Кленовые листья

- Гермиона, деточка моя, зачем ты мне все это рассказываешь? – Молли полулежала на высоких подушках, отдыхала после трех очень болезненных уколов и смотрела на Гермиону с тоской и какой-то надеждой одновременно. Женщина плакала. – Ведь это же ваша с Роном семья и ваши личные дела? - Потому что Вы его мать, Вы, Молли, его воспитали, - Гермиона в волнении ходила по небольшой палате и до крови кусала губы, - потому что, похоже, только Вы можете повлиять на него. Надавить, в конце концов. - Чем же я могу на него надавить, девочка? – Молли горько улыбнулась сквозь беспрерывно текущие слезы. – Не смеши меня. Рону уже за тридцать. Он такой, какой есть и, к сожалению, я ничего не могу уже изменить. Мне очень жаль, Гермиона. - Жаль?! – Гермиона фыркнула. - И только?! Это все, что Вы можете мне сказать?! – Волшебница закрыла лицо руками. Молли была ее последней надеждой решить вопрос с Флорой мирно. Договориться. Все-таки Рон любил мать, и она могла бы уговорить сына, могла бы уговорить мужа. Могла. Но не захотела. Гермиона остановилась прямо напротив кровати Молли и с вызовом посмотрела на свекровь. - Вот поэтому я и хочу, чтобы дочь осталась со мной! - С нажимом и довольно зло проговорила волшебница, - хочу оградить Флору от влияния Рона. Молли изменилась в лице. Мать Рона очень любила свою маленькую внучку, и она и помыслить не могла о том, что девочка вдруг перестанет быть частью их семьи, частью клана Уизли. Молли каждый раз так болезненно переживала, когда ее взрослые дети улетали из родного гнезда. Дети, дети. Вы выросли не такими, как она хотела и надеялась. Не такими, как она мечтала. Чарли… ее первенец… уже больше года Молли не видела его. Старший сын жил далеко. Его домом стала Румыния, а семьей драконы из заповедника. Чарли жил своей взрослой интересной жизнью, обособленной жизнью…. Он так и не женился, а когда Молли пыталась заговорить с ним о семье или о детях лишь мрачнел и отмахивался от матери. Билл… вот уж про кого она никогда не могла бы подумать, что ее умный и красивый мальчик станет самым обыкновенным подкаблучником. Да, да, в семье сына все решает Флер… Молли была в этом просто уверена и никакие разговоры о том, что это не так женщину не убеждали. Миссис Уизли до сих пор недолюбливала старшую невестку и всегда была ею недовольна. Ну, а что собственно…. Флер все делает по-своему,… советов не слушает, а Билл,… он лишь потакает жене. Молли терпела. Терпела ради сына и обожаемой старшей внучки. Была бы воля Молли Уизли, ее ненаглядный Билл и горячо любимая Мари-Виктуар бывали бы у нее дома каждый день, может быть, и жили бы с ней и Артуром, но Флер…. Молли поджала губы и нахмурилась. Перси… ее боль, ее слезы, ее бессонные ночи полные тревог. Какие они с Артуром возлагали надежды на Перси, как мечтали. Перси такой целеустремленный, такой умный, такой… правильный…. Вот уже несколько лет, как Молли узнает об успехах сына лишь из газет, и совершенно ничего не знает о его личной жизни. Иногда Артур видит его в Министерстве. Мельком. В коридоре. Министерские сплетники донесли, что ее мальчик женился на такой же умной и целеустремленной женщине, родились дети. Но ни жену Перси, ни внуков Молли так и не видела. Сын так и не смог помириться с семьей, и нет никакой надежды, что это когда-нибудь произойдет. Джордж и Фред… еще одна не проходящая боль и незаживающая рана. Она до сих пор воспринимала их как единое целое… всегда вместе, вдвоем. Она знала как это больно, когда уходят дети. Ясные глаза Фреда Молли до сих пор видела во сне, и именно поэтому не могла заставить себя смотреть в такие же глаза Джорджа, причиняя сыну неимоверные страдания. Правда