Часть 1
27 октября 2021 г. в 13:48
Впервые Алек почувствовал это пока разговаривал с Джейсом.
Джейс, Алек, Клэри, Изабель и Магнус собрались у мага дома, чтобы выпить. Была почти полночь, совсем темно, если не считать огней города, мерцающих вдали через окно. Компания расположилась в уютной, обустроенной под вечер со всеми магическими магнусовскими прелестями гостиной. Тепло Магнуса мягко разливалось по тому месту, где их ноги соприкасались, заставляя Алека улыбаться и разомлеть. Первоначально он был сбит с толку внезапным желанием возлюбленного собрать их всех, но ему пришлось признать, что на самом деле он наслаждался происходящим. Им всем нужно было расслабиться и забыться. А Магнус умеет это делать.
В процессе посиделки Алек чувствовал себя странно. Изначально он не мог понять, что это на самом деле — было крайне непросто распознать нечто приятное и щекочущее на себе. Сначала это было похоже на едва ощутимое прикосновение чужих пальцев к его ноге. Он посмотрел вниз, ожидая увидеть пальцы Магнуса, чертившего узоры на ткани его штанов. Магнус временами был довольно ласковым физически, что проявлялось даже в таких мелочах, и он при любой возможности даже мимолетно касался Алека. Но в одной руке Магнус держал свой напиток, а в другой… ярко-красный леденец? Вопрос, откуда он его взял, остался в воздухе. Алек, словно под гипнозом, наблюдал, как красная сладость исчезла во рту его парня, и это чувство тут же отвлекло его. Снова и снова.
На этот раз ощущение скользнуло выше, концентрируясь на бедре и немного настойчивее. После этого остались небольшие следы тепла, как будто кто-то прижал к его ноге что-то горячее. Его дыхание слегка сбилось, и он сделал глоток своего напитка. Магнус теперь крутил блестящую красную конфету со самым странным выражением лица. Алек смотрел на него с минуту, пытаясь разгадать ухмылку на его губах. Бейн медленно покачивал ногой в воздухе, вальяжно раскинувшись на диване.
— Да, мой дорогой Александр? — маг в основном мурлыкал, нежели говорил внятно
и прямо, словно игривая кошка. Можно догадаться, что процесс уже запущен.
Когда он наклонил голову, чтобы посмотреть на него, на его лице было такое же довольное выражение. Алек собирался сказать что-то, когда Магнус вновь отправил поблескивающую сладость в рот, и ему пришлось проглотить слова обратно, ощутив, как всё тепло и каждая вибрация в крови перетекают в пах. Алек слишком остро ощущает перетекающий по телу раскаляющийся разряд, и внезапно он обнаружил, что дышать стало немного труднее. На этот раз это уже не было мимолетным ощущением, помимо этого — оно усилилось, пока Алек почти не убедился, что кто-то невидимый всасывает маленькие отметины на коже вокруг его члена. Алек яростно посмотрел на Магнуса: он знал, что тот каким-то образом вытворяет всё это, даже не касаясь его. Бейн просто невинно приподнял брови и медленно вытащил яркую конфету из поблескивающих и раскрасневшихся губ. Это чувство тут же прекратилось как от щелчка чьих-то пальцев, и его, вроде бы, отпустило.
Однако доказательства случившегося остались. Алек покраснел и перегрелся, его джинсы были заметно теснее, чем когда он пришёл. В горле постепенно нарастающая вязкая сухость, во взгляде — предостережение. Карие глаза, подведенные чёрным, следили за ним, проникая в самую глубь души. Алеку всегда казалось, что Магнус может видеть насквозь.
— Магнус… — тихо предупредил он, хотя угроза была явно перекрыта надтреснутым голосом. Всё, что ему удалось заполучить — озорная улыбка, на мгновение оголившая ряд белоснежных зубов.
Алек снова повернулся к столу, мысленно успокаивая распаленного себя и пытаясь заставить коим-то образом кровь, сконцентрированную на данный момент в одном конкретном месте, подняться выше по его телу. Внезапно Джейс, наконец, понял, что Алек не обращал внимания на происходящее, витая в своих мыслях, и внимательно всмотрелся в его напряженные черты лица.
— Алек, всё нормально? Выглядишь не очень, — спросил блондин, его двухцветные глаза с любопытством смотрели на парабатая.
— Да, я в порядке. Немного жарко, — Алек натянуто улыбнулся, стараясь, чтобы его голос не дрожал слишком сильно. Он прочистил горло, чтобы вернуть тону прямоту и уверенность.
