделён всеми лучшими качествами. Идеальность. Где бы и чтобы он ни делал, это было завораживающе. Настолько перфекционистично, что даже идеальностью это было нельзя назвать. Это было что-то большее, за гранью понимания. От него веяло спокойствием и сдержанностью, расчетливостью. Он пах как первый снег, немного обжигая своим холодком, но одновременно с тем согревая что-то глубоко внутри. Его глаза напоминали луну в безоблачную ночь. Смотря в них ты будто тонул в океане во время прилива, а сквозь толщу воды видел спасительный свет. Его волосы никогда не были мягкими, но они всегда были густыми и ухоженными. Когда ветер резвился и игрался с волосами, собранными в аккуратный хвостик перевязанный бантиком, он будто пытаясь сорвать ленточку и распустить волосы. За этим можно было наблюдать бесконечно. Схожий поток мыслей парней прерывает поцелуй. Неосознанно они сами потянулись друг к другу. Первый поцелуй выходит мимолетным, но сразу же за ним следует уже целенаправленный и уверенный поцелуй со стороны Ару. Они уже ни раз и ни два дарили друг другу мимолетные и трепетные поцелуи, но сейчас они ощущаются по другому. Варулэндец решается углубить поцелуй и ему это позволяют. Проворный язычок пробегается по ряду белоснежных ровных зубов, после встречаясь и с чужим языком, который тут же испугавшись отпрянул чуть назад. Курон всегда становился принимающим, так как не мог действовать так же свободно и нагло, как это делал его возлюбленный. Он всегда был чуть медленнее, аккуратнее, боялся сделать что-то не так. Лишь когда чужая рука что до этого приобнимала его за талию переместилась на спину немного поглаживая, пытаясь расслабить и успокоить, он решился отвечать. Они отстранились друг от друга на мгновение, после чего прильнули обратно друг к другу. Курону спокойно позволили взять инициативу на себя, но он всё ещё медлил, но рука на спине и заботливые ласки придавали смелости. Язык прошёлся по ряду зубов с явными, небольшими, но достаточно острыми, клыками. Облачко и раньше замечал их, но не думал всерьез, что они действительно могут оказаться острыми, потому немного испугавшись ощущений отпрянул. В ответ на это действие ему лишь улыбнулись. — Они действительно острые… — задумчиво, будто подтверждая какую-то свою давнюю теорию, прошептал Курон. — Испугался? — полу-шепотом спросил Ару. — Немного, но… — он смущенно отвёл взгляд. — Нооо.? — как бы прося продолжить протянул советник варулэнда. — М-мне понравилось… — ещё больше смущаясь ответили ему. В ответ на это послышался смешок и его затянули в новый поцелуй. Обе руки Ару вернулись на талию любимого. Рука Курона, что была на щеке, переместилась к волосам, зарываясь в их копну, а вторая охватывает шею. Ару делает шаг вперед, заставляет тем самым сделать Курона шаг назад. Это чем-то напоминает вальс, только более спокойный, расслабленный, без идеально прямой спины и выпрямленных плеч. В таком темпе они добираются до края кровати и наконец-то делают более длинный перерыв, нежели чем пара секунд между поцелуями. Тяжелое дыхание в тишине звучит слишком отчетливо и это ещё больше смущает и возбуждает. — Твои волосы… п-похожи на мягкий куст кохея… Кустик… — с перерывами из-за загнанного дыхания полу-шепчит Курон, даже не осознавая до конца что всё это говорит вслух. — Берешь мою привычку придумывать клички? — со смешком выдыхает «Кустик», целуя того в лобик и дождавшись когда рука из волос переместиться на плече, он укладывает свою любовь на кровать, аккуратно нависая сверху. — Пфф, похоже на то. Не тебе же одному можно, правда? — Тебе можно всё, ягненок. Называй меня как и когда захочешь, для тебя я готов быть кем угодно, — и снова поцелуй в лобик, после в висок, щеку, губы, подбородок. На самом деле в мыслях Курон действительно иногда придумывал ему клички в отместку. Его любимыми были как раз таки «кустик» и, как бы то ни было странно, «Лисенок». Однако произносить это всё в слух было ужасно смущающе, но не сейчас. Сейчас они одни, одни во всём