***
Драко стоял у окна своего кабинета в мэноре и смотрел на раскинувшийся перед ним цветущий парк. Весна в Южной Англии чудесна, а в мэноре особенно хороша. Однако мысли Малфоя были далеки от красот природы. Теодор Нотт занимал все думы адвоката. «Хмм… сюрприз, ничего не скажешь. Думай, Малфой, просчитывай варианты. Нотты – древнейший Род с корнями где-то в Германии, и с уникальной Родовой Магией. Славятся своими научными разработками в области магических заклинаний и чар, издавна занимались Магией Времени – первый маховик времени был создан волшебником из семьи Ноттов. Что ж, Флоре с ее научным складом ума и стремлением к учебе это понравится. Родовой замок Теодора, насколько Драко мог его вспомнить, весьма необычен и по архитектуре и по магии, Гермионе там будет интересно. Нотты богаты – их состояние, пожалуй, второе или третье по величине, после Министра Магии и Малфоев. Флора станет одной из самых желанных невест Британии и у нее появится сильнейшая родовая защита. Да, лучшего и пожелать нельзя. В конце концов, Драко именно этого и добивался – защитить девочку и оставить ее с матерью. Вряд ли Тео будет возражать. Да нет, определенно не будет. К тому же Нотт чистокровный, аристократ, слизеринец, они оба выросли в одной среде, в одних условиях, а это значит, что с Тео можно поторговаться. Добиться выгодных для Гермионы и Флоры соглашений. Он знает правила этой «игры». Все не так уж и плохо. Тогда отчего же так тревожно на душе?» Драко прислонился лбом к стеклу. А может быть, все намного проще и он лишь ревнует? Да, да. Обычная ревность. Теодор молод, умен и, как он услышал сегодня в зале суда из уст двух светских сплетниц, весьма недурен собой. Совместная опека над Флорой даст им с Гермионой неплохие шансы. Черт, да что же это такое? Что за дикие мысли лезут в голову. Не об этом сейчас надо думать. Совсем не об этом. Дверь тихо открылась, и маленький Донни звучно доложил: - К Вам Лорд Нотт, сэр! «Ну, вот и ты - не желанный, но вполне предвиденный гость!» - Проси! Малфой оторвался от созерцания пейзажей за окном, глубоко засунул руки в карманы брюк и медленно повернулся. Теодор неспешно вошел в кабинет и поздоровался с Драко коротким кивком головы. Малфой также склонил голову в знак приветствия и пригласительным жестом показал гостю на кресло, а сам пристроился на краю подоконника. - Я к твоим услугам, Тео, - сухо проговорил Драко, - чем обязан такому вниманию? - Не ершись, Малфой, - Нотт слегка улыбнулся, - я уверен, что ты раздумывал обо мне. Гадал о моих мотивах, прикидывал варианты, возможно, волновался, а я – вот он. Сам пришел, и готов объясниться. - Огневиски, коньяк, маггловский виски, что-нибудь желаешь? – Угрюмо предложил Драко. - Нет, - Тео отрицательно махнул рукой, - у меня не так много времени, поэтому давай сразу к делу. Чтобы развеять все сомнения, и возможные тревоги Гермионы и твои, звучит забавно, не правда ли, отвечу сразу на ваш основной вопрос - Флора останется под опекой матери до своего совершеннолетия. Но, и это не подлежит обсуждению, им обеим придется следовать Семейному Кодексу Ноттов, а также изучать его. – Волшебник небрежно бросил на стол увесистую книгу. – Можешь ознакомиться на досуге и убедиться, что там нет ничего страшного или невыполнимого ни для Флоры, ни для Гермионы. Кодекс Ноттов не ужаснее Кодекса Малфоев. Что же касается свиданий девочки с отцом и прочими… Уизли, - Нотт поморщился. - То этот момент ты обсудишь с Кесслером, - перебил его Драко и нахмурился, - меня больше интересует совершенно другое - в чем твоя выгода, Тео? Будь так добр, просвети меня? - Не доверяешь!? – Теодор усмехнулся. – А может быть, хочешь просто поторговаться? Поставить мне какие-то условия? По старой доброй традиции. – Нотт