Три проклятые недели

— Зачем ты приехал? — прямой вопрос поступил сразу же, как мужчина переступил порог ее небольшой, но уютной квартирки. Сколько они не виделись? Около трёх недель, с момента их первой связи. Какой же эгоистичный ублюдок этот аккерман. Переспать с молодой студенткой, лишить ту невинности, а потом просто растоптать все. Абсолютно все. Леви даже не поинтересовался, как там Ханджи, что с ней. Он просто приехал, спустя три недели как ни в чем не бывало. Еще с букетом этих проклятых одуванчиков, которые были любимыми цветами Ханджи Зое, до этого дня. Она, как умная женщина, все-таки решила послушать его и может быть, услышать правду из уст этого лживого и подлого мужчины.  — То есть, ты свалил из города, буквально уехал в другую страну, потому что ты слабак, который не смог решить созданную собою же проблему? — спросила девушка у мужчины сразу же, как тот закончил свою душераздирающую тираду о том, как он виноват и как плохо поступил по отношению к Ханджи. Шатенка громко смеётся. Этот смех казался сумасшедшим и таким надменным, в отличии от того, что был около месяца назад, когда они прогуливались вместе по столичному парку. — Поздно ты опомнился, Леви Аккерман, очень поздно. Усмешка не сходит с девичьего лица. Она особенно расцветает, когда за спиной декана появляется высокий блондин, только что вышедший из ванной комнаты и завёрнутый в полотенце. Ханджи идёт прямо к Леви, так думает он, но девушка обходит его стороной и кладёт руки на мускулистые плечи Смита, которого шатенка одаривает нежным поцелуем в предплечье.  — Очень поздно вы опомнились, мистер Аккерман — смеётся девушка, прямо в лицо своего обидчика. Было сложно говорить одно, а чувствовать другое. На ее душе скребли кошки, ведь она делала это из мести своему возлюбленному, голос которого грел ее слух и сердце. За весь разговор Зое ни разу не взглянула в глубокие кобальтовые глаза, чтобы не попасться на своей лжи. Услышав эти слова от девушки, мужчина был мягко говоря разбит, как и его холодное, ледяное сердце. Аккерман лишь делает лёгкий кивок девушке, после чего покидает уютную квартирку Зое. Его сердце, разбитое сердце, сейчас совсем не слышалось и будто бы перестало биться в груди.  — И зачем ты это сделала? — спросил Смит у девушки, удивлённо выгнув густую бровь. Мужчина крепче сжал полотенце, повязанное на бёдрах. Он был недоволен поведением Зое, своей лучшей студентки, бывшей девушки и хорошей подруги. — Я разочарован тобой, Ханджи  — Я обижена на него, это была месть. Сладкая месть, Эрвин — с лица девушки не сходила улыбка, за которой скрывается разбитая и влюблённая душа, сердце которой также разбито, как и у Аккермана  — Не стоило так делать. Ты страдаешь по нему, любишь этого, как ты говорила, ублюдка. — а ведь Смит говорил чистую правду, которую Ханджи не хотела признавать все эти три проклятые недели. Она скучала по нему три проклятые недели. Следующее утро было холодным и зябким. Обычно в мае не было так холодно, особенно в Нью-Йорке, но сегодня погода не благоволила Ханджи Зое, путь которой лежал прямо в пентхаус Леви Аккермана. Она решила поехать на такси, ведь туда точно не доедешь на метро или автобусе, все-таки элитный район. Через тридцать минут Зое уже стояла у тяжелой двери в апартаменты мистера Аккермана. Аккуратная смуглая рука стучит в дубовое дерево, от чего в помещении раздаётся звонкий стук, что конечно же услышал мужчина, который открыл дверь девушке почти сразу же, через пять-семь минут.  — Вау, ты сегодня очень… — он уже хотел сделать ей комплимент, по поводу красивого тренча, но тут его затыкают страстным и неистовым поцелуем. Ее губы были на вкус как карамель, сладкая и такая тягучая. Когда Ханджи отступает от него, то ее руки тянутся к поясу верхней одежды. Она тянет за полоску, открывая мужчине взор на красивое, элегантное и такое сексуальное нижнее белье чёрного цвета, с чулками по подвязках. Леви кончено знал, что в ней кроется что-то потайное и страстное, но не настолько. Им овладела ревность и взяв хрупкое запястье, он завёл юницу в квартиру, запирая дверь. Она была только его и больше ничья. Именно сегодня мужчина понял то, как боялся потерять эту сексуально умную чертовку, которая часто трепала ему нервы.  — Три проклятые недели, Аккерман — шепчет ему в губы Зое, стиснув в руках воротник домашней футболки бежевого цвета. Она дышала ему прямо в рот, а сердце забилось быстрее и чаще, будто желая выпрыгнуть из пышной груди смуглой красавицы. — Но я… — она не договорила. Мужчина втянул ее в ещё один поцелуй, который в этот раз был затяжным и влажным, ведь его проворный язык проник в ротовую полость студентки. Леви оторвался от девушки через несколько страстных минут, когда уже дыхание обоих сбилось, а воздух предательски кончался. Воздух вокруг возлюбленных был таким же тягучим, как вкус карамельных губ Ханджи, а взгляд Зое помутился от нахлынувшего возбуждения. Ее ладони сместились с плеч прямо на рельефный живот мужчины, а после она опустилась ещё ниже, прямо к возбужденному бугорку под домашними штанами брюнета. Шатенка целует его ещё раз, но сразу же прерывает поцелуй. — Все ещё люблю тебя — наконец-то она закончила уже начатую до этого фразу, которую следом за ней повторил мужчина. Ее мужчина. Только ее.