этом мире. — Как скажешь, Лисенок. Удобнее устраиваясь в ногах, Ару блестит глазами в свете свечей. Взгляд хитрый, внимательный. И мышонок отдаётся ему. Запуская руку вновь в кучеряшки, откидывает голову и прикрывает глаза, даёт разрешение действовать. Они оба знали что это случится сегодня, пусть и не договаривались об этом, но будто знали и понимали мысли друг друга. Они оба были готовы вступить на новый уровень отношений. Первым делом Ару решает высвободить их из ужаснейших капканов, то бишь обуви. Она, вместе с носками, слетела с начала с ног нижнего, затем и верхнего и была откинута куда-то подальше к стенке. Вздох наслаждения пробрал чертёнка. — Бооооже… Как в этой обуви можно танцевать?.. — помогая любимому переместиться ближе к подушкам и изголовью кровати возмущался варулэндец. — К ней просто надо привыкнуть, это ведь не кросы. Что, настолько неудобно для такого неженки как ты? — язвил Курон, усаживаясь поудобнее. — Да, я чуть не кончил только от наслаждения того, как эти исчадия ада снялись! — засмеявшись ответил он и его примеру последовал возлюбленный. Дальше, куда-то в тоже направление, полетели пиджаки, точно ласточки, в виде чьих хвостов фалды и сделаны. За ними были посланы их братья меньшие — жилеты, которые на удивление быстро поддались и расстегнулись в руках зеленого чертёнока. — Клянусь, видел бы господин Куромаку то, как ты сейчас обращаешься с дорогущими костюмами сшитыми на заказ, выставил бы тебя взашей и из замка и из Курограда, — переводя взгляд с разбросанной по комнате одежды на возлюбленного, ехидничает посол Курограда, наблюдая за тем как его лисенок справляется с пуговками своего жилета и тот всё же отлетает. — Эти костюмы напоминают мне капусту… — вкинул внезапную реплику Варулэндец. — Чего.? Почему? — недоумевая и с непонимание в глазах спросил мышонок. — Потому что столько же слоёв, попробуй доберись до кочерыжки! — глупо улыбаясь отвечает тот. — Даже не думай меня так звать! — смеясь ответил ему Курон. Курон потянулся за новым поцелуем и конечно же ему его обеспечили, но лишь коротким и мимолетным, после чего начали отстраняться. Под рукой мышонка, которая прошлась по пуговкам, замельтешила ткань галстука, который он сам и подарил. Он аккуратно схватил шёлк и притянул возлюбленного обратно, ещё ближе к себе, заставляя того покачнуться вперед и выставить руки по бокам Куроградца. Второй рукой Курон скользит вверх по груди, после чего та уползла за плечо, поглаживая спину. Когда воздуха уже не хватает, галстук освобождают из цепкой хватки. — Смелый ход, мышонок, красиво исполнено, — смотря глаза в глаза прошептал с придыханием Ару. Курон всё же освободил любимого от удавки, после чего освободился и сам. Полосочки шёлка полетели в том же направлении, но улетели не так уж и далеко, уползая куда-то подле кровати. Манишки также были на Куроне, пока его лицо зацеловывали в порыве нежности. Сорочка Ару никак не хотела поддаваться. Пуговицы так и норовили выскользнуть из рук. Возможно это из-за немного подрагивающих пальцев?.. Но его совершенно не торопили, аккуратно и гораздо медленнее и спокойнее расстёгивая его собственную. Наконец когда последняя пуговка поддалась, Курон смог взглянуть на свои труды. Рука сама по себе потянулась к втянутому животу, на котором виднелся небольшой пресс и несколько шрамов. Ару как-то рассказывал, что убегая от стражей государств и порядка, или же от торговцев, у которых он воровал немного запасов, он не всегда выходил целым и невредимым. Он отказался тогда их показывать, оправдывая это тем, что совсем недавно получил новую рану и не хочет её показывать и лишний раз тревожить, разматывая бинты. Проводя пальцами по самому длинному из тех несколько виднеющихся шрамов, он боялся сделать больно, поэтому проводил рукой почти не касаясь выпирающей белой линии и вздрогнул, услышав голос. За этим не двигаясь наблюдал обладатель этих самых шрамов. — Не бойся, он уже совсем не болит, — успокоил его Ару, заметив страх и интерес