Но мгновением позже охотник резко вздрогнул, когда на этот раз чувство вернулось в полную силу, больше не дразня. Нет, его не дразнили — тут уж скорее пытали. Испытывали. Алек искоса взглянул на мага, и, конечно же, белая палка леденца была единственной видимой частью, пока он перекатывал сладость во рту, прислоняя её языком то к одной, то к другой щеке — медленно, приоткрывая рот, при этом не обращая никакого внимания на заерзавшего и распаленного охотника рядом. Алек знал, что что-то натворил, потому что, очевидно, он чувствовал всё, что Магнус делал с этой чертовой штукой. Лайтвуду было трудно поддерживать нормальное дыхание. Он отчетливо чувствовал чужой рот на своем члене, что, мягко говоря, приводило в замешательство, когда он был полностью одет, а Магнус даже не касался его.
В то время как его разум сильно протестовал против публичного характера всего этого, его тело реагировало на стимуляцию. Страх того, что кто-то заметит, был ужасающим, но тревожно, до покалывания в кончиках пальцев возбуждающим. Примесь всего этого была какой-то крышесносной. Алек грубо сглотнул, легкая дрожь пробежала по нему от восхитительного запретного акта. Они перед всеми, и они только для друг друга. Его рука скользнула по бедру Магнуса, ногти впились в его ногу через штанину, когда новая волна ощущений прокатилась по телу охотника. Алек — как могло бы казаться многим, — не был тихим и сдержанным в постели. На самом деле, он был в высшей степени громким и порывистым, и сейчас ему было в крайней степени тяжело пытаться молчать, пока с ним вытворяют такое. Из-за чего он сидел, сжав колени руками, часто прикусывал язык и дышал исключительно через нос.
Одновременно он почувствовал побуждение умолять Магнуса остановиться и умолять его не делать этого. Это сбивало с толку и подавляло так сильно, что уделять внимание разговору, происходящему вокруг него, было почти невозможно. Его бедра были сжаты, терлись друг о друга и создавали поистине греховную фракцию, от которой он чуть не задохнулся. Его рука сжалась в кулак на ноге Магнуса, сердце колотилось в его грудной клетке, как будто вот-вот выскочит оттуда.
Затем, внезапно, всё вновь прекратилось. Алек выдохнул, сопротивляясь желанию по-настоящему заскулить от недостатка этих ощущений. Сейчас ему хотелось большего. Он чувствовал, как его член пульсирует в штанах, и знал, что больше так не сможет. Сорвётся. Охотник взглянул на мага, который тоже смотрел на него. Он мог сказать, что Магнус был взвинчен. Его нижняя губа распухла от покусываний, щеки слегка покраснели, а зрачки расширились от вожделения. Он умел скрывать от остальных эмоции, держался также уверенно и пренебрежительно. И всё же Алек мог бы поклясться, что на мгновение увидел истинные глаза Магнуса, прежде чем чары прекратили своё действие. Вся эта игривость между охотником и магом словно была завуалирована — или проигнорирована — собравшимися.
Бейн резко повернулся обратно к столу. Алек слегка вздрогнул, почувствовав мурашки по спине: образ похотливого лица возлюбленного промелькнул в его голове. Одной мысли о желании в этих глаза было достаточно, чтобы по его телу вновь начал разливаться опасный жар. Ему стоило бы держать себя в руках, но это чертовски невозможно. Теперь точно нет.
Охотнику потребовалось мгновение, чтобы понять, что Магнус говорил всё это время, пока он пребывал в самокопании и осознавал степень своего возбуждения.
— …было чудесно, но, полагаю, мне стоит прилечь. Чувствую себя довольно уставшим, а у меня назначена встреча с клиентом на раннее утро.
Магнус лгал гладко, а свойственные ему обаяние и очарование надёжно укрепляли любую хитрость и ложь. Никто и подумать не мог, что творилось за этим столом несколько мгновений назад.
Следующие десять минут тянулись невыносимо медленно, пока Алек напряженно прощался с гостями. В данный момент его самообладание было достаточно напряженным, в нём дало трещину недавнее представление мага, поэтому почти в ту же секунду, как закрылась входная дверь, он набросился на своего парня.
Алек соединил их губы в чертовски близком к крови поцелуе, сминая их и оттягивая до сладкой боли. Одной рукой охотник держал влажную и крепкую шею мага, поглаживая кожу, в то время как другая скользнула вниз по чужой спине и остановилась на ягодице, сжав её пальцами.
