Рина.
Свеча с запахом ванильного мороженого резко погасла из-за дуновения ветра, и приятный, благостный запах перестал разноситься по квартире. Пергаментная бумага, на которой ранее выпекалась свежая партия имбирного печенья, эффектно улетела куда-то под нижние ящики кухонного гарнитура и осталась незамеченной хозяйкой. Ей совсем не до спрятавшегося пергамента, ей хотелось только одного: заиметь машину времени и перенестись во вчерашний день, чтобы напомнить себе завести будильник. — Дерьмовая ситуация, — в перерывах между перебежками из одной комнаты в другую лепетала Рина, пытаясь найти решение всех проблем: что надеть, какое оправдание покажется наиболее правдоподобным, как успеть позавтракать, чтобы в течение дня не упасть в оборомок, и как вовремя приехать на матч. Девушка стремительно тонула в сумбуре мыслей, будто к ее телу привязали наковальню и толкнули вместе с ней в воду. Падая все дальше в непроглядную мглу, она стала ощущать на своих лодыжках скользкие водоросли, что быстрее помогали добраться до дна, — вдох-выдох, вдох-выдох. Неожиданно даже для самой себя Рина стояла в ванной напротив зеркала. Ее нефритовые глаза, еще ночью искрящиеся только от одного взгляда на высокого блондина, теперь погасли и постепенно наполнялись слезами. Осознание, что она подводила не только парня, попросившего ее обязательно присутствовать на игре («будешь моим талисманом?» — лукаво прошептал Даня, первым прекращая этот первый, до боли сладкий поцелуй), но и свою педантичную сторону, лишь с каждым разом все сильнее давило на разум, буквально заставляя почувствовать себя никчемной. — Я совсем чуть-чуть, — слезы неприятно обжигали фарфоровые щеки рыжеволосой, быстро скатываясь по лицу и попадая на губы, — мама, я чуть-чуть. Рина плакала. Она неумолимо долго ждала, что сейчас в ванную ворвется кто-то из знакомых, — пускай даже папа, который ни в коем случае не должен узнать про это «грешное» занятие дочери, — и спасет ее, крепко сжав в своих объятиях и тихо проговоривая «я рядом». Искреннее «я рядом» всегда грело сильнее всяких курток и батарей. Стоило Ире его услышать, как внутри нее что-то вспыхивало, и ей легче становилось совладать с обсессией. Она в последний раз взглянула на дверь в ванную комнату, прикрыла ее (будто кто-то мог подглядывать за ней) и, достав из шкафчика под раковиной бритву, умело вынула из нее лезвие. Кое-где на нем проглядывала ржавчина, но даже наличие изъянов не помешало Ире провести первый, небольшой порез на левой руке. Пару капель слез случайно попали на просачивающуюся кровавую линию, оставляя после себя резко кольнувшую боль. — Я смогу покончить с этим, мам, правда, — членораздельно прошептала девушка, присаживаясь на плитку и наблюдая за второй кровоточащей линией на руке. Ты слишком слабая, — кричал внутренний голос, подначивая нанести еще увечий телу, и не в силах сопротивляться ему Ирина в последний раз наотмашь рассекла кожу. До этого момента переполнявшая ее злость отходила на дальний план, выпуская наружу умиротворение. Девушка попыталась сконцентрироваться на тишине, которую моментами прерывали одиноко падающие из лейки душа капли. Склонив голову набок, Ира удручающе вздохнула, понимая, что своими действиями потеряла уйму времени. — Талисманом? — игриво поглаживая мягкие блондинистые волосы, уточнила Рина, не отстраняя своего лица от лица друга. — Мне кажется, ты приносишь удачу, — немного стесняясь, ответил Даня и уже увереннее увлек девушку обратно в поцелуй. Воспоминания ночи заполняли любое свободное в картотеке памяти место, помогая Ирине справиться с неожиданно накрывшей ее тревожностью. Она болезненно улыбнулась, заклеивая находившиеся рядом раны розовыми пластырями с изображением Хэллоу Китти, что в последний визит на квартиру к Резалиновой принес Даня и тайно подсунул в аптечку девушки, и полной грудью постаралась вдохнуть аромат свежесваренного кофе с добавлением вишневого сиропа. Недавно впервые испробованный ею вишневый амаретто так сильно понравился ей, что она сразу сделала заказ ягодного сиропа в местной кофейне. Рина сделала первый, достаточно щедрый глоток напитка, приятно смакуя сладкий вкус во рту. Утреннюю трапезу прервала мелодия телефона, и девушка, идя на звук, выудила из кармана шорт, что в беспорядке лежали со вчерашними топом и рубашкой на диване в гостиной, и не глядя ответила на звонок. — Неужели спустя месяц сын соизвоил взять трубку? — с явной насмешкой произнес мужской голос на том конце провода. — Кто это? — Ирина, взглянув на экран телефона и увидев светящееся имя контакта «отец», наконец заметила синий чехол и вспомнила, что Даня вчера отдал ей свой мобильный на время вечеринки, чтобы нигде его случайно не оставить, но в итоге оставил у девушки. — Встречный вопрос, — голос Виталия Сергеевича приобрел необычайную серьезность и даже грубость, — почему мой сын позволяет очередной шалаве брать свой телефон? — Не имеете права оскорблять меня, даже не зная, кто я такая! — По-моему, здесь все предельно ясно. Я слишком хорошо знаю своего сына, чтобы иначе называть таких, как ты, поэтому просто передай Даниилу телефон, мне срочно нужно с ним… — Рина мгновенно нажала на красную кнопку, сбрасывая вызов, и, кинув айфон на диван, взялась за голову. Что будет, когда Даня узнает про этот звонок? Ира бросила взгляд на настенные часы, что показывали четверть двенадцатого, затем зашла в спальню родителей в поисках напольного отпаривателя и, найдя его стоящим в углу за гардеробным шкафом, принялась разглаживать ткань пиджаков. Если день с самого утра не задался, стоило добавить в него красок путем пестрящего наряда, чем, собственно, и занималась в оставшиеся десять минут до прибытия такси рыжеволосая. Она в последний момент закинула в небольшую сумочку свой телефон и телефон Дани и, погладив на прощание Йоши, выскочила за пределы квартиры.* * *