в действиях Курона. — Тут… Тут явно пришлось накладывать швы. Т-ты делал это сам? — проводя уже чуть смелее по шраму и не отрываясь взглядом от него обеспокоенно и будто заворожённо спросил мышонок. — Да, приходилось и таким заниматься, — ответили ему спокойно. Швы он на удивление мастерски сумел наложить, ну, насколько это конечно было возможно. Главное что они справились со своей основной задачей. — Я-я бы никогда не смог… Я бы наверное потерял бы сознание… — поднимая глаза к возлюбленному говорил он. — Надеюсь тебе никогда и не придется делать что-то подобное, — ответил ласковый голос и утянул в поцелуй, отвлекая от дурных мыслей. Руки Курона оставили шрам в покое и начали блуждать по прессу, немного выпирающим кубикам, время от времени перемещаясь на грудь, по случайности задевая соски, а после и переходя на накаченные плечи и спину. В это же время Ару снял с себя сорочку, после помогая освободиться и Курону. И вновь летящая одежда и всё в ту же кучу. Поцелуй был прерван необходимостью вновь сделать пару вдохов кислорода и Ару решил действовать дальше. Короткие поцелуйчики выстраивали дорожку от алых из-за поцелуя губ, прямиком до кадыка, а после и ключиц. Ару уже видел Курона без верха, когда тот решил устроить небольшую тренировался чуть за городом на природе. У него был гораздо сильнее виден пресс, нежели у варулэндца, однако руки были словно спички, ну по сравнению с его. Конечно, это ведь логично. Курон занимался спортом, ходя на различные тренировки, в основном лишь для поддержания здоровья и правильной осанки, так как он как-то невзначай упоминал, что у него всегда был слабый позвоночник. Удар бы он конечно нанёс сильный, но бицухи у него не было. Ару же был необходим быстрый бег и способность перелазить всякие преграды. Пресс у него появился лишь из-за того, что тот лазил через заборы и гонял за собой ментов, как гончих за лисом, акцент на нём он никогда и не делал. Относительную тишину комнаты внезапно прервал тихий, но достаточно уловимый, стон. Курон тут же прижал руку ко рту и побагровел ещё больше чем был до этого. Ару поднял взгляд на лицо возлюбленного. Он лишь оставил явно в скором времени очень выделяющийся засос прямо рядом с ключицей, но реакция его партнёра его завела мгновенно. Во взгляде варулэндца черти заплясали, и куроградец понял что он конкретно так влип. Ару целовал, кусал и оставлял засосы куда только мог добраться, пока мышонок под ним пищал, стонал и извивался, ели ощутимо царапая своими короткими ноготками его плечи. — Т-тебе… Ах! Так нравится… Моё тело.? — зарываясь рукой в кудряшки и выгибаясь ласкам на встречу говорил Курон. — Кто бы говорил, ягненок? Ты моё тело минуты 3 разглядывал, — прервал своё важное дело лишь для ответа Ару. — Мх… С-справедливо… — согласился с возлюбленным и заерзал гораздо активнее, ощущая чужой язык и горячую руку на сосках. — Боже, прошу, давай продолжим.! А то я так до финала не д-дотяну… — пряча лицо в рядом лежащую подушку молил Курон. — Ого, ты готов аж молиться на меня? — язвит Ару, чуть приподнимаясь, желая видеть лицо любимого. — Вот же, чёрте-ммх… нок, — понимая в чем прикол лыбиться Курон и стонет от рук, что задевают недавно поставленные метки. — Ангелок, я не могу быть и тем и другим одновременно, хехе. И ангелочка втягивают в очередной глубокий поцелуй. Он чувствует как чужие руки пробегаются по кубикам пресса из-за чего неосознанно он втягивает животик. Штаны снимаются вместе с боксерами и летят ко всему остальному костюму. Руки оказываются на тазобедренных косточках, что сейчас, из-за втянутого живота, особенно выделяются. Руки оглаживают их, переходя на бедра, а после и на внутреннюю часть. На этом моменте ноги сами собой хотят свестись, однако этому не дают произойти. — Чшш… Всё хорошо, расслабься, — шепчут так ласково и успокаивающе куда-то рядом с ушком, что ослушаться не возникает даже мысли. Руки скользят то вверх то вниз, поглаживая, немного дрожащие бедра, а после перемещаются на уже весь