серьезно и пронзительно посмотрел прямо в глаза Драко. – Или все дело в том, что Флора – дочь Гермионы, и для тебя ее судьба – это личное, задевающее те самые живые струны в твоей давно мертвой душе? – Нотт немного помолчал. - Какая удивительная ирония – Лорд Малфой, бывший Пожиратель Смерти и Преемник Темного Лорда беспокоится о дочери грязнокровки, и готов растерзать любого, кто обидит девочку. – Малфой нахмурился. А Теодор, поймав его недовольный взгляд, рассмеялся. – Ах, вот, значит как – причиной всему Гермиона, не так ли? Ваша связь все еще сильна? Ты так и не разорвал эту нить? А, может быть, это просто любовь, Драко? - Это не твоя забота и не твое горе счастье Гермионы и ее дочери. Не твоя печаль моя связь с Грейнджер и я не намерен обсуждать с тобой мои чувства, - вспылил Малфой. - Как знать, Драко, как знать, - флегматично заметил Нотт, расслабленно закидывая ногу на ногу. - Чего ты хочешь, Теодор? Засветиться в газетах, «поторговать лицом», чтобы тебя наконец-то заметили, и ты смог выбраться из архивных подвалов? – Гневно проговорил Драко, игнорируя последнее замечание бывшего сокурсника и его хитро прищуренный взгляд. – Или это твоя месть за то, что когда-то злобный психопат выбрал своим Преемником меня, а не тебя? Старые раны никак не заживают? И, по старой доброй традиции, чтобы отомстить мне, ты решил использовать Гермиону и Флору? - Все дело в том, Драко, - задумчиво проговорил Нотт, - что тебе абсолютно нечего мне предложить. – Волшебник скрестил руки на груди и слегка нахмурился. – Тебе придется доверять мне. И более того, вверить моим заботам очень дорогих тебе людей. Просто так. Без всяких условий. Что же касается моего желания мести… - Теодор криво улыбнулся, - посмотри только, как это прочно вплелось в нашу жизнь – отстраненное высокомерие, подозрительность. Ты удивительно близорук и эгоцентричен, Малфой, и не хочешь замечать, что люди существуют не только в твоей голове. Они вокруг тебя. Живые. И люди ломаются иногда,… им больно бывает. – Нотт резко побледнел и несколько раз глубоко вдохнул, как будто ему не хватало воздуха. – Поговорим открыто, Малфой, без игры словами и велеречивых рассуждений. – Волшебник достал из кармана пиджака маленький флакончик и залпом осушил его, а затем снова несколько раз глубоко вздохнул. – Я болен, Драко, серьезно болен. Грехи прошлого, или старые раны…. Может быть, ты слышал, лучевая болезнь – результат одного чудесного заклятия, посланного мне за непослушание отцом. Как раз тогда,… когда Темный Лорд выбрал преемником тебя…. Но речь не об этом. Так уж случилось. Скажу больше – я умираю. И мне нужен Наследник Рода. А кто может быть лучшей кандидатурой, как ни дочь Героев Войны? К тому же у девочки прекрасный магический потенциал и дивная склонность к наукам, которая так импонирует Родовой Магии Ноттов. Я планировал передать Наследие девочке по завещанию, но этот несчастный случай или счастливая случайность, ты можешь трактовать как угодно, дает мне возможность сделать это при жизни. Мне осталось примерно полгода, и я, безусловно, могу потратить это время на судебные тяжбы с Родом Малфоев, но предпочел бы провести его с Наследницей и помочь ей с принятием Родовой Магии. Я, не задумываясь, предложил бы Гермионе свою руку и титул Леди Нотт, но, учитывая обстоятельства, считаю это бессмысленным. Теодор замолчал и наколдовал себе стакан воды. Немного озадаченный всем услышанным Драко, чтобы дать себе время прийти в себя и обдумать все то, что изложил ему Теодор, прошел к мини-бару. Малфой достал бутылку красного вина. Разлил в два хрустальных фужера и один передал Нотту. - Мне жаль, Тео, - тихо проговорил Драко. - Перестань, Драко, - рассмеялся Теодор, - поздно сожалеть, да и ни к чему, мы никогда не были друзьями, а жаль, но тебе всегда был ближе кто-то другой. Откровенно говоря, я ожидал, что ты сам придешь ко мне, но ты оббегал половину Британии в поисках чистокровного рода способного дать Флоре защиту, но даже не подумал обо мне.