в последнее время эти глаза были частенько налиты кровью или мутны от алкоголя. Боль… снова боль… Жена Джорджа Анджелина не выдержала его пьянок. Ушла. Забрала с собой маленького внука… маленького Фреда, того, кто был так похож на своего отца и дядю, кто воплотил в себе все их лучшие черты, собрал в единое целое, то, что было двумя половинами, братьями-близнецами…. Джордж не стал возражать. Не посмел. Под угрозой, что навсегда покинет клан Уизли, запретил Артуру объявлять мальчика наследником и бороться за него. Сказал, что Фред поступил бы также…. И они с Артуром смирились…. Отпустили. И вот Анджелина и маленький Фред переезжают в Германию, а Джордж лечится в клинике от алкоголизма и Мерлин знает, что будет дальше. Молли тяжело вздохнула. Где же она так просчиталась? В чем? Что она упустила? Где недосмотрела и чего недодала? Почему ее мальчики так несчастны? Почему большой клан Уизли рассыпается, распадается на кусочки? Казалось, что только у младшего сына и дочери все хорошо, дружные семьи, прекрасные дети. Молли души не чаяла в младших внуках и они, она это твердо знала, очень любили бывать в гостях у бабушки. И вот теперь Рон…. И Молли рискует лишиться еще одной частички своего сердца, маленькой Флоры…. Этой умненькой и светлой девочки…. И Гермиона. Чудесная ведьма, которую она знает с одиннадцати лет. Умная. Смелая. Добрая. Всегда готова помочь. Молли действительно была безмерно рада, когда Рон женился на ней. Да, как и любая свекровь, она считала, что невестка не ценит и несколько принижает достоинства ее мальчика, придирается по мелочам, но по сравнению с другими девицами, которые в то время окружали Рона, Гермиона была замечательной парой для сына. К тому же Гермиону любили остальные члены семьи. Она дружила с Джинни, помогала самой Молли, никогда не перечила. И это было даже как-то естественно и привычно, что Гермиона жена Рона. Нет, Молли не хотела и не готова была потерять все это. Она должна попробовать убедить невестку не разводиться с Роном. Что же ты натворил, сынок? Что наделал? Как же мне помочь, как спасти тебя? - Конечно, я все понимаю, Гермиона, - проглотив вместе со слезами очередную порцию обид и разочарований, постаралась как можно спокойнее проговорить миссис Уизли, - но если ты подашь на развод, все откроется… это же позор… скандал…. Ты об этом подумала? И Рон… он же останется ни с чем…. - Рон и так останется ни с чем, - со злостью проговорила Гермиона, - он все для этого сделал. Сам. И вообще, я уверена, что этот мифический благодетель-спонсор, Мерлин, и откуда только он взялся на нашу голову, заморозит его проект. Ничего не выйдет. - Подожди, деточка, я не о проекте. Если Рон потратил твои деньги, подделывал подписи, использовал банковские счета,… его же могут посадить в Азкабан…. - Да, - перебила женщину Гермиона, - за мошенничество и подделку документов. - Мерлин Всемогущий, - всплеснула руками Молли, - на что же он рассчитывал? О чем только думал? - Наверное, предполагал, что сможет заработать и быстро вернуть деньги и дом, - безразлично пожала плечами Гермиона, - что все обойдется, и никто ничего не узнает. - За что мне все это на старости лет? – Снова зарыдала Молли. Гермиона тяжело вздохнула. А ей за что это все? Как же она устала. Зачем она вообще приехала к этой старой больной женщине? Чего ждала от нее? На что надеялась? Гермиона с тоской и жалостью смотрела на Молли и чувствовала себя черствым и бездушным палачом, который пришел добить несчастную мать, рассказывая о махинациях ее сына. Нет. Гермиона не палач. И пусть лучше Молли узнает все заранее. Сейчас. От нее. От Гермионы. От близкого, как она надеялась, человека, а