изнывающий член. Дотронувшись до него, с уст его владельца тут же срывается куда более отчетливый стон, чем предыдущие. — Ааарууу, — скулит куда-то в плечо возлюбленному Курон, пока тот целует его то в висок, то в шею, при этом продолжая делать не быстрые движения вверх-вниз по члену, время от времени оглаживая большим пальцем головку. Сладкая пытка заканчивается, когда Курон в попытке тела получить желанное удовольствие толкается в чужую руку и из горла вырывается ещё один стон, когда член несильно сжимают прямо у основания. Тепло чужих рук, тела и поцелуев ненадолго пропадает. В это время грудная клетка мышонка вздымается и опускается, пытаясь хоть немного выровнять загнанное дыхание. Глаза прикрыты, но немного подрагивают, в принципе как и всё тело. Где-то приглушенно, будто через слой ваты, слышится шорох одежды и открывание ящичка тумбы, после чего тепло родных рук возвращается. — Мышонок, ты прекрасен, — слова опаляют шею, а чужие руки аккуратно подталкивают к тому чтобы перевернуться на живот. — Так будет удобнее, — поцелуй в загривок. Щелчок тюбика заставляет немного занервничать, но глубокий вдох и притянутая подушка немного успокаивают. Уткнувшись лицом в мягкую пелерину он отдаётся в любимые руки. Подушку не забирают, и не просят отложить, позволяя чувствовать себя максимально комфортно. От руки, что проходится по позвоночнику и ложится на пятую точку, бегут мурашки. Немного раздвинув булочки, к открывшемуся взгляду заднему проходу подносят палец окутанный в смазку. Неосознанно тело пытается ускользнуть, дырочка сжимается и пальчики на кончиках ног подгибаются, но ласковый и родной голос трепетно успокаивал. — Ангелок, расслабься, я буду аккуратен. Ответа не последовало, лишь тщетная попытка последовать совету. Первый палец вызвал ели слышный скулеж. Нет, боли вовсе не было, только немного неприятное и незнакомое ощущение, но это всё быстро улетучилось под чужой шепот и поцелуи. Второй палец был уже гораздо ощутимее. — А-ару… — сжимаясь пропищал пассив. — Нужно немного потерпеть, ангелок, — столь ласково ответил Ару, целуя и поглаживая спину и бока в попытке отогнать неприятное наваждение. Это всё заняло гораздо больше времени, нежели чем с первым пальцем. Сбитое дыхание, тихий скулеж при любом движении и несколько неудачных попыток слезть с пальцев закончившиеся шипением со стороны принимающего длились минут 10, после чего дело пошло гораздо легче. Два пальца на манер ножниц наконец перестали доставлять какой либо дискомфорт и боль, потому было решено двигаться дальше. К трем пальцам тело быстро привыкло и в один момент оно отозвалось прогибом в пояснице и громким стоном, что утонул где-то глубоко в подушке. — Е… Щё… — повернув голову чуть в бок прошептал Курон. Его глаза загорелись подобно спичке, которая собиралась перерасти в пожар. На данную просьбу Ару лишь улыбнулся. Курон знал чего хочет тот. — Пожалуйста… С-сделай так… Так ещё раз… — отводя взгляд от вновь накрывшего смущения прошептал он. И его просьбу выполнили. Уши чертенка наслаждались уже более открытыми стонами. Руки сжимали бедную подушку, а тело будто пробивал электронный импульс каждый раз когда пальцы попадали по простате. Когда пальцы покинули мягкое нутро, по комнате послышался тихий скулеж и ерзанье тела по одеялу. — Ну, ну, потерпи чучуть, я сейчас, — со смешком в голосе отвечал на эти молчаливые возмущения Ару. Он уже сам давно как сходил с ума от желания, но не смел поддаться, ибо боялся поторопиться. Сейчас на его изнывающий и колом стоящий член надет презерватив. Вылив в свою ладонь ещё смазки, размазав её по презервативу и вытерев руку об кончик бедного одеяльца, он помог своему любимому вернуться в предыдущее положение, на спину, подложив подушку тому под голову.Ева - в слезы, но любимый:
"Тише мой ангел неутомимый"
Танец начал свой отсчет
Влево-вправо, взад вперед