– Нотт пожал плечами и пригубил вина. - Прекрасный букет, кипрское? - Сицилийское, - машинально ответил Малфой, - я даже и не помышлял о таком исходе. Полагал, что у тебя будет семья, дети, наследники…. А откуда ты узнал, что я искал защиты для девочки? - Ты даже и не представляешь, сколько всего интересного, и в подробностях может услышать незаметный архивариус, - Тео покачал головой. Волшебники помолчали. Вот так все просто. Никаких интриг. И ни к чему усложнять и без того сложную жизнь. Просто болезнь, смерть и необходимость сохранить Родовую Магию. Драко был все еще подавлен – столько лет прошло, а они все еще получают горькие приветы из далекого прошлого. Расплачиваются за грехи отцов и за ошибки дедов. Теодор, молодой, по-своему красивый, богатый, умный и одаренный. Скромный и незаметный. И интересный, и уникальный именно этой своей незаметностью. Теодор умирает от какого-то заклятия. Попавшего в него больше десятка лет назад. И ничего нельзя сделать. Не помогут ни деньги, ни связи, ни магия…. Да, они никогда не дружили, но… они одного круга, одного возраста и воспитания и семь лет жили в одной комнате в Хогвартсе. Встречали рассветы и провожали закаты. Ждали писем из дома. Первое огневиски… первые девочки. Как же так, Тео? Малфой потер переносицу и залпом осушил свой бокал. - Что я могу для тебя сделать, Тео? – Хрипло проговорил Драко, стараясь придать интонациям уверенности и спокойствия. - За этим и пришел, Драко. Я хочу просить тебя быть поверенным в моих делах сейчас и душеприказчиком после моей смерти, а также посредником между мной, Флорой и Гермионой. – Теодор протянул Малфою руку. Не успели мужчины окончательно договориться и скрепить свое соглашение рукопожатием, как посреди кабинета с громким хлопком появился Орс и прокричал: - Мисс Флора. Беда. Скорее! Волшебники быстро переглянулись, и Драко одним прыжком оказался рядом с эльфом. Ровно через секунду Малфой и эльф покинули кабинет. Теодор Нотт усмехнулся своим мыслям, неспешно допил свой бокал вина и оставил мэнор.***
Рон медленно поднимался по ступенькам крыльца своего бывшего дома. Дома, где они жили с Гермионой. Настроение после суда было отвратительным, а после разговора с отцом и адвокатом Рональд был, к тому же, взвинчен и зол. А вокруг все было такое родное. Такое уютное. Как же хорошо они здесь жили! Он, Гермиона, Флора. Маленький и теплый мирок. И вот все закончилось. В один миг. Одни руины. Придется заново, по крупицам, собирать свою жизнь. И может быть, у него снова появится теплый и уютный мирок. И любовь. И дом. И счастье. Но почему? Почему Гермиона такая сложная? Такая… правильная? Почему нельзя было просто жить, любить? Рон открыл дверь своим ключом, и остановился посреди небольшого холла, с любовью и тоской оглядывая кухню-столовую, коридорчик, ведущий к задней двери во двор, вазоны с комнатными цветами, расставленные вдоль стен. Рон никогда не знал, как назывались эти цветы с толстыми сочными листьями и ярко-красными цветами, не мог запомнить, но Гермиона так любила эти растения. Взгляд мужчины зацепился за витую лестницу, ведущую на второй этаж, в спальни и… Гермиону, стоявшую у подножия лестницы и с удивлением смотрящую на него. Неожиданная встреча. Первая не в зале суда. Наедине. Рон смутился и покраснел. - Извини, я не знал, что ты дома. Не подумал. – Пролепетал Уизли и вдруг разозлился еще сильнее, да почему собственно он оправдывается перед бывшей женой? – Я хотел бы забрать кое-какие