Чудовище.

Замуж меня снова выдали насильно. Видите ли элита. Породниться им надо. Да пошли вы нахуй! Я-то тут причем!? меня никогда не интересовали деньги. Я художник! Я всегда поражался тому, как природа угадывает мое настроение. Хотя нет. Слишком громко сказано. Как я угадывал настроение природы. В тот день дождь лил как из ведра, и церемония бракосочетания прошла быстро. Промокшие насквозь гости, родители, мой теперь уже муж, были злые как собаки. Застолье тоже прошло, на моё удивление, тихо. Без пафоса. Может, родители сделали мне такой подарок. Ведь теперь мне придётся таскаться за мужем на всяческие приёмы, торжества, а там пиздец. Я не люблю вычурность, пафос и все то, чем гордится элита. С детства у меня всегда было все. Даже друзей родители мне покупали. Они платили их родителям определенную сумму. За это родители объясняли своим чадам, как со мной надо обращаться. Господи, они мне только пятки не лизали!!! Но все же было в моем детстве чудо. Это чудо звали Джон, не, ну, вообще его звали Вовка, но представлялся он исключительно как Джон. Наше знакомство, мягко говоря, было странным и даже каким-то киношным. Мне было всего восемь. Меня с «друзьями» вывезли в парк на прогулку. А то мой психотерапевт (В восемь лет у меня он уже был!) определил, что если меня не развеять, то я могу впасть в глубокую депрессию (Ага, ага в восемь лет то!). Все было как обычно, играли, бегали, дурачились. Потом мы решили сыграть в прятки. Я спрятался между высокой изгородью и розовым кустом. Я сидел там минут пять, наблюдая, как моих друзей вытаскивал из укромных мест Альберт - мой телохранитель, так сказать, который исполнял роль водящего. К моему кусту он даже не приближался! Будь я хоть за тонюсеньким деревцем, он сделал бы вид, что не заметил меня. Конечно, сыночек должен выиграть, иначе он расстроится. Я лишь вздохнул и сел на землю, облокотившись на изгородь. Каково же было моё удивление, когда она качнулась, и на мою голову свалился Вовка! Боли я не почувствовал совсем и кричать не стал. Один мой писк и Альберт в клочья порвёт всех в радиусе километра. Я и то, что на меня свалилось, как ошпаренные отскочили в стороны, все так же прикрываемые розовыми кустами. Я смог таки сесть и уставился на незваного гостя. Это чудо было чумазым и грязным, в непонятной мне рваной одежде. Его волосы сосульками обрамляли осунувшееся личико. - Ты кто такой?! И почему мешаешь мне!? – пропищало чумазое чудо. - Я тебе помешал?! Ты меня чуть не выдал! - Кому? Ты что с луны свалился?! Это ты у меня на дороге возник! - Вот как раз таки ты и свалился! А я в прятки играю! - Играю… - эхом отозвался мальчик. - Ну да! - Простите. – Мальчик совсем поник, и вскочив на ноги, взобрался как кошка, на изгородь. От такой прыти, я приоткрыл рот. Я так не умею. Я, что есть силы, дернул пацана за ногу, чтобы спустить обратно. Он с приглушенным воплем слетел вниз, а я поймал его. Как поймал, ну, телом. Ну упал он снова на меня! - Отпусти! Я кричать буду! – шипело, извиваясь, «чудо», а я так же крепко держал его ногу. - Да погоди же ты! Скажи мне, как тебя зовут! - Не скажу! - Почему? Если скажешь, я тебя отпущу… - Джон – буркнуло «чудо». - Как-как? – я не мог представить, что его так зовут. - Слушай, что тебе надо от меня вообще? Прости, что помешал, а теперь пусти меня! - Ты убежишь? - Ну конечно! - Нет! – перебил его я. - Ч..