Последний разговор

Прошло несколько лет с того самого ужасного дня, как не стало ещё одного близкого и чертовски дорогого человека для Микасы. В тот самый день Аккерман умерла вместе с ним. Она продолжала жить, а если точнее то существовать. Не было каких-то моментов, которые бы радовали её. При друзьях она старалась вести себя обычно, не показывала, что ей до сих пор плохо и больно. На людях она казалась живой, даже общительной. Она хотела, чтобы они верили в то, что у неё всё отлично. Дома же, наедине с собой и своими мыслями, которые пожирали её изнутри, она могла позволить себе выплеснуть всё, что копилось за день. Микаса садилась в углу комнаты, поджав колени к груди и тихо плакала. Ей было тяжело отпустить его так скоро. А может она и не хотела отпускать его? Без него ей не хотелось жить. Было глупо натягивать маску «всё отлично, я в порядке», когда это было не так. Друзья бы её поняли и не стали бы осуждать. Они все кого-то потеряли на войне, и каждый из них умер вместе с дорогим ему человеком. Они никогда не забудут эту войну, ведь она оставила свои шрамы, не только на теле, но и в душе. Девушка была уверена, что и у друзей не так всё хорошо, как могло показаться на первый взгляд. Дома они тоже могли выплакаться, пока никто не видит и не слышит. Каждый из них натягивал маску и выходил в люди. У всех была натянутая улыбка и пустой взгляд. Они заслуживали быть счастливыми, но никто из них никогда не станет таким. *** Каждый день, после обеда, она приходила к тому самому дереву, к могиле возлюбленного, садилась рядом, и глядя куда-то вперёд рассказывала о том, как проходит её день и как поживают остальные. Разговаривая с пустотой, она представляла, как Эрен внимательно её слушает и иногда тепло улыбается, услышав, что все продолжают жить и даже заводят семьи. Иногда девушка задавала себе вопрос: Как он там? Смотрит ли он на них с неба? Радуется он их успехам или завидует? Один он или с остальными? Скучно ли ему там, одиноко ли? Скучает ли он? А может он вообще в пустоте, где нет ничего и никого. Он ни о чём не думает, не наблюдает за ними. У неё было столько вопросов, но никто на них не сможет ответить. Микаса сидела около этого дерева до вечера. Иногда она только и делала, что разговаривала о своём, не замечая ничего вокруг. Но бывали дни, когда она молчала. Просто сидела рядом, уставившись вниз и на траву капали слёзы. Они стекали по лицу, обжигая бледные щёки. Девушка всегда вытирала их любимым красным шарфом, который так и не решилась снять. Со временем, это дорогая для неё вещь, потеряла свой вид. Шарф выцвел и не выглядел уже красивым, он пропах болью и кровью, и эти запахи уже невозможно было отстирать, но несмотря на это, Аккерман продолжала носить его. Сегодня был именно тот день, когда Микаса пришла к другу, чтобы просто посидеть. Молча насладиться прекрасной погодой и тёплым ветерком. Девушка сидела, облокотившись об дерево. Из-за ветра, хоть и не сильного, волосы часто касались лица девушки, и она, наивная словно ребёнок, представляла то, что Эрен сидит рядом и нежно касается её лица. Она думала, что сейчас откроет глаза и увидит его перед собой. Тогда бы она расплакалась и кинулась к нему. Но каждый раз открывая глаза, Микаса никого не видела. Она горестно вздыхала и начинала ругать себя за такие глупые мысли. Затем снова закрывала глаза. Повторюсь, погода была прекрасной и девушка не заметила, как провалилась в сон. — Микаса? — спросил до боли знакомый голос. Эрен… Девушка резко открыла глаза и увидела перед собой его. Эрен выглядел также как и в последний день жизни. Он ни капли не изменился. Юноша