вещи… колдографии…. – Рон горько усмехнулся и ехидно заметил. – Ты не сменила замки…. - Можешь взять все, что захочешь, Рон, не стесняйся, - сухо ответила Гермиона и пожала плечами, - мы с Флорой сейчас не живем здесь, просто заехали прибраться, но как только сделаем ремонт и переедем, то и замки сменим. Я буду на кухне. Если понадобится помощь,… зови! – Гермиона легко проскользнула мимо Рона в столовую. Уизли сжал кулаки. Ну, почему, почему она такая? Холодная. Жестокая. Ведь все было совсем иначе еще буквально вчера. Разговора с бывшей женой не получалось, а ему именно сейчас так хотелось, чтобы она поговорила с ним. По-хорошему, по-доброму. Однако Гермиона явно не была настроена на теплые беседы, да и Рональд уже плохо контролировал свои эмоции. Обида и гнев душили его. - А Флора? Она же здесь, с тобой, - процедил сквозь зубы Рональд, - я хотел бы увидеть ее. - Она в своей спальне – рисует, как будет выглядеть ее комната после ремонта, - безразлично ответила волшебница и пристально посмотрела на бывшего мужа, - вот только не знаю, захочет ли она разговаривать с тобой. - Почему? Флора все знает? Ты рассказала ей? – Возмутился Рон. – Зачем? Она же будет меня ненавидеть! - А ты хотел бы, чтобы твоя дочь так и жила в грязи и обмане? – Резко ответила Гермиона. – Она умная девочка, Рональд, а ты даже и не заметил, что она уже выросла и все, видит и понимает, – Гермиона сделала небольшую паузу и тихо добавила, – и также мучается от твоего вранья. - Но зачем? Зачем? – Почти провыл Рон и схватился за голову. – Я бы сам рассказал ей. Все объяснил… потом, чуть позже, когда она немного подрастет, а теперь…. Она ненавидит меня. Презирает. И это все ты. Ты сделала. Это жестоко, Гермиона. - Прекрати истерить, Рон, - холодно осекла его волшебница, - ты сам выбрал этот путь… вини только себя. - Нет! Это ты! Ты отнимаешь у меня дочь! Зачем ты это делаешь, Гермиона! – Громко воскликнул Рон. Он уже не мог остановиться в своей злобе. Обида, боль и ярость, копившиеся все эти трудные и долгие дни, рвали его на части. - Что именно, Рон? – Гермиона встала у окна и оперлась спиной на широкую деревянную раму. – Что конкретно тебя так бесит? То, что я не стала терпеть твой обман? То, что у меня хватило смелости разорвать наш лживый брак? Или то, что у меня нашлись друзья, которые могут за нас с Флорой заступиться? - Волшебница с горечью посмотрела на бывшего мужа. – Двенадцать лет. Двенадцать лет моей жизни, Рон. – Гермиона усмехнулась. – Я могла бы провести их с кем-то другим, более достойным, Рон. - С достойным? Это с кем? С Малфоем, например. – Рональд, как было ему свойственно, решил ответить оскорблением, но Гермиона лишь криво усмехнулась на его реплику и тогда волшебник снова взорвался. – Ну, хорошо, да, я должен был признаться! Должен был распутать эту ситуацию сам! Должен был все решить! Прийти к тебе и сказать, что я с ней спал, - прокричал Уизли, - это было бы честно! Мы не животные, Гермиона, мы люди, и у нас могут быть и чувства, и желания. Странно, что я должен все это объяснять тебе! Люди – не роботы. Не машины. Они ошибаются. Заблуждаются и раскаиваются… приходят домой, просят прощения и…. - Нет! – Громко перебила его Гермиона. - Что «нет», - тупо переспросил слегка обалдевший от ее окрика Рон. - Ты ни разу не извинился передо мной, Рональд, - четко и раздельно произнесла Гермиона, - даже на суде. За тебя это делал адвокат, или твой, отец, мать, сестра, кто угодно, но не ты. – Волшебница истерически рассмеялась. – Ты поэтому решил все у меня отнять и убедить всех вокруг, что я сумасшедшая и мне нельзя доверить ребенка? Чтобы не извиняться? – Гермиона закрыла лицо руками. – Ты действительно считаешь, что я могу причинить вред собственной дочери? Рон? Боже