Гарри Поттер и Академия Двенадцати

Когда все началось Тощий мальчишка лежал на узкой скрипящей больничной койке и, обняв подушку, дрожал всем телом. Казалось, что его лихорадит. Отчасти это было так, жар действительно присутствовал, но больше всего его трясло от ощущения кошмара из которого он никак не мог выбраться. Его пробивала нервная дрожь, зубы стучали, а глаза были крепко зажмурены. Он боялся их открыть. Открыть и увидеть два огромных желтых глаза, широко распахнутую пасть и острые лезвия клыков. Зелья, которые в него влила мадам Помфри, перестали действовать еще полчаса назад, из-за чего Гарри Поттер, а это был именно он, с немым криком раскрыл свои невероятно зеленые глаза, так похожие на вспышку убивающего проклятия. Как закончило свое действие зелье Сна-без-Сновидений, так и успокоительный бальзам перестал воздействовать на мальчика. В таком состоянии он провел почти час. Мог бы и больше, но из оцепенения его вывели громкие голоса, которые раздались прямо за его ширмой, где лежала Джинни Уизли. Вздрогнув от громкого голоса, он хотел было залезть под одеяло и свернуться калачиком, как он делал в детстве, когда дядя Вернон был сильно не в духе, но невольно услышав голоса, он прислушался. - Мадам Помфри, как моя девочка? -послышался голос миссис Уизли. - Миссис Уизли, доброй ночи. С вашей дочерью все хорошо. Я напоила ее укрепляющим отваром, успокоительным и зельем Сна-без-Сновидений, так что сейчас она крепко спит, как и мистер Поттер. Завтра они уже смогут вернуться к себе в спальни, - раздался ответ нашей медиведьмы, - если вы не против, я вернусь к себе, мне рано вставать, а время уже позднее. И по тихим шагам и еле слышному щелчку двери, Гарри понял, что она покинула приемный зал. - Альбус, я требую компенсации! - именно этими словами встретили директора школы чародейства и волшебства Хогвартс, зашедшего в помещение больничного крыла. - Молли, дорогая, не могла бы ты быть чуточку тише. Мисс Уизли и нашему герою требуется покой, да и боюсь мадам Помфри выставит нас. - Директор, - уже намного глуше, но все еще не достаточно тихо, продолжила воинственно настроенная женщина, - я требую компенсации. Ваш доморощенный герой чуть не угробил моих детей! Я промолчала в том году, когда он потащил Рональда за собой в то гадкое место, которое соорудили Вы. Я ничего не сказала, когда вы попросили взять мальчишку на лето в наш дом, тем самым повесив этого поганца на нашу с Артуром шею, а денег на его пропитание выделили совсем ничтожную сумму. Потом этот недоносок спер нашу машину и раздолбал ее! Артуру между прочим в тот день вынесли выговор и лишили премии! Но в этот раз я не могу так просто взять и закрыть на все глаза. Сейчас пострадала моя кровиночка, моя Джинн! - Молли, не неси чепухи. Она пострадала только из-за своей и твоей тупости, а не из-за Поттера., - произнес в ответ Дамблдор с неожиданной жестокостью и сарказмом. - Если бы вы сделали все как просил я, ничего из этого бы не произошло. Мальчишка должен был отправиться в подземелья один. - Но Альбус, это же просто зачарованный дневник. Джинн захотелось оставить его себе, что в этом такого? - Что в этом такого? Это был дневник с частицей души Темного Лорда. Вот что это такое, - со сталью в голосе продолжил директор. - Ты знаешь, как трудно было все организовать? Сколько всего нужно было проделать, чтобы этот гребанный дневник попал к нам? Твоей задачей было просто отдать его любому маглорождённому и все. Темный Лорд бы воскрес с помощью мальчишки и я, как самый могущественный маг, победил бы этого недолорда. И снова бы стал победителем, как с Гриндевальдом. Но ты, и твоя тупость с жадностью разрушила такой