A nightmare, that must never come true.

Скарлетт в немом крике распахнула ярко-изумрудные глаза, из которых сочились слезы, так, что зелёные глаза стали еще ярче и горели словно изумруды, в темноте комнаты. Скарлетт была в самом настоящем кошмаре, в самом настоящем, что ей приходилось испытать за всю её бурную жизнь. От того насколько резко встрепенулось её тело от резкого пробуждения, ей казалось что сердце вот, вот остановиться, но оно продолжало стучать как бешеное. Напоминая Скарлетт о пережитом. Мокрый пот скатывался по великолепным изгибам, щекотливо перекатываясь в область груди. Её белое постельное бельё было смято и истерзано с такой силой, что можно было подумать, что она занималась чем-то совершенно непотребным для только что овдовевшей дамы. С ночной сорочки можно было выжать лужу. Скарлетт приводило в ужас все, что сейчас происходило, но больше всего она была испугана тем, что не могла остановить свою немую истерику. Ее слёзы хлынули с новой силой, и не переставая скатывались с шеи на сорочку. У Миссис Кеннеди была паника, только хриплые звуки из горла никак не могли об этом свидетельствовать, чтобы дозваться остальных людей в доме. «Сущий ад», вот как она могла назвать, что с ней там происходило. Скарлетт была убеждена, ничего более реального она за всю жизнь не испытывала. Страхи за Джорджию, Уейда, голод, Тару, все было забыто, как только фрагмент всплывал в памяти. Она отчётливо видела перед собой картинку, Капитан Батлер покидает её, проговаривая -«Это ваши, трудности». Эти дьявольски слова стояли у неё в горле, в ушах трещала его насмешливая интонация. Скарлетт казалось, будто её саму терзают и режут, а она лишь сторонний наблюдатель процесса. Её чувства были истерзаны, рассудок столько времени оставшийся холодным, сейчас не мог вытерпеть перенапряжения. Горячая ирландка вскочила с кровати, и прытью направилась к зеркалу. И только подойдя к нему, она побоялась в него заглянуть, но побеждая опасения все же сделала шаг к отражению. Она вдруг показалась сама себе старухой. События этих дней и злосчастного сна, вконец опустошили её. «Нет! Невозможно! Присмотрись!» - кричала Скарлетт самой себе. И когда пелена слёз утихла, она взглянула на себя по-новому. Отражение показало ужасно бледную, с широко распахнутыми, чуть раскосыми изумрудными глазами, чуть острыми, но всё-также обворожительными чертами лица, и восхитительными, по её собственному мнению изгибами. Она прикоснулась к отражению и вновь заплакала, настолько тихо, что не кто-бы проходящий мимо её комнаты не догадался, о её расстройстве. «Ах, соберись! Так я выгляжу ещё хуже!» - крик собственного сознания, мутно напомнил девушке, что ещё не всё потеряно, а чертов сон не выходит за рамки. «Не будь суеверной идиоткой! Ах, это невозможно!» - Скарлетт прижала руки к лицу и начала судорожно вытирать слёзы. Прихлопывая себя по щекам, чтобы появился румянец. Стены затихшего дома, где в самом воздухе ощущалось тяжкое присутствие смерти Френка, лежащего в гостиной, её ужасающе реальный сон давили, и в какой-то момент она почувствовала, что не в силах дольше это выносить. Вдова осторожно поплелась, прикрыла на ключ дверь к себе в комнату и принялась шарить в нижнем ящике комода под бельём. Вытащив оттуда заветную «обморочную бутылочку тети Питти» с коньяком, она поднесла её поближе к глазам. Бутылочка была наполовину пуста. «Черт! Вчера я не особо-то сдерживалась» — Скарлетт плеснула щедрую порцию в свой стакан для воды и одним духом выпила, перед этим испытав чувство стыда. «Попахивает алкоголизмом... я даже не помню того, как пила.» - она вновь ужаснулась, в том кошмаре, она довольно быстро пристрастилась к этому не солидному для леди напитку. «Надо будет до утра поставить бутылку назад, в погребец, и наполнить водой.» - Мамушка искала её, когда люди из похоронного бюро попросили выпить, и в кухне где находились помимо неё самой, Мамушка, кухарка и Питер, тотчас возникла грозовая атмосфера подозрительности. Она почувствовала это по напряжённым взглядом каждого из них, а взгляд Мамушки был не просто подозрительным, он был именно грозным. «Нет! Нет! Нет! Думать об этом сне невыносимо!» Сейчас, никто не нарушал одиночества Скарлетт, считая, что она хочет, чтобы её оставили в покое, наедине с горем. Будь это всего лишь горе, она пережила бы его, как переживала ранее. Но помимо потрясения от потери Френка, хоть