Я была его вдохновением

Он называл меня Венерой. Своей Венерой. Он признавался мне в любви каждый вечер, день, утро, ночь. Он любил меня с укладкой и с растрепанными волосами, с макияжем и без него, в шикарном платье и домашних шортах. Но больше всего он любил меня, когда рисовал. Пока я лежала обнажённая на диване в его офисе, прикрываясь лишь тонкой тканью простыни, он медленно выводил на бумаге острым кончиком карандаша линии изгибов моего тела. Он всегда прикусывал губу во время процесса, а потом я зализывала его душевные раны и раны на губах в нашей спальне. Я была его вдохновением, его воздухом, его жизнью. Он не мог прожить без меня ни дня. Ему всегда было мало моих прикосновений, моих поцелуев, моего взгляда, моих стонов. Ему всегда было мало меня. Но в минуты, когда мы были вместе, нам обоим вышибало из легких воздух, мы оба дышали друг другом, наслаждаясь каждым бесконечно долгим мгновением близости. Он по-прежнему был немного зажат, как и в начале наших отношений, но это было уже мало заметно, особенно после бутылки дорогого, его любимого шампанского, которую мы выпивали вдвоем, глядя на ночной Питер с высоты птичьего полета. Он тащил меня в Эрмитаж каждые выходные, без умолку рассказывал про каждую картину, которую мы там видели, завороженно смотрел на полотна по несколько минут, не реагируя на посторонние раздражители. Слушать он любил только две вещи: классическую музыку и мой голос. Он сам это постоянно говорил. Просыпаться утром в его объятиях было лучшим, что со мной случалось. Его спокойное дыхание в шею, бледная рука на моей талии, слегка подрагивающие ресницы – все это сводило меня с ума. А его волосы, разметавшиеся по белоснежной подушке, горящие ярким рыжим пламенем в рассветных лучах солнца, завораживали меня. С ним хотелось лежать в постели вечность, никуда не вставать, не думать ни о чем. Я любила его, а он любил меня. Казалось, что никто и ничто не сможет разрушить наши крепкие чувства. А потом я перестала его узнавать. Днем он был в офисе, ночью куда-то пропадал. У него началась паранойя, он бредил о какой-то коррупции и беззаконии, постоянно просыпался от кошмаров, был агрессивным в какие-то моменты. Даже цвет его глаз как будто изменился. Я стала его бояться, и он это чувствовал. Ему это нравилось. В один день я решила от него уйти. Но если бы я знала, чем это все закончится, то никогда бы не осмелилась на такое решение. Был поздний вечер. Он как обычно пропадал где-то. Я собирала в небольшой чемодан свою одежду и необходимые на первое время принадлежности. В тот момент, когда я уже собиралась покидать наш дом, на пороге появился он. Яростный, с бешенством в глазах, с каплями пота на лбу и тяжело вздымающейся и опадающей грудью. - Ну и куда же ты собралась, Т/и? - со звериным оскалом спросил он, преграждая мне путь к выходу. - Я ухожу от тебя, Разумовский, - выпалила я. - Правда? Куда же ты пойдешь, любовь моя? - Подальше от тебя, - я старалась не показывать свой страх перед ним, но голос предательски дрогнул. - А кто же тебя отпустит, дорогая? Ты забыла, что поклялась быть моей навечно? - он угрожающе приблизился ко мне. Я стала пятиться назад, пока не уперлась спиной в его рабочий стол. Он остановился передо мной, провел пальцами по моим губам, а затем резко потянул на себя за руку. Он прижал меня к своей груди, до боли стиснул подбородок пальцами и заставил смотреть ему в глаза. - Ты никуда не пойдешь, Т/и. Ты останешься здесь, со мной. До конца своих дней, - он накрыл мои губы своими, судорожно пытался пролезть языком в мой рот, но я не позволяла ему это сделать, плотно смыкая губы. По щекам текли горячие слезы, в горле стоял ком. Я пыталась оттолкнуть его от себя, упираясь тонкими руками ему в грудь, а он в ответ лишь сильнее прижимал меня к себе. Тогда я со всей силы укусила его за язык. В этом укусе были все мои чувства к нему, вся злость, боль, обида и вся моя безграничная любовь. Я тут же почувствовала металлический привкус его крови у себя во рту. Он отстранился, часто и глубоко дыша, а затем взметнул свою руку в воздух и ударил меня по щеке. Я не устояла на ногах под силой удара его мощной ладони и упала, ударившись головой об угол стола. Я почувствовала боль на какое-то мгновение. Мои глаза закрылись в последний раз. Все чувства растворились в пространстве. Вся злость, боль, обида на него, а вместе с ними и вся безграничная любовь. Это был последний день моей жизни. Моей счастливой жизни с ним. Это был последний день моей любви. Моей безграничной любви к Сергею Разумовскому.