— О-он не… Не поместится.! — немного затрепехавшись запищал Курон. Размеры Ару действительно были «немножечко» больше того что он предполагал. — Где ты вообще такую дубину отбахал?! — на данное возмущение, пытающееся разбавить свое волнение, послышался лишь тихий смех с чужой стороны, но после немного напуганный взгляд возлюбленного заставил губы ласково улыбнуться и подарить своей второй половинке долгий, но такой ласковый и трепетный поцелуй. — Не бойся, всё будет хорошо, — уверенность и неизмеримая любовь в чужих глазах заставляла искренне верить и доверять. — Готов, ангелок? — смотря в столь наивные одновременно с тем и горящие глаза, спросил Ару. — С тобой, чертенок, всегда, — заводя руки приобнимая любимого за шею и раздвигая бедра чуть шире, прикрывая глаза, столь доверчиво отвечает Курон. Головка вошла достаточно легко, не принося боли, но дальше было тяжелее. Всё таки член советника Варулэнда оказался куда больше трёх пальцев. — С-стой, подожди.! — где-то на середине тихонько взмолил Курон. На уголках его глаз скопились росинки ещё не пролитых слёз, но грозящие сорваться при любом взмахе густых ресниц. Его просьбу тут же исполняют, целуют в висок и краешек губ, шепчут что-то успокаивающее. Становиться гораздо легче и Курон уже спустя пару минут сам немного елозит, намекая что можно продолжать. Дойдя почти до конца, слезинки всё же срываются и мчатся по бархатной коже, оставляя влажные дорожки, но их тут же трепетно зацеловывают теплые губы. Курон не просит остановиться, зная что осталось немного и кусая свои и так припухшие губы, а Ару лишь старается делать всё более аккуратнее. Пара минут тишины разрывается ласковым шёпотом. — Ты как? — спросил Ару, когда член полностью был внутри, а слёзы уже не текли по белоснежной коже. Поцелуи то и дело сыпались то в краешек родных искусанных губ, то куда-то подле шеи любимого. — Знаешь… Я искренне не ожидал того, что у тебя вместо хуя, черт возьми, окажется труба! Но… Неплохо. Боли уже почти нет… — с неровным дыханием и запинаясь шептал в ответ Курон. — Когда будешь полностью готов — кивни. — Мх… Угу… Ару вовлек в поцелуй ягненка, уже более властный, жаждущий, но всё такой же трепетный, старающийся держать себя в узде. Прошло наверное минуты 3-4 до того как Курон подал сигнал. Первые толчки были тягучими словно мёд, но как только нервное сбитое дыхание превратилось в протяжный стон наслаждения, возлюбленных уже было невозможно остановить. — А-аруууу… Ах! — стонал Курон выгибаясь в пояснице как кот. — Мх… Ха… — загнанное дыхание опалило взмокшую шею, вызывая табун мурашек. Тела и голоса перестали поддаваться владельцам. Стоны и тихие рыки заполняли просторную комнату. Скрипела до этого не скрипящая кровать. Глаза возлюбленных горели пожаром, в принципе как и их тела и любовь друг к другу. — Да! Да! Пожалуйста! Сильнее! — уже осипшим голосом взмолился Курон поджимая пальцы на ногах, ощущая ближущуюся развязку, и царапая чужую спину, когда его шею прикусили острые клычки в порыве страсти. — Аааах… Его слова были услышаны и толчки стали глубже, ощутимее, гораздо тягуче и размереннее. — Ару, я… я сейчас.! — ягненок чувствует как его партнер особенно глубоко проникает, задерживаясь на пару миллисекунд упираясь в простату, вновь и вновь повторяя это буквально сводя его с ума. — Давай, ангелок, — шепчут ему тихим басом и это становится последней каплей. Тело выгибается и дрожит пытаясь пережить этап полной эйфории. В глазах пляшут яркие пятна, а дыхание перехватывает так, что не вдохнуть, получается лишь выдохнуть громкий стон. Внутри чувствуются последние рьяные движения возлюбленного, что лишь продлевают его собственное наслаждение, а после как внутри дрожит чужая плоть и утробный глубокий рык тонет где-то в его собственной неровно вздымающиеся груди вместе с лицом полного наслаждения. Отдышаться получается далеко не сразу, ко лбу прилипли взмокшие волосы, а глаза слипаются то ли от накрывшей усталости, то-ли от наслаждения, то- ли от слезинок, что остались на густых ресницах. — Это было… Потрясающе… — только и получается сказать, ощущая как чужое достоинство