блестящий план. А я не молодею Молли. Еще лет пять-десять и я превращусь в старого слабоумного старика. Когда теперь подвернется такая возможность, а? Ты знаешь? Вот и я нет. - Я все понимаю, Альбус. Это целиком и полностью наша вина, прости меня. Я просто ужасно распереживалась. Все таки она моя единственная дочь, ты же знаешь. - Я знаю, моя дорогая. Я посмотрю, что можно сделать с компенсацией. Думаю мистер Поттер с удовольствием выделит средства со своего счета, чтобы его невеста могла съездить куда-нибудь отдохнуть. Например, Египет. Как тебе? - обратился он к Молли. - Ох, это замечательно, директор. Но гоблины не заартачатся снова, когда я наведаюсь в хранилище Поттеров? - Они не смогут помешать. Я напишу тебе разрешение от магического опекуна мальчика, да и ключ от сейфа у тебя есть. Думаю с этим мы разобрались. Когда вы сможете его забрать летом? - В августе, не раньше. Нам тоже надо немного отдохнуть, - с неожиданным отвращением в голосе проговорила Уизли. - Хорошо, пошлешь мне сову, как будете готовы. Эту неделю я еще смогу добавлять зелье дружбы в его еду, но потом все, так что в августе это снова будет на тебе. Смотри не напортачь. - Конечно-конечно, Альбус. Я как раз планировала начать добавлять любовное зелье еще, чтобы Поттер даже не думал про других девочек. Я знаю, что они будут помолвлены после 5 курса, но хотела быть точно уверенной в этом. Не хотелось, чтобы после гибели его сейфы ушли из наших рук. - Не думаю, что это сильно помешает. Только начинай с малой дозы. Ты же не хочешь, чтобы наш герой загнулся раньше? - Как скажешь, Альбус. Но почему ты так уверен, что он должен быть убит именно Сам-знаешь-кем? - Я слышал пророчество, Молли. В нем говорится, что ни один из них не сможет жить, пока жив другой. И тот, кто родится на исходе седьмого месяца будет иметь неизвестное могущество, способное победить Темного Лорда. А теперь Молли, поклянись, что ты никому ничего не расскажешь про этот разговор. Непреложный обет, Молли. - Хорошо, директор. Я, Молли Уизли, клянусь магией, что действием или бездействием не передам ни единой живой или мертвой душе этот разговор. Клянусь. Следом Поттер увидел магическую вспышку. Его сердце и разум были в смятении. Он не мог поверить в то, что сейчас услышал. Но интуиция кричала, что все это правда до последнего слова. Слезы потекли из его глаз. Он раз за разом прокручивал в голове вопрос "За что? Почему именно он?" Рыдания рвали глотку, но ни единого звука не было произнесено. Как будто кто-то невидимый наложил на него Силенцио. Зажав рот руками Поттер беззвучно рыдал. Он оплакивал свое уничтоженное сердце. На его месте зияла огромная кровавая дыра. Он не плакал, когда его раз за разом избивали Дурсли. Он не проронил ни слезинки, когда Дадли свернул шею найденному и пригретому Поттером котенку. Он не ревел, когда его гнобили и издевались в школе, да даже когда в этом году все от него отвернулись, думая, что он темный маг, он терпел. Закрывался, отстранялся и терпел. Сейчас он плакал и никак не мог остановиться. Он понял, что не нужен в этом волшебном и невероятном мире так же, как и в предыдущем. Он не слышал, когда ушли Дамблдор с Уизли. Гарри не слышал ничего, кроме предательского голоса в голове, который нашептывал ему: урод, никчемный мальчика, шрамоголовый придурок и другие эпитеты, которым его всегда награждали. Он плакал пока ночь не уступила дню и истощенный мальчишеский организм не отключился. Дорожки от соленых слез постепенно высыхали на впалых щеках, а веки подрагивали, давая понять, что ребенку снится отнюдь не красочный сон. Выглянувшее солнце осветило узкую койку, где в беспокойно спал хрупкий маленький мальчик.