искренне улыбался, радуясь столь неожиданной встрече, но его глаза оставались такими же грустными и тусклыми. Создавалось впечатление, что это кукла, а не живой человек. — Эрен? Микаса встала и стала медленно, даже осторожно, подходить к парню, будто боясь, что резкие движения могут спугнуть его. Ей не верилось, что он стоит напротив неё, и что она снова может увидеть его, и наверное, даже прикоснуться к нему. Подойдя к возлюбленному, девушка застыла. Она долго не могла решиться на то, чтобы обнять его. Микаса боялась, что перед ней может стоять привидение, и обняв она только сможет ощутить холод и пустоту так, как пройдёт сквозь Эрена. Йегер сам притянул девушку к себе, заметив, что она замешкалась. Он прижал её к себе, и она почувствовала тепло. Парень уткнулся носом в её волосы и сильнее прижал Микасу к себе. Девушка обняла парня в ответ и начала плакать. Она так скучала! Как же она хотела ощутить тепло его тела и его сильные руки на своей спине. Они ведь не часто обнимались. Аккерман чуть ли не вцепилась мёртвой хваткой в парня, ведь ей не хотелось отпускать его. В его объятиях было так хорошо и уютно. Она чувствовала себя защищённой. Был страх, что отпустив возлюбленного, он исчезнет, и она больше его не увидит. Микаса потеряла счёт времени. Ей казалось, что они стоят в обнимку вечность. Никто из них никак не мог решиться отпустить первым. Девушка была готова остаться с ним здесь, в мире снов, если бы это было возможно. К сожалению, это только сон, и не понятно сколько он продлится и она хотела ещё успеть поговорить с возлюбленным. — Как тебе…? — начала девушка немного отстранившись, но её перебил Эрен. — Всё нормально, — отрезал парень и снова улыбнулся. Аккерман показалось, что он не особо хотел говорить об этом. О том как ему там —наверху, вдали от всех. Девушка хотела получить ответ хотя бы на один из её вопросов, чтобы спать спокойно. — Не верю, — нахмурилась Микаса. Она была уверена, что всё не так гладко, а Эрен просто не хочет об этом говорить, чтобы просто не расстраивать её. Йегер нежно коснулся её волос, убирая прядь за ухо. Девушка даже затаила дыхание, боялась, что может спугнуть его. И опять же эти глупые мысли, которые так и лезут в голову. Девушка схватила парня за руку и их пальцы переплелись. — Опять ты начинаешь, — сказал парень, — Ладно, так уж и быть, я наблюдаю за вами, особенно за тобой и вижу как тебе плохо, но знаешь что? Эрен замолчал, собираясь с мыслями. Видно, что ему было тяжело закончить свой монолог. Аккерман не перебивала его, надеясь услышать продолжение. — Это того не стоит, — всё-таки закончил Эрен и отвернулся, — Забудь меня, перестань ходить сюда каждый день, начни жить для себя. Складывалось ощущение, что эти слова давались ему с трудом, поскольку он очень быстро их проговорил, даже выплюнул. Парень отвернулся, чтобы скрыть непрошеные слёзы, а вот Микаса не собиралась их скрывать. Её глаза заслезились. Девушке стало больно от этих слов, и она не понимала почему. Она не хотела забывать его. Ей хотелось возразить возлюбленному, но она не могла. В горле застрял ком, который мешал ей говорить. — Не плачь, пожалуйста, мне становится плохо, — грустно произнёс он и осторожно вытер её слёзы, — И мне плохо из-за того, что ты всё никак не можешь отпустить меня. — Но я не могу, — только и смогла выдавить она. И это была правда. Микаса не могла остановить слёзы. Те продолжали падать на её шарф, крупными каплями, оставляя после себя себя следы. Йегер ободряюще улыбнулся, и эта улыбка не выглядела натянутой. — Можешь, я знаю, — попытался с уверенностью сказать Эрен, но вышло как-то тухло. Йегер