Что? – Мальчик выглядел по-настоящему испуганным. Это напугало и меня. - Ну, ты чего? Давай будем дружить? – В этот момент я понял, почему не отпускал его, я хотел дружить с ним. Он был частичкой того мира, который от меня тщательно скрывали родители, «друзья». Он мог стать мне настоящим другом! Которого не купили мне родители, а которого нашел я, который прямо свалился на меня с неба! После того дня мы с ним виделись несколько раз, каждую неделю. Он всегда, каждый день, заглядывал в парк. Просто я приезжал в этот парк через раз. Когда родители решат. Джон был воспитанником детдома, недалеко от того самого парка. Иногда сбегал, но ему это прощалось, привыкли уже все. Я так и не узнал, зачем Джон в тот день был на изгороди и почему так странно отреагировал на мое сообщение, о том, что я играю. Может в детдоме они не играют? Как бы то ни было, по просьбе Вовы, я больше его про это не спрашивал. Такие наши встречи продолжались восемь лет. В тот вечер меня отпустили на ночёвку к одному из «друзей». С помощью простых угроз я ушел из дома своего друга, незамеченным его родителями. Тот поклялся, что будет создавать видимость что я у него, только попросил чтобы под утро, в 8.30, я вернулся. На такси, без приключений я добрался до нашего с Джоном парка. Он уже ждал меня. Поприветствовав друг друга, мы отправились гулять по ночному городу, пока не забрели в одну из старых частей города. Тут, как и раньше, некоторые люди держали скот. Далеко же мы забрели! Я предложил вернуться, но Джон настаивал, чтобы мы шли дальше. Примерно через двадцать минут мы вышли к заброшенному участку со сгоревшим домиком и покосившимся сарайчиком. Вовка перелез через ограду, и я последовал за ним. За годы нашей дружбы он меня многому научил! Пробираясь через кустики терновника и чертополоха, мы приближались к сараю. Джон приоткрыл тяжелую дверь и ужом проскользнул внутрь. Я не решался идти следом, я до дрожи в коленках боялся темноты. Но тут из щели начал литься слегка тусклый свет – Джон зажег свечу. С облегчением вздохнув, я протиснулся в сарайчик. Пусто, тихо, пахнет сыростью и чем-то ещё. Не приятным и интригующим. Джон прошел к центру сарая, что–то у его ног зашевелилось. Я выглянул из-за его плеча и увидел собаку. Я очень любил животных, тем более собак за их преданность, честность. Я опустился радом на колени и стал поглаживать пса по загривку. Что странно, пёс никак не реагировал, ни на моё приближение, ни на мои прикосновения, он лишь устало вильнул хвостом и продолжил лежать. От него очень странно пахло. Грязью, кровью и ещё чем-то терпким. - Ты приглядываешь за этой собакой, Джон? – обратился я к другу. - Угу... – Вовка как-то странно себя вел, но я не обратил на это особого внимания. Я продолжал гладить пса, когда услышал звук расстегивающейся «молнии». Я спокойно обернулся. «Ты че тут отлить решил?!» - вертелось у меня на языке. Я так и не смог это произнести. Джон стоял в метре от меня со спущенными до колен штанами и лихо дрочил свой стоявший член. Я плюхнулся на задницу, глядя на своего друга широко раскрытыми глазами. - Что…Что ты делаешь? – В голове носились мысли, что он меня изнасилует, наверное, я слишком много перечитал слеша. - Отойди… -глухо прошептал мой друг. Я с ужасом в глазах повиновался, отползая к стене. И тут произошло то, чего я никак не мог ожидать. Джон навалился на собаку и ввел в нее свой член. Собака начала выть и скулить под Джоном. Она старалась извернуться, укусить, оцарапать. Она старалась сделать все что угодно, лишь бы он не продолжал этого. В ответ на сопротивление собаки Вова вцепился зубами в её загривок. Черная как смоль кровь крупными каплями падала на землю и впитывалась за считанные мгновения. Бледное лицо Вовы и его светлые волосы уже были залиты кровью. Вот откуда был запах крови, ведь в темноте сарайчика я так и не разглядел на собаке ничего кроме грязи. Значит терпкий запах, это был запах спермы. Спермы Джона. Собственная догадка ужаснула меня. А я… Я остолбенел. Я не мог двигаться. Дышать. Моргать. Кричать. Я ничего не мог. Внутри все сжималось и переворачивалось. Меня тошнило, дико, до боли в горле. Я ничего не мог. Я смотрел. Я ничего не мог. Я. Смотрел. Когда эта пытка собаки и меня прекратилась, Джон отпихнул бедное животное ко мне. Это вывело меня из транса, и я закричал. За что и получил увесистым кулаком в челюсть. - Молчать! – Гаркнул мне прямо в лицо Джон. Его лицо исказила рваная ухмылка. – А теперь ты. - Ч...