не потом… из газет,… когда начнется судебное разбирательство и, как сказал Малфой – только ленивый журналист не спляшет на костях Рона и Гермионы. Гермиона потерла виски и налила в стакан прозрачной ключевой воды. - Вот, выпейте, - мягко проговорила волшебница, протягивая стакан пожилой женщине и опускаясь на колени около кровати, - у меня свое адвокатское бюро, очень приличный доход, и я очень надеюсь, что суд, учитывая все эти аферы Рона с деньгами, примет мою сторону и оставит Флору со мной. – Гермиона сглотнула слезы, которые сами собой потекли из ее глаз. – А Вы и Артур не будете этому мешать,… - волшебница с надеждой посмотрела на свою пока еще свекровь, но та лишь горько плакала, прикрыв глаза руками, - и мы с Флорой вас, конечно, тоже не оставим…. - Мерлин мой, да при чем здесь я или Артур, - надрывно воскликнула Молли и сильно, до боли в пальцах, сжала руки Гермионы, - дайте вы мне умереть спокойно, у меня больное сердце… подожди, детка, присядь сюда. – Женщина потянула Гермиону на себя, и та послушно переместилась на край кровати. Молли продолжала сжимать руки невестки. – Не бросай его, детка. Не ломай ты ему жизнь! Гермиона до крови прикусила губу. Молли смотрела ей прямо в глаза. Просила. Умоляла. Требовала. - Что я могу? Ну что я могу сделать? – Гермиона отрицательно покачала головой. – Он все сделал сам. Все. У Рона новая жизнь теперь. – Волшебница криво, сквозь слезы, усмехнулась. – Новый ребенок. Новая женщина. Не волнуйтесь так. Рон взрослый человек. Он не пропадет. - Гермиона, девочка моя родная, я тебя никогда и ни о чем не просила. Сейчас я тебя просто умоляю, не оставляй его. Не ради меня. Ради Флоры. – Настаивала и убеждала Молли. – Ну, нельзя быть такой эгоисткой! Иногда нужно просто перетерпеть, понимаешь? Перетерпи… и все уладится…. Гермиона высвободила руки из хватки Молли и со вздохом вытерла глаза. Все бесполезно. Ни Молли, ни тем более Артур (уж Рон и миссис Уизли постараются) не будут ей союзниками при вопросе об опеке над Флорой. Впрочем, она на это особо и не надеялась. Значит, это только ее борьба. Гермиона будет сражаться одна. Хотя… почему одна? Рядом с ней Малфой. Драко. - Ты не любишь Рона, Гермиона! – Обвиняющим тоном провозгласила Молли. - Нет. – Спокойно и безразлично ответила волшебница. – Не люблю. Больше не люблю. Рон убил во мне это чувство. Я не могу перечеркнуть двенадцать лет жизни одним махом, но.... Осталась только обида и горечь. - А Флора? – Молли снова пристальным немигающим взглядом посмотрела на невестку. - Рон останется ее отцом, - задумчиво глядя в пространство, каким-то глухим, отстраненным голосом произнесла Гермиона и пристально посмотрела в подернутые слезной дымкой глаза пожилой женщины. Они обе уже не плакали, но все еще чего-то ждали друг от друга… помощи… поддержки… согласия. Слова давались Гермионе с трудом, но она, как механическая кукла продолжала говорить, - знаете Молли, я вот все думаю и думаю об этом… и все больше и больше понимаю, что пережить смерть мужа мне было бы легче, чем простить его измену. Его предательство…. - И это ты говоришь мне, его матери, - лицо Молли ожесточилось, и Гермиона почувствовала, как именно в этот момент между ними образовалась глубокая и непреодолимая пропасть. Бездна, которую не перешагнуть, не перелететь… жаль…. Молли поджала губы и холодно произнесла, - уходи, Гермиона, немедленно уходи! Гермиона грустно, но понимающе улыбнулась. Больше не говоря ни слова, она лишь кивнула и легонько пожала руку пожилой женщины, все-таки много-много лет Молли была для нее почти матерью, и, зажав рот рукой и стараясь подавить жгучие слезы обиды, стремительно покинула палату.