вдруг обратил внимание на шарф и аккуратно поправил его, закрывая шею возлюбленной. Ведь шарф немного сполз. — Ты до сих пор его не выбросила, — непонятно, с недовольством или же с радостью сказал он и посмотрел девушке в глаза. Её как будто током ударило, она вздрогнула и отрицательно помотала головой. — Я бы так хотела не проснуться и остаться здесь, рядом с тобой, — вдруг тихо сказала Аккерман. — Не говори так! — удивился юноша. Он выглядел шокированным и разочарованным. Микасе даже показалось, что ему стало больно от её слов. Аккерман и сама поняла, что сморозила глупость, но деваться было некуда. Она замолчала, ожидая, что Эрен ещё что-нибудь скажет, но и тот не проронил ни слова. Они так и стояли, молча глядя друг другу в глаза. Да и говорить не очень хотелось, ведь даже в тишине им было комфортно наедине друг с другом. Девушка уже хотела открыть рот и спросить ещё что-то, но Эрен аккуратно приподнял подбородок возлюбленной. Аккерман закрыла рот и затаила дыхание. Эрен наклонился к её лицу и коснулся наконец манящих и столь желанных губ. Сердце девушки замерло, а по телу прошла дрожь, она не умело ответила на поцелуй. Микаса почувствовала смущение и одновременно с этим наслаждение. Йегер крепко прижал девушку к себе, а она запустила свою руку ему в волосы. Они были мягкими и приятными наощупь. И такими родными! Они не могли оторваться друг от друга, слишком уж долго они ждали этого момента. Но отстранившись друг от друга, Микаса поймала себя на мысли, что поцелуй вышел слишком горячим и страстным для такой печальной встречи. — Без тебя так плохо, — сказала Микаса, сама не понимая зачем. Эрен и так знал об этом, а она только подтвердила это, тем делая больнее ему. Йегер ничего не сказал. Парень только уставился на небо и поджал губы. — Зато теперь мирное небо над головой, — с болью сказал он, и девушке показалось, что его глаза заслезились. — Зачем мне мирное небо над головой если рядом не будет тебя! — в отчаяние произнесла она, глядя на юношу. Ей не хотелось больше плакать, да и не получилось бы, ведь слёз совсем не осталось. За эту встречу, которую она никак не ожидала, Аккерман выплакала всё. — Выброси этот шарф и тебе станет легче, — упрямо заявил Йегер и на последок поцеловал её в лоб. Микаса хотела коснуться его ещё раз, но он исчез, как будто его и не было вовсе. А потом она проснулась. — Эрен! — крикнула она, открыв глаза. Уже вечерело и был красивый алый закат. Девушке в панике начала осматриваться, но никого не было рядом. Снова она одна. И снова она одинока. Девушка встала и поплелась домой, в подавленном настроении. Она, конечно же, была рада, что хоть и во сне, но встретилась с любимым, но радость вмиг улетучилась, когда она осознала, что она больше его не увидит. *** Прошло несколько месяцев. Микаса всё-таки послушалась Эрена и стала пытаться жить для себя. Аккерман осознала, что жизнь продолжается. Она всё меньше времени проводила возле его могилки. Забегала только, раз в месяц, не больше. Девушка больше не думала о нём перед сном и не натягивала маску перед выходом на улицу. Эрен пожертвовал собой не для того, чтобы она замкнулась в себе и медленно умирала, сидя в углу своей комнаты. Он отдал жизнь за то, чтобы она, да чёрт возьми, они все могли жить и наслаждаться этой жизнью! Без войн и без титанов. Своим упрямым поведением и нежеланием забывать его и жить дальше, она только лишь плюёт ему в лицо. Шарф, она кстати говоря, выбросила и после этого ей стало легче. Микаса надеялась, что и Эрену стало легче после её поступка. И что там — наверху, наблюдая за ней он наконец-то улыбнётся и порадуется за неё.