что? – Новая волна шока накрыла меня с головой. Я не могу… я не мог поступить так с бедной собакой! - Мы же друзья, Миша! – моё имя из уст этого человека, больно резануло по ушам. – Либо ты сделаешь это и мы станем самыми лучшими друзьями, либо… - Напряженная пауза и на меня уже смотрит дуло охотничьего ружья. – Выбирай. Ми-ша. По моим щекам побежали слезы. Дрожащими руками я притянул тушку собаки к себе. В горле стоял ком, но меня так и не вырвало. Я кое-как смог расстегнуть свои джинсы и с отвращением заметил, что мой член даже подрагивает от возбуждения. «Неужели…неужели я такой же монстр… как… как мой друг?» - носились мысли в голове, когда я зажмурившись входил в собаку. Неприятно чвякнула чужая сперма, и меня наконец-то вырвало. Я чудом успел наклониться вперед и вправо, чтобы ни заблевать себя или собаку. Я раньше никогда не занимался сексом, ни с парнем, ни с девушкой. Я даже онанизмом не особо увлекался! Но почему тогда мой член так на это реагирует? Может, я схожу с ума? А может это потому, что раньше я даже порно не видел, так как родители отгородили меня от всего мира? Я стоял на дрожащих коленях, а руками держал собаку за шкуру. - Двигайся. – Последовал приказ Джона, и я послушно выполнил его, начав движение. Было противно, было гадко. Жалко животное, жалко себя, жалко Джона. Почему он такой? Огонёк свечи подрагивал от сквозняка, чавкала чужая сперма в такт моим движениям, усмехался Вовка. Через пару минут я начал забываться, стараясь представить какую-нибудь девушку, но из головы не лез образ Джона совокупляющегося с животным. Не известно, как и через какое время, я кончил. Кончил в этого пса. Я открыл глаза и прислушался к ощущениям. - Она холодная!!! – Я с ужасом отскочил от собаки. - Конечно она холодная – надменный голос Джона. – Я же убил её. - Что... но зачем… ты же хотел.. чтобы я так же как и ты… - мой язык заплетался и отказывался слушать своего хозяина. - Я разве такое говорил? – Ядовитая усмешка. – Зачем мне создавать подобного мне, когда я могу создать чудовище? Тогда я не понял его слов. Так продолжалось два года. Джон находил животное, насиловал его, избивал. Я смотрел. Молча без эмоций. Когда наступала моя очередь, животное было уже мертвым. Мы пробовали меняться. Но меня категорически не устраивало живое существо. Оно выло, скулило, извивалось и кусалось. К тому же, я свято верил, что никогда не буду обижать животных. А ведь так и было! Ко мне они попадали уже мертвыми. В тот вечер мы отправились за новой жертвой. Меня Джон теперь звал Микки. Наверно потому что я был меньше него и просто обожал диснеевский мультик «Бэмби». «Восемнадцать лет парню, а все мультики смотришь! Фанат Микки Мауса!». Поначалу я был просто Маусом, но нам обоим это не понравилось, и я стал Микком или просто Мик. Когда мы остановились у одного из участков, я удивился. Дом! Жилой! Вон свет горит на веранде! - Эй, братишка, ты что-то напутал. Тут же люди. – зашептал я своему напарнику. - Не кипишуй, Мик. Все обойдётся! Тут собака спокойная, почти не лает, да и хозяева спят как убитые. – Откуда у него эта информация, я решил не уточнять. Мы устроились на дереве неподалёку и стали ждать, когда уснут хозяева. Это так смешно. Родители, опекающие меня всю жизнь, ни разу ничего не заподозрили! Каждые выходные я ночевал у друзей. И каждый раз эти продажные твари меня прикрывали, учитывая, что я им ещё и доплачивал сам за это. «Друзья» решили, что я нашел себе девчонку, вот и бегаю каждый раз. А почему не заявлю об этом родителям? Все просто! «Девушка из бедной семьи и родители наверняка запретят вам встречаться! Миша, а мы не знали, что ты такой романтик!». Я смущенно отводил взгляд и улыбался. Глупцы. За своими размышлениями я не заметил, как Джон спрыгнул на землю. - Эй! Ты куда? - Ты кретин? – ах, как он любит это словечко! – Уже как час в доме темно. И правда. Мы просидели пять минут, и свет погас, а дальше я предался своим мыслям. Я спрыгнул вслед за другом. С того самого первого раза я понял, что Джон мой самый верный и настоящий друг. Мы тихо