<♡♡♡>
«Техноблейд никогда не умирает». Слова стали обещанием. Техно не знает, когда именно настал этот переломный момент. Как ни пытался — не мог уловить, когда переступил через точку невозврата. Может быть, все началось в тот момент, когда Техно впервые увидел, как Филза отчаянно и дико цепляется за него, разрешив себе не скрывать того, как панически боится. Ведь каждому отведен свой срок. Фил слишком многих пережил. Но в этот раз он не был готов. Никогда не был готов к подобному, на самом деле. Но в этот раз — речь о Техно. О Техно, черт возьми. И этим, в общем-то, все сказано. И сам Блейд понимал, что не может ему помочь, не может взвалить часть его хардкорного проклятия на себя, подарив хоть одну из своих жизней, как бы сильно этого ни хотел — но может подставлять плечо и держать, чтобы Филу не приходилось падать, чтобы не приходилось снова и снова заставлять себя подниматься; может быть рядом-рядом-рядом. И Техно будет рядом. Если потребуется — до конца времен. Техно не позволит Филу справляться с вечностью одному. Успокаивающий поцелуй в челюсть. Тихий выдох у пернатого уха. Чуть окрепшее объятие, которое — спасительный якорь. Может быть, все началось во время одного из бесчисленных сражений, когда они с Филом — плечом к плечу против всех. Избитые, едва держащиеся на ногах, но продолжающие упрямо стоять и орудовать мечами. И в тот раз эти слова не были чем-то оглушающим, призывным. Тихие, произнесенные на одном выдохе, они — что-то слишком интимное. Но все еще — для всего мира. Всего мира, который сузился до одного единственного существа. А может, все вовсе началось в тот момент, когда они впервые встретились. Просто тогда ни один из них этого не понял. Не хотел понимать. Не знал, что жизнь только что разделилась на до и после — потому что не было вспышек молнии или огромных надписей мифической консоли. Потому что никто их не предупредил. Жить в Незере — это жить с вечным монолитным давлением потолка на плечах, нещадно дробящим позвонки, жить в неизменном полумраке. Старейшины говорили, что так было не всегда. Но какое ему дело до того, что было много веков назад? Техно в Незере сгнивал. Техно с детства мечтал увидеть солнце. Люди из Верхнего мира рассказывали, что оно желтое, что оно — огромный лавовый шар в небе. Рассказывали, как на закате переливается всеми оттенками пламени, плюется золотом. Рассказывали, как от этого захватывает дух. Когда Техноблейд наконец увидел солнце — дух у него не захватило. Да, оно было прекрасным. Но на этом все. И дело вовсе не в самом солнце. Дело в крылатом наземце, которого Техно встретил совсем немногим ранее. За которым последовал через портал. Когда он увидел вихры чужих золотистых волос в толпе — сердце пропустило удар, и второй, и третий; в голове не осталось воспоминаний о том, как нужно дышать. Тогда Техно еще не знал, как выглядит закатное солнце. Но подумал, что оно должно выглядеть именно так. Забираться под кожу всполохами чужих ослепительно ярких волос. Отливать обожаемым пиглинами благородным металлом. Прошли считанные доли тика, но для Техноблейда сменились поколения и века, когда крылатый наземец сдвинулся с места и нырнул в толпу пиглинов, лишив Техно новообретенного солнца. И тот просто не мог не пойти за ним. Техноблейд не понимает концепцию чувств. И когда до него наконец доходит, что то, что у него к Филзе, больше не объяснишь ни тягой к солнцу, ни любовью к золоту, ни любопытством, ни интересом, он не знает, что с этим делать. Его тащит к Филзе все сильнее и настойчивее. Ему в грудине воет от надобности смотреть-смотреть-смотреть и дышать им, как воздухом. Ему зудит под кожей от потребности быть рядом и прикасаться. Его окрыляет желанием защищать Фила от всего гребаного мира. От себя самого. (Плевать, что Фил ворчит на это, мол, сам может за себя постоять.) И если для этого Техноблейду нужно будет превратиться в кровавое месиво, израненное колотыми от ударов жизни, которая идеально точна в его случае всегда, стать личным богом за его плечом и дьяволом для всех остальных — Техноблейд станет. И продолжит ломаться-ломаться-ломаться, наблюдая за Филом со стороны и не зная, как выплеснуть наружу то, что жрет его изнутри. С их первой встречи изменилось так много, так чертовски, так пугающе много, но он пытался не замечать, игнорировать, слать все внешнее, и внутренне, и глубинное нахуй опять, и снова, и еще раз, пока в конце концов его не ткнуло носом в реальность насильно. Техно так вляпался! Вляпался! Вляпался! Влюбился по уши! «Так вот оно что», — наконец осознает Техно. «Чертовски вляпался», — и соглашается с голосами. Это оказывается принять так просто. Будто это совершенно естественно. Будто это истина жизни. И однажды, когда он в очередной раз забрасывает руку на плечи Филу и притягивает его к себе, в уже привычном скулеже в грудине ему удается разобрать монотонное, надрывное: Пожалуйстапожалуйстапожалуйста. Пожалуйста. Я хочу любить тебя всегда.<♡♡♡>