покидает нутро, а родная рука ласково убирает с лица прилипшие волосы. — Полностью согласен, — поцелуй выходит ленивым, немного уставшем, но таким нежным, что веки прикрываются сами собой. Слышится тихая возня на краю кровати, а после и влажные салфетки на разгоряченной коже и несколько мимолетных поцелуев в местах не столь отдаленных. — Ты выглядишь как кот, объевшийся сметаны, — шепчут на ушко и обнимают поперек талии накрывая их обоих чистым пледом. — Мх… — сил на ответ не хватает совершенно, лишь блаженная нега растекшаяся по телу и родной, любимый запах окутывающий его. — Люблю тебя, — слышит он последнее перед тем как отправиться в мир Морфея и легкая улыбка остаётся на искусанных губах.***
Утром следующего дня за окном щебетали свои красивые весенние песни птицы, а солнце уже вовсю пригревало успевшую за ночь остыть землю, но тихое сопение, в комнате с плотно закрытыми окнами зашторенными тканью, ясно давало понять, что это никому не мешает. Однако, лишь из коридора послышалось 11 набатов старинных часов в дверь тут же настойчиво постучались. Комбинация этого не позволила продолжать нежиться в кровати одному из уставших за прошлый день и ночь парню и тот плотнее притянул к своей груди всё ещё спящего возлюбленного. — Мышонок… Мышонок.! — шептал Ару ему на ушко. — Ммм.? — даже не открывая глаза, а лишь поворачивая голову в сторону собеседника, тем самым ещё больше раскидывая волосы по подушке, так же тихо мычит сероволосый паренёк. — Там к тебе кто-то настойчиво стучался, — нежный поцелуй в висок вызывает тёплую улыбку. — Наверное кто-то из ребят решил проверить живы ли мы, — всё же разлепив сонные глазки и глянув на довольно поздее для пробуждение время, выговарил он, однако его предположение быстро и с грохотом рухнуло. — Курон? — раздается достаточно громко из-за двери. Почему-то сердце парня уносится в пятки и тот с глазками по пять копеек уставился на возлюбленного, а секунду спустя уже перепрыгивает через него и несётся к горе вчерашних вещей пытаясь найти для начала хотя бы нижнее бельё. — П-подождите минутку! — отзывается Курон достаточно громко, дабы его точно услышали, и только потом понимает, что зря, потому что горло от данной идеи было совершенно не в восторге, однако из-за двери послышалось спокойное «Хорошо». Ноги и руки совершенно не слушались, точно так же как и мысли. Пока Курон надевал в спешке штаны и чертову рубашку, которая так же отчаянно как вчера не хотела расстегиваться, теперь не собиралась застегиваться, он чувствовал на себе родной изучающий взгляд. — Курон… — слышит он тихо из-за спины, но лишь шикает на это и спешит к двери напоследок перед тем как ее открыть прикладывая палец к губам. Кровать не видно со стороны двери, потому если всё будет тихо, то Куромаку может и не понять что в данной комнате было этой ночью. Дверь открывается, позволяя дневному свету из коридора пробраться в комнату. — Господин Куромаку, — стараясь как не в чём не бывало говорить вчерашний именинник. Он чувствует как его смеряют взглядом, после чего тихий смешок слетает с губ старшего, тем самым вызывая непонимание. — Ты рубашку шиворот навыворот одел и при этом явно не свою, — продолжая улыбаться невнимательности своего приёмного сына говорит Куромаку. Курон так и впадает в ступор, заливаясь румянцем который сползает даже на шею. — Я просто хотел предупредить что общий завтрак перенесли на 11:30. После него правители и гости других государств отправятся по домам, — наконец правитель Курограда оповещает главную причину нарушения чужого спокойствия. — Мы будем ждать вас за столом, — с улыбкой говорит он немного всё же приглаживая гнездо в серых волосах напротив и удаляется в сторону обеденного зала. Дверь закрывается лишь когда правитель исчезает за ближайшим поворотом, после чего из комнаты слышится смущенный визг утопающий в ладонях и громкий заливистый смех."Курон" — жизнь моя и счастье
Нашу связь никто не порвёт
Я сам не свой когда танцую
Влево-вправо взад-вперед