***
Джинни смотрела на сцену, где стоял её муж. Он был красив. Форма Главного Аврора очень шла ему, делая более мужественным и подтянутым. Сейчас все те, кто находился в зале, слушали только его, не отвлекаясь даже на глоток шампанского в собственных руках. Гарри всегда был таким - привлекающим слишком много внимания.***
Он стоял и смотрел лишь на неё. Джинни искусно сочетала в себе изящество и грациозность в совокупности с озорством и такой силой духа, которая не каждому мужчине была бы под силу. В Большом Зале, среди нескольких сотен самых важных персон выделяясь как никто другой. Она была его Королевой. Как же так могло получится, что они оба, такие разные, могли так неистово полюбить друг друга.***
Она не могла не смотреть на него. Гарри говорил со сцены слова, обращенные к каждому в этом зале, но его изумрудные пронзительные глаза Аврора словно облизывали, без смущения скользя по каждому её изгибу. Этот взгляд был настолько интимным и греховным, что казалось, будто напряжение, которое искрилось в воздухе при контакте их глаз, видели все вокруг. По телу пробежали мурашки от воспоминания о том, что происходило сегодня в его кабинете. Она зашла сказать ему одну важную новость, но не успела, капитулируя под натиском жарких объятий.***
Гарри подошёл к жене и притянул её за талию для целомудренного поцелуя. Она смутилась от прикованного к ним внимания, и, мягко улыбнувшись, указала на Гермиону, которая уже выходила на сцену. Гарри как мог старался сосредоточиться и слушать речь подруги, но раз за разом искоса смотрел на любимую женщину. В этих глазах всего несколькими минутами ранее Гарри заметил искорки страсти, грозящие превратиться в пожирающий тело огонь, в котором он с удовольствием бы сгорел.***
Джинни не могла больше терпеть. Его испепеляющий взгляд заводил так, что бабочки в животе не просто порхали - они метались в агонии, пытаясь вырваться наружу. Девушка, так же нежно улыбаясь, шепнула мужу всего лишь пару слов на ухо. И, буквально на секунду задержав ладонь в его руке, отошла. Джинни прошла мимо компании слизеринцев и, поздоровавшись с миссис Стебель в дверях, вышла из Большого Зала.***
Он следил за каждым её движением. Джинни двигалась через толпу поступью дикой кошки. Всё: оголенная ровная спина, длинная шея, разрез платья до середины бедра будто дразнили его, позволяя рисовать в своём воображении черезчур порочные картины. Заметная лишь ему секундная остановка в дверях, лёгкий поворот головы и, мужчина улыбнулся в предвкушении. Игра началась. Он знал куда она направилась. Опять о чем-то солгав друзьям (смысл сказанного мужчина даже не запомнил - настолько ему было плевать что подумают люди) и, оставив свой бокал на фуршетном столике, последовал за той, которая решила поиграть с ним в кошки-мышки.***
— Гарри, ты сумасшедший!!! — шептала она задыхаясь от переполнявшей её страсти, — А если кто-то заметит? — Ну, что я могу поделать, если ты одним своим видом сводишь меня с ума? — его руки скользнули по тонкой талии. Губами он припал к её шее, терзая поцелуями. А она, улыбнувшись от осознания сказанных им слов, растворилась в его объятьях…***
Гарри наслаждался ей. Её бархатная кожа, пахнущая жасмином дурманила сильнее белладонны.Он, прижимая её к стене тёмного коридора, поддел край ненавистного ему платья, которое будто насмехалось над ним весь вечер, ничуть не скрывая длинных стройных ног его обладательницы. Задрав его выше, Гарри наконец смог почувствовать под своими ладонями жар, исходивший от её тела.***
Джинни таяла в его руках. И ничего не могла поделать с этим. Ей не хотелось спастись. Они были так влюблены друг в друга, что его, даже случайные, прикосновения отзывались в ней безумным желанием.***
Рыжие волосы, как Адское Пламя, завораживали и испепеляли все те последние крохи самообладания, которые позволяли ему сдерживаться в зале. Длинное шёлковое платье соскользнуло на пол, стоило ему только сдернуть тонкие бретельки с её плеч. Он усадил её на так полюбившуюся им когда-то парту и припал к её губам в жадном поцелуе.***