***

Теплые струи воды, соревнуясь друг с другом, мягко стекали по телу, смывая тревоги и даря успокоение взбудораженным нервам. Нежное косметическое масло дарило ощущение расслабленности и умиротворения, обволакивая влажную кожу тонким и чуть горьковатым ароматом вишни. Гермиона наслаждалась пенной ванной, всеми силами отгоняя от себя тяжелые ощущения от разговора с Молли, но мысли то и дело, как будто замыкая круг, снова и снова возвращались к Рону, его аферам, деньгам, дому и к семье. Ко всему тому, что еще совсем недавно подпитывало ее, придавало сил. Ко всему тому, что оказалось видимостью, миражом. К тому, чего у нее больше не было. Гермиона потянулась и по-детски сдула с ладоней пену. Пора заканчивать с размышлениями, с обидами и этой болезненной жалостью к себе. Что толку. Ничего уже не изменить. Ей придется самостоятельно выбираться из той черной дыры, куда запихнул ее собственный муж. Муж…. Ох Мерлин, как же ей не хочется на эту чертову презентацию этих чертовых «Супермантий». Снова видеть всех этих людей, которых еще недавно она считала друзьями, улыбаться, кивать и делать вид, что она, как верная и любящая супруга, поддерживает своего мужчину во всех его начинаниях. Гермиона вздохнула. Ну что же поделать, если она, как и Джордж, не верит в великого бизнесмена Рона Уизли! Не верит в гениальность этой затеи! В этот «суперпроект»! Волшебница нехотя вылезла из ванной и, завернувшись в пушистое банное полотенце, уселась перед туалетным столиком и начала заново наносить макияж и расчесывать волосы. Мерлин Всемогущий, как бы ей хотелось провести этот вечер по-другому! Рон же не удовлетворится просто ее присутствием на презентации, он же обязательно будет потом весь вечер самодовольно рисоваться перед женой, рассказывать о своих мнимых успехах, о том, как блестяще и мастерски он провел переговоры с инвесторами,… всех убедил…. Гермиона передернула плечами. Как же она устала от этого его тщеславия на пустом месте! И как она могла столько лет не видеть,… не замечать его этого болезненного эгоцентризма. Нет. Гермиона тряхнула головой. Она не будет больше накручивать себя и думать о Роне и его достоинствах, недостатках, причинах и мотивациях. Ах, как хорошо было бы хотя бы на один вечер забыться! Отвлечься от всего этого! Побыть просто женщиной. Красивой. Желанной…. Ну, или хотя бы просто провести время с кем-нибудь из друзей… за ничего не значащим разговором… не отвечая на бесконечные вопросы…. Гермиона всмотрелась в зеркало и… улыбнулась своему отражению. Кажется, она придумала…. Отложив в сторону расческу, волшебница взяла телефон и набрала заветный номер. Однако в трубке слышались лишь гудки. «Занят, видимо, или неудобно разговаривать», - немало не смущаясь тому, что ей не ответили, подумала Гермиона и снова улыбнулась. «Драко, пригласи меня на свидание. Сегодня вечером», - быстро набрала сообщение волшебница и продолжила расчесывать и заплетать свои непослушные волосы. «Непременно. Приглашаю. В семь вечера, подойдет? Выбирай любое место, Заноза», - ответ пришел минуты через три, наверное, Малфой и правда, не мог с ней поговорить. Гермиона задумалась. В любое другое время она, несомненно, выбрала бы какое-нибудь тихое и скромное кафе или просто поход в кино, а может быть и вечернюю прогулку на речном трамвайчике, но не сегодня. Маленький бесенок по имени «противоречие» весело прыгал и размахивал лапками, он нашептывал ей самые дорогие и пафосные места, куда Рон никогда не смог бы ее позвать и уж точно не водил туда Айлин. Его приятель бесенок по имени «кокетство» тоже крутился юлой и показывал воображению волшебницы, как восхитительно и сногсшибательно она могла бы выглядеть в этот вечер. Что ж… конечно это не совсем честно, но… ей так хотелось позлить Рона, ну а Малфой…. Драко ее друг и он все поймет. «Отель «Скай»», - написала Гермиона, выбирая, пожалуй, самое манерное место из всех, которые ей только могли прийти в голову, отличающееся к тому же еще и баснословными ценами. «Жду тебя в семь в баре. Поужинаем в ресторане отеля «Седьмое небо». Будет маленький сюрприз!» Гермиона удовлетворилась ответом, и лукаво подмигнув своему отражению, принялась одеваться. Она немного спешила. Не любила Гермиона опаздывать, а в данном случае и не хотела. О да, она непременно посетит эту презентацию и будет улыбаться, а потом… приблизительно через час или полтора тихо покинет это мероприятие и, облачившись в самый умопомрачительный туалет, отправится на свидание к Драко в отель «Скай». И Рон обязательно узнает о ее рандеву. Уж она позаботится об этом. Не будь она Гермиона! Да, Рональд Уизли будет в бешенстве, но… кто сказал, что не так было задумано!