перемахнули через забор, спружинив коленями как кошки, не нарушая тишину ночи. Да, красивая ночь. Мы мышками проскользнули к сараю, где была привязана собака. Красивая немецкая овчарка. Я перерезал веревку, а Джон выманил собаку из будки куском колбасы, и втроем мы уже прошли в сарай. Немки очень сильные, но я не переживал за друга. После нескольких удачных экспериментов, Джон вкалывал животным успокоительное, и они не были такими бойкими. Ну… понеслась. Собака ела угощение, а в это время Джон уколол ей в холку. Безболезненно. Это мы знали. Не терплю насилия над животными. С колбасой покончено, шприц пуст. Джон уже практически начал, как собака вскочила и выбежала из сарая. Этого не ожидали ни он, ни я. Мы выскочили следом. Вовка нагнал псину на грядке с морковью. Там и повалил её. Началось. Все велось к логическому завершению, как вдруг раздался лай. Нет, не от овчарки, Джон крепко связал её морду. Шум подняла соседская собака. - Мик! Разберись! – Я уже не слышал друга. Я бежал, чтобы заставить собаку замолчать. Такое было не впервой. И всегда по одной и той же схеме. Если один занят, то другой должен избавиться от внешнего раздражителя. Бывало, что уходя успокоить другое животное, Джон с довольной улыбкой и затуманенными глазами приносил мне ещё одно тело «На друг, развлекайся». Перепрыгивая через забор, я услышал грязную брань и крик. Выстрел! Я обернулся. Из дома выскочил хозяин, все-таки собака его разбудила. Мужчина в трусах и застиранной майке «алкоголичке», держал в руках охотничье ружье. Оно отличалось от Вовкиного только тем, что у него было два ствола, да и цевье было светлее. Из одного ствола шел сизый дым. В воздухе витал запах пороха. Перескакивая обратно через забор, я только сейчас заметил, что ноги у Джона больше не было. Дробь, да с такого расстояния! Мой друг отчаянно полз в мою сторону, и я кинулся к нему навстречу. Я схватил его за руку и на лице, искаженном гримасой боли и отчаянья, мелькнула надежда. - НЕ УЙДЁТЕ, ЧЕРТИ! – орал мужик. - Друг… - только и услышал я голос Джона, грохнул второй выстрел. Джон! Ошметки его головы брызнули на меня. Кусочки черепа, склизкий и теплый мозг, глазные яблоки и клочки волос. Я закричал. Нет. Я вскрикнул. Отпустив холоднеющую руку друга, я бросился прочь. Забор. Выстрел! Земля в десяти сантиметрах от меня брызнула фонтаном. Я побежал быстрее, стараясь петлять. Выстрел! Снова мимо, но гораздо ближе, чем первый. И как меня не задело? Перезарядка. У меня есть шанс убежать! И я убежал. Прощай Джон. Я отмылся в озере, куда после каждого преступления приходили мы с Джоном. Привел себя в порядок у друзей, и вернулся домой. Вернулся в старую жизнь. В жизнь, которая была до встречи с Джоном. В жизнь, без друга. В первый год после смерти Джона многое произошло. Люди искали напарника того зоофила, но так и не нашли. Ещё бы! В тот год в нашей стране легализовали однополые браки, что вызвало большой резонанс. Как ни странно, но вся элита была только «за». А то знаете, как бывает, «Роди мне наследника, женщина!». На, пожалуйста, наследник. А потом у всей элиты одни сыновья и, когда надо связать бизнес чем-то большим, чем просто контракт, то бедные женщины должны «наштамповать» дочек! Причем уже совершеннолетних и красивых! В тот год я понял, что хочу творить! Я рисовал маслом. Мрачные и угрюмые картины той ночи. Но никто никогда так и не узнает их смысл. Это моя третья свадьба. И я уже устал. За своими мыслями я и не заметил, как застолье подошло к концу. А теперь брачная ночь. А мой новый муж очень даже ничего. Прошел год. Я преуспевающий художник-модернист, мои картины пользуются популярностью. Мне только двадцать, а я столько достиг! Собственный пентхауз, студия, выставки. За моей спиной уже три брака, но ни одного развода. Я вдовец, трижды. Но вы же понимаете, о чем я? «– Зачем мне создавать подобного мне, когда я могу создать чудовище?» Теперь я понял тебя, Джон. Итак, Я Михаил Морозов! И это моя история.