что спрятано в моих карманах

словно через сад расходящихся бульваров улугбек на такси везет домой нас чужими дворами бесконечности вселенных, загадка понятых что для нас очевидно — тайна для остальных — серая хонда солярис подъедет через 15 минут. — я не знаю, как выглядит хонда солярис, у нее номер есть? — маленькая такая машинка, номер, —полярный пялиться в еле светящийся экран телефона, — 768. надеюсь, тебе не надо пояснять, что значит серый. они застряли в каком-то дворе на окраине города. пытались добраться до час назад закрывшегося метро, но заблудились и в итоге решили вызвать такси. миша сидит на карусели и отчаянно пытается согреть телефон с тремя процентами зарядки, пока отслеживает, как водитель решил поехать к ним в объезд, и тихо матерится. найти место для зарядки невозможно даже в центре города, что говорить об окраине в два часа ночи. саев лениво смотрел на эту картину, приоткрыв левый глаз. его успело укачать на качелях, и теперь он лежал на шаткой скамейке и не подавал никаких признаков жизни, кроме периодических жалоб на свою тяжкую жизнь. — слушай, а ведь у меня кое-что есть, — боря вскакивает с лавочки, и мир становится темным. миша отвлекается от дышания на телефон и вопросительно смотрит на то, как саев хлопает себя по карманам, а потом засовывает туда руку чуть ли не по локоть. — держи, — он держит в руке заряженный павер банк, — тут даже фонарик есть. — господи, что у тебя вообще творится в карманах ?! — дип слетает с качели и падает на песок рядом со скамейкой. — а что там с такси-то? — саев через плечо смотрит в разбитый телефон, пока полярный радостно подключает павер банк. — написано, что приедет через 10 минут, но я думаю уже тут заночевать: от твоей квартиры мне еще минут 40 до дома чапать. — оставайся у меня, — миша глупо смотрит на него. — а что, у тебя и так уже половина вещей у меня в квартире. если так не хотите спать со мной, то специально для вас ваш покорный слуга сдвинет вместе два кресла. у бори саева улыбка в глазах, и он весело подмигивает как раз в унисон с уведомлением о трех бесплатных минутах ожидания такси. октябрьский ветер пробирает до костей, пока они пытаются найти серую хонду солярис под номером 768, а у бориса находятся еще две пары теплых перчаток. мы луны чесночный ломтик, мы звезды-плевки пузо троянского коня, карманы так глубоки и мы света быстрее, без времени и места что в карманах моих расскажу наконец-то с борисом саевым они познакомились случайно, когда разговорились на какой-то тусовке. диппер определял этот момент в своей жизни как переломный. он подумал об этом, когда поймал взгляд саева в толпе, и удостоверился, когда это вечное недоразумение вышло к нему на балкон с бутылкой вина и легким румянцем. аесь растрепанный, в смешной рубашке и с золотой подводкой на глазах. он улыбнулся так, что миша на секунду подумал, что ослепнет, а потом он говорил, говорил и говорил. обо всем. о том, что зря деревья в районе «эн» вырубили, о том, как смешно умер троцкий, и о том, как у него сломался холодильник, а когда он выставил банановое молоко в пакете на наружный подоконник, синица проклевала в тетрапаке дырку и выпила его. и, честно, диппер подумал, что на этом все и закончится. но никогда в жизни он так еще не ошибался, даже когда решил, что хорошей идеей будет поступить на астрофизику. через неделю саев залетел в укромный уголок стадиона, где миша всегда прогуливал физру, со стаканчиками отвратительно сладкого рафа и американо и, сбагрив второе ему, потащил его на крышу универа. саев вообще много говорил, но, даже говоря о какой-то, как покажется ерунде, он говорил так, что не слушать было невозможно. казалось, он как будто заманивает в свою жизнь. через месяц полярный уже не представлял свою жизнь без бориса, с этим его глупым пальто и кошмарно желтыми волосами. в квартире у саева была куча хлама, и это же свойство передавалась его карманам в любой одежде. будь то пальто или пиджак, брюки или пуховик, все карманы были заполнены всем. чем-то действительно нужным вперемешку с тем, что просто где-то плохо лежало. в квартире было казалось все. золотая статуэтка птицы, дорожные знаки и даже подсветка из-под дерева. но главным, что было в карманах саева, были его руки. теплые, с длинными пальцами, немного грубые, но достаточно ловкие, чтобы показывать фокусы с помощью карт, которые он вынул из карманов выше упомянутого пальто. честно, боря, конечно, с первого взгляда производит впечатление долбоеба. возможно, это даже не совсем неправда, но он точно умел очаровывать. по крайней мере, на диппере это сработало просто на ура. полярный понял, что попал в декабре, когда борис потащил его на какой-то