Не ударю

      Любовь прекрасна, особенно в первые еë месяцы. Когда кажется, что вам и горы по колено, и океан за день переплыть, только бы быть вместе.       Но букетно-конфетный период не вечен, а бытовуха рано или поздно начинает ловить в свои сети. Словно колючая проволока, выбраться из которой брыкаясь - нереально.       Юра любит Никиту. Он привык к их совместному проживанию. Он привык готовить, ожидая Никиту с работы. А после ужина, когда Никита уходил монтировать отснятый ролик - ждал в кровати, не засыпая, что удавалось редко. Никита всегда умилялся этому парню. Что вроде и выглядел не так сурово, но всë же мужественно, мог в миг превратиться в милого сопящего котëнка, который свернулся клубочком и залез чуть-ли не с головой под одеяло. Он целовал его в лоб, а после ложился рядом и шептал в самые губы: "люблю тебя". И несмотря на то, что Юра спал, он будто чувствовал и понимал, поэтому прижимался к старшему, на что получал ответные объятья.       Как и в любых отношениях у них бывают ссоры. К сожалению, не обходиться без побитых тарелок. Никита эмоционален, иногда чересчур. Во время таких ссор, он мог себе позволить перейти на личности (о чëм утром конечно же жалел), обозвать неблагодарным пидорасом и уйти из квартиры громко хлопнув дверью. Но старший всегда возвращался, с двумя шавами в руках. Он прекрасно знает предпочтения Юры. Никита знает, что нужно сказать, чтобы тот подчинился, делал так как надо Никите. Юра же был в свою очередь в ссорах пассивен. Просто молчал и слушал, изредка разрешая себе сказать в ответ колкое обзывательство или просто послать нахуй.       Всë пошло по пизде в середине июля. Множество проблем на работе Никиты. Старший возвращался выжатый и уставший. Он то и дело, что ездил на работу, сидел там допоздна, возвращался домой и заваливался спать. Конечно, Юра хотел внимания и ласки, но он понимал, что старший устал, ему нужен отдых. Младший же в свою очередь писал диплом. Засиживаясь до пяти или шести утра. Запас кофе и потерянных нервных клеток, сильно сказалась на взаимноотношениях парней. Никита стал чаще истерить, даже самую мелочь переводил в катастрофу мирового масштаба и кричал как будто его режут, а Юра лишь сжимал кулаки, а после тирады возлюбленного, уходил плакать в ванную. Мать всегда говорила, что слëзы это отличное действо, которое поможет успокоиться, отпустить эмоции. Но общество считало иначе, раз ты мужчина, то только попробуй слезинку пустить - сразу будешь записан в отряды баб.       Сейчас, стоять на кухне, когда колени дрожат, а Никита кричит бросает тарелки, от которых разлетаются осколки. Юра стоит, а точнее пытается стоять, абсолютно босыми ногами. Несколько осколков лежат непозволительно близко, он боялся отскочить, когда его парень бросит ещё одну посудину и наступить на то, что от неë осталось. Он был готов расплакаться прям тут, чего никогда не делал при людях, не считая бабушки и мамы, и то в ребячестве. Тарелок в доме с каждой ссорой меньше, но сейчас к ногам Юры летит последняя. И Никита словно в бреду хватает его за горло и сильно сдавливает. Конечно, он мог спокойно вырваться, ударить по щеке разозлившемуся Нику, а то и разбить лицо, но поднять руку на любимого человека - это слишком.       Юра готов терпеть все выпады своего любимого человека, даже если тот предложить убить кого-то, уехать на край света или ограбить банк - он непоколебимо согласиться       Ногти больно царапают шею, от них точно останутся красные полосы, а может и синяки появятся. Никита, что-то рыча и матеря Юру, замахивается. Младший вжимает голову в плечи и жмуриться, стараясь прикрыть лицо руками. Проходит минута, две, три...а может все пятнадцать, но удара так и не последовало. Стоило Юре открыть глаза и перевести взгляд в глаза Никиты, как слëзы потекли ручьём из глаз, замыливая всю видимость, а ещё в носу неприятно кололо. Никита замер с шоком и примесью удивления. Он открыл рот, а глаза широко распахнуты, брови подняты вверх. Тут же Никита обнимает его и крепко жмëт к себе, читая как мантру он шепчет на ухо: — ты испугался? господи, прости, я не ударю, никогда слышишь? — он легонько потряс его за плечи. — ты самое дорогое и любимое что у меня есть, прости! — Никита сел перед Юрой на колени и всë так же обнимал его за талию.       Рука младшего гладит по волосам, взъерошивая их. Сегодня у них выходной, Юра написал диплом и успешно защитил его, а Никита смог разгрести всë то, что натворили бывшие сотрудники. На ютуб снова хватает время, а на Юру его теперь всегда достаточно. С того дня, старший старался потакать и баловать своего ангела, так он его называл, потому что считал Юру подарком судьбы. Шабутного, непослушного, парой с припиздом, но его Юру, его. В тот день, когда Никита увидел страх, предательство и разочарование в глазах очкастого, он зарёкся не поднимать на него руку даже в шутку. Что готов с крыши сигануть, лишь бы не сделать больно Юре. Ангел сладко зевнул и прижался ближе к Никите, пытаясь раствориться в нëм. Ник же обнимал так крепко, что задумался, а не сломает ли он Юре кости? Он наклоняется к уху и тихо шепчет: — не ударю, — Юра слабо улыбается. — никогда...— последние сказанное парень даже не услышал, быстро проваливаясь в сон.