мой, может быть, я и вправду сошла с ума, если вижу и слышу все это. - Я, я не знаю, - выдохнул Рон и опустился на стул. - Вот именно, - устало подтвердила Гермиона и тоже присела на подоконник, - ты меня совсем не знаешь, а ведь мы знакомы с одиннадцати лет. Как же так, Рон? – Гермиона посмотрела на бывшего мужа с жалостью. – Флорка – она такая чудесная девочка. Ты ее не достоин, Рон. Я льщу себя надеждой, что смогу воспитать ее честным и порядочным человеком. Скажи мне, неужели тебе было совсем не страшно потерять семью, потерять меня, Флору? Знаешь, а ведь я могла бы простить тебя. Твою измену. Ну, переспал ты с Айлин, это случается в жизни…. Бывает…. Но это твое вранье…. Я все ждала, ждала, верила, что ты признаешься… - волшебница махнула рукой, - а все равно, теперь это уже не имеет никакого значения, уже не имеет смысла, ничего не изменить, не вернуть. – Грейнджер сделала небольшую паузу. – Рон, неужели ты так и не понял, что ты натворил? Ты же своим враньем убил всех – себя, меня, Флору. Все, что я любила, во, что я верила. Все умерло. - Все умерло, - машинально шепотом повторил Рон, - что ты сказала? - Я говорю, Рональд, - холодно заметила Гермиона, понимая что вся ее пылкая тирада растворилась в пространстве, пролетела мимо ушей бывшего мужа, и поднялась со стула, - что Флора примет Наследие Ноттов, и все вопросы, касающиеся того, когда и как ты будешь видеть дочь, перейдут в компетенцию Главы Рода. – Волшебница направилась к лестнице. - ЧТООО? – Буквально взревел Рон, снова воспламенившись как факел и окончательно позабыв, что вопрос об опеке уже практически решен судом. – Это ты. Ты. Ты все устроила! Ты и этот мерзкий хорек Малфой! – Прокричал волшебник, хватая бывшую жену за локоть. – Я не позволю! Не оставлю это так! Я не отдам дочь тебе! - Ты приехал за вещами, Рон? Так забирай свое барахло и проваливай! У тебя теперь новая жизнь! Новая семья! Новая женщина! И новый ребенок! – Гермиона попыталась высвободить свою руку, но ей это не удалось. Хватка у Рональда была просто медвежья. – И отпусти меня! Мне больно! Уизли уже почти ничего не соображал. Слепая ярость красной пеленой заволокла его разум. В ушах гудела и бухала кровь. Все разумные доводы Кесслера, отца и братьев, все объяснения и решения Визенгамота были окончательно позабыты волшебником. Все, что сидело у него глубоко внутри, нервировало, тревожило, грызло и сжирало во время судебных заседаний и бесконечных домашних бесед и увещеваний, наконец, выплеснулось наружу. Выскочило. Как голодный и злобный монстр. Красный как рак, с почти фиолетовыми пятнами по всему лицу он сделал шаг на Гермиону. - Ты, ты, ты… - Рон захлебывался гневом, - дрянь! Флора – моя дочь! Слышишь, моя! Рональд сделал еще один шаг и яростно оттолкнул от себя Гермиону. Волшебница в ужасе попятилась от бывшего мужа, сделала неверный шаг, отступилась, зацепившись каблуком за первую ступеньку лестницы, и упала навзничь, ударившись головой о деревянные ступени. - Папа! – Раздался с верней ступеньки лестницы пронзительный голос Флоры. Девочка опустилась на пол, заплакала. - Рон! – Айлин стояла у порога. Рядом с девушкой топталась Парватти, которая услышав крики и скандал в доме соседей, прибежала на шум. Обе волшебницы зажимали кулачками рты и в ужасе смотрели на Уизли. Эти два окрика моментально отрезвили Рональда. На него как будто вылили ведро холодной воды. Уизли посмотрел на застывших в испуге волшебниц, потом на беззвучно рыдающую дочь и, наконец, перевел взгляд на Гермиону. Бывшая жена была неподвижна, а вокруг нее уже растекалось красное пятно. Волшебник взвыл. Как раненый зверь, и обхватив голову руками, медленно сполз по стене на пол. - Орс! – Еле слышно одними губами позвала Флора. – Помоги мне!