— Мпфх- ты… — начал он, целуя его еще раз, прежде чем закончить фразу, — сначала дразнишь меня. А потом пытаешься отделаться перед остальными? Это немного странно.
Он что-то пробормотал в теплые губы колдуна, мягкие и влажные на фоне его собственных. Всё происходящее сейчас было невероятно возбуждающим, и, возможно, это должно было сказать охотнику что-то о его собственном уровне развращенности. К черту всё, сейчас ему действительно было всё равно — есть только он и Магнус. Им потребовалось некоторое время, чтобы сориентироваться в квартире, попутно что-то пиная и отталкивая ногами. Каждые три секунды приходилось останавливаться из-за блуждающих, несдержанных рук и жадных поцелуев, но затем они наконец оказались в спальне Магнуса. Алек почувствовал, как Магнус на один короткий, ясный миг взял всё в свои руки, прижимая охотника ближе и повалив его спиной на кровать.
Алек тяжело дышал, его лоб блестел от пота, и он смотрел на Магнуса сквозь отяжелевшие пушистые ресницы. Его взгляд словно был чуть задет пеленой вожделения, а образ мага плыл и вновь возвращался. Простым щелчком пальцев они оба остались совершенно голыми, отданные летнему ночному ветерку, врывающемся в окно, и друг другу. У Алека едва хватило мгновения, чтобы оценить гладкую карамельную кожу своего парня, каждый сантиметр которой хотелось зацеловать, прежде чем Магнус заполз на него сверху, оседлав охотника. С грацией и гибкостью кошки он прогнулся к лицу распаленного возлюбленного, очертил пальцами линию скулы, покрывая дорожкой поцелуев подбородок, шею и плечи, возвращаясь до края челюсти. Алек тихо выругался, когда Магнус промурлыкал его имя, и услышал легкий треск с причмокиванием, который издала крышка смазки, когда ее открыли.
Охотник сейчас настолько не в себе, что даже не может с уверенностью сказать, когда именно Магнус добрался до его члена, но он уже чувствовал, как всё внизу напряглось и завибрировало, стоило холодной жидкости коснуться горячей кожи. Алек тихо зашипел, на секунду прикрыв глаза, пытаясь заполучить каждое движение и ощущение, ведь его впервые за этот чёртов день по-настоящему коснулись.
— Я люблю, когда ты такой, Александр. Взвинченный, отчаявшийся, — выдохнул Магнус, когда его рука исчезла за спиной.
Алек точно знал, что тот вытворяет, и завороженно, сдерживая вырывающиеся глубокие вздохи, наблюдал, как губы колдуна приоткрылись, а кожа покраснела. Алек не смог устоять перед искушением протянуть руку и прикоснуться к нему, пробежав пальцами по его слегка дрожащим бедрам. Ощутить мягкость и тепло кожи, так, чтобы на подушечках покалывало от близости, от самых ступней бежала сочащаяся энергия, ударяя обоим в головы.
— Никогда бы не подумал, что ты эксгибиционист, — дразняще тянет Алек хриплым и надтреснутым голосом, а на его губах появилась лёгкая кривая улыбка.
— Это было… М-м, довольно забавно… наблюдать за твоим лицом. То, как ты пытался скрыть, что чувствовал, изо всех сил стараясь молчать, — отрывисто пробормотал Магнус, лениво глядя на него и усмехаясь. Для него это был раунд.
Алек собирался ответить, но Магнус просто не дал ему этой возможности, резко скользнув на него, опираясь руками на твёрдый торс. Его внутренний жар расползался по паху Алека, он медленно растягивался, чтобы вместить его всего внутрь. Охотник резко выдохнул имя Магнуса, прикусив губу чуть ли не до крови. Внутри тягуче тянуло и сдавливало от давления. Маг издал сладкий стон, запрокинув голову в удовольствии, пока привыкал и наслаждался внутренними ощущениями.
Через минуту они медленно начали двигаться вместе, ища ритм и подстраиваясь друг под друга, плавно, не спеша, смакуя каждый толчок и хватая из губ друг друга томные вздохи. Тишина в комнате нарушалась только прерывистым дыханием, скользким звуком соприкосновения кожи с кожей и стонами уступающей сладкому удовольствию едва ощутимой боли.