Рина вышла из такси и, не желая терять ни минуты, побежала к трибуне, на которой зрители уже вовсю наблюдали за игрой «Богов футбола» и «Факела». Заметив сидящий на верхнем ряду стадионных стульев Веронику Александровну и Владу, недолго думая, Ирина пошла в противоположную от них сторону. Брюнетка, заметив отдаляющуюся женскую фигуру в зеленом и персиковом пиджаках, оставила преподавателя по искусству сидеть одну и переместилась на свободное место рядом с Резалиновой. — Как дела? — буднично бросила Влада и закинула ноги на спинку впереди стоящего сидения. — Лучше всех, — не отрывая взгляда от бегающего по полю игрока под номером шесть и крепче сжимая в руках телефон в синем чехле, ответила Ирина. — Классная вчера вечеринка была, не правда ли? Жаль только, что быстро закончилась, — мерзкий звук жвачки раздался рядом с ухом рыжеволосой, но та продолжала сохранять самообладание. Она понимала, что Влада пытается вывести ее на эмоции, специально позлить, но все это принимало ничтожные размеры по сравнению с тем, что команду центра постоянно «награждали» желтыми карточками. Финальный свисток судьи, оповещающий о завершении первого тайма и не засчитанном голе для команды «Боги футбола». Ребята тут же собрались в кучу и с недовольными лицами поспешили к тренеру, лишь Макеев выбился из строя, целенаправленно направляясь в сторону Рины. Без какого-либо приветствия он попросил вернуть телефон и, как только получил его, сразу вернулся к команде. — В общем, есть еще один вариант, — начал Ковалев, сложив руки на уровне груди, — если и он не прокатит, я ему такой дисквал влеплю. — Погоди, Басов… Так у него же уже был дисквал, нет? — Даня напряг память, быстро пытаясь найти в картотеке упоминания об этом судье. Он включил телефон и открыл браузер, совершенно не замечая подошедшей рыжеволосой девушки и по-доброму едкого комментария («А че никто не сказал, что у нас Юдашкин на матче присутствует?») Платона в ее сторону. Легкий, едва уловимый шлейф ромашек вперемешку с кофе, конечно, доходил до светловолосого, но он упорно игнорировал его, стараясь не переключать внимание с одного дела на другое. — Это с ней случайно не в четырнадцатом? — Спросил Антона Даня, отвлекаясь от экрана телефона, но все еще сопротивляясь желанию повернуть голову в сторону, чтобы увидеть красивое веснушчатое лицо. — Что, я прям помню, что ли, всех, с кем… Четырнадцатый… — Ковалев тут же растерялся, перебирая в голове сотни вариантов и наконец находя нужный, — так, это в Бразилии был чемпионат мира? Ну да, получается, четырнадцатый. — Ну и что он тогда, в четырнадцатом, судил? — Даня протянул телефон, с найденным в интернете компроматом на Басова, чем явно очень обрадовал не только тренера, но и всю команду. Ира решила воспользоваться оставшимися двумя минутами до начала второго тайма и поговорить с Даней, и парень, как ни странно, остановился. Своими глазами цвета сапфира он буквально прожигал дыру в топе девушки, что так идеально смотрелся с ее рыжими волосами. Природа злости на Рину была неизвестной, ведь он прекрасно понимал, что, по сути, они друг другу никем не приходятся (после вчерашнего их даже друзьями не назвать), потому она не обязана была приходить на матч и поддерживать его натуру собственника. — Максимально по-детски сейчас прозвучит и, спойлер, это никак меня не оправдывает, но я действительно успела бы на матч, если бы не проспала, — виновата сказала Резалинова, перебирая пальцы рук. — Все путем, Рин, не парься, — нарочито равнодушно ответил блондин и сложил руки на груди, оглядываясь по сторонам в поисках команды, — это все? Я могу идти? В какой момент они поменялись местами? — Нет, постой, — Рина остановила парня за руку, несильно сжимая ее, — я перепутала наши с тобой телефоны и случайно ответила на звонок. Это оказался твой отец. Все тело Макеева напряглось, ведь то, что он так пытался тщательно скрыть от родителей, все же вырвалось наружу, и сейчас самым главным было отсутствие у отца желания использовать Иру для возвращения «блудного сына». — Что он сказал? — Даня открыл журнал вызовов, намереваясь посмотреть длительность вызова и оценить тем самым масштаб возникшей проблемы, как всплывающим окном ему пришло сообщение от Влады в телеграме, и, вместо того, чтобы смахнуть его и удалить уведомление, он случайно перешел в диалог. Снимок, запечатлевший обнаженную брюнетку, удобно разлегшуюся на груди Макеева, высветился на весь экран. Обескураженный, Даня быстро щекнул по крестику, закрывая фотографию, и заблокировал телефон. — Макеев, бегом на поле! — прокричал Антон Вадимович, не давая футболисту возможность обсудить увиденное с Риной и передавая его телефон девушке.