Дружеское застолье

      Иногда мне снится странный сон. Я вижу накрытый стол и четыре стула – на одном сижу я, передо мной – Сасара. Вокруг пустота.       Мой старый друг, во главе стола, уставший, вялый и измученный был закован в исчезающие во тьме цепи. На нём не было ни яркого костюма, ни мешковатой кофты, он сидел в одной большой майке, как в мешке из-под картошки. Думаю, ему бы хватило длины этой ткани, чтобы прикрыть свои босые ноги, если бы только он сел на корточки. Но он хозяин данного банкета, и сесть согнувшись ему не позволят взгляды невидимых гостей.       Сасара, как хозяин данного банкета, предложил мне чая. Протянув через стол небольшой пузатый чайник, наполненный кипятком заваренной травы, парень огорчённо вздохнул, – цепи не давали дотянуться до пустой кружки. Он немо смотрел на белый сосуд, будто ждал от него чего-то. Когда его руки задрожали от усталости, он подцепил ручку на кончиках пальцев, но и этого не хватало, чтобы достать до пустующей ёмкости. Чайник стал обжигать, и с тихим шипением сквозь зубы Сасара поспешно сел на своё место, быстро поставив пузатый чайничек на изначальное место.       Из темноты вдруг выплыл новый гость, словно материализовавшись из неоткуда. Он выглядел солидно, но как-то обыденно в белой рубашке с закатанными рукавами и клетчатой безрукавке.        Как положено во снах, лица людей смутны и невнятны, лишь на каком-то подсознательном уровне можно понять личность человека.       Я видел в новом госте знакомого человека, отнюдь не близкого, но уважаемого на подкорках мозга. Взгляд его был угрожающим, однако круглые очки смягчали его грозность, намекая на его образованность. Будто смотришь на учителя...       Сасара встал, встречая гостя. Тот слегка поклонился, не поднимая глаз на хозяина застолья. Нуруде указал рукой на стул по правую сторону от места хозяина. Парень взял осторожно обоженные пальцы Сасары и недовольно тцыкнул, косясь в мою сторону, всё так же не поднимая взгляда. Будто я был виной этих ран. И оба сели.       Сасара, как хозяин данного банкета, предложил гостю чая. Хотя учитель и был ближе к Нуруде, парень всё равно не мог дотянуться до его кружки, но новый гость протянул в его сторону чашку, и она наполнилась горячим чаем. Сасара поставил пузатый чайник на стол и протянул сахарницу учителю. Он молча принял её из рук хозяина и без лишней жадности добавил нужное количество сахара себе в чай.       Пока гость медленно мешал сахар в своей кружке, Сасара вновь попытался налить мне чая. Он вновь застыл в попытках, вновь немо уставился в пустую кружку и вновь шипел, обжигаясь об горячий чайничек.       Из тени вприпрыжку выплыла Пустышка. Пустой изнутри человек. В нём перемешивались сиреневые пятна, что плавают обычно перед закрытыми глазами. Выделялись в нём яркие розовые волосы, голубые глаза и рот, внутри которого только пустота.       Сасара встречать его не стал. Он ровно, гордо сидел, будто пытаясь игнорировать Пустышку. Но незваный гость не собирался уходить. Он посмотрела на меня и засмеялся, взял без спросу пустую сервизную кружку и, приобняв Нуруде, чуть ли не сев ему на колени, повесил на пальце пустую ёмкость, показывая дно. Мол: "Видишь? Пустое. Налей мне". – Я видеть тебя не желаю, после того, что ты сделал, – ответил Сасара, показывая цепи. – Как грубо! – обиженно протянула Пустышка и выбросила чашку в сторону. – Тебя будто манерам не учили! – цепи натянулись и Нуруде сильно напрягся, борясь за свою кроху свободы. – Но я не такой! – продолжил незваный гость. – Поэтому принёс тебе гостинчик! – Пустышка со смехом бросила ему в лицо конфеты. – Не возьмёшь? Какой же ты грубиян! – Хватит. Он не твой, – прервал тираду мужской голос. Огромная чёрная шуба взвалилась на плечи Сасары, словно сама тьма обняла Нуруде, и тот прогнулся под её тяжестью.       Из тени выплыл крепкий мужчина в шляпе и чёрных очках. Он осторожно взял Пустышку за шкирку и передвинул подальше от Сасары.       Незваный гость обиженно хмыкнул, схватил сахарницу со стола, взял последний стул и сел за стол поодаль от всех. Он быстро стих, гоняя ложкой белый песок по кругу, пока россыпь не превратилась в белую тягучую массу, и далее не останавливался, явно ожидая дальнейший эффект.       Хозяин застолья попытался встать, встретить гостя подобающе, но тяжёлая шуба не давала ему подняться. Новоприбывший гость легонько помахал рукой, будто говоря: "Не нужно", и Нуруде сел обратно. Мужчина вытащил из темноты другой стул и сел по левую сторону от хозяина торжества.       Сасара, как хозяин банкета, предложил последнему гостю чая. Укороченные цепи усложнили задачу Нуруде, но мужчина опустил чашку на более удобную высоту для того, чтобы хозяин налил в кружку горячего. И пустой сосуд быстро наполнился ароматным чаем. Однако сахара хозяин застолья уже предложить не мог, но, видимо, гость не нуждался в нём. Он довольно кивнул и вальяжно опрокинулся на спинку стула, ожидая, когда чай слегка остынет.       В этой возне Сасара не забыл про меня и в последний раз попытался налить мне чая. Он с огромным трудом поднялся с места. Чёрная шерсть полилась, как водопад по его плечам, прижимая к земле. Тугие цепи не давали даже на половину дотянуться до того места, где он раньше застывал. Белый чайник краснел от своего же жара. Нуруде зашипел, даже изредка подкрикивая от боли, что приносили ему эти попытки. Но продолжал тянуться, терпеть боль и тяжесть.       И вдруг чайник разбился.       Кипяток облил хозяин застолья и тот сжался, скрывая ту боль, что он испытывает. Гневные лица гостей застыли словно страшные маски. Они смотрели на меня. Даже те невидимые судьи, что неотрывно наблюдали за Сасарой. Одно лишь лицо Пустышки застыло с злобной улыбкой, довольное представлением.       И вдруг мой старый друг выпрямляется, прячет руки за спиной, тепло смотрит, ласково улыбается, скрывая свою грусть, разочарование, и с надеждой говорит: "Жду снова в гости, Саматоки!"       И я просыпаюсь.       Просыпаюсь и думаю, что Сасара так и не налил себе чая из-за меня.