«Техноблейд никогда не умирает». Это ложь. У этой лжи отзвук наковальни, сминающей внутренности в кровавую кашу и кости — в уродливые обломки. У этой лжи металлический привкус крови и фантомный оттенок тупой боли в зубах, которые едва не выбили острием кирки. Техноблейд физически ощущает, как эта ложь раздирает глотку острыми краями в мясо, когда его собственные губы растягиваются в улыбке, пока глаза Филзы распахиваются в ужасе. Он помнит эти глаза теплыми, штормовыми, помнит их вековыми ледниками и обдающими жаром. Ему так повезло, на самом-то деле, увидеть их оттаявшими до конца. Техно никогда не рассчитывал на счастливый конец, ни до встречи с Филом, ни после нее. Счастливый конец не для таких изгоев, как он, не для тех, с чьих рук кровь капает, даже когда они чистые, не для давно свихнувшихся монстров. Поэтому такой финал — не самый плохой расклад. На самом деле, возможно, один из лучших. Техноблейд утопает в теплых-теплых-теплых сапфировых глазах, и думает — не бойся, Фил, у меня в запасе еще несколько жизней. Для него — убить за Филзу всегда было легко. Еще легче оказалось за Филзу умереть.<♡♡♡>
Техноблейд открывает глаза. Первое, что он видит — солнечно-золотая макушка, лежащая рядом с его рукой. Зрение едва фокусируется, голова все еще тяжелая и сознание мутное, затянутое пеленой — но эту макушку Техно узнал бы в любом состоянии, когда угодно и где угодно, в каждом из возможных миров. Он все еще жив. Об этом кричит перманентная боль во всем теле, об этом кричат голоса — но, глядя на эту макушку, Техно все равно на секунду думает, что, возможно, все-таки умер трижды и по чьей-то ошибке угодил в рай. Но потом Филза начинает шевелиться. Поднимает голову и смотрит на него. Он весь бледный, настолько, что веснушки на его лице и мелкие черные перышки на болезненно заостренных скулах резко выделяются, у него темные тени под глазами, но, стоит ему увидеть Техно — и незнакомо посеревшие, выцветшие глаза вспыхивают ворохом эмоций, которые Блейд не успевает отслеживать. Проходит буквально один тик. Филза вскакивает и начинает орать. Он кричит что-то о том, что Техно — исключительно запущенный случай, наглухо отбитый придурок, похеревший где-то инстинкт самосохранения, что ему бы лучше поискать себе мозги в свободное время... А Техно смотрит на него. И смотрит. И смотрит. И Фил, даже вот такой, уставший и заебанный на тысячу вечностей вперед — во всей этой своей ярости становится настолько реальным, живым, настоящим, что это кажется лучше любого рая. Что Техноблейд и сам себя вдруг ощущает живым. И он протягивает руку вперед, проводит пальцами по волосам Фила бережно, с каким-то едва ли не священным трепетом спускается на скулу и собирает с нее соленую влагу, которой проливаются контрастно теплые сапфировые глаза. Цепляется взглядом за свое запястье и отмечает то, что все три выгравированных сердца бьются в такт. Вспоминает, как зажал в кулаке тотем. Едва сдерживает искрящийся в груди смех — конечно же он не дал бы себе вот так умереть. Сейчас, в эту самую секунду, когда Техноблейд лежит здесь, на кровати в своем доме, полном запаха хвои, горячей еды, собачьей шерсти и вороньих перьев, все еще не отошедший от возрождения, ослабленный, то ли до сих пор одурманенный зельями, которыми Фил наверняка поил его все это время, то ли заново одурманенный Филом — он чувствует себя бесконечно счастливым. Наконец Техно чуть привстает и зарывается в волосы элитриана на затылке, требовательно притягивает его к себе так, чтобы они соприкоснулись лбами. — Кончай драматизировать. Техноблейд никогда не умирает. Помнишь? Всего какую-то долю секунды Филза бездействует, потом хмурится, будто вот сейчас вновь громыхнет, но в итоге лишь фыркает, мол, какой же ты неисправимый идиот. И вслух произносит: — Помню, приятель. А потом он тихо-тихо, очень тепло выдыхает Техно в губы — и тут же придвигается ближе, теснее, и тут же ответно вплетается пальцами в розовые волосы Блейда, и тут же прикусывает нижнюю его губу, немного раздраженно, отчаянно яростно. Они целуются неумело, немного неуклюже — но с такой взаимоотдачей и с такой инициативой, со знакомой воинственностью, так жадно и голодно, что, черт возьми. Черт возьми. Это охуительнее, чем все, что Техно мог себе представить. «Техноблейд никогда не умирает». Филза почему-то искренне верит в эту ложь.