Алек равномерно покачал бедрами, настроившись на ускоряющийся темп, пока Магнус уткнулся лицом в шею возлюбленного, шепча его имя как отчаянную мантру, цепляясь за любую часть сумеречного охотника, которая могла удержать его равновесие. Жар тел расплывался по комнате, нагревая её, простыни сползали под телами. Там, где проходили пальцы Магнуса, кожа Алека покалывала и горела от касаний. Сам охотник придерживал мага за талию, полностью отдавшись под его распоряжение и прихоти, лишь бы ощущать эту тягучую, острую близость между ними.
Когда Магнус встретился с ним взглядом, его сдерживающее заклятие полностью исчезло. Алек удивленно ахнул, и его словно на миг пронзило электрическим разрядом. Как в самый первый раз. Он мог ангелом поклясться, перед Безмолвными братьями предстать и чистосердечно признать, что безумно любит настоящие глаза Магнуса. Те, в которых искрится переливающееся золото, обрамляющее тонкий, подобный лезвию зрачок. Те, на дне которых плещется весь чёртов Эдем.
— Ч-что такое, Александр? — сладко и лукаво тянет Магнус, изящно приподняв бровь. Он рукой осторожно убирает спавшую на лицо охотника чёлку, очерчивая линию скулы, и любопытно, по-кошачьи, склоняет голову.
Алек закусил губу, неотрывно наблюдая за ним. Карамельная кожа поблескивает от испарины, ресницы подрагивают, а в уголках тонких губ таится дьявольская ухмылка.
— Твои глаза, — зачарованно выдыхает он, положив руки на чужие бёдра.
От него не скрылось резкое напряжение в теле Магнуса после этих слов. Едва ускорившийся темп спал, и маг настороженно посмотрел на него. Алеку нечасто удавалось видеть его глаза, поэтому ему потребовалась минута, чтобы определить реакцию. Магнус подумал, что он очень удивлен. Он боялся быть отвергнутым. На его лице было выражение стыда.
— Они прекрасны, — выдыхает Алек, глядя прямо и откровенно. С обожанием и нежностью.
Магнус прикрыл глаза, черты его лица были напряженными. Он стиснул пальцами чужие плечи, опираясь на них, как будто мог упасть, если не сделает этого. Александр знал, что ему пока не просто мириться с этим. Не просто обнажать свою истинную сущность, своё происхождение, просто потому что это… Алек.
— Пожалуйста, посмотри на меня, Магнус, — уговоры в конце концов сработали, и красивые золотые глаза нервно посмотрели на Алека. Он легко улыбнулся, приподнявшись и сократив расстояния между их лицами. — Ангелы… они великолепны. Тебе нечего бояться, Магнус. Я люблю твои глаза. Люблю так же сильно, как каждую частицу тебя. Всего тебя.
Магнус вздрогнул, выглядя действительно нервным, скованным и почти разбитым.
— Обычно люди видят только мою демоническую сущность в них. Скрытого монстра в людском обличье. Александр, я-
— Я — не все, — тихо и в то же время прямо, строго прерывает его Алек. Он не намерен слышать такие слова о любимом. Даже Магнусу не дозволено говорить так. Александр не позволит. — И каждый, кто осмелится смотреть в твои глаза и увидит что-то, кроме красоты, должен приобрести себе пару очков.
Магнус усмехается на это заявление. Такие разговоры в постели мгновенно улетучиваются, делая их ещё ближе, смелее. Он притягивает охотника к себе, целуя нежно и с благодарностью, очерчивая языком изгибы родных губ и растворяясь в этом поцелуе. Губы Александра для него слаще любой конфеты. Магнус снова начал двигаться, почувствовав, как удовольствие вспыхивает с новой силой. Алек откидывает голову назад, жмурясь от волны приятных ощущений, от того, как Магнус пальцами потягивает его волосы, играясь с влажными прядями, очерчивает руны на шее и груди, магией распространяя для остроты ощущений то пленительный жар, то возбуждающий от резкости холод.
Вскоре они оба дошли до искрящегося напряжения, почти провалившись в бездну ощущений. Магнус первым, а Алек всего несколько секунд спустя за ним. Когда они вместе рухнули на шелковые простыни, Магнус лениво нашарил чужую руку, сплетая пальцы, прежде чем свернуться калачиком на тяжело вздымающейся груди охотника. Он любит слушать, как бешено, теряя ритм, сердце охотника пускается вскачь. Из-за него.
— Я не знаю, чем при жизни заслужил тебя, мой Александр. Я люблю тебя, — шепчет он, касаясь губами кожи Алека.
Охотник глупо улыбается, прижимая к себе удобно расположившегося на нём мага.
— Я тоже тебя люблю, Магнус.