Посмертная красота

Маргарита любила свое новое место работы. К почти каждому вызову она относилась как к первому свиданию и готовилась так тщательно. В первую очередь она просматривала фото клиента и подбирала нужные инструменты, которых у нее было много: дорогие специализированные средства, обычная декоративная косметика и даже небольшой набор театрального грима. И это не учитывая большого разнообразия кисточек, спонжей, аэрозолей, ватных дисков и салфеток. Её коллекции мог позавидовать любой профессиональный визажист элитного салона, но Марго была уверена, что никто из них не поменялся бы с ней местами даже на один день. Только потому что она красит покойников для их последнего дня на земле. Еще несколько лет назад девушка работала во вполне обычном салоне красоты, время от времени принимая заказы на нестандартные образы, которые были особенно распространены перед Хэллоуином. Сейчас же единственным живым человеком, которому Марго наносит макияж, является она сама. Чтобы случайно не испачкать одежду косметикой, она садилась перед небольшим столиком в одном нижнем белье. Ей нравилось рассматривать себя в зеркале. Она гордилась своей необычайно светлой, практически белой кожей, которую так тщательно оберегала от загара. Для большего контраста даже перекрасила волосы в более темный, практически черный оттенок каштанового. Длинные, легкие локоны ниспадали ей на плечи и красиво обрамляли овал ее лица. Не менее красиво они выглядели, заплетенные в сложные прически, которые с легкостью помещались под простую медицинскую шапочку. Медсестры, с которыми работала Марго, пытались угадать, для кого девушка приходит такой нарядной, но та, как они думали, только отшучивалась. Вот только они даже представить не могли, что в ее словах не было и капли шутки. Ее марафет был действительно для покойников. Не для всех. Для особенных, чьи фото восхищали ее с первого взгляда. Для некоторых рабочих смен Марго выбирала темно-красную как венозная кровь помаду, напоминая самой себе голодную вампиршу. Иногда светлый розовый, нежный оттенок чайной розы. Каждый раз она подбирала образ, который подходил к ее клиенту. Маргарита периодически называла себя мысленно специфическим элитным эскортом. Сначала в шутку. До недавнего времени. Она понимала, что если объективно оценивать ее поведение, то это явно будет выходить за пределы нормы. Но не могла выбросить из головы все фантазии. У нее были отношения как с мужчинами, так и женщинами, но ни одни из них не просуществовали больше месяца. Ей все время чего-то не хватало. Все они были слишком энергичны, слишком разговорчивы, слишком горячи. Слишком много у них было жизни. Маргарита быстро закончила макияж и оделась. Ее гардероб в основном из классики, а потому не удивительно, что она выбрала черную юбку до колен, любимую блузу с цветочным принтом и теплый кардиган кофейного оттенка. Машина завелась сразу, почти бесшумно, и Марго выехала на работу по пустой утренней дороге. В морге ее охватила уже привычная прохлада. Коллеги практически завершили подготовку умершей к похоронам и оставили ее для последних штрихов — посмертного макияжа. Маргарита остановилась у стола с телом и выложила рядом объемную сумку с инструментами. Времени было немного, но им его хватит. Короткое, яркое свидание, которое Марго будет помнить еще долго. Возможно оно будет достойным, чтобы описать его в одном из своих дневников, тщательно скрытых от чужих глаз. Там почти не было ничего противозаконного, только тайно сделанные фото и все более и более откровенные, иногда несколько фэнтезийные рассказы, с ней в главной роли. Сегодняшним клиентом Маргариты стала молодая девушка, практически ровесница. Даже не снимая простынь с тела, можно было увидеть болезненную худобу. Возможно именно чрезмерное стремление стать стройной привели незнакомку на этот стол, но Марго это не интересовало. Не хотела она знать и о жизни покойницы, ее личности или отношениях. Это она дофантазирует отдельно, дома, в тишине собственной спальни. Хрупкую красавицу звали Лена. Судя по её медицинской книжке, она не дожила до своего двадцатого дня рождения и уже останется вечно молодой. Маргарита аккуратно стянула простыню с тела. Не полностью, ей этого не было нужно, а только до груди, обнажая хрупкие выпирающие ключицы. Её куда больше будоражили скрытые, очерченные белой тканью формы, чем беззащитно раскрытое тело. Светло рыжие, пушистые волосы уже были заплетены в свободную косу, которую аккуратно опустили на плечо. — Маленькое солнышко, — беззвучно, одними губами прошептала Маргарита, проводя пальцами по впалой щеке. — Маленькое, погасшее солнышко. Ты засияешь в последний раз. Она знала, что под закрытыми бледными веками таятся когда-то ярко голубые, практически как у сиамской кошки, глаза. Смерть затемнила их чистый цвет, испачкала своим касанием. Марго видела это на фото, которые ей прислали родственники и которые она, конечно, сохранила себе. Ей нужно вдохнуть каплю жизни в эту неподвижную маску, в которое после смерти превратилось лицо Елены для того, чтобы близким было легче с ней попрощаться. Маргарита стала аккуратно разминать одеревеневшие мышцы, стараясь придать спокойное, расслабленное выражение лицу. Будто девушка перед ней спит и любое неосторожное прикосновение может ее разбудить. Эта иллюзия становилась все более четкой с каждым движением косметической кисточки или тонких, одетых в медицинские перчатки, пальцев. Обескровленная кожа стала аристократически бледной, а на щеках притаился почти невидимый румянец. Нежно-розовая помада вернула губам их цвет живой кожи, Марго с трудом сдержала себя от того, чтобы коснуться их не только руками. Она отошла в сторону, любуясь результатами своего труда, и украдкой, постоянно оглядываясь в сторону закрытой двери, сделала несколько снимков. Снимков, которые станут основой для ее новой фантазии.