— Гарри! — позвала она его тихо, когда тот, всё ещё тяжело дыша, притянул любимую к себе. Пропуская между пальцами её длинные гладкие, будто шёлк волосы он завороженно наблюдал как они каскадом падают на её плечи. — Ммм? — облокотившись головой о стену, он прикрыл глаза. Она залюбовалась им на мгновение, а потом продолжила: «Мне надо сказать тебе кое-что! Я хотела сказать тебе ещё днём, но…»***
Он улыбнулся, так и не открывая глаз. Гарри прекрасно помнил, что произошло днём. И был удивлён, понимая, что соскучился по ней так, будто это не они виделись у него в кабинете всего пару-тройку часов назад. Разве можно любить сильнее?***
— Я тебя слушаю! — всё ещё улыбаясь от разморившей неги, промурлыкал он. — Я люблю тебя! — Джинни мягко мазнула поцелуем по его щеке и, аккуратно высвободившись из объятий, встала. — Это точно всё, что ты хотела мне сказать? — мужчина резко поднялся вслед за ней и нахмурился…***
Джинни действительно любила его. Неужели этого мало? Решившая наконец рассказать мужу всё сегодня на обеденном перерыве - она просто спасовала. Девушка даже не пошла в сторону Аврората, когда шагнула из камина в атриум Министерства. Как последняя трусиха она сбежала в кабинет к Гермионе. — Надо возвращаться! Нас будут искать! — на грани шёпота сказала Джинни и, поправив выпавшие из причёски пряди, направилась к двери.***
Он рванул следом, догоняя сорвавшуюся на бег девушку. Догнав, и преградив ей путь к отступлению, но не дождавшись, пока она поднимет на него глаза, ласково взял её лицо в свои руки. Увидев дорожки слез, он испугался. — Что случилось? Что ты собиралась мне сказать? Ты же знаешь, я не отпущу пока ты не скажешь… На одном дыхании. Гарри ненавидел женские слезы. Особенно её. Во- первых, он совершенно не имел понятия, что нужно сделать, чтобы прекратить этот поток горечи, а во-вторых, он искренне не понимал, что сделал или сказал не так в этот раз. И это сбивало с толку.***
Девушка и сама не понимала зачем опять пыталась промолчать. И уж тем более не могла объяснить почему сбежала. Она так злилась, так бешено ревновала его, но так сильно боялась его потерять, что поступала нелогично. Хотя обычно ей это было несвойственно. О, Мерлин, куда же каждый раз девалось её хваленное хладнокровие, когда ей опять приходилось засыпать в такой большой для неё одной постели. Вместо этого ей овладевало отчаяние. Конечно, она понимала, что Он-Гарри-Мать-Его-Поттер не может быть всё время рядом с ней, но не хотела мириться с этой безысходностью. А сейчас бежала?Куда?Зачем? Хотя знала, что рано или поздно, а сказать придется иначе… Она набрала в лёгкие побольше воздуха и, взглянув в любимые зелёные глаза произнесла: «Я беременна!» И снова замолкла, опустив голову.***
Он стоял, прижимая Джинни к двери, и молча смотрел в её голубые океаны глаз будто под Империо. Прижимая указательный палец к губам, в немом жесте приказывая молчать, он пытался осознать то откровение, которое было произнесено по другую сторону стены.***
Его глаза, цвета спелой вишни, пьянили похлеще карибского рома. Поэтому Джинни даже не вздрогнула, услышав голос мужа за дверью. Она не любила Гарри, и его такой ласковый голос, который сейчас был обращён не к ней, не всколыхнул ни одного чувства в ней, кроме облегчения и желания остаться тут за этой дверью в этом заброшенном классе навсегда. Все могут совершать ошибки. Они с Гарри ошиблись, поддавшись давлению магического сообщества. Они очень поспешили назвать друг друга мужем и женой, и лгали, главным образом себе, на потеху обществу играя тех, кем не являлись. НИ-КОГ-ДА!!! Давно пора было расставить всё точки над «i» — Блейз! — шепнула Джинни на грани слышимости и прильнула к нему. Уткнувшись в сильное плечо, она вдохнула любимый аромат цитруса и корицы и блаженно закрыла глаза.***
— О, Пенси… — тихо сказал Гарри, и, притянув ту в объятья, поцеловал в макушку.