артхаусный спектакль, а потом миша, свесив ногу с балкона борисовой квартиры, ел кислющие яблоки. когда он обернулся на восклик саева и увидел, как тот, как ребенок малый, радуется решенной задаче, все в голове встало на свои места. не могло быть иначе, что бы михаил полярный не влюбился. сигареты и ключи из «магнолии « чек и свет что виден изнутри пена дней, моря и океаны все так относительно в моих карманах саев понял все сразу. еще на первой вечеринке. по взгляду в глаза. по кудряшкам и этому облезлому лаку на ногтях, а потом подарил наклейку с эмо котом. честно говоря, у бориса ужасная интуиция насчет очевидных вещей, хотя он пытается делать вид, будто это не так. саев страдал от безнадежной любви. он звонил всем знакомым и ныл в трубку о том, какие у полярного мягкие волосы и какой он умный, и что умеет варить кофе, а он — борис саев — обворожительно красив, что делает из них идеальную пару. как же жаль, что его любовь — гетеро. А потом миша говорит, что его тип — это пацаны раздолбаи, которые, на самом деле, довольно умные. и саев все еще ничего не понимает. Просто покупает и дарит на новый год дипперу кружку «итс окей ту би гей», и обвязывает веревочкой, которую нашел где-то в кармане. и я не могу уже сказать короче и самое все важное между строчек может для этого еще нет слова что в моих карманах спрашивают снова — холодно… и фейрверки плохо видно из-за высоток. — я должна связать тебе шарф! Нужно написать в заметки, вечно забываю, — майа лезет за телефоном. —бери мой. шарф у саева старый желтый и пропахший золотыми мальборо, пачка которых всегда есть у бориса, но такой теплый, что дипперу никогда не хочется из него вылезать. майа смотрит на него долгим взглядом, подмигивает и вскакивает. —мне же нужно купить карту памяти, я, наверное, побегу. но боря саев, этот непробиваемый дурачок, начинает все доставать из карманов: — у меня где-то есть, будет подарок на новый год! — что у тебя вообще в карманах ?! как ты туда все уместил? он достает пачку сигарет, студенческий, чек из азбуки вкуса, механический карандаш, чек из макдональдса, канцелярский нож, перчатки без пальцев, провод от айфона. кажется, будто еще немного — и он достанет оттуда все моря, солнце и все остальные звезды на небе, но он достает лишь новенькую карту памяти и с улыбкой протягивает майе. — с новым годом! что спрятано в моих карманах? кто знает, что спрятано в моих карманах диппер думает что заболел. возможно, бегать под дождем было не лучшей идеей. борис ждет его внизу, пока полярный ждет лифт, потому что идти с пятого этажа кажется пыткой. саев видит его и напрямую отказывается идти с ним в уник: — господи, ну и что. ты пары никогда не прогуливал, пошли, у меня есть терафлю. весна убивает полярного. мало того, что от температуры знобит, так еще вокруг куча пыльцы, которая так и норовит залезть к нему в нос и мозг и переворошить там все, и засунуть мерзнущие руки в карманы саева, и пересчитать каждую вещь в них, и достать каждую звезду. миша итак почти поселился у саева . он сам не понимает, почему возвращается в эту пустую квартиру. изначально она была куплена для обоих полярных, но майа поступила во вгик и осталась в москве вместе с пасификой, и миша заехал в пустую двухкомнатную квартиру один. за два года так и не обжился. на одиноком столе была куча мусора. половина учебников была у саева так же, как и половина одежды, и зубная щетка, и любимая подушка, и плед, который майа связала ему на пятнадцатый день рождения. в комнате оставалась лишь гора мусора, книжка о капитализме в XXI веке от дяди и кровать. не забудем гнетущее ощущение одиночества. — борь. — а? глаза у него такие красивые, и румянец на щеках — саев краснел вообще от всего — хочется расцеловать в обе щеки и нос дернуть. — сааеевв… как жаль, что я в тебе влюбился раньше, чем узнал, что ты такой долбаеб. — почему так категорично, —борис хмурится, — ты же говорил, что я умный. —да умный ты, умный, но в то же время такой глупый. саев ведет его за руку во двор. — я тоже тебя люблю, — говорит он на ходу. диппер тянет борю саева за руку, останавливает и засовывает руку в карман. щупает руки — грубые, но изящные, натыкается на ключи и все-таки переплетает пальцы. что спрятано в моих карманах? — теперь я могу говорить, что в карманах и правда весь мир ношу — полярный аж подскакивает. саев смотрит на него краем глаза и улыбается, переплетает пальцы в ответ и аккуратно целует. сминает второй рукой волосы у диппера на макушке. — кошмар, как придем домой, я отпою тебя терафлю. —весь мир спрятали в моих карманах и миша думает, что пора бы забрать книгу о капитализме с той горы мусора на столе и оставить где-то на полке у саева.