будем честны не особо сильного, она испытывала ещё и страх, и раскаяние, и муки внезапно проснувшейся совести за то, чего она ещё даже не совершала. Впервые в жизни Скарлетт сожалела, что так себя вела, и охваченная суеверным страхом, то и дело вспоминала Ретта. Он всё-же был с ней счастлив, не всегда, но отличительными моментами, да — она это знала, — но призрак Эшли, живущий с ними под одной крышей весь их брак, сделал из него нетерпимого пьяницу и в какой-то степени безнравственного человека. Дрожь пробежала по телу Скарлетт; ей стало страшно, захотелось чтобы Ретт сейчас был с ней, залезть в его сильные тёплые руки, обхватив сильную грудь прижаться и не отпускать никогда, и она бы смогла искренними словами и лаской, которую так хотелось её душе, загладить свою вину перед ним. Она даже не понимала откуда взялось это желание, ведь до этого мучительного сна, она даже не представляла себе, что влюблена в него. «Конечно, он мне немного.. или не немного... нравиться, но любить?» - могла ли Скарлетт его любить ? «Он ведь бывает таким.. таким.. таким! Ужасным! Грубым! Мерзким! Злопамятным! и, и, и ... Коварным!» - но всё-таки Скарлетт не могла забыть, в своё время, только в общение с ним, придавало духу бодрости, совсем как рюмка коньяка.. «В тоже время сложно забыть, каким понимающим и сильным, и в своей манере очаровательным, он может быть... Но и доверять ему тоже невозможно: вкладываешь ему в руки тупой нож, а он в самый неожиданный момент вдруг превращается в острую бритву». Резко встав от непотребных мыслей, Скарлетт подошла И присмотрелась. Зеркало показывало настоящий румянец... интересно от каких же мыслей.. «Да, это точно я. - она тихо выдохнула - Господи, как хорошо видеть себя молодой и энергичной, не пережившей столь много печали. Женщина, которую я видела в том аду.. её никогда не было и уже не будет! Я слишком хороша, для того чтобы пережить такое.» «Господи, какой ужас» — Скарлетт осела на холодный кафель. «Я потеряла свою девочку, мою дорогую Бонни, я потеряла Мелани, потеряла Ретта. » — последнее ударяло больше всего, сердце снова затанцевало кадриль. «Но у меня, всегда оставалась Тара, Уейд и Мамушка» — даже в том страшном сне где, она казалось бы потеряла все, с ней оставалось все ещё нечто ценное. «Чертов Эшли Уилкс, это всё из-за него, это всё из-за этого идиота» — возможно Скарлетт, ещё не совсем соображала, но в ней проснулся дикий гнев, который был присущ только настоящим ирландцам, по крови. Она сознавала что, большинство проблем было не в Эшли, а в сложившихся обстоятельствах и её собственной глупости, но снимать ответственность с Эшли, Скарлетт не хотела. Он ведь давал ей шансы, ведь он поддерживал в ней её чувства, на которых как оказалось не было даже надежды. «Ох, нет, ох, этого не должно было никогда случится, конечно, я не идиотка. Я бы... я бы, такого не допустила.» - «Нет, это решительно невозможно.» - со свойственной ей быстротечностью мыслей, она пыталась восстановить подробности сна, переодически всплывали какие-то фрагменты, и Миссис Кеннади чувствовала, что свалиться в обморок, если бы уже не оседала на полу. «Господи, Боже помоги, почему же это было так взаправду?» — Почему Мелани, которая всегда была раздражающей милосердной идиоткой, сейчас вызывала в ней только самые тёплые чувства, и неизгладимое чувство приближающейся потери. «Ох, Эшли, Эшли, неужели ты и правда меня не любишь ? » - Скарлетт было неприятно от этой мысли, и даже немного больно. Она столько пережила, храня в душе его образ... А он оказался, красивой обёрткой без нужного, так желанного содержания... далеко не таким... Ниточка связывающая их в её сердце оборвалась. Но слёз так и не появилось, на бледном лице. «Образ! Образ! Он совсем не тот, кем я его считала! Он ведь... не тот кого я любила, он совсем из другого мира... как там его ? Из мира Теней... » «Черт, черт, черт, дурацкий кошмар!» - разве этого она заслужила, за свою юную, чистосердечную любовь ? «Несуществующий Эшли Уилкс, так дорого мог обойтись для меня.» - ужасно, ужасно, разочарование в нём, резало по сердцу. Скарлетт почувствовала себя глубоко преданной, не из-за того что он её не любит, об этом она почти не задумывалась, из сердца рвалось разочарование в самом близком человеке, он не тот, на кого можно всегда рассчитывать, не тот на чьи сильные плечи можно свалить свои проблемы... он совершенно не Ретт Батлер. Когда первые чувства отпустили, Скарлетт вновь задумалась над тем, что чувствует. Раньше она почти никогда не позволяла себе этого, но роковая ошибка её сна, начинала приобретать смысл. «Сейчас, ты мне уже не нужен, твой образ был необходим, той молодой влюблённой Скарлетт О’Хара, в Двенадцати Дубах.» - и вдруг на сердце Скарлетт стало легче.. а казалось затуманенный разум, прояснился, но разочарование неустанно ныло. «Неужели я похожа на него... неужели я тоже не вижу реальности, не понимаю собственных чувств, неужели, я жила в своём мире Теней, где и ты так удачно поселился?» - нет, размышления точно, не дело для Скарлетт. Ей остро захотелось плюнуть в лицо Эшли Уилксу, за свои потерянные, слепые годы влюблённости, за обманутый рассудок, и извиниться перед Мелани... «Сколько, эта девочка пережила со мной не о чем не догадываясь?» - вспомнилось как она, еле живая, бросилась из комнаты со шпагой Чарльза, как она терпеливо собирали хлопок с ней наряду, как она вновь и вновь, вставала на её сторону, как она всегда стояла за Скарлетт. «Она напоминает... Матушку» - конечно её мама была куда изысканнее и красивее, но их сила была чем-то схожа. Именно в Таре, при разговоре с бабушкой Фонтейн, она задумалась над их сходством, тогда в ней взыграла ревность, и мысли подобного роды были выброшены из головы в ту же с секунду. Скарлетт всегда хотела быть похожей на мать, но почему, тогда она подумала, какую-то простофилю Мелани сравнивают с Эллин, а не её, ведь если бы не Она, они бы все просто подохли с голоду. «Мелани ведь думала, что я чистосердечно люблю её как сестра, а не терплю из-за данного обещания» - Скарлетт заёрзала на месте - «Нет, она никогда об этом не узнает! Никогда!» - вдруг, стало понятно за что, её так любил муж, её семья, родственники, знакомые, да вся Атланта собственно. «Ох, как же он там сказал: …“Она была моей единственной, исполнившийся мечтой.» - сон снова прояснился в её памяти, как новый. «Так какого Дьявола, Эшли Уилкс, ты позволял себе те вольности?! Мой брак с Реттом пошёл ко дну, только из-за твоей чёртовой необдуманности.» — брак, сколько она пережила из-за этого, сколько несчастий подготовила ей судьба с Реттом. «Но возможно… это всего лишь сон, и не более…» «О нет, я не стану с этим бороться, нет, я просто откажу Ретту…» сердце сжалось будто в тисках. «Ретт, Ретт… мне бы хотелось вновь называться Миссис Батлер, но ведь наш с тобой брак ужасно вымотал тебя…» — возможно Скарлетт и могла бы снова, сейчас думать только о себе, но понимание своего сна и собственных чувств не позволили ей переживать только о себе. «Капитан Батлер, я не стану вашей женой, можете катиться к чёрту.» Вряд ли я осмелюсь такое выдать, холодным тоном. Тогда, если я не ошибаюсь, я сказала нечто подобное, что же заставило меня передумать?» — мысли крутились вихрем в голове, глаза нервно забегали. «О Боже, этот подлец, тогда поцеловал меня» — она нервно захихикала и приложила пальцы в губам. «Ретт всегда любил меня…» — от этой мысли у неё немного померкло перед глазами, это было почти невозможно, он никогда не пытался донести свою любовь до неё. Она слышала от него много шуток по этому поводу, но какой черт возьми, идиот, будет с такой иронией рассказывать о сердечных терзаниях? «Возможно, я бы не вполне оценила его чувство… Но он должен был сказать, заместо этого он проводил время у Уотлинг, подонок.» Румянец Скарлетт усилился, она давно знала, что он пользуется услугами это твари, как только увидела у Мелани платок с инициалами Ретта, полученный ей от Уотлинг. «Мы были в браке, это недопустимо! Я никогда не позволяла подобного с Эшли, хотя думала, что люблю его! Не один мужчина уважающий свою жену не опуститься до такого, видимо он всё-таки меня не уважал…» от этой мысли сердце упало, он не просто спал с ней, в том аду он как-то даже сравнил Скарлетт с Уотлинг, и явно не в пользу первой. Скарлетт вздрогнула и перекрестилась, и от неожиданности вновь вздрогнула. Как давно она не была в церкви… «Как же мне его не хватает, а я ведь ещё не потеряла его.» — перед глазами пронёсся образ Батлера, в последнюю для них ночь. И Скарлетт ужаснулась, неужто это и правда она… Его жена, сделала это с ним… «Нет, нет он сам себя истерзал до такого состояния, шлялся у Красотки, пил до ужасного состояния, он прекратил пить только после…» «Бонни! Ох, Бонни, нет. Я никогда не позволю этому случиться, я не смогу вновь потерять её, это выше моих сил» — сознание напомнило, как она чувствовала себя после её потери, как Ретт решительно сходил с ума, после её нападок. После этого их брак уже не мог стать прежним, они потеряли оплот. «Нет, нет, нет. Такого не будет, этого не повториться ни за что на свете, Батлер может катиться ко всем чертям, но моя дочь, моя Бонни никогда не переживёт такого вновь.» По своей натуре Скарлетт не была суеверной, и плохие сны всегда относила к недомоганию или чувству голода, но этот сон пугал её ещё больше, чем сон, где она всё искала что-то в тумане, как выяснилось Капитана Батлера. «Ох, неужели и правда его! Я даже представить себе не могла, мне казалось я искала что-то материальное… » — с этим разбираться не было сил, как бы её это не терзало, просто не сейчас. Скарлетт смогла слёту разобраться со своими чувствами к Эшли, да, его образ всё ещё витал на затворах сознания, но теперь это был далеко не прекрасный принц, это был её давний знакомый напоминающий о прекрасных и беззаботных днях в Таре. Уилкс теперь не мог присутствовать в её мыслях, слишком много осознанности пришли с этим кошмаром. Она явно помнила как во сне, униженная и в полной истерике признавалась Ретту в своей дурости. Мурашки пробежали по телу, нет именно этого, она точно не допустит. «Ах, если бы ты, там, Эшли, сказал мне это раньше, мой брак был бы спасён, или бы не был. Да какая разница! Мне плевать, это все равно виноват ты.» В голове Скарлетт ничего не могло уложиться, раздумывать над жизнью вообще не было её любимым занятием, она предпочитала действия. Овдовевшая Миссис Кеннеди знала только одно, ей нужно увидеть Ретта и Мелани. Но мысли Скарлетт должны были вернуться к насущным проблемам. А ведь Миссис Кеннеди, овдовевшая женщина. «Ох, Френк, относился бы ты ко мне также, если бы знал о чём я сейчас думаю, вместо того чтобы готовиться к твоим похоронам?» Теперь в течение года и одного дня, она должна была носить исключительно чёрное платье и накидку из бомбазина — смеси шерсти и шелка. Платье должно было быть почти полностью покрыто крепом. Вдова должна была носить траурную шляпку с вдовьим чепцом, и вуаль из крепа. А ведь этот чепец нагоняет на Скарлетт невыносимые воспоминания о её более-менее довоенной жизни, например: как она скинула этот чепец со своей головушки, увидав в руках Батлера круглую коробку в которой лежало изумрудное чудо. Острый взгляд Скарлетт зацепился за круглую коробку, немного торчавшую из-под полок. Она с растягиваемым удовольствием, медленно и плавно подошла к заветной вещи, и присев достав её из старой пыльной коробки, приложила к свету. «Ох и ведь это, это тоже не подходит, слишком рано, ужасно рано» — Скарлетт было необходимо вернуть поддержку и уважение конфедерации, да, в своё время она не всегда поступала с ними вежливо и хорошо, но приходилось выживать, и они должны были её понять. В её сне ей буквально приходилось видеть как Мелани постоянно заступается за Скарлетт, поочерёдно с каждым разбираясь лично, будто обидели её любимую дочку. «Нет, мне это совершенно не понравилось, мне это совершенно не нужно, какие бы тёплые чувства не связывали нас с тобой Мелани, Скарлетт О’Хара сама может за себя постоять.» — Тем более Уейд тогда многого натерпелся из-за её и Батлера выходок, а ведь Чарльз Гамильтон был одним из самых преданных Правому делу солдат, хоть и скончался от простуды на больничной койке. Его сын не может быть чёрной овцой в стаде, только из-за неё. «Придётся восстанавливать свою репутацию ради будущего мальчика, и… будущего «Бонни»… если это суждено, конечно…» — она натягивала чепец, а сама размышляла о предстоящих делах. «Невозможно, они съедят меня с потрохами после смерти Френка, все его обожали, а вот меня терпеть не могли. Но возможно, на этом то я и сыграю.» — взгляд вновь метнулся к старому чепцу. Скарлетт звонко рассмеялась, но смех был истерическим, эти старые курицы и так терпеть её не могли, если она появиться ещё и в своей зелёной шляпке, с этими изумительными перьями, они сожрут её заживо, и даже косточек не оставят. Сейчас был уже почти вечер, и Скарлетт несмотря на желание выйти к ужину не задумавшись вернулась к бутылке, плеснув немного жидкости в стакан. Коньяк вновь приятно обжёг внутренности. Ничто не сравнится с коньяком, когда нужно себя взбодрить.. возможно только перепалки с Реттом..