***
— Да, мам. Поел, не переживай, — внимательно смотрит на дорогу и светофор, перед тем как перейти на другую сторону. — Мгм. До встречи. Кейджи успокаивал хотя бы тот факт, что существует человек, переживающий больше него самого - его мама. Наверняка он перенял это качество от неё. Однако почему поступление на первый год учёбы в академию заставляет нервничать так сильно - загадка. Даже если это что-то вроде предчувствия - попробуешь сказать об этом Акааши и сразу же получишь осуждающий взгляд, так и говорящий сам за себя: «И как ты это аргументируешь?». По невероятной причине (разве?) ничего удивительного не происходит. Ни на первом уроке, ни на втором. Новые одноклассники Акааши оказались не такими уж и страшными; жизнь быстро наладилась. Почти до конца. Почти - потому что на середине третьего урока у Кейджи протекает ручка. На недавно выстиранный, выглаженный, серый пиджак. Акааши вежливо отпрашивается выйти. Как только выходит из кабинета - недовольно цыкает, оглядывая рукав. «Ещё и на рубашку попало. И почему опять я?» Попытки хоть как-то исправить ситуацию оказываются бесполезными - создаётся впечатление, что чернила больше никогда не отстираются, и целая жизнь будет испорчена. Кейджи тяжело вздыхает, закрывает кран и направляется к выходу из туалета, смирившись с такой вселенской несправедливостью. — Хэй? — кто-то правда только что окликнул Акааши в школьном туалете, используя такую идиотскую удивлённую интонацию? Похоже на то. Он оборачивается и еле заметно вскидывает бровь. В двух метрах от него стоит парень под 190 ростом, с выкрашенными в чёрно-белый цвет волосами. И его выражение лица такое ошарашенное, что Кейджи бы рассмеялся, если бы его образ и характер позволяли. — У тебя нет спирта случайно? — Ч…чего? — иногда кажется, будто Акааши готов к любому вопросу, любому происшествию - кто, если не он? Наверное, он тоже так думал: салфетки или антисептик - без проблем; но, чёрт возьми, спирт? — Спирт, — накуренный, что ли? — Извините, может я неправильно понял, или… — Не-не, не парься, мне просто срочно надо с руки фигню стереть. — А..? — Математика такая скучная! Сидишь, слушаешь учителя, пишешь, думаешь, — парень сморщил нос. — Я взял маркер из пенала и начал что-то черкать в тетради чуть-чуть, потом решил покалякать на руке - и то интереснее, чем решать дурацкие задачи. Не знаю за что, но мне влетело. Ну, и меня послали в туалет всё смывать, иначе, мол, к директору отправят. А я не могу смыть - маркер перманентный. «Он… он правда только что взял и рассказал в деталях всю историю, хотя я его даже не спрашивал?» — Ясно… — в голове закрутились шестеренки; главным вопросом оставалось: «уйти пока не поздно» или «предложить антисептик». По очень странным причинам, победил второй вариант. — У меня антисептик с собой. Думаю, должен помочь. Не спирт, конечно… — осуждающе смотрит на собеседника, давая понять, что последняя фраза была сарказмом. Парнень, нехило так напоминающий сову, имитирует букву «о» ртом и выдаёт: «Да лан, антисептик тоже круто!» - сарказм, видимо, до него не доходит и теряется в воздухе. «Ага, круто. Замечательно просто». — Как тебя зовут, кстати? — спрашивает совень, заворожённо втирая в кожу антисептик. «Знакомство в туалете? Ещё лучше». — Акааши Кейджи. А… Вас? — запинается на последней фразе, наблюдая с подоконника за тем, как выражение лица парня сиюминутно сменяется разочарованием, когда он видит на своей руке всё те же рисунки, ставшие тусклее лишь на немного. — Акааши, оно не оттирается! Кейджи отходит от подоконника и смотрит на чужую руку: по всей видимости, им придётся пропустить третий урок до конца. И что он собирается сказать учителю? Что потерялся в академии? Или что застрял в туалете? Или лучше вообще пойти на занятия?.. «Нет, судя по состоянию этого… кого вообще? Одного его лучше не оставлять». — Попробуйте ещё раз. Перманентный маркер очень едкий, так что не стоит ожидать, что он ототрётся с первого раза. — Но оно же ототрётся, да? Ещё раз попаду к директору, и меня отстранят от волейбольного клуба на пару недель! Я ж не переживу… — Волейбольного клуба? — Да! Я там ас, прикинь! Мячи пробиваю! — убирает руку от струи воды и имитирует удар. — Ты когда-нибудь играл в волейбол? Играл ли Акааши в волейбол? О, ещё как. С начала средней школы. И позиция связующего всегда привлекала его больше всего. Такое же мнение имел и тренер: аналитические способности Кейджи восхищали, несмотря на то что тот так вовсе не считал. — Да. Несчастная жертва перманентного маркера засияла. Счастье, казалось, било через край. — Ты обязан вступить в волейбольный клуб! — Не думаю, что это хорошая идея. Я имею в виду, что… Учёба важнее. — Возражения не принимаются! «Мы встретились в туалете десять минут назад, а он уже за меня решает, что делать. Совсем придурок, что ли?». — Меня, кстати, Бокуто Котаро зовут. Второй год обучения. А ты, видимо, только поступил? «Второй год обучения?! Боже, он выглядит минимум на третий, а ведёт себя максимум на последний год средней школы». — Да. — Ну и ничего страшного! Я тебя приведу в волейбольный клуб, считай, у тебя уже будут привилегии! Уговорю капитана и тренера тебя взять на раз-два, вот уви… — снова обращает внимание на руку. — Акааши, не оттирается! «Почему… Почему опять я?»***
— Всем привет! — раздаётся на весь спортивный зал. Акааши смиренно стоит за спиной своего нового и слегка странного знакомого. — О, Бокуто, кого-то нового привёл? — Знакомьтесь, это Акааши, — буквально выталкивает бедного первогодку вперёд. — Он играет на позиции связующего. — Здравствуйте. Меня зовут Акааши Кейджи, приятно познакомиться… — делает низкий поклон. — Буду рад сотрудничеству. На это получает лишь улыбки семпаев и радостное: «Добро пожаловать!» Так ли плох оказался первый день в академии Фукуродани? И таким ли несчастьем стала протёкшая ручка? Как повернулась бы жизнь Акааши Кейджи, если бы он не встретил некого Бокуто Котаро в школьном туалете? - эти вопросы часто звучат в голове связующего. Чаще, чем должны. Однако он